Я только что переспала с бывшей (в готэмской квартире)

      Харли не думала идти к Айви, но все равно оказалась у порога ее квартиры.       Все вышло чисто подсознательно, как коленный рефлекс. К тому же апартаменты Айви находились не так далеко от места, где сейчас была Харли, всего лишь в паре кварталов, и…       И она вроде как соскучилась. Хоть дело было в этом, это не значило, что девушка хотела в этом признаваться.       Харли выбрала чертовски хреновую ночь, чтобы зайти в гости. На улице лило как из ведра, так, что даже бедняжка Бэтси не сможет разглядеть сигнал о помощи через поток дождя, ставший стеной на улицах.       Вопиющее безобразие, ха.       Только тогда, когда она поднималась по ступенькам на нужный этаж (сраный лифт сломался, етить-колотить) до Харли дошло — она не видела Плющ со своего последнего визита в Готэм.       (Тогда именно Айви оказалась той, кто помог Харли сбежать — Квинн должна была улизнуть две недели тому назад вместе с Мистером Джеем, но попалась, тогда как мужчина сбежал, хоть и пообещал, что вытащит ее, как только сможет. Харли знает, что даже если бы Айви не помогла ей, то на помощь бы все равно пришел Мистер Джей. Двумя огромным лозами она сорвала решетку камеры с петель, после подала ей руку и вытащила барышню из заточения, сражалась с ней бок о бок против охранников и оказалось той, кто вернул клоунессе биту. Она отвела девушку к себе домой, где они так смеялись, что чуть не надорвали животы, а Харли была такой счастливой.       И после Харли ушла, вернулась к Мистеру Джею, потому что должна была вернуться к своему Пудингу, и понимала это, и любила его).       Черт, они даже не встречались за чашечкой кофе, Айви просто была у себя, а Харли… Харли была везде, и даже ни разу не заглянула, чтобы повидаться с Айвз, и прошла уже хуева туча времени, дольше, чем хотелось бы Харли, но в последнее время дел было просто невпроворот, и у нее все никак не выдавалась возможность загладить вину встречей.       Да и не чтобы она частенько так поступала, но… никто не жаловался.       — Господи, — замечает Айви, когда открывает дверь. Она даже не удивилась при виде Харли. — Ты вся промокла.       Харли широко улыбнулась.       — Пустишь или как?       Айви закатывает глаза, но делает шаг в сторону и закрывает дверь за своей гостьей.       Пентхаус — уютное местечко, оно всегда нравилось Харли — здесь тепло, повсюду растения, а Айви отменный, мать его, декоратор, к тому же вид из окна на город просто потрясающий, и… Ну, все как-то по-другому от того, к чему привыкла Харли, вот и все.       — Полотенце нужно? — интересуется Айви, подняв бровь и скрестив руки на груди. В тусклом жёлтом свете комнаты ее зеленая кожа светится, а рыжие волосы — блестят, и Харли…       Харли только и улыбается сильнее.       — Не так говорят «привет», — отвечает она, и притягивает Айви к себе в объятиях.       (Это хорошо, обниматься, правда. Харли очень соскучилась по этому ощущению)       — Ты пачкаешь мне ковер, — говорит Айви, голос ее звучит приглушённым у плеча Харли, а потом та добавляет: — Где ты была?       Отпрянув, Харли пожимает плечами.       — Ой, ну ты знаешь. Везде и повсюду.       — Ты давно не приходила, — молвит Айви, тоном почти обвинительным, но потом, куда нежнее, продолжает: — Я соскучилась.       — Ав-в, — протягивает Харли, похлопав ту по щеке, и Айви мягко улыбается. — Я тоже по тебе соскучилась. Прости, что не приходила. Была занята, с Мистером Джеем.       Айви хмыкает и садится на диван. Харли падает спиной через подлокотник прямо подруге в руки. Пальцы той мигом распутывают хвостики и зачесывают влажные волосы девушки назад — давно позабытое ощущение, которому Харли несказанно рада.       — Что же он такое задумал, раз не хочет твоего присутствия? — спрашивает Айви. — Так просто ты не приходишь, разве только когда он занят.       Харли хмурится.       — Ты о чем? Я могу приходить сюда, когда захочу.       Снова изогнув бровь, Айви царапает ногтем кожу головы Харли, от чего та слегка вздрагивает.       — Где он, Харлз?       Харли закрывает глаза и думает о фейерверках.       — Мистер Джей ушел на драку с Мышью. Как обычно.       — И не смог взять тебя с собой?       — Легче, Айви, не то подумаю, что ты мне здесь не рада, — шутит Харли, но после серьезно договаривает: — Не-а, иногда ему нравится биться с ним в одиночку. У них типа особая связь.       Айви усмехается. Судя по ощущению от ее пальцев, девушка собиралась заплести Харли косу.       — Как у стиральной машины и сушилки. Они не особенные.       Услышав такое, Харли смеётся, но быстро затыкается.        — Так чем занималась? — спрашивает в ответ, быстро меняя тему. — Много ли миллиардеров убила?       — Ты слышала о корпорации Фолкнера?       Харли кивает. Это событие уже с неделю как засветилось в новостях — «Фолкнер Корп» оказалась под арестом за сброс отходов в реку, после чего все ее сотрудники были загадочным образом убиты в ужасном происшествии за участие… Что же, за участие именно того, чем, как догадывалась Харли, и были убиты.       — Это я, — гордо произносит Айви.       — Я знала, — говорит ей Харли, улыбаясь. — Так и знала, что это была ты! Могла бы и меня позвать, знаешь ли. Мы могли бы вместе повеселиться.       Она скучает по тому, когда «вместе» значило «она и Айви» — Харли любит Мистера Джея, и будет любить его всегда, однако…       Она не может думать в таком ключе сейчас.        — Я думала об этом, — признаётся Айви. — Но я не была уверена, что ты будешь свободна.       — Что? Да ладно тебе, Айвз, ты же знаешь, я всегда найду для тебя время!       Айви тяжело вздыхает.       — Давай перефразирую: я не была уверена, что он позволит тебе прийти.       Ох, так вот в чем дело. Айви всегда поступала так, всегда пыталась убедить Харли, что Мистер Джей ей не пара. А кто давал ей на это право? Айви не знала. Она не часть их отношений. Она просто не понимала ту глубину любви Харли и Мистера Джея, чтобы не говорила ей сама Харли.       — Да ладно, — говорит Харли. — Мистер Джей всегда позволяет мне делать, что захочу.       Айви ничего не отвечает, и Харли понимает, что пора сменить тему.       — Серьезно, Пэмми, как дела?       Айви отвечает не сразу:       — Нормально, Харлз. Я в порядке. А ты?       Харли лучезарно улыбается, глядя на нее вверх тормашками.       — Чудесно, детка, просто восхитительно!       Айви улыбается.       — Ладно. — Она убирает пряди Харли со лба, от чего у девушки ёкает сердечко. — Я все.       Усевшись, Харли ощущает тяжёлый вес косы на шее и улыбается.       — Обожаю, когда ты заплетаешь мне волосы, Айвз. — Ее глаза заблестели от внезапной идеи. — Можно я заплету твои?       Айви улыбается, тряхнув головой.       — Я правда не думаю…       — Ой, да перестань! — Харли состроила щенячьи глазки. — Ну пожа-а-алуйста?       Айви морщится, но после вздыхает и закатывает глаза.       — Ладно.       Харли улыбается. Да, черт возьми. Щенячьи глазки никогда не подводят.       (Если только ты не Мистер Джей и невосприимчив к подобным вещам, отвечаешь на все с издёвкой и шлепком по лицу вместо вздоха и улыбки. Харли знает не понаслышке, что подобное проверять на нем не стоило, но должна была знать лучше, чтобы вообще пробовать это на нем).       Так что Харли садится позади Айви и принимается плести (из копны прекрасных рыжих волос) большую французскую косу, пока Айви щелкает пультом, остановившись на повторе C.S.I. Готэм. Они вдоволь посмеялись над тупоголовым полицейскими и их неспособностью решать преступления, а также делали ставки, сколько раз супруга Джима Гордона хотела подать на развод.       — Где-то плюс-минус раза три?       Харли задумалась.       — Я бы сказала даже пять, — говорит она, и обе заливаются звенящим хохотом.       Прошло уже полчаса с тех пор, как Харли собрала волосы Айви в два хвоста, но последняя так и не сдвинулась с места у груди Квинн, положив голову ей на плечо (чему сама Харли тоже не была против). Боже, Харли счастлива видеть ее, видеть ее волосы и глаза, видеть ее всю снова. Прошло уже очень много времени (а может и немного, но кажется именно так).       И Айви такая теплая, ее голова запрокинута назад от смеха (даже если было вовсе не смешно), а глаза плотно зажмурились, и Харли смотрит на нее и ее щеки горят.       Она едва ли не склоняется к ней, чтобы поцеловать. Едва ли.       (Она помнит, как Айви впервые поцеловала ее — Харли тогда ещё была Харлин, и быстро попалась в силки Мистера Джея. Она как раз проводила сеанс с Айви, когда та ее поцеловала, и Харлин оттолкнула девушку, едва ли не вызвав охрану.       