Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте.
Любила ли Руби Гилберта? Определенно. Гиллис любила в нём почти все что существовало. Она любила все его очертания лица, темно-каштановые кудряшки, неаккуратно спадающие на его лицо при сильном ветре. Она любила его прекрасный, нет, даже восхитительный характер. Единственное что не любила, это его любовь к Энн Ширли-Катберт. А как Руби могла её любить? Девушка была влюблена в Блайта годами, а он, практически не обращал на неё внимания! Но как только в Зелёных крышах появилась эта рыжая девчонка, он был готов умереть, лишь бы она заговорила с ним. Или с его трупом. Гиллис плакала каждую ночь, а её мать стояла за дверью и слушала. Женщина с самого начала знала причину слез дочери. Слёзы и вопли Руби были посвящены прекрасному брюнету. Брюнету по имени Гилберт Блайт. Но мать девушки даже не догадывалась, что этот брюнет станет причиной роковой ошибки её дочери.***
Руби проснулась после очередной бессонной ночи. Сегодня её день рождения. Девушка не обратила бы на это никакого внимания, если бы не семья, решившая развеселить её хоть чем-то, за последние 6 лет. Руби было совершенно все равно на их старания. Кажется, она растеряла все свои чувства, за эти невыносимые 6 лет. Абсолютно все, кроме её чувств к Гилберта Блайту. Ей было все равно и на свой внешний вид. Она совсем не заботилась о том, что настолько похудела, что её щеки стали впалыми, что синяки под глазами уже выглядели настолько синими, что казалось бы могли сливаться с яркими глазами девушки, которые с каждым недовольным взглядом со стороны человека её воздыхания становились все тусклее и тусклее. Позавтракав, Руби направилась в школу. "Подхватив" по дороге Джози,она совершенно спокойна шла к учебному учреждению, слушая бесконечные замечания по поводу своего внешнего вида от Пай. —Почему бы тебе не перестать ходить со мной вместе в школу и сидеть на занятиях, если тебя так беспокоит внешний вид?—вскрикнула Гиллис на подругу, отчего та растерялась. —Руби,—начала немного тихо она—Я очень переживаю за тебя. Последние 2 года ты ведёшь себя очень странно. Ты даже не встретила меня с объятиями и не сказала что у тебя день рождения!—уже более громко и возмутительно проговорила Джози—Неужели тебе так все равно на все? —Да—без эмоций ответила Руби—Мне совершенно все безразлично. Но Гилберт... Пай посмотрела себе за спину, чтобы узнать причину накатившихся слез на глазах у подруги и замерла.В возрасте около 17 лет, девочкам часто делают больно...
Она так же как и Джози увидела как Гилберт встал перед Энн на одно колено и достал шкатулочку с кольцом. Она так же видела то, как она вскрикнула радостное да. То, как они слились в одном, мягком, нежном поцелуе. Поцелуе, которого у Руби никогда не будет. Заметив стоящих рядом двух девушек, они неловко замерли. Все четверо смотрели друг на друга с непониманием. Слёзы, тонкими ручейками стекали по впалым щекам румяной девушки. Гиллис не смогла больше настолько долго смотреть на эту картину и побежала.***
Руби очень любила пионы. Именно поэтому, в саду около их дома, росло огромное количество этих цветов. Сорвав около 10, девушка побежала к обрыву. Это было её любимое место. Особенно весной. Особенно в свой день рождения. Особенно когда в этот особенный день рождение, произойдёт какая-нибудь роковая ошибка. По дороге забежав на кухню, взяв бутылку дорогого шампанского папы и огромную буханку хлеба. Пока Руби бежала, её локоны разлетались на ветру так же, как и её слёзы. Пока она бежала, она сняла с себя аккуратные туфли, потому что идти в них к обрыву, было очень неудобно. А ещё должны же были хоть какие-то следы от неё остаться...***
Руби не знала сколько она выпила и как сильно опьянела. Девушка знала лишь только то, что сейчас совершит роковую ошибку, о которой уже никогда не пожалеет. Она сплела венок из девять пион и надела на голову так, чтобы они впивались ей своими шипами. На волосах уже 17-летней особы стекали капли крови. Девушка не плакала, уже нет. Она чувствовала облегчение, которое наступит через несколько секунд. Взяв последнюю, десятую пиону, Руби проговорила очень тихо: —Я очень сильно любила тебя, Гилберт Блайт, почти всю свою жизнь. Но ты окончательно разбил мне сердце, и теперь я чувствую к тебе сплошное равнодушие. Проговаривая это, девушка не заметила как успела подойти к обрыву. —Сплошное равнодушие... И девушка шагнула. И Руби почувствовала то облегчение, которое как она думала, получит только когда будет вместе с Гилбертом.