Избранник тирана

Праздничные дни пролетели быстро и незаметно. Почти каждый день мы с Бэкхёном куда-то ездили – елки, цирки, детские спектакли и интерактивы, а еще часто гуляли в празднично украшенных парках и площадях. Прямо вспомнил детство. Здорово праздники пролетели, только под конец Бэки приболел и слег с простудой. И что сделал Тиран? Правильно, отправил меня в мини-отпуск, им лично оплачиваемый, чтобы я мог сидеть с мальчиком. Хорошо быть большим начальником. Во время болезни малыша стал с ним как никогда близко. Очень жалко было маленького человечка. Первые два дня мы с ним валялись в обнимку в большой отцовской постели, смотрели мультики и лечились, а Коуч преданно лежал в ногах, боясь потревожить своего молодого хозяина, и даже в игрушки свои не хотел играть, пока малыш был вялым и сонным. Кажется, собака по-настоящему переживала и боялась за мальчика. Ребенок же в моменты слабости так трогательно лежал у меня под боком, прижавшись щекой к руке, что просто слезы наворачивались. Не мог себе отказывать в удовольствии приласкать Бэкхёна, чмокнуть в пылающую щеку или нос. Когда Бэки уже практически выздоровел, только носом немного хлюпал, а мой отпуск все еще не закончился, стали с ним ходить на развивающие занятия в небольших детских группах, потихоньку начав подготовку к детскому саду. Ходили также и на занятия с детским психологом, но пока без особого результата. В один из дней почувствовал с утра недомогание и головокружение. Возможно, все-таки заразился от Бэки. Еще напрягло то, что течка никак не наступает. Возможно, задержка из-за того, что был перелет, я слышал, от этого могут сбиваться биологические часы, но раньше подобного у меня не наблюдалось, потому решил сходить в клинику недалеко от дома, узнать, может, вирус какой на отдыхе подцепил. Угу. Подцепил. Только не вирус. Медленно бреду по улице из клиники в сторону дома, нервно сжимая в руке бумаги с заключениями врача и результатами УЗИ. Ноги ватные и подкашиваются. Нахожусь в состоянии полного ошеломления. В голове тысячи вопросов. Я пока еще не могу поверить. Слишком неожиданно. И страшно, если все это какая-то ошибка. Так, все, надо расслабиться и наконец-то насладиться моментом. Эх, а как все Гук воспримет? Обрадуется? Или скажет, что я его обманывал, говоря, что не могу забеременеть? Еще и выгонит, обидевшись. Не-е-ет, ни за что не выгонит, уж что-то я о Тиране сумел понять. Но вот оскорбиться точно может. Самое смешное, что в клинике мне сказали, что у меня все абсолютно нормально со здоровьем, а в авторитетной больнице моего родного города наоборот давали заключение, что все совершенно плохо. Правда, в той больнице моя бывшая свекровь когда-то работала. Вообще, надо бы найти выданные мне в больнице бумаги. И Василиску, кстати, будет доказательство, что я не врал, и больнице надо будет задать несколько вопросов, причем через адвоката. Ловлю себя на том, что широко улыбаюсь. Походка становится все легче и чуть ли не в припрыжку. Рукой касаюсь своего живота. Ощущаю себя таким счастливым, и счастье это такое теплое-теплое и словно наполняет меня до краев. Я больше не пустой. Нет больше холода. Иду, улыбаюсь и плачу, с благодарностью глядя в небеса. Захожу в знакомый двор. Охрана из двух мужчин, до этого следовавшая на отдалении, подошла ближе, вместе со мной проходя через пропускной пункт. Жалко только, что сегодня с утра Василиск улетел к отцу, а вернется только завтра вечером. По телефону я не стану ничего ему говорить, хочу увидеть его первую реакцию, но, боюсь, что весь изведусь от нетерпения до этого момента. Рад, не рад будет Тиран? На детской площадке под присмотром Хёндже резвится Бэкхён и Коуч. Картина по-настоящему идиллическая. На ребенке ярко-синий комбинезон, в котором он чем-то напоминает милого гномика. – Бэки! – радостно окликнул я. Мальчик резко обернулся, сразу широко заулыбался и помчался ко мне со всех ног. Присел, заключив подбежавшего малыша в свои объятия и крепко сжал. – Бэки, знаешь, я тебя очень-очень люблю, – вдруг произнес я. Это чистая