Нас было пятеро.
У первого было белое пятнышко на макушке. У втого были белые носочки. У третьего был белый кончик хвоста. У четвертого был белый носик. А я был полностью черным.Нас было пятеро.
Нас было четверо. Первого замучили мелкие отроки людей. Мы пытались отбить своего умирающего брата, кромсая когтями и зубами кожу детишек. Брызги крови из их ран летели во все стороны. Второй воткнул тогда свои когти в глаз одному засранцу. Тот выл от этого словно бешенная собака. Но они были крупнее нас, их было больше. Они забросали нас камнями, ломая при этом нам кости, били ногами, лишая наши легкие последнего кислорода. Третьему каким-то булыжником попали прамо в хребет. Он изогнулся от боли. Я видел, как в его глазах блеснула вспышка. Он упал, я подбежал к нему. Черная шерстка в месте, куда попал камень, стала краснее. Крови много не было. Практически вся она оставалась внутри. Внутри внутренних ран. Третий скулил и кричал. И я решил убить того, кто сделал подобное с моими братьями, но сейчас я не был способен это сделать. В это время, осознавая нашу беспомощность, Четвертый, который был до этого на одном из наших врагов и пытался расцарапать ему горло, бросил свое занятие и подбежал к Третьему. Он схватил его за шкирку, не думая о том, какую боль причиняет тому своими впивающимися в плоть клыками. Я и Второй поняли нашего брата. Мы вчетвером, передвигая черными лапами как можно быстрее, скрылись с места боя, с места смерти нашего брата. С места смерти Первого. Нас было трое. Эти человеческие уродцы видимо стали плакаться своим предкам, а те вызвали других двуногоходящих, которые смогли бы нас поймать. Второй как раз рылся в мусорном баке, чтоб найти еду для раненого Третьего. Дротик проткнул его прекрасную черную шкурку и пронзил самое сердце, распарывая кожу и мышцы с невероятной легкостью. Я в это время притаился в картонной коробке напротив бака. Я видел смерть Второго. В его глазах не успело исчезнуть удивление. Глаза были широко раскрыты. Он лежал на земле, его обступили люди. Он будто застыл, но нет… он умер. Люди улыбались и отпускали шуточки о тупости нашего брата, который сам попался им в их грязные руки. Они называли его бешенным. Хотя сами явно были бешенными. Нас было двое. Третий скончался от раны, которую оставили те ужасные людишки. В муках: скуля, воя и плача. Еще один наш брат покинул нас. Я был один. Четвертый ушел и не вернулся.Нас не стало пятерых.
На другой стороне улицы я увидел одного из тех маленьких людей, которые погубили всех моих братьев. Я понял, что это мой, пожалуй, последний шанс покончить с ним. Спрыгнул с подоконника. Приземлился на черные лапы. Начал быстро бежать в его сторону. Пелена ярости застлала мне глаза. Я видел лишь его. И меня не стало. Окропив эту жестокую землю своей кровью, я был раздавлен. Мои внутренности сплющились в одну размазанную кашу и приняли форму шин, которые меня переехали. Одну из лап оторвало и она валялась в метре от меня. У меня вытекли глаза, конечно, сначала их залила кровь. Да что там говорить, эта жидкость была и в носу, и в ушах. Везде. Боюсь, что шины автомобиля придется так же хорошо отчищать, как и асфальт подо мною. Да кстати эта машина резко вильнула, когда ей под колеса бросился черный кот. Водитель наверное не смог справиться с управлением, и машина полетела на высокой скорости в толпу. Там был этот отрок. Людская повозка врезалась в стену, придавив несколько из них, убив водителя и того жестокого мучителя кошек. Теперь я спокоен.