Здравствуйте, меня зовут Ясиро Нэнэ! И прямо сейчас… я обнята Ханако-куном в туалете.
Холодные руки крепко сжимали в объятиях растерянную девочку, вдавливали пальцы в напряжённую спину и ощущали гладкую ткань школьной формы. Призрак словно боялся выпустить Ясиро, боялся потерять её драгоценное тепло, согревавшее его мёртвое тело. — Х-ханако-кун? Она ошеломленно взглянула в стеклянные глаза Седьмого и немного отстранилась, держа дистанцию. Нэнэ почувствовала жар на своих густо покрасневших щеках. Что он делает? Его непонятные действия частенько сбивали еë с толку, заставляли чувствовать себя неловко. Однако сейчас всё совсем иначе — Аманэ и сам не отдавал себе отчёт в совершённом поступке. Это открыто читалось в бегавших по комнате глазах, которые, наконец, виновато опустились на полу, перед её ногами. — Ясиро. — Ханако решительно положил руки на еë плечи и заглянул в блестящие глаза. — Я ещё никогда не говорил, как сильно ты дорога, Ясиро. Ты мне нравишься. Нравишься как девушка. Эти слова эхом отзывались в голове Нэнэ, где каждая последующая фраза становилась тише предыдущей, но всё так же вертелась в мыслях. И пока девочка ошеломленно разглядывала лёгкий румянец на щеках Ханако, точно такой же, как у неё, он воспользовался моментом и притянул её к себе, поцеловав в губы. И всё-таки они очень нежные, слегка дрожащие, но приятные, как он и рисовал в своих фантазиях. Приятные настолько, что голова шла кругом, поддаваясь непонятному опьянению. Ханако первый раз целовал девочку, но изучив кучу взрослых журналов, он примерно представлял что и как делается. Что касалось Нэнэ, у неё это тоже впервые, и совсем не так, как она могла мечтать (как минимум не за уборкой туалета). Неожиданность заставила её неуверенно пошатнуться назад, но не отстраниться от него. На персиковых губах остался легкий холодок, словно его леденящие уста желали согреться через этот поцелуй. Она чувствовала подобное через их мимолётную близость, которая казалась ей вечностью. Мальчишка обжигал своим сбитым дыханием тоненькую шею, незаметно изучая тело ассистентки, заставляя её робко выгнуть спину. Как вдруг он с вопросом в глазах посмотрел на смущённую Ясиро. — Хм? — Девочка опустила взгляд на свой черный воротник с двумя светлыми полосочками, который немного сполз вниз. Она мгновенно растерялась, прикрылась руками и вжалась в стену. Её лицо недовольно нахмурилось, не теряя розовый оттенок. — Т-ты трогал её?! — Ясиро… — Ханако виновато опустил голову, смотря себе под ноги, и снова положил руки на хрупкие плечики, тяжело выдохнув. Он чувствовал, как изнутри всё начинает согреваться, словно в душе свернулся довольный зверёк. Давно холодная кровь начала активно обращаться по телу и, наконец, он ощущал себя по-настоящему живым. Лицо его передавало детскую радость и в то же время молило о чём-то непостяжимом. — Я давно не чувствовал себя живым. Ясиро, можно мне… Помоги мне… Девочка все ещё краснела, хмурилась, но не из ненависти к нему, а из-за смущения и неловкости, нависшей между ними после того поцелуя. Если быть до конца откровенной, ей понравилось, как он это сделал. Она даже не жалела, что первый поцелуй достался именно ему — туалетному призраку. Однако сейчас лицо Ханако напоминало ей маленького ребёнка, выпрашивающего дорогую игрушку у мамы.Это звучит нехорошо, но…
Мне нужно помочь Ханако-куну.
Он медленно и осторожно, словно боясь сломать еë решимость, залез руками под чёрный воротник сарафана. Ясиро послушно сидела между его ног так, что никто никому не смотрел в лицо, и это уже смущало не так сильно. Он испытывал постыдное жжение в области ушей и покалывание на щеках от живого румянца. Для призрака такое было роскошью — чувствовать что-то подобное: человеческое и грешное для самого себя. — Х-ханако-кун, я… — Спасибо, — его ещё леденящие пальцы бережно сжали небольшую грудь, а губы невольно прислонились к мягким волосам, — Мне ещё холодно. Он понимал, что даже этого для него мало. Он хотел больше Ясиро, хотел перешагнуть черту. Влажный язык коснулся её шеи, из Нэнэ вырвался тихий стон. Ханако улыбнулся, тихо радуясь ему. Девочка чувствовала, как потеют её ладошки, как что-то горит в груди, в том месте, где он касается её, трогает трепетно и ласково, что-то бормоча себе под нос. Или ей? Она не особо вникает, чувствует, что лицо пылает и выглядит необычайно глупым. Но Ханако бы, наверняка, понравилось такое выражение. И что самое непривычное и неловкое — её бельё начинает мокнуть, это смущает. Парень лизнул мочку покрасневшего уха и чуть сильнее сжал грудь, от чего Ясиро возбужденно закатила глаза. Ей нравится? Такой стыд. Но ей нравится, что это не просто происходит, а происходит именно с ним. Они оба питают влечение друг к другу, и если Ханако заявил о своих чувствах прямо, то ей всё время что-то мешало. Мешало признаться самой себе в очевидной вещи. И кто из них глупее? — Я-ясиро, я… Нэнэ, мне стыдно. Дальше не могу, не позволю сделать себе ту самую вещь. — Ханако краснеет, убирает с её груди ладони и робко опускает на глаза фуражку. — Спасибо. Мне стало теплее. Пусть ненадолго, но я счастлив. Девочка оборачивается и блестящими, полными желания глазами смотрит на него. Он не позволил себе зайти дальше, потому что понимал, насколько это важно для девушки и как рано ей это делать. — Ханако… Не сейчас. Придет время, и она тоже скажет ему что-то важное, после всех его слов. Она обещает себе, неловко наблюдая за прижимавшимся к её спине призраком.