Грубость, заслуживающая любовь

— и-и? где ты? — чимин выходит из здания, на ходу набросив на себя легкую куртку. несмотря на то, что была ранняя осень, вечерами было уже прохладно. — в клубе. «дьявольский дом» вроде называется, — язык юнги заплетался, но вроде он был вменяемым. чимин уже заводил машину и вбивал в навигатор адрес. — не сбрасывай трубку. иди к бару и будь всегда рядом с барменом. когда я скажу, дашь ему трубку, — посыпались указания от чимина, на что юнги лишь кивал, забыв, что его не видно. он ушел из толпы сидящих на диване студентов и уселся на высокий стул у бара. — на месте, — докладывает юнги, готовый заснуть. он прижимает к уху телефон, ложится на стол другим. — не спи, котенок. я приеду через 15 минут. расскажи, как отметили, — чимин также не отрывается от телефона, внимательно вслушивается в дыхание юнги, контролируя каждый вздох. — я так устал. хочу домой. прости, что ушёл, ты был прав, что здесь будет скучно, — бурчит юнги, а чимин хмыкает. — зато многие мне сказали, что у меня ноги шикарнее, чем у девушек, — мин тихо смеется, вспоминая удивленные лица парней и озлобленные девушек. он не любил своих однокурсников, а они его исключительно ненавидели. мин один раз не смог закончить институт по разным причинам, основа которых — проблема с деньгами. пока он не обошёл все подработки, денег у него не хватало, но юнги накопил, поступил на другой факультет и был почти счастлив. правда отношения с «молодыми и прекрасными» студентами у него так и не сложились. — о-о, так ты снова в тех блядских шортах? — чимин ухмыляется, представляя аппетитный вид на подкачанные ягодицы. — да-а. должен же я был показать им, насколько хорош, — юнги пьяно шутил, лежа на прохладной столешнице. — или ты против? — спросил он совсем тихо, волнуясь. — против я был самого твоего похода с однокурсниками в хрен пойми куда, — улыбался чимин в трубку. он знал, что мин не послушается, но все же надеялся на здравомыслие. — самое время дать трубку бармену. у тебя 10 секунд. юнги лениво машет бармену, который стоял неподалеку, и передал трубку. — здравствуйте, — голос был громким по сравнению с щебетанием пьяного юнги. чимин мысленно поставил галочку мину за послушание: сел рядом с барменом, умничка. — здравствуйте. могу я попросить вас за дополнительную плату собрать вещи этого парня? у него должны быть ключи и что-то сверху накинуть. и выведите его на улицу, пожалуйста, — чимин уже подъезжал. ему претила мысль заходить в клуб и вытаскивать пьяного хена, к тому же ещё и пересечься с однокурсниками. благо бармен был сговорчивым и сделал так, как попросили. юнги стоял в коротких шортах, под которыми были колготки в крупную сетку и длинной большой толстовке. чимин снял с себя пиджак под курткой, когда выходил из машины. он поприветствовал бармена, расплатился за все траты и игнорировал просяще тянущиеся к нему руки мина. когда бармен ушел, чимин поцокал на юнги, дал в руки пиджак и подхватил хена. — накинь пиджак на ноги, иначе окоченеешь, — приказал чимин. пак посадил старшего на заднее сидение, а сам уселся за руль, включая обогрев посильнее. — итак, таблетка, — передал упаковку чимин, — вода сбоку, пакеты знаешь где, — он повернулся, чтобы удостовериться, что юнги проследовал его инструкциями и улегся на сидении. юнги сильно морило, но он не хотел засыпать в машине, но теплота вокруг, чувство комфорта и любимый человек рядом создавали идеальную атмосферу. — к тебе или ко мне? — чимин стартовал, выезжая с территории клуба. — смеёшься? — юнги еле двигает языком. чимин правильно его понимает и везет в направлении своего дома. — хе-хе. напоминает первую встречу, не так ли? — смеется мин, прикрывая глаза. он хотел вывести чимина на разговор, чтобы не уснуть. — так и есть, котёнок, — чимин ведет плавно, уверенно. движение укачивает мина. первый раз в бар его вытянул тэхен — друг с первого института. они хорошо общались, гармонировали друг с другом, поэтому дружба сохранилась до сих пор. юнги не любил много пить, предпочитая оставаться в трезвом состоянии, но тэхена это не устраивало. — юнги-и, не волнуйся. я прослежу за тобой и отправлю домой. расслабься, потанцуй, отпусти себя, — тэхен начал двигать плечами в такт музыке. — лучше ты повеселись, — юнги улыбался, смотря на безмятежного друга. но тэхен оказался настойчивее, поэтому юнги начал заказывать коктейли потяжелее. друзья вырвались на танцпол и красиво двигались, наслаждаясь пьяным весельем. в один момент юнги заметил пропажу тэхена. мозг был окружен дымкой, поэтому мысли шли замедленно. мин начал сильно волноваться. все вокруг в мгновение стали напрягать и беспокоить. юнги запаниковал, когда его закружил водоворот танцующих людей. он хотел сесть и сжаться, закрыть уши и уйти в себя. чимин заметил беспокойные движения юнги и перехватил его, без объяснений выводя на улицу. — юнги, как ты? — чимин приподнял его голову, всматриваясь в слезящиеся глаза. — ужасно. тошнит, — юнги знал его. они учились в одном институте, но пак был на последнем курсе, пусть и был младше. — пошли, я отвезу тебя, — чимин сразу как увидел старшего в клубе немного волновался. сейчас же он был намерен отвезти его домой. — спасибо, чимин, но я сам доберусь, — юнги аккуратно отцепил руку чимина, отходя на полшага. — на машине будет быстрее, — протестовал пак. — я на такси, — тяжело выдохнул мин. на самом деле, такси он доверял ещё меньше. — прости, но откуда мне знать твои намерения? я не доверяю тебе. — не пущу тебя на такси. давай я отвезу тебя к себе? отель уж слишком как-то подозрительно, а вот моя квартире ещё и ближе всего находится, — чимин приводил аргументы, но всячески не хотел оставлять юнги одного. мин же на все вертел головой. — послушай. если я что-то тебе сделаю, подашь в суд, я даже рыпаться не буду. чимин был в некотором отчаянии, а юнги легко улыбнулся. — хорошо. чимин усадил мина на заднее сидение, не позволив сесть рядом. — в случае аварии это самое безопасное место. юнги умилялся этой заботе, почти доверившись паку. — возьми, — когда чимин уселся, передал пакет. — прими таблетку, она поможет, можешь прочесть инструкцию, если не доверяешь. пакет тебе ещё может понадобиться, — пак говорил уверенно, давая указания, параллельно заводил машину. юнги все-таки прочел инструкцию, убедился, что таблетки от алкогольного отравления и похмелья, и выпил. он улегся на заднем сидении, уткнувшись носом в сидение, прячась от света. — почему напился, если тебе некомфортно в обществе? — тэхен, мой друг, обещал проследить, но куда-то исчез. я обычно так не напиваюсь, — отвечает мин и переворачивается, на другой бок. плавное вождение, таблетка и вода избавили от чувства тошноты. забота незнакомого человека сильно грела душу. чимин не тронул юнги, выделив ему место на довольно мягком диване. мин переоделся в чужую большую пижаму и почувствовал себя как дома. диван оказался уютным, поэтому сон пришел быстро. воспоминания об этом уморили юнги. проснулся он на руках, когда его несли до квартиры. пак на входе опустил его на обувницу, нагибаясь, чтобы снять чужую обувь. юнги сонно следил за его действиями и не понимал, почему ему настолько повезло. до кровати его тоже несли. — накажешь меня? — бубнит мин, сияя покрасневшими щеками. он понимал, что нарушил запрет, как минимум не предупредил, и готов был искупить вину. — конечно, котёнок, — чимин нежно щелкает по чужому носу, умиляясь. пьяным его мальчик становился очень тактильным и нежным. — но только завтра. помойся сам, — чимин целует в лоб, после покидая комнату. юнги разделся в комнате и бесстыдно прошел в ванную. душ успокаивал мышцы, но мягкая кровать привлекала намного больше, поэтому юнги вышел довольно быстро. чимин тоже сполоснулся и готовил чай на кухне. юнги оставлял мокрый след стоп, особо не вытираясь. спина чимина притягивала, заставляя обнять. — юнги, — зовет пак. старший сразу отходит, слыша предупреждающие нотки. — тц, вытрись как следует. можешь не одеваться, но сразу иди в кровать, — приказал недовольным тоном. чай он принес уже в кровать. юнги лег все-таки голышом, укутавшись в мягкие одеяла. они мирно попили чай, чимин пару раз целовал сладкие щечки и любовался своим мальчиком. юнги заснул в любимых объятиях и полной уверенностью в защите. утро правда, было не таким нежным. юнги чувствовал себя хорошо, ведь чимин о нем позаботился. помнится, что мин перед сном думал, что стоит задобрить пака утренним минетом, но планы не осуществились — чимин встал задолго до юнги. мина все также не смущала нагота, но ощущение, что чего-то не хватало, его не покидало. черный, плотный, кожаный ошейник лежал на столе у окна, притягивая взгляд юнги. он идеально сел на шею, как и всегда, не пережимал и не кололся, поэтому юнги всегда носил его дома, в особо экстремальных случаях — под рубашкой в людных местах. юнги довольно быстро умылся и справился, с завтраком, после чего отправился на поиски чимина. долго искать не пришлось, ведь пак работал в освещённой гостиной, сидел задумчивый, в очках. — доброе утро, папочка, — голос юнги немного хрипел, но он сам хотел, чтоб так звучало. чимин поставил ноутбук на журнальный столик и обратил внимание на мина. — доброе. юнги мялся на месте, ведь не знал, что делать. — извини за вчера, — он опустил стыдливый взгляд. — спасибо, что забрал. — итак, пройдёмся по твоим нарушениям, нюни, — чимин смотрел строго, не давая даже возможности возразить. — отправился в клуб без разрешения, так? — юнги кивнул. конечно же, чимин не приказывал сидеть в четырех стенах, и старший спокойно мог ходить по клубам и барам. проблема была в другом. — не предупредил, что уйдешь, верно? — вот и проблема. юнги опустил тяжелую от груза вины голову, соглашаясь. — пил алкогольные коктейли без моего присмотра. юнги не любил пьянеть, потому что в таком состоянии был очень уязвим. это его пугало. поэтому у них есть соглашение, правило, что юнги пьет только под присмотром пака или с его согласия. инициатором этого правила был юнги, ведь эта была его проблема, под контролем со стороны он чувствовал себя увереннее. снова последовал кивок. чимин тер свою переносицу, чтобы не начать отчитывать за столь ветреное поведение. — ладно, в остальном ты был более послушным. можешь подойти, — юнги вздохнул, наконец расслабляясь. голос чимина звучал мягче. мин подошел к дивану, встал на колени и лег на бедро пака. — 15 минут на коленях у стенки, руки за спиной, корпус немного наклонен. юнги с трудом отрывается от ласкающих его волосы рук и отходит к стене. поза была очень неустойчивой, к тому же упираться о стенку было нельзя. мышцы сильно тянуло уже после семи минут. тело стало дрожать на десятой. последние пять минут юнги сильно шатался, нарываясь на замечания. на пятнадцати он рухнул. да, это было не так болезненно, но тяжело. — тебе необходим постоянный контроль. ошейник не снимай в течение недели, — пак говорил строго. юнги хотел возразить. ходить с ошейником слишком постыдно, даже если он под рубашкой и скрыт. на его руке всегда был платиновый браслет в виде гвоздя, что и так было знаком принадлежности. у пака же была серьга из той же коллекции, но эти аксессуары были незаметны