правда. Малыш в ответ с силой обнял меня за шею. Так и стоим. В ногах крутится радостно поскуливающий и виляющий хвостом Коуч. Было так хорошо, что я не сразу обратил внимание на странные звуки за спиной – крики, какая-то возня, а когда обернулся, было уже поздно. Меня с силой толкнули мужские руки и буквально вырвали из моих объятий Бэки. – Бэкхён! – испуганно кричу я. Подскакиваю, но меня тут же отправляют обратно на землю одним мощным ударом в лицо. Падаю не на дорожку, а в сугроб. Голова кружится, в глазах темнеет, больно, но я все равно подскакиваю и мчусь за мужчиной в маске, утаскивающего отчаянно сопротивляющегося Бэки. Вокруг творится что-то страшное. Много мужчин в черных масках и с автоматами, они укладывают лицом на землю людей с пропускного пункта и мою личную охрану. Мир после удара словно размазан, я пошатываюсь, но все равно упорно следую за мужчиной, уносящим малыша. Коуч рычит и смело бросается в ноги человеку, который обижает его маленького хозяина. Один из людей в маске направляет оружие на Коуча. Собака скулит и падает, по ее шкуре потоком льется кровь. Бэки вдруг закричал, даже на закричал – взвыл раненым зверем. Я выхожу со двора на улицу, но дальше идти не получается. Меня останавливают двое мужчин в масках. Бьюсь изо всех сил, но меня быстро и профессионально скручивают и укладывают на землю, заломив руки. Глаза застилают слезы. Кричат прохожие и люди во дворе. Я громко зову на помощь и прошу вызвать полицию. – Тише, принцесса. Будь спокойнее, – вкрадчиво произносит мне практически на ухо тот, кто навалился на меня сверху и держит руки. Я сейчас не могу анализировать. Только фиксирую происходящее, чтобы потом осознать. Все мое внимание приковано к Бэкхёну, которого уносят все дальше. – Будешь так сильно ерзать и сладко кричать, заберу с собой прямо сейчас. А в принципе, почему бы и не забрать заодно. Что? Меня? Забрать? – Так, а что это тут у тебя? Из моих рук насильно вырывают бумаги, которые я до этого на автомате судорожно сжимал. Рыдающего мальчика уже отнесли к черной тонированной машине. Дверь открывается, я замечаю, как из салона к Бэки тянутся чьи-то мужские руки. Запоминаю каждую деталь. Руки. Их обладатель одет в деловой костюм, часы, похоже, дорогие. Циферблат золотой и ярко блестит на солнце. Мужчина в маске передает мальчика тому, кто сидит в машине, но Бэки не робкого десятка. В момент передачи умудряется укусить руку принимающего, ужом выскользнуть из рук человека в маске и рвануть в мою сторону. Побег был недолог. Все тот же мужчина в маске тут же схватил мальчика за капюшон. – Бэкхён, иди сюда, – слышу я сухой повелительный голос мужчины из авто. Ребенок даже не смотрит на того, кто в салоне, Бэки плачет, рвется ко мне изо всех своих детских сил, и вдруг: – Па-па! – отчаянный крик ребенка разрезает пространство. Отчаянный рывок. Несмотря на боль, чудом сбрасываю с себя того, кто до этого придавил меня коленом к земле. Встаю, поскальзываюсь, падаю, но все равно мчусь к Бэки. – Па-па! Па-па! Па-па! – без остановки, срывая голос, кричит Бэкхён. Мужчина в маске тянет малыша к машине. Сзади меня ловят сильные руки. Я брыкаюсь изо всех сил. – Тэ, да перестань ты! Я беременных омег не обижаю. Это одно из моих немногочисленных табу. Идем к машине. Теперь тот, кто сзади, сам подталкивает меня по направлению к Бэкхёну. Не собираюсь медлить и секунды. Рванул к мальчику, но все не так быстро, как хотелось бы, мужчина все держит меня и предпочитает идти неторопливо, вальяжно, словно император. Я около машины. – Отпусти мальчика, – властный приказ человеку в маске со стороны того, кто меня держит. Теперь я узнал. Хёнсик. Бэки тут же влетел в мои объятия. Подхватил мальчика на руки и уже готов бежать с ребенком, куда глаза глядят. – Ты что творишь?! – шипит из салона авто седовласый представительный мужчина в черном костюме и зло зыркает черными глазами. Больше всего этот мужчина похож на супермена. Только состарившегося и очень злого. – Бэкхён~а, иди ко мне, поедем домой. Мальчик вцепился в меня крепко-крепко, отрицательно