***
- Голубчики, а что это вы тут делаете? – Жилин в недоумении уставился в камеру. На нем красовалась все та же бессменная рабочая форма. Необычными были разве что рукава, к которым главный и единственный милиционер в городе привязал пару пожухлых еловых веток. Ветки эти еще недавно валялись в куче мусора, собранной дворником у обочины, но чего не сделаешь ради сохранения правопорядка. - Да-да, операция у нас, спецоперация. Все четко, быстро, дефективно. Любой хирург обзавидуется, хо-хо-хо-хо! – смех довольного служителя закона распугал пасущихся рядом голубей. Те, в свою очередь, тут же отомстили, улучшив маскировку Жилина. Правда, такая маскировка работала бы только в березовом лесу. - Вот же ж негодяи. Да я ж вас за такое... в тюрьму посажу, во! Чики-брики, вы – шашлыки! Хо-хо-хо-хо! Вандализмом они тут удумали заниматься в общественном лесу. Милиционер все продолжал сокрушаться, оценивая ущерб своему новому стилю. Верхняя часть формы удивительно ровно окрасилась в белый, став похожей на форму морских офицеров. Пренебрежение и досада на лице Жилина сменились лучезарной улыбкой. Белая форма ему чертовски шла. Даже чистые черные брюки не портили стиль, создавая контрастную гармонию цвета и образа. Все модельные агентства мира были бы готовы подраться за такого красавца. К счастью, неведение спасло мировую индустрию моды от послевоенного кризиса кадров. - Батюшки, каков я, однако! Примечателен, свеж, даже духи не придется использовать! – Жилин принюхался. – Известь... что-то заморское, видать. Буду самым модным парнем на новогоднем корпоративе! Не стесняясь камеры и наплевав на время, Жилин аккуратно снял с себя новорожденный парадный костюм. Сложив все складка к складке, он бережно опустил его в на удивление вместительную папку для документов. Захлопнув папку, он деловито заткнул ее за пояс. То есть в трусы, ибо больше, кроме фуражки, на нем ничего не было. Погон на нем тоже не было, зато было кое-что получше... татуировка погон! С одной дополнительной звездочкой, «на вырост». Холодный ветер вежливо напомнил о предстоящей операции. У Жилина от предвкушения затряслись замерзшие руки. Неловким движением он снял с себя фуражку, доставая оттуда новую форму. Точно такую же, запасную. Где-то за кадром был слышен звук упавшей челюсти оператора. - Голубчик, – