Упущенная стрела

От прошлого не убежишь, Ванадис! Сердце начало бешено колотиться в груди, вынуждая кровь насытиться картизолом* в примесь с адреналином. Но последний гормон никак не мог помочь вмиг покрывшемуся холодным потом телу выбраться из западни. Распахнутые на верный выкат небесные очи иссушались роговицей моментально от удушающего жара, который наполнил помещение за считанные секунды. Везде и только виднелись языки обжигающего пламени, взрывом порожденного лишь одной лукавой искрой. Пожар обуял убранство хижины, чтобы превратить искусно вырезанные орнаменты мебельной древесины в жалкие холмы углей. Бархатные ткани занавесок опали на пол дождем пепла под звуки трескающегося стекла окон. Огонь распространялся быстро, оставив на десерт изящное тело прекрасной девицы, которая лишь могла видеть исчезающий в объятьях буйной стихии силуэт Бога перемен. Локи предупреждал Ванадис. Дьявол во плоти и крови молвил жертве свойственной лишь ему не прямолинейностью о том, что прошлое помнит обиды и долги, потирая алчно ладони в предвкушении возмездия. Ч-что...? Что мне делать?! Легкие наполнились дымом, который безжалостно вытеснял свежий воздух, и первая красавица припала в наступающем бессилии на колени с надрывистым кашлем. Просвет трахеи почти сузился с натяжным скрипом ее стенок до диаметра костной иглы. Организм рьяно протестовал производить последующий губительный вдох. Ванадис искренне ничего не понимала. Здравые мысли стали улетучиваться, как будто бы предательски спасались сами, вылетая из головы одна за другой. Но, как говорится, на пороге смерти проносятся практически все пережитые кадры из жизни, и белокурая дева смогла увидеть вновь фигуры трех жестоких сердцем и душой охотников. Подобно когтям ненасытного на жесткость зверя, подкрадывались в хищной подступи языки огня. Они, как пронзающие лезвия сотни кинжалов, напомнили первой красавице те самые испепеляющие солнечные лучи, которые сумели воззвать к боли у неподвижного и лишенного рассудка телесного сосуда. Беги, прекрасная дева. Было поздно. Бежать было некуда, да и сил не осталось на отчаянный рывок. Перед глазами белого лебедя все окружение стало плыть и размываться, как будто она начала тонуть и захлебываться в глубинных водах. Пока Ванадис окончательно не потеряла сознания, с ужасом осознав поджидающую ее кромешную слепоту пустот небытия, она успела сухими чешуйками покрова уст прошептать на осознанном выдохе: - Тогда же я… Побежала… Кромешный мрак объял последние крупицы света, тело перестало ощущаться, и красивая дева впала в невесомость, позволяя божественной огненной стихии произвести карательный акт над пленницей. Оно ждет тебя - Ванадис. Внезапно в неизвестном далеко послышался чей-то знакомый голос из прошлой жизни. А далее что-то теплое и нежное коснулось холодной руки прекрасной девы, которая думала, что отныне и больше никогда не сможет ощутить близких прикосновений к собственному телу. Легкая попытка пошевелить изящными пальцами привела к постепенному распознаванию остальных осколков разбитого хрустального сосуда. Сначала Ванадис ощутила целиком и полностью левую руку, следом - контроль вернулся и к правой. В груди стало произростать тепло. Подобно сладкому меду, который истекает плотными и вязкими каплями по стенкам горшка, также и сердце наполнялось кровью согревающим ее кислородом. Разносясь далее по всем сосудам, алая жидкость сообщала всем системам органов радостную весть: мы живы. Но факта возобновления работы организма недостаточно для того, чтобы полноценно проникнуться чувством нахождения во времени и пространстве материального мира. Для окончательной убежденности необходимо задействовать данные от рождения ориентиры в окружении – внешние