покачал головой и четко и твердо произнес: – Нет! – Ну вот видишь, пап. Я все могу понять. Но он, в конце-концов, твой внук, свой выбор сделал, смотри, заговорил еще к тому же и папу уже себе подобрал. – Папа этот – непонятно кто, подстилка небось. У Бэкхёна всего одна настоящая мать, а этих можно хоть пачками мальчику нагнать, пусть выбирает любую. Он еще маленький, все забудет, – цинично говорит, по всей видимости, Пак-старший. – Это может быть, но ты и отца Бэкхёну, что ли, тоже будешь подбирать? При живом-то и любящем? – Хёнсик! Ты знаешь ситуацию. – Знаю. Я вообще много чего знаю. Порноимператор, так и не сняв свою маску, разворачивает меня лицом к себе, наклоняется и тихо произносит на ухо так, чтобы слышал только я: – Тэ, ну что застыл, иди уже отсюда скорее. Я тут разберусь. И мои вам с Гуком поздравления, – между мной и Бэки Пак незаметно впихнул бумаги из поликлиники. Мне повторять не надо, рванул от машины домой со всех ног. Позади слышу возмущенный крик Пака-старшего: – Ты его знаешь?! Что за… Дальше я не слушаю. Мужчины в масках нехотя расступаются передо мной. Вбегаю в пустынный двор – наверняка все предпочли скрыться в доме. Вдали слышу спасительный звук полицейских сирен. Кто-то все-таки вызвал полицию. На пути вижу лежащего на дороге в луже крови и тяжело дышащего Коуча. Наклоняюсь, подхватывая на руки как можно осторожнее и щенка. Бэки мне помогает держать собаку. Тяжело. Пес немаленький, но оставить его здесь одного не могу. Наконец-то вхожу в подъезд и в лифте сажусь вместе с родным грузом на пол. Неужели все кончилось? Когда лифт на последнем этаже открывается, возле него почему-то стоит наш взволнованный повар. Ханыль нервно заламывает руки и без конца причитает. Мужчина тут же помогает мне встать, забирает из рук Коуча, пытается взять и Бэкхёна, но мальчик вцепился в меня клещом и ни за что не желает отпускать. – Я сам донесу, – произношу я вместе с Бэки, поваром и щенком добираюсь до квартиры, где мы тут же запираемся на все замки. Только в этот момент позволил себе судорожно вздохнуть и по-настоящему поверить. Все. В безопасности. Бэкхён со мной. Но расслабляться и лить слезы рано. – Где все? – твердым, я бы даже сказал, стальным голосом спрашиваю у повара. Где все, когда они так нужны. Я и Бэки все в крови Коуча. Состояние то еще. Сел прямо на пол. Одной рукой успокаивающе глажу по спине Бэкхёна, а другой собаку. Коуч все еще дышит. Надежда есть. Только из-за крови, вымазавшей почти всю шерсть, не могу понять, где ранение. – Так вас побежали спасать. Сейчас, наверное, их полиция допрашивает или преступников ловят. – Угу, замечательно просто. Надеюсь, скоро все вернутся, можно и в компании с полицейскими. – А где няня? – Не знаю, – совсем жалко ответил повар. Ох, надеюсь, с Хёндже все хорошо, и она где-то скрылась. – Ханыль. Срочно. Вызывай ветеринара. Делай, что хочешь, но он должен быть здесь очень быстро. – Я бы рад, но у меня нет номеров ветклиник, поиск подходящих ветеринаров, которые находятся поблизости, займет время. Тут ожил Бэкхён, поднял голову, выбрался из моих рук и потянул меня куда-то очень быстро. Щенка пока оставил на попечение Ханылю, обязав повара не прекращая гладить Коуча по голове. Боюсь тревожить собаку. Оказалось, Бэки тянул меня в свою комнату, где мальчик вручил мне свой телефон и открыл базу номеров. – Бэкхён, что ты хочешь, я не понимаю! – все же нервничаю, поэтому говорю отрывисто и резко. Буквально чувствую, как ценное время убегает. – Доктор для Коуча. Здесь. Ого! Малыш сказал целое предложение! Притом, что раньше вообще не говорил. И тут до меня дошло. Как же я рад, что Бэки теперь может говорить, иначе в этом состоянии я бы соображал еще долго. Дело в том, что ребенок всегда с большим удовольствием при моей помощи вносил в свой телефончик любые новые контакты. Мне кажется, мальчику просто нравилось, что у него есть много номеров, это придавало ему еще больше важности и серьезности. Ну, вот, телефон личного ветеринара Коуча. Ветклиника тут недалеко, врач сразу ответил