и не привлекали внимание. но юнги и так сильно провинился. ещё больше разочаровывать чимина он бы не посмел. удивительно, что такой мягкий на вид человек смог укротить штормового юнги. мин давно себе признался, что имел пристрастие к бдсм и положению нижнего. правда, найти партера было сложно. юнги не считал нужным становится покладистым и домашним, пресмыкаться у ног дома и все, что показывали в видео на эту тематику. мин был грубым, неприступным, независимым, дерзким, любил материться, свободу действий и бесить людей. когда какой-либо дом брался за него, юнги чувствовал сильнейшее давление, подавление его собственных желаний. он понимал, что редко получал настоящее удовольствие, в большинстве случаев пребывая в разбитом состоянии. юнги хотел подчиняться по собственной воле, а не из-за грубой плетки в руках дома. в итоге, мин стал очень уязвимым. это было незаметно в обычной жизни, но много пить юнги себе запретил. об наклонностях чимина он узнал уже после того, как они начали встречаться. пак был нежен и терпелив, делая замечания только в определенные моменты. аура чимина вселяла в юнги желание подчиниться, но младший не приказывал. у него сорвало тормоза, когда юнги решил прокатиться на мотоцикле без прав. старший поддался уговорам уже бывшего друга, который был в нетрезвом состоянии. юнги решился сесть за руль ради интереса. друг не особо помог разобраться, разве что подсказал, как заводить мотор. мин набрал слишком высокую скорость. это вышло случайно, но неизбежно. управление плохо далось юнги, поэтому он упал с мотоциклом, благо на траву. травм было не избежать. когда все тело ломило, а слезы стояли в глазах, юнги первым делом набрал чимина, попросив приехать и вызвать скорую. мин с трудом не потерял сознание, дожидаясь чимина. в тот раз все обошлось, но чимин был в ярости. после выписки юнги, он отказывался с ним контактировать, порывался расстаться. юнги был влюблен. возможно, впервые в жизни так сильно. он думал, что снова довел партнера и его бросят. юнги сидел у квартиры пака, весь в слезах и почти разбитым сердцем. но хозяин дома по приходе не прогнал. — заходи, — звучало отстраненно, злобно, но родной голос не пугал, а успокаивал. его не прогнали, он счастлив и на этом. чимин уселся в гостиной, пока юнги шел хвостиком, опустив голову. — я зол. я в ярости. а ты, блять, приходишь и сидишь под дверью. юнги, ты недавно лежал в больнице, твой организм, сука, ослаблен, так какого хрена ты сидишь на холодной плитке в не самый тёплый день? — чимин не повышал голоса, но ноги юнги покосились. он по инерции встал на колени, все также не поднимая взгляд. да, подчинился. да, по собственной воле. — я не знал, как по другому. я очень хочу заслужить прощение, чимин. пожалуйста. пожалуйста, не бросай, — юнги кричал, но в своей голове. его голос звучал нежно, немного надломлено, но он не пытался вызвать жалость. чимин смотрел на своего мальчика и восторгался. он прекрасен. он боится и ждет. идеально. только осталось кое-что проверить. — разденься, — чимин наблюдал за секундными метаниями юнги. мин не долго решал, сразу стаскивая толстовку и футболку, оставаясь на коленях. он встал и разделся до конца, выпрямляясь и подставляясь под взор пака. — подойди, — чимин был доволен. он был бы счастлив, если бы не таящаяся злость. юнги послушно подошёл. кожа под пальцами пака была нежной, бархатной. он водил подушечками, обводя изгибы талии, линии ребер и ключиц. — хорошо. подожди меня. встань на колени лицом к дивану, — чимин погладил по голове, уходя. все внутри него рвалось наружу. его мальчик такой послушный, ласковый. пак искал свои веревки и ленты, набираясь терпения и сил. его тревожила мысль, что юнги это делает только