анализаторы, среди которых большее доверие питает зрение. Сбитое на фоне тревоги чутье Ванадис шептало ей на ухо о том, что она очнулась в мире мертвых, и слышимое ею эхо голоса из прошлого было произведено не упокоенным духом воина. Ввиду последней причины красивая дева не возжелала открывать глаза, стараясь отсрочить ожидаемое обнаружение самой себя в безвременном вакууме, но все же нашла в себе смелости спросить: - К - кто ты? - Это я, Ванадис. Сагр. – глас раздался более уверенно и близко, где-то сверху. Услышав до ускорения сердцебиения знакомое имя, первая красавица тотчас распахнула веки и узрела смазанный силуэт травника. Он возвышался над ней и смотрел с неподдельным беспокойством. В голове Ванадис пронеслась на бешеной скорости ужасающая даже живого мысль: - Сагр! Ты? Ты тоже?! – дрожащими губами пролепетала прекрасная дева ослабшим голосом, еле сдерживая подступивший к горлу ком вины и страха. - Что «тоже»? – более взволнованным тоном переспросил светловолосый лекарь, присев рядом на кровати. Из-за желания помочь любимой поскорее пойти на поправку Сагр пожертвовал на время умением критически мыслить, поэтому не понял заданного вопроса. Ванадис стала глубоко дышать ртом, чтобы не потерять самообладания. Испугавшись наступления нервного срыва у пациента, травник трепетно провел левой рукой по вспотевшему лбу первой красавицы, чтобы та ощутила себя в безопасности. Хоть Ванадис и пробежалась глазами по бревенчатым стенам помещения, вдоль которых расположились скамья и два увесистых сундука, покрытые рукодельными полотнами, она никак не могла поверить в нахождении себя лежащей на мягком ложе, будучи прикрытой теплой шкурой. Белому лебедю все казалось до ужаса не реальным. Все походило на злую шутку, смеяться от которой совсем не хотелось. Ведь Ванадис была готова принять смерть, которая дважды пыталась настичь ее в виде обвалов и вековой стрелы. Последней каплей стал пожар, в объятьях которого прекрасная дева приняла скончание своих веков. - Все хорошо. – Сагр заботливо провел по влажной от соленых слез щеке Ванадис, вынудив ее обратить свой растерянный взор на него. – Ты… - Посторонись!!! Следом за охрипшим возгласом дверь в опочивальню с грохотом выбивается. В комнату к лекарю и пациенту энергично впрыгивает дедок с тростью под звонкий и пронзительный девчачий визг. Уставившись непонимающим взором на двух дергающихся нервным тиком тетерок, которые вот-вот кудахтать курами начнут, старец покосился одним глазом на Ванадис. Последняя мигом под подбородок шкуру натянула, узрев до кукушкиного вопля на безумном дедке меховой жилет ее убийцы. В неокрепшую разумом, но сохранившую женскую логику голову полезли вопиющие мысли, в хаотичном порядке расставляя все по своим местам. Сомнений быть не могло! Никак иначе, но первая красавица девяти миров вовсе не умерла. Дела обстояли, куда хуже! Белокурая дева проспала сотни тысячелетий, покуда обделенные ее красотой товарищи познали прелести увядания возрастом. К Сагру вопросов не возникало, за огромный срок ему – таки удалось изобрести зелье молодости. А вот Локи… Тот успел превратиться из статного мужчины в худощавого старца, отрастив козлиную бородку до пояса. И врагу не пожелаешь столкнуться с шаловливым Богом перемен, который и в молодости успевал выдавать всем и вся по полной программе. Всем известный факт жизни, что каждый с возрастом становится более непредсказуемым и неадекватным на поступки и слова. Как говорится, я одной ногой в могиле – пожалуйте Вашу ручку подержать. Опаснее хитрого плута могла быть только его пожилая версия, которая наверняка плеваться фронтальным огнем на поражение научилась. Локи настиг белокурую задолжницу. Он просто так от нее не отстанет! - Ве…! Ве…! Верни