Но потом поцеловала ее в ответ, жёстче, подправила макияж и покинула комнату с звоном в ушах и трясущимися руками, потому что влюбилась в Джокера, но первой поцеловала Айви.       До того, как она стала Харли, больше они этого не повторяли. Тогда инициатива шла со стороны Айви, потому что у Квинн появился кавалер мечты и она это знала, но Харли ее оттолкнула.       Впервые, когда Джокер сбежал из Аркхэма без нее, она вернулась за добавкой. Она была девчонкой Мистера Джея до мозга костей, но Айви была рядом для хорошей порции секса, когда нужно, и не только).       (Они никогда не говорили друг другу «Я люблю тебя». Харли не может сказать ей этого, и Айви все понимает).       Но она не целует ее. Потому что знает, что ей больше нельзя этого делать.       Айви замолкает, смотрит на Харли и говорит:       — Водка.       Харли не из тех, кто отказывается от халявной выпивки, так что позволяет Айви подняться и взять бутылку из холодильника, стараясь не пялиться на чужую задницу.       Айви не захватила стаканов, потому что им они не нужны — девушки просто передают бутылку друг дружке, болтая о чем угодно, пока на фоне бубнит телевизор. Говорят о мэре, о Джейсоне Тодде (земля ему пухом и все такое), и даже о пиздатом Харви Дэнте, они пьют, пьют и пьют, покуда зрение Харли не туманится, язык не заплетается, а лицо становится теплее.       И она начинает смутно думать, что стоит побыстрее вернуться к Мистеру Джею, если хочет поприветствовать его поцелуем, а может и не только им, когда Айви говорит:       — Я скучаю по времени с тобой.       Намеренно не замечая как участилось ее дыхание, Харли указывает на телевизор.       — Ха! Да кто вообще в своем уме будет покупать зонтик какой-то сраной псине? Ты только глянь, это же смешно. Но пёсик красивый, да, — взамен говорит она, подчеркивающе не глядя Айви в глаза.       — Харли, — настоятельно говорит та. — Не придуривайся. Я скучаю по времени с тобой.       Харли сглатывает тугой ком в горле. Тяжело вздыхает. И с трудом смотрит на Айви.       — Что ты хочешь от меня услышать, Айвз? Ты же знаешь, я ничего не могу с этим поделать.       Айви мотнула головой.       — Но ты могла бы, — всего лишь говорит она, а после, пододвинувшись ближе, обхватывает ладонями лицо Харли, так что Харли может ощутить тепло, напор и правдивость прикосновения. В ее глазах плещется неописуемый взгляд, когда она повторяет снова: — Ты могла бы.       — Айви, — шепчет Харли, облизнув губы. — Айви, ты пьяна. Мне… мне лучше вернуться, сейчас.       — Останься, — взмолилась Айви. — Останься со мной. Я… тебя… прошу.       Харли готовится снова сказать нет, вскочить на ноги и выйти за дверь. Она открыла губы, чтобы сформировать предложение, слова даются ей с трудом…       — Ладно, — говорит она. — Я останусь, Пэмми.       И Айви даже не смотрела на нее щенячьими глазами. Блин.       — Эй, — тихо произносит Харли, потому что Айви так и не убрала руки от ее лица. — Если ты и вправду хочешь, то мы можем поболтать об этом позже, когда не будем пьяненькие, окей? Как тебе мысль?       Харли может послушать, что скажет ей Айви. Будет тяжело, но она справится. В конце концов, она была психологом, — она умеет слушать, но это дается гораздо лучше, когда не перебираешь с водкой. И для такого разговора ей действительно нужно протрезветь.       Она не знает, что скажет Айви, если и когда они решатся поговорить. Она не знает, что вообще может сказать. Наверное, не то, что хочет услышать Айви.       — Как тебе мысль? — опять задается вопросом Харли.       Глаза Айви крепко-накрепко закрыты. Она мямлит что-то бессвязное.       — Что ты говоришь?       — Я люблю тебя, — повторяет она, громче, ее глаза по-прежнему закрыты, а горло Харли словно давит китайской ловушкой для пальцев.       — Ох, Айвз, — шепчет она. — Тебе не стоило это говорить.       И Айви, все также не открывая глаз, накрывает своими губами ее.       Эффект моментальный. Тело Харли мигом достигает пика, голова начинает кружиться, а сердце — биться, в три раза быстрее обычного. Кожа ее нагревается, дыхание перехватывает, и она целует в ответ. Так происходило в первый раз, когда они поцеловались, и во второй, и в третий, и в четвертый, как и в любой последующий раз, и так и будет случаться, пока Харли с Айви будут продолжать целоваться.       