Холодная тишина

Помню, зима была такой мягкой, пушистой, буквально пирина. Хлопья снега падали мне на руки, ресницы, щеки. Холодный ветер обнимал меня. Красное солнце на закате, как пламя у костра гасло. Мир тогда казался сказочными и сжимался до уровня моего города или даже площадки. Я возвращался домой думаю об этом белом царстве: холодном, остром и мягком, романтичном и суровом, больном и оживляющем. О паре из рта, который кружил в своем танце. Всё это было другим, я мечтал, чтобы зима была вечно, ведь в ней есть всё и ничего. Массивы городов в красном закате с белым снегом, спешащие люди, медлительные автобусы и трамваи, недосказанные слова или слишком много сказанного, всё это мерзло, создавая этот день, будто последним… Что же теперь… Лес… Кровь на снегу… Огонь от частей самолета… Трупы… Вещи… Память… Потерянность… Посреди всего этого белого бескрайнего холода и безумно одинаковых деревьев. Ветер уже не такой приятный, да и снегопад давно не танец, а острые куски льда. Пар, который бьётся в суматохе, молчание, которое обжигает больше холода. Темные кроны сосен, будто из готических книг. Бескрайнее царство холода. Вот моя мечта. Вот мой кошмар. Вот моя смерть. Наша смерть… Посреди всего этого горстка людей, которые залезли на маленький взъем у горы и налши там дырку, прямо с видом на этот бескрайний мир мертвого хлада. Красный закат, как печатный пряник, бдуто на границе моря солнце пылало в своём завершении отделяясь от черного густого, глухого леса и белого, острого, грубого и утонченного снега. Кто эти люди у костра? Потеряны. Испуганы. Сломлены. Обморожены. Плачут об утратах. Ждут спасения. Готовятся утонуть в руках белой смерти. -Костёр тухнет, надо ещё палок, милочки, достанете ещё? -странная старушка на вид лет 60… 70… Жилистая, сухая, глаза кошачьи бегают туда, сюда, вцепилась в свой «радикуль» и вечно поправляет обширную, но короткую прическу, будто гнездо. -Я вам и подсобить могу… ой тить твою… помочь… -Укуталась в какой-то плед, а под пледом был темно малиновый пиджак, черная блузка и дрожащая смугловатая грудь. -Зачем нам костер, если помощи не будет? Тянуть время смерти?! Я ничего не понимаю, вы хоть что-нибудь знаете. Да до нас дела никому нет, перестаньте, даже стюардесса не знает, что делать! Смиритесь все! -девушка, полненькая, округлая, мать и жена до сегодняшнего дня, теперь вдова и бездетна, её лицо разогрелось от костра, а слезы мерзли на пути. Щеки надувались с каждым словом, белоснежная кожа, словно из здешнего снега. Дрожащие, пульсирующие глаза, пожирающие одну и ту же точку, не переключаясь с неё. Растрепанные рыжие волосы, как костер и снег на них, как пепел. Уничтоженная, треснувшая, замерзшая душа. -Любая зима и Арктический холод не страшен, если есть тот самый человек…-я испуганный, мандражный, обоженный не костром, а холодом. Человек пустой и везде лишний, с зимой внутри, которая и так колола душу, кожу, подушечки пальцев и ноги. Коричневый свитер оверсайз и черная порванная куртка. Густые волосы, цвета этого леса, безмерно темно-коричневый и самый темно-зеленый. Но если нет такого человека…-сказала девушка с замершей душой, будто отрезав от себя все прошлое. -То нужен костер… Собственно, к чему я, товарищи, костер сам не разведет, ведь нет никаких «тех самых», а нам надо выжить и развести его не только тут, но и в душе иначе, как жить с холодом внутри, будь ты тут или в центре Тайм сквера…-замерзшая душа ничего не сказала, но видимо начала таять, как и души всех остальных ещё молчавших здесь. Они вернулись к нам, сейчас, сюда. Но куда… Сюда… Здесь… Где?