меня обратно!!! – Ванадис вцепилась мертвой хваткой в рукав рубахи Сагра, нещадно начав того трясти. Травник ошалел в край, не понимая, что вообще происходить. Любимая дева мутузит его, как половую тряпку, чуть не валя на кровать, а дедок с какой-то стати красуется в накидке друга – проказника. - Ишь – ты! Акхе! Ишь, чаво удумала, а! – устремил конец разящей трости дедок промеж глаз желающей сбежать Ванадис. Та звонко пискнула, отпустила Сагра и зарылась в звериную шкуру с головой. Свершилось чудо воскрешения! Медведь ожил и начал дергаться в спине. - Дедушка, почему на Вас… Ах - ё!!! – нагло встрявшего в поучение строптивой внучки травника настигла молниеносная опала*. Макушка Сагра отныне познала силу выкованной на совесть и на столетия трости. - Я тебе того – этого, если… Кхе-кхе! – бывший король карликов не приемлет вторжения в семейный разговор с кровным родственником, даже если последний ввиду закрытости от родни так и не сумел почуять запаха сородича. Но дедку подобный, казалось бы обидный, нюанс был лишь на худощавую руку. Ванадис не должна была знать, кто скрывается в обличье безумного старика, иначе вскрыть шрам внучки на низкоросликов не выйдет. Пока травник потирал полученную шишку, в помещении внезапно раздался ломаный треск древесины... Снаружи хижины «кто-то» или «что-то» хорошенько приложился о закрытые створки единственного окна в комнате. Удар был такой силы, что небогатое убранство помещения задрожало и осунулось. От любопытства Ванадис решилась высунуться из-под шкуры. Сагр с дедком застыли каменными истуканами и, не двигаясь с места, непонимающими взглядами смотрели на треснувшие мелкими щелями створки. Настала настораживающая тишина. Второй попытки отчаянного зодчего в прорубании нового прохода в хижину не последовало. Решив проверить происходящее снаружи, Сагр тихо поднялся с кровати и бесшумно подошел к окну. Вдохнув полной грудью для храбрости, травник резким скрипом распахнул створки наружу и… - Наших бьют!!! – загорланил дедок хрипотцой и метнулся к Сагру на выручку. Последнего схватили за грудки две мощеные ручищи и начали выбивать остатки нервов. Травник ничего не успел сообразить толком, как ему на спину налетел дедок и со смычным стуком трости о черепушку контратаковал нападающего. После внезапной обороны травника отпустили, и он рухнул на копчик. В эту секунду, как с цепи спущенный пес, дедок выскакивает в открытое окно и, чуть не лая, начинает погонять палкой по спине наглеца, который по чистой случайности оказался возле не той хижины, не в то время. - Кто это был?! – Ванадис быстро перебралась к изножью кровати на четвереньках. – Сагр? Ты в порядке?! Мужчина продолжал сидеть на полу в критической прострации, заворожено глядя в открывшееся ночное небо. Силуэт одичалого на выходки, с меховой накидкой Локи дедка до сих пор мелькал перед глазами. Мотнув пару раз головой для протрезвления, травник быстро поднялся и закрыл на засов злосчастные створки, чтобы бы больше ни один дикарь не посмел пролезть в покои прекрасного пациента. Ванадис, схватив ложный инфаркт, молча следила за последовательными действиями Сагра, который вдруг ринулся к двери из комнаты. - Ты куда?! – напугано пропела прекрасная дева, продолжая стоять на четвереньках у изножья кровати и хлопать длинными ресницами на верный взлет, как птицы – крыльями. - Сиди здесь! Никуда не выходи!– погрозил указательным пальцем Сагр Ванадис и выбежал из помещения. Белый лебедь скривилась в осанке и пригорюнилась. Ее опять бросили в неизвестном мире, в котором она очнулась. Про себя первая красавица подумала, что лучше бы в мире мертвых оказалась, чем в том, где съехавший всеми черепицами старец Локи стал чудить еще больше. Ванадис ничего не оставалось, как заново возлечь на ложе и ждать того, что же с ней... ...произойдет дальше