И то, почему она испытывает подобные ощущения, кроется вовсе не в водке. Как и не в феромонах Айви. Дело в ней самой.       Однако Айви почти сразу же отпрянула, оставив Харли на пороге вожделения и разочарования.       — Прости, — проговаривает она, наконец открыв глаза, темные, с широко раскрытыми зрачками. — Ты… Мы пьяны. Нам не стоит.       Харли раздражённо ворчит.       — До сих пор это никогда нас не останавливало, — отвечает она, но опять-таки, они ни разу не занимались ничем подобным вне темных укромных местечек Аркхэма, целуясь глухой ночью в коридорах, полураздетыми в чулане для уборщиков… шепча друг другу секретные слова через крохотный вырез в стене между их камерами.       Айви тряхнула головой.       — Тебе стоит просто уйти. Он наверное уже ждёт тебя.       И это правда, но Харли хватает ее за руки и говорит:       — Неважно. Это не важно.       Глаза Айви выглядят подозрительно блестящими.       — Я люблю тебя, — шепчет она вновь.       Сердце Харли больно сжимается, и ей пришлось сморгнуть непрошенные слезы.       — Ты же знаешь, я не могу сказать тебе этого в ответ, — говорит она дрожащим голосом. — Ты же знаешь, я не могу это сделать, Пэмми.       У Айви выражение непостижимой печали, но она говорит:       — Знаю, — залазит Харли на колени и целует опять.       Айви целует Харли, как и всегда. Глубокие, обжигающие поцелуи в губы, россыпь нежных, почти как пёрышко, поцелуев в лицо, сочные и страстные поцелуи в шею и ключицы. Харли отвечает на заявление, блуждая руками по телу Айви, крепко сжимая ее бедра, распутывая хвостики и нежно скользя по плечам. На вкус Айви как водка с мандарином, и Харли упивается этим, смакуя ощущение на своем языке и желая большего.       (Мистер Джей на вкус подобен химии, холодный и жестокий, напоминая Харли о том, что он, как и она, — промышленный продукт. Квинн задумывается, не чувствует сейчас ли это на ее губах Айви, но вовсе не радуется мысли).       Целовать Айви здесь, в ее квартире, кажется совершенно другим опытом, чем те поцелуи в психбольнице. За спиной Харли больше нет холодной стены, нет охранников, пытающихся их растащить, нет охранников, дышащих им в спины, и определенно точно нет того напыщенного ораторства Загадочника, когда он декларировал свои тупые, долбанные загадки. Есть только мягкий диван под Харли, теплые жёлтые цвета и пустая бутылка водки, губы Айви, руки Айви и Айви, Айви, Айви, Айви. И единственное, что может слышать Харли, помимо собственного дыхания, это звучащий отдаленно звук полицейской сирены — неотъемлемой части готэмской атмосферы.       Короче говоря, это самый, мать его, лучший поцелуй в жизни Харли.       — Только без засосов, — бормочет Харли, когда Айви касается губами ее шеи. Она не хочет ничего объяснять Мистеру Джею, и Айви, похоже, прекрасно понимает это без лишних слов.       Айви в этом хороша.       — Снимай это, — шепчет она, потянув на себя футболку Харли, чему девушка быстро подчиняется, и где-то между распущенными волосами и расстёгнутым Айви лифчиком, она теряется в моменте.

***

      Она просыпается немного погодя, внезапно, с неохотой и зачатками головной боли от похмелья. Уже достаточно рано, но всё ещё темно на улицах, и Харли понимает, что скоро рассвет. Ей нужно вернуться к Мистеру Джею, и побыстрее.       Она двигается быстро и тихо, чтобы не разбудить Айви, мирно посапывающую во сне, как делала всегда в своей камере. Ее волосы спутаны, губы слегка приоткрыты, а тело едва прикрыто покрывалом с дивана… Айви, которая сказала ей, что любит ее, и Харли, которая не может произнести того же в ответ.       («Слушай, мне не нужна твоя терапия, как и твоя сраная жалость», были первыми словами Айви к Харли, но этой ночью Айви произнесла нечто диаметрально противоположное).       (То, что сказала Харли Айви было: «Я не терапевт, и не могу сказать, что мне тебя жалко». Она не знала. Она не знала тогда и не знает сейчас).       Слегка пошевелившись, Айви что-то бормочет и протягивает руку, чтобы обнять ту, которая уже давно исчезла. Харли…       Надев все ту же мокрую одежду, Харли стремглав унеслась туда, где ей место.