ради прощения. мин трепетал, предвкушал и ждал. он не боялся, готов был отдаться, раскрыться. чимин тихо подошел сзади, касаясь нежных плеч старшего. — я повяжу ленту на глаза. будет страшно, больно, некомфортно, нестерпимо, скажи мне остановится, хорошо, нюни? — чимин мягко массировал плечи и шею, расслабляя. — да, папочка, — юнги выдохнул, отпуская себя, получая то самое чувство, когда тебя ведут, направляют. он бы расплылся лужей, пресмыкался, потому что хотел. хотел этого с чимином. пак не ограничивал, пак защищал, не командовал, а направлял, не подавлял, а раскрывал. темная лента легла на глаза, плотно фиксируясь и ограничивая зрение. чимин обошел юнги, потянул за подбородок, заставляя мина подняться. чимин поцеловал, сминая губы, прикусывая, руки его трогали везде. — чувствуешь разницу? — шепчет на ухо, гладит талию, дразнит. юнги кивнул. ощущения обострились, стали ярче. чимин играл на тонких струнах возбуждения, знал, где коснуться, где поцеловать, а где укусить. мин хныкал в нетерпении, член стоял, но он сжимал руки в кулачки, не смея касаться себя. пак ухмылялся, восхищаясь выдержкой и послушанием. он подхватил юнги неожиданно и понес в спальню. мин даже пискнуть не успел, когда его уже кинули на кровать. — руки сведи вместе, — чимин приказывал в перерывах между поцелуями, которыми покрывал тело юнги. мин соедил руки, и на них легла веревка. вроде не грубая, но очень ощутимая. чимин поднял его руки, приказав держать над головой. пак дразнил юнги. он лизал головку члена и зажимал соски, а уже через секунду мягко гладил. контраст был слишком сильный. он кусал шею, а после обсасывал соски. шлепал по бедру, а после целовал от щиколотки до коленки. юнги метался, иногда забывая про руки и опуская их. чимин делал замечание и шлепал по щекам. юнги не знал, что когда он начнет его растягивать, будет хуже. нежность и грубость сплелись вместе, и мин понял, что это лучшее сочетание. юнги облизывал чужие пальцы в своем рту, наслаждаясь этим, а после влажные пальцы холодили чувствительную кожу мышц. чимин входил одним пальцем, сначала аккуратно двигая, но после второго пальца начал резко трахать ими, касаясь заветной точки. юнги слабо себя контролировал, и даже отрезвляющие пощечины не помогали, поэтому чимин развязал руки и перевернул старшего на живот. он удерживал запястья мина, прижимая к пояснице, и продолжал растягивать. — пожалуйста, прошу. папочка, пожалуйста… — юнги начал просить. он не мог больше ждать. но чимин помучил его ещё минут пять, а после сам сдался. разделся мгновенно, снова зафиксировал уже одно запястье юнги и вошёл, прикусывая кожу возле шеи. это было грубо, бешено. это то, что нужно было обоим. юнги кончил, не касаясь себя. чимин кончил внутрь, лбом упираясь меж лопаток мина. после был разговор об их интересах, наклонностях, дальнейших отношениях. юнги был счастлив, чимин на седьмом небе. сейчас же они в долгих отношениях. юнги все также груб и дерзок, но вместе с чимином довольно нежен и спокоен. чимин избавился от приступов агрессии, что нередко посещали его раньше, стал внимательнее. тэхен искренне считал себя свахой, любовался парочкой и хотел такой же гармонии в отношениях. юнги проходил с ошейником под черной рубашкой неделю, под конец совсем к нему привыкнув. однокурсники вызывали скуку, их нападки были смешны для юнги. он осознал, что несмышленые дети не достойны его внимания, но вполне могут нарваться на грубое отношение. пытаться доказать им что-то бессмысленно и глупо, к тому же скоро выпуск. парни до сих пор иногда на него заглядывались, а юнги смеялся с них. они не стоили ничего. его любили бесконечно, уважали, восхищались красотой, заботились. и этого ему было сполна от чимина.