Ш А В К А

Хе Джу проснулась рано утром, практически с первыми лучами солнца. Она сладко потянулась, обнаружив, что ней одни лишь трусики. Она хихикнула себе под нос и, натянув одеяло на грудь, встала с кровати и подошла к окну. Светало. Природа и город начинали просыпаться, наливаться и наполняться шумом. Девушка посмотрела на своего парня; Джисон спал под пледом, уткнувшись носом в его пушистый кончик, тихо сопел. Хе Джу снова тихо хихикнула и принялась искать себе одежду. Открыв чужой шкаф, она нашла большую серую толстовку и надела её. На худой девушке кофта казалось огромной, но это делало Хё Джу лишь милее и, казалось, что она даже помолодела. В это же время Хёнджин спал так же сладко, как и Джисон, а Ю Джин сидела на кухне, попивая чай с печеньем. Она давно проснулась, тихо встала и ушла из спальни, чтобы не разбудить его. Она уже позвонила маме и рассказала ей обо всем: о Хё Джу и Хане, о Феликсе, о Хване. Мама покивала головой, Ю Джин этого не видела, но точно знала, что её мама кивала. Сделав очередной глоток чая, девушка всё-таки решила всё рассказать Хвану, как только тот проснётся. Ждать долго не пришлось. Хёнджин пришёл на кухню примерно через час. — Давно не спишь? — поинтересовался он, ставя вариться кофе. — Не очень, — замялась она, теребя подол футболки, — Хенни, я должна тебе кое-что рассказать... — Ну так, расскажи — улыбнулся парень, садясь рядом с Ю Джин. — Понимаешь, мы… Я… И она рассказала. Голос её дрожал, как и её руки. Она вся будто бы сжалась, лицо стало белым, а губы посинели. Когда она закончила, Хёнджин отвлёкся на убежавший кофе, после чего молча перелил его в кружку и ушёл, так и не сказав ни слова. Девушка расплакалась. С горем пополам она допила свой чай и отправилась в комнату, там переодевшись и захватив телефон, она выбежала на улицу, набирая номер Феликса. — Я рассказала ему, — прошептала девушка, как только гудки в телефоне сменились низким, чуть хриплым голосом Феликса. — Что рассказала? — перед ней возник Чонин, который смотрел на неё своими лисьими глазами, — почему ты плачешь? — Пошли со мной, — быстро произнесла Ю Джин, попутно отвечая парню на другом конце телефона, что скоро будет вместе с другом. Чонину ничего не оставалось, как просто следовать за своей подругой. По дороге к работе Феликса он получил ответы на все свои вопросы, а когда они прибыли в кофейню, он получил ещё и кофе за счёт заведения. — Я работаю сегодня сверхурочно, поэтому закончу не скоро, — изрёк блондин, — позвони Хё Джу, может, она приедет, чтобы скрасить ваше одиночество, — он поставил перед друзьями два рафа на сливках с ванильным сахаром. Ю Джин так и сделала, и уже через тридцать минут приехала её подруга со своим парнем. Оба они выглядела уставшими, но счастливыми. Ю Джин сразу поняла, что к чему, когда не обнаружила на Хё Джу макияжа. — Бурная ночка? — шёпотом спросила она, замечая улыбку на лице подруги, — развратница! — Тише ты, — девушка слегла ударила Ю Джин по плечу, а Хан и Чонин тихо посмеялись. — Капец вы натворили дел, — изрёк наконец Чонин, делая глоток сладкого кофе. В этот момент послышался звон колокольчика, что висел на двери. Зашла пожилая пара и маленький ребёнок. Девочка улыбнулась компании, что сидела за большим столом, не оставив Ю Джин равнодушной – она улыбнулась в ответ. Просидели они около двух часов, выпив по две кружки кофе, после чего освободился Феликс. Он присоединился к друзьям и Чонину в чёрном худи и такого же цвета джинсах. — Хочешь сказать, что он просто ушёл? — недоумевая спросил Феликс, когда они гуляли по парку. — Да, но это в его стиле — грустно выдохнула Ю Джин, скрещивая руки на груди. — Он успокоится, я знаю, — Хё Джу ободряюще улыбнулась, — ему нужно время. Но вечером того же дня всё прошло далеко не так радостно, как говорила девушка. Хёнджин игнорировал Ю Джин даже тогда, когда она чуть ли не вешалась ему на шею, моля простить её и Хё Джу, понять их. Но самое страшное было то, что Хван поднял на неё руку! Он схватил её за плечо так сильно, что остался синяк. В тот момент от обиды Ю Джин разразилась слезами, за что получила не очень сильный, но всё-таки удар по руке. — Они вдвоём самые законченные придурки! — вопил Хёнджин, — они не способны на любовь и поддержку! — Сейчас ты ведёшь себя, как конченный придурок! — сквозь слезы произнесла девушка, вырываясь из чужой хватки и убегая на улицу. Она позвонила Феликсу, и он нашёл её на детской площадке всю в слезах и домашних шортах и кофте. — Он поступил неправильно, но пойми, я и Джисон для него – самые страшные и злые люди во вселенной. — Феликс... — она вытянул в шею и поцеловала его. БОНУС Время шло, детские выходки переросли нечто гораздо более ужасное, ведь теперь Джисону 15, Феликсу 16, а Хёнджину всего 13. Теперь старшие стали намного сильнее, измученного Хвана, которому доставалось каждый день – они запирали его в подсобке, пинали и толкали, высыпали мусор в его постель, когда тот спал. Хёнджин перестал мыслить адекватно, а просто смирился, ведь понимал, что не справится с этими двумя. Внутренний мир Хвана пошатнулся, он не мог не думать о смерти, даже предпринимал попытки – хотел повеситься или найти что-то острое, чем сможет вскрыть вены, все его мысли были о том, что он на самом деле ничтожество, которое никому не нужно и никто не обратит на него внимания. Он уже не мог нормально ходить и есть из-за постоянных драк и издеваний над ним. Казалось, что Хан и Феликс перешли все границы, но они только начали, ведь наступил тот момент, когда они приняли его за осознанный возраст, возраст, когда они стали сильнее и гораздо более сумасшедшие. Хёнджин думал, что его жизнь не имеет никакого смысла, лишь одна Хё Джу считала иначе, она успокаивала как его могла, но Хван не переставал плакать и корчится от физической и моральной боли, которую ему причиняли. Несмотря на все уговоры девочки, Джисон никак не реагировал, хотя Хё Джу была его девушкой, к которой он должен прислушиваться, но ему, как казалось всем, снесло крышу. Он полностью перестал себя контролировать, и с каждым днём ему становилось лишь хуже. Феликс был не менее жесток, однако своим безрассудством и хаотичном, стратегическом мышлением превосходил Джисона, а значит, что Хан просто мерк перед ним. И Хёнджин только при виде этих двоих мог лишь пятиться назад и молить о пощаде.