Костры и обещания

      Фэн Синь поежился и поворошил палкой угли. Из-за вчерашнего дождя найти сухие ветки оказалось почти невозможно, и костер больше дымил, чем грел, а сейчас и вовсе грозился погаснуть. Куда там запропастился ушедший за хворостом Му Цин?       Лишь бы из-за этого столба дыма их не обнаружили преследователи. Фэн Синь бросил взгляд на свернувшегося под двумя плащами спящего Се Ляня и озабоченно нахмурился. За голову Его Высочества объявлена награда, баснословная сумма, и от сотен убийц, желающих разбогатеть, теперь его защищают лишь двое его друзей. Да и то, если Фэн Синь был его телохранителем и клялся защищать его ценой своей жизни, то Му Цин имел полное право уйти в любой момент. Более того, если он их выдаст, то сможет получить помилование и до конца жизни как сыр в масле кататься. Возможно, он уже на полпути к ближайшему вражескому городу, поэтому и не приходит так долго. От этой мысли сердце Фэн Синя болезненно сжалось. Нет, Му Цин так не поступит, только не с ними.       На краю поляны послышались шаги. Свет от едва тлеющего костра выхватил их темноты знакомую фигуру, и внутренне напряжение разом ушло. — Ты где пропадал? — прошипел Фэн Синь, боясь разбудить Се Ляня. — Мы тут околеем скоро! — Не околели же, — отрезал Му Цин и аккуратно положил охапку коры и веток рядом с костром. — Зашел глубже в лес, чтобы сухого хвороста найти.       Фэн Синь взял несколько палок и с удивлением обнаружил, что они были действительно суше тех, что они собрали сначала. — Мог бы и предупредить, — проворчал он и бросил палки в огонь.       Пламя лизнуло сухую древесину и тут же затрещало веселее. Волна тепла коснулась руки, и Фэн Синь с трудом сдержал порыв поднести замерзшие ладони ближе к пламени. Сначала нужно было разжечь огонь поярче, а потом согреваться. Му Цин, однако, его порыв заметил и усмехнулся. — Грейся уж. Я сам справлюсь.       В груди вновь что-то неприятно заворочалось. Сердце кольнуло легкое чувство вины за то, что он сомневался в Му Цине, который не давал поводов для этого и, казалось, и без всяких клятв был готов терпеть лишения с ними и помогать им, но… Всегда ли это будет так? Останется ли он с принцем до последнего? — Му Цин, — негромко позвал Фэн Синь, не поднимая глаз. — Ты можешь пообещать, что никогда и ни за что не бросишь и не предашь Его Высочество? Потому что если со мной что-то случится… — А с чего ты взял, что мы позволим чему-то с тобой случиться? — раздраженно перебил Му Цин. Ветка в его руках с громким треском переломилась пополам.       Фэн Синь опешил. Что значит «с чего взял»? Он же обязан в случае чего подставиться первым и он жить не сможет, если с Се Лянем что-то случится по его вине. — И с чего ты взял, что я собрался вас бросить при первой возможности? — продолжал шипеть Му Цин, с трудом контролируя громкость своего голоса. — Значит, вот что ты обо мне думаешь? Приятно узнать. Но могу тебя успокоить: ни тебя, ни Его Высочество я бросать и предавать не собираюсь. И не позволю, чтобы ты, геройствуя, пожертвовал жизнью. — Это еще почему? — вспылил Фэн Синь, но ту же понизил голос. — Это не геройство, а мой долг. И желание. Я клялся защищать Его Высочество наследного принца государства Сяньлэ и… — И? Он все еще наследный принц? Государства уже не существует! И если кто-то, кроме нас, еще считает Се Ляня наследным принцем, то скоро это изменится и этих людей просто перережут как скот. Все мы трое лишь предатели. Нет больше ни принца, ни телохранителя, ни слуги. Это не значит, что теперь можно нарушать данные нами клятвы, — сказал он, заметив, что Фэн Синь собирается возмутиться. — Это означает лишь то, что мы все должны стараться выжить, а не жертвовать собой в первой же подходящей для этого ситуации. Потому что если умрет один из нас, у Се Ляня будет гораздо меньше шансов на выживание.       Не сказанное «Я не хочу тебя потерять» повисло в воздухе.       Фэн Синь не знал, что можно на это ответить. Му Цин был прав. Но он и не собирался погибать просто так! При необходимости — да, но не «в первой же подходящей для этого ситуации». Все же Фэн Синь любил эту жизнь, пусть она и пошла под откос после падения Сяньлэ. Но с ним все еще были люди, которые ему дороги, которым он доверяет. Хочет доверять. — Я обещаю, что не брошу ни тебя, ни Се Ляня, что бы ни случилось, — произнес Му Цин негромко. Их взгляды встретились. — Так что имей в виду: если ты полезешь на рожон, я полезу за тобой, а потом тебе врежу, чтобы больше не думал так делать, ясно? — Ясно, — губ Фэн Синя против его воли коснулась легкая улыбка. Огонь костра ярко горел и потрескивал, согревая всех троих жаром пламени.       «Я не хочу, чтобы ты погиб».       «Ты дорог мне».       «Я люблю тебя».