на вызов, вкратце, но не без надрыва, обрисовал ситуацию, и мужчина пообещал тут же приехать. Фух. Хоть что-то сделали. Бэкхён рванул на выход из комнаты к своей собаке. Ярко-синий комбинезон ребенка сплошь покрыт бурыми пятнами, и смотрится это так, что я вот-вот потеряю сознание. Так, документы из клиники должны валяться где-то в коридоре. Сумочка с моим телефоном осталась, скорее всего, в том сугробе, в который меня уронили хуком справа, поэтому Чонгуку звоню с телефона Бэкхёна. Тиран долго не берет, я уже почти отчаялся дозвониться, но тут Василиск все же отвечает на вызов. – Да, Бэки, – голос Чона поначалу и не узнал, настолько он тусклый и безжизненный. – В - Гуки, что случилось? – Отец умер. Сегодня. Всего несколько часов назад. Кончики пальцев холодеют. В глазах покалывает от слез, которые я тщательно стараюсь сдержать. – Соболезную. – Спасибо. Тэхён, почему ты звонишь с телефона Бэки? Закусил губу. Я не могу сейчас молчать. – Извини, что беспокою, но тут столько всего случилось. Сейчас наверняка придет полиция, и я не знаю, что им говорить, и Бэки, и Коуч, и… – Постой. По порядку. Что именно случилось? – голос Тирана стал сосредоточенным и напряженным. – Бэкхёна пытались выкрасть. – Что?! – яростно. – Не волнуйся, все обошлось, Бэки дома. Но ранили Коуча. Мы сейчас дома. Ветеринара вызвали, но тут только Ханыль, вся охрана на разборках внизу. И я не знаю, что с няней. Она тоже могла броситься на защиту Бэкхёна и пострадать. – Сам Бэки сейчас в порядке? – Да. И знаешь, он заговорил, а еще… – Ты в порядке? Потер ноющую скулу. В зеркало на себя смотреть боюсь. – Да. – Почему так неуверенно? – Все нормально. Похищение организовал дед Бэкхёна. Что мне говорить полиции? – Это не так важно. Можешь говорить все как было, это уже роли не сыграет, Пак сможет замять дело, если только не вывести его на более серьезный уровень. А я выведу. Сейчас позвоню адвокату. На всякий случай в дом, пока я не приеду, пускай только врачей и наших людей. Полиция пусть ждет со своими вопросами меня и адвоката. Я уже направляюсь в аэропорт. – Но как же твой отец? – Сейчас важнее помочь вам, а отцу уже не поможешь. Я вас заберу сюда на несколько дней, пока все не уляжется, познакомлю с родственниками со стороны отца, на похороны много кто приедет. Тэ, как удалось избежать похищения? – Хёнсик помог. Все было совсем плохо, люди в масках, всех положили на землю, Бэкхёна уже почти впихнули в машину к деду, мальчик очень сопротивлялся, кричал, звал меня, а Хёнсик был в маске, держал меня и, кажется, тоже решил забрать и меня, но потом увидел бумаги из клиники, что я беременный, и помог, передав мне Бэкхёна. Мы почти сразу же убежали. – Стоп. Ты беременный?! О, блин. Проговорился. Все из-за стресса. – Ну… да. Сегодня только узнал. Срок совсем небольшой. Наверное, это мы на зимнем корпоративе хорошо постарались. И оказалось, что у меня все в порядке со здоровьем, но у меня остались старые справки, где утверждается обратное, так что у меня очень много вопросов. Ты рад? – замялся. – Или не очень? – нервничаю еще больше. – Я сам не мог даже предположить, что так получится. – Я рад. Очень. Реакция Тирана была неожиданной – он отключил вызов. Да уж, сколько на Василиска сегодня новостей свалилось. Видимо, нервы тоже не выдерживают. Тиран перезвонил через несколько минут, и это уже был словно другой человек. Очень ласковый, осторожный, спокойный. Василиск сообщил мне, что адвокат уже тоже едет, охрана сейчас поднимется, а еще, что он вызвал врачей из частной клиники посмотреть нас с Бэкхёном (и заодно составить заключение для будущего разбирательства). Чонгук очень подробно все расспросил об инциденте, каждую деталь, расспросил и про мой поход в клинику. От уверенного спокойного голоса Тирана мне становилось гораздо спокойнее, пока разговаривал, успел уговорить Бэки переодеться и умыться, да и сам переоделся и смыл кровь с рук и лица. На лицо, кстати, и правда страшно смотреть, но я и не смотрю, так, глянул разок и все. Распрощались с Чоном только тогда, когда он сказал, что