***

Жителям деревни сегодня дикое счастье перепало. Мало того, что хозяйка была вне опасности, так на ночной пир наведались потенциальные мужья. Последние товарищи, будучи введенными в заблуждение коварным Богом, которого они в лесу повстречали (внезапно), все как один думали, что первую красавицу заточили в хижине и держат в плену находящиеся в сговоре с карликами собственные подчиненные. Именно сие подробную и секретную информацию женихам любезно предоставил Локи в обмен на двух жареных зайцев. Ввиду выше указанных причин, при виде сына Главаря за общим столом с сельчанами, потенциальные мужья решили освободить прекрасную пленницу. Мужские руки в латах потянулись к рукоятям мечей и кинжалов. Постояльцы поселения подобной дерзости и неуважения к спасителю госпожи и к ней, как таковой, терпеть не намеревались. Припомнив заодно и в отместку нанесенный ущерб продовольствию погребов, которого бы хватило на полгода, жители единым организмом повставали из-за столов и потянули руки к кухонной утвари. Говоря иными словами, порой не особо смышленая Ванадис мудрено поступила, что осталась в доме. Цела будет. Пир по случаю спасения и предотвращения войны никак не хотел заканчиваться на спокойной ноте. Началась истинная потасовка. Под справедливым судейством кострища и факелов стартовал неравный бой. Силы были не равны, поскольку пятнадцать голов мужей имели в арсенале холодное оружие. Но сельчане искренне плевать хотели на сие драгоценные цацки. Первых двух женихов вывели из строя прилетевшие им в физиономии кувшины. Кто-то из сельчан жалостливо всхлипнул: - Э-э-э!!! Там же еще эль оставался. Вы, изверги! Верните обратно! Оставшиеся тринадцать матерых мужей не растерялись и бросились биться на кулаках с хмельными мужиками, которые будучи под градусом почти танцевали от радости. Настал момент расплаты по счетам. Прекрасные представительницы селения захотели внести и свою лепту в битве. Похватав со столов остатки яств, женщины начали обстрел треклятых и ненасытных брюхом троглодитов со всех сторон. Выходить на открытое пространство двора теперь было чревато потерей здоровья. При попадании зайчатины в лицо была велика вероятность ослепнуть на несколько секунд. В момент удара бедра оленины под дых или по печени пострадавший мог покинуть поле битвы, согнувшись пополам. Что говорить о чашах, которые с дребезгом награждали невнимательных участников боя шишками и фингалами. Ошалевшие и одновременно уставшие от встрясок Лиод с Уллем еле успели вывести напуганного Берси из-за стола, чтобы скрыться с места бойни. Госпожа кузнец на бегу делилась познаниями в ругательствах, и лучнику пришлось прикрыть сыну Главаря уши. Юному карлику было слишком рано переходить на новый уровень ремесла сквернословия. Лиод не жалела своего языка, выворачивая его в таких замысловатых узлах, что даже уши следопыта тугой трубочкой свернулись. Хоть оба товарища и условились ранее дождаться возвращения супругов с детенышем, нынешняя ситуация диктовала совсем иные правила поведения. Разделившись с лучником и низкоросликом на углу одного из домов, госпожа кузнец метнулась к хижине, в которой Сагр производил уход за пострадавшей в пожаре. Друга необходимо было срочно предупредить о незваных гостях. Найдя нужное строение, Лиод остановилась рефлекторно, потому что краем глаза успела заметить, как один из женихов от удара увесистым кулаком по челюсти врезался лицом в закрытые створки окна. Раздался нещадный треск и грохот. Госпожа кузнец хотела было войти внутрь, проигнорировав целующегося с древесиной потенциального мужа, но ее остановил охрипший позывной. Лиод довелось узреть, как жених невольно припдает на корты от удара палкой по голове. А затем произошло невероятное. Желающего ретироваться мужчину нагнал на троих опорах сумасшедший дедок, который стал безжалостно колотить бедолагу тростью по спине. Лиод многое повидала за прожитую жизнь, но старика в меховой накидке хитрого плута, погоняющего палкой, как дурную рогатую скотину, здоровенного амбала, видела впервые. Хохотнув открыто на предоставленное зрелище, госпожа кузнец обхватила дверную ручку. Внезапно безобидная на первый взгляд дверь нанесла неожиданный удар, стукнув при своем резком открытии женщину по носу. Перед глазами кузнеца пронеслась искрящаяся мошкара. Лиод стала вслепую рукой искать, за что поскорей схватиться бы, потому что почувствовала, как безвозвратно откидывается назад. Здороваться с землей кузнецу отчаянно не хотелось, но рука нашла – таки опору. Но какую… Сагр, когда выбежал, опешил, его внезапно потянуло вперед. За секунду до падения травник увидел, как Лиод ухватилась за его ворот плаща и тянет за собой, чтобы поприветствовать вместе благодатную почву. Оба товарища дружественным тандемом рухнули с невысокого крыльца и распластались на траве. Когда травник осознал, что припечатал подругу к земле, стал дико извиняться и подниматься на руках. Но ему не удалось свершить задуманное, потому что на двоих товарищей навалился третий груз. И этим грузом оказалась я. Мы втроем лежали друг на друге, болтая всеми конечностями, как неумелые плавать земноводные. Никто из нас троих не понимал, что за безумие вокруг творится. Лиод стала ругаться снова, от чего светлые брови Сагра полезли на лоб. Травник никогда прежде не слышал столь грязных и бесстыдных выражений даже на рынке во время ярмарки. Госпоже кузнецу до протяженного скрипа в сердце надоели неожиданные сюрпризы, а сейчас ее с какой-то радости приняли за наковальню: - Лив?! – заорала она не своим голосом. – Ты откуда тут взялась?! Мы ведь думали…! - Надо уходить отсюда! – прервал не начавшийся диалог Сагр, который служил начинкой нашего бутерброда. Быстро встав на ноги, мы с Лиод и Сагром бегом отправились на поиски безопасного места, потому что в воздухе хаотично летала глиняная посуда. Последняя могла в любой момент повстречаться с затылком. Более менее тихим местом, в котором все равно были слышны ругань, крики победы и мольбы о пощаде, оказался небольшой по ширине коридор меж двух хижин. Отдышавшись, мы с товарищами уставились друг на друга глазами – блюдцами, чем доказывали свое личное непонимание происходящего безумия в селении. И если Лиод с Сагром заботила только спонтанная драка в деревне, то у меня имелась и вторая причина впадать в кромешное замешательство. С какой-то невиданной стати вместо того, чтобы очнуться в лесу рядом с мужем, я проснулась в комнате той хижины, которую нам предоставила на время белый лебедь. Мое нагое тело покрывала рубаха Локи, намека на которого и в помине не было. Найдя в сундуках подходящие по размеру штаны и сапоги, я со скоростью стрелы натянула на себя подобранный наряд и выбежала во двор. Не прошло и секунды выхода наружу, как в меня чуть не прилетел по ошибке кувшин с алкоголем. Хвала небесам, я успела в перекате через плечо прыгнуть вперед, а иначе бы вышла из игры на долгое время с очередным сотрясением мозга. - А почему на тебе рубашка Локи? – вывел меня из воспоминаний голос Лиод, которая недоверчиво покосилась на знакомую одежку. Настала минута напряженной тишины. Не знаю наверняка, но по истечению времени, на щеках Сагра вспыхнул румянец, что был заметен даже в темноте. А тихое хихиканье подруги сквозь сжатые губы почти вывело меня из равновесия, но я взяла себя в руки. Времени на утехи не предвиделось. Посему, насколько можно серьёзным