самолет, на который он сел, взлетает, и придется отключить связь. Вскоре вернулась охрана, приехали ветеринары и врачи, пара полицейских тоже подошла, чтобы взять показания, но их очень вежливо попросили подождать. Узнал, что Хёндже, которая тоже побежала спасать Бэки, толкнули, она упала и потеряла сознание, у врачей удалось выяснить, в какую больницу повезли женщину, и что она уже очнулась, и у нее легкое сотрясение. Ветеринары оказали Коучу прямо на месте первую помощь, заверив, что все будет в порядке. Щенка ранило в ногу, и то по касательной. Предположили, что тот, кто стрелял, возможно, и не собирался убивать собаку, лишь сделать так, чтобы не мешала. Врачи осмотрели нас ребенком, меня хотели забрать в клинику, сделать рентген, но я оказался. Будет сильно болеть, сделаю, а пока не до того. Коуча главный ветеринар решил забрать в клинику, потому что рану надо зашить. Плачущий Бэкхён захотел ехать с ним, чтобы поддержать друга, и я не смог отказать мальчику. Как раз подъехал адвокат и взял на себя полицию. В ветеринарной клинике мы с Бэки сидели в обнимку, пока Коуча лечили, а вокруг нас сидела суровая охрана, мужчины тоже были на взводе и готовы к любому нападению. Собаку нам вернули еще спящую из-за наркоза и выглядящую вполне терпимо, если не считать выбритую заднюю лапу и длинный свежий шов на ней. Ветеринар сказал, что Коуч потерял много крови, ему нужен покой, хорошее питание и надо следить, чтобы шов не разошелся. Я прямо выдохнул. Вернулись домой, там уже спокойнее. Уложил Бэки спать, но уйти от него не смог – так крепко держал за руку и просил не уходить, что пришлось остаться. Рискуя разбудить мальчика, вызвонил Хёндже, узнал, что у женщины все относительно в порядке, сам ее успокоил, что у нас тоже, а то Хёндже очень переживала из-за ситуации. Глаза стали слипаться сами собой. Слишком много нервов сегодня. Обнял Бэки покрепче и не уснул, а скорее отключился. Зато, когда открыл глаза, Тиран оказался рядом. Взлохмаченный, с красными глазами, уставший. Альфа взял меня за руку и осторожно потянул к себе. Бэки все еще спит, хотя уже довольно темно. Аккуратно встаю, чтобы не разбудить мальчика, и, стоит мне только оказаться вне кровати, Василиск молча подхватывает меня на руки выносит из детской. – Тэхёна~а, я тебя очень люблю, – просто и без всяких ухищрений и пыточных инструментов признается мне Тиран прямо в коридоре. Обнимаю своего альфу за шею, с трудом улыбаюсь, потому что лицо болит. – И я тебя. Очень-очень. Чон вдруг поставил меня на ноги, а сам встал передо мной на одно колено и достал из кармана пиджака бархатную коробочку. – Вообще, я собирался сделать это немного раньше, потом думал, что немного позже и в более подходящий момент, но все это уже не важно. Чонгук открывает коробку, в которой, ярко переливаясь на свету, лежит удивительной красоты обручальное кольцо. – Тэхён, ты станешь моим навсегда? – очень серьезно и с долей волнения поинтересовался у меня Тиран. Ошеломлен. И, как и всегда в ответственные моменты, потерял голос. Молчание затягивается. Взгляд Василиска становится все тревожнее, а я, как назло, не могу ничего сказать. Тщетно пытаюсь справится с волнением. Сердце колотится, как сумасшедшее. – Ну? – раздался нетерпеливый мужской голос. Мы с Гуком обернулись на звук. В конце коридора возле открытой двери сгрудилась вся охрана, еще и Ханыль, пыхтя, с красными от натуги щеками, пытается пролезть в первый ряд на бесплатное представление. Стало смешно, и волнение, наконец, ушло. – Да! – громко и четко произнес я, чтобы и любопытным свидетелям было все слышно. Тиран тут же подскочил и заключил меня в крепкие объятия. Целовать явно боится, чтобы не сделать больно. Охрана аплодирует, свистит и улюлюкает. Из-за двери детской показалась сонная мордашка Бэки. – Отец! – радостно крикнул мальчик и побежал к нам. Мы с Чонгуком тут же присели. Мальчик влетел в папины объятия, но рукой умудрился обнять за шею и меня. Все, я не могу. Плачу, как уже давно не плакал, слезы льются потоком, но на этот раз это слезы счастья.