тоном, спросила: - Берси спас Ванадис? Своим вопросом я ненамеренно вытащила затычку из трескающейся по всем швам бочки. Сагр с Лиод начали незамедлительную словесную атаку. Нервы обоих друзей были натянуты до предела, готовясь лопнуть с глухим треском. С двух сторон меня покрыли неразборчивыми предложениями, влетающих в два уха одновременно. В голове в тот же миг образовалась вязкая и липкая каша, из которой мне удалось вычленить, что Берси спас-таки первую красавицу, и что жители приняли сына Главаря. Подобные новости не могли ни радовать. Далее слухом был распознан красочный образ дедка в меховой накидке Локи. Похлопав пару раз глазами, я пыталась представить себе описанную Сагром картину. А именно, как странный старец в одном ловком прыжке вылетает из комнаты в окно и начинает преследовать горе жениха. Лиод подтвердила слова травника, и мне в который раз пришлось убедиться, что дедок явно обгоняет Локи в непредсказуемости:«Интересно, а если дед меня тростью по репе стукнет, то отстанет?» Далее сквозь шум помех дошла информация о том, что сознание белого лебедя пребывает в смутном и спутанном состоянии. Ввиду полученного вердикта от опытного лекаря я с чистой совестью смогла отвлечься от визуализации дедка с тростью в жилете мужа, осознав незавершенность громогласного приключения. Тем более, горел ярым пламенем вопрос с фрейлиной Эир, чью судьбу в деревне я добровольно вызвалась изменить. Как следствие, всплыл образ Фенрира, который остался с прислужницей, пока мы с Локи… - Ты в порядке, Лив? – Лиод ехидно повела бровью, когда она отметила явное выражение смущения на моем лице. - В полном. – отрезала ненужное в данный момент русло беседы. – Значит. Ванадис пока не призналась? - Нет. – травник отрицательно покачал головой, слегка опечалившись в лице. Госпожа кузнец в поддержке похлопала Сагра по плечу. Мне не давал покоя лишь один вопрос: «Что затеял Локи на этот раз.? Да и где он вообще?» Посмотрев на кольцо на безымянном пальце, я попыталась сконцентрироваться и прочувствовать исходящие от него волны. Оберег приятно пульсировал теплом. Как подкрепление к первому признаку мерцающая срединная огненная стрела безошибочно свидетельствовала о том, что муж - проказник находился где-то рядом. Но где? Решив не тратить попусту время на раскрытие коварного замысла Бога обмана, я ринулась к самой горячей точке. Говоря простыми словами… - Ты куда? – бросили мне вдогонку друзья, начав следовать за мной. - К Ванадис. – бросила через плечо. Ввиду наличия опасной зоны в центре деревни, пришлось пойти в обход, вдоль ограждения селения под прикрытием теней. Мне не хотелось получить по макушке подручными снарядами жителей, как и Сагру с Лиод. По доносящимся крикам было ясно однозначно – бойня во дворе еще велась. И, вроде бы, сельчане вырывали победу с корнем. Насчет Берси я не волновалась: с Уллем сын Главаря был в безопасности. Оставалось лишь три персонажа: Эир с Фенриром и Локи. И если последнего я могла найти по кольцу, то первые двое находились непонятно где и в каком месте. Но удача улыбнулась ко мне полубоком, потому что… - Лив! – сзади раздался взволнованный возглас Лиод. Не успела я и глазом одним моргнуть, как с левого фланга на меня налетела на бешеной скорости девица, сбивая нас обеих с ног. Лиод с Сагром лишь могли видеть, как обе знакомые им фигуры сошлись на верный слом черепа лбами при аварийном столкновении. Две женские фигуры покачались на месте, а затем выпали из реальности, рухнув в изящном падении навзничь. У кузнеца с травником нижние челюсти отпали от вида распускающегося соцветия зонтика с двумя лепестками. Подбежав к раскинувшимися на земле телам, кузнец с травником пытались быстро привести в чувства меня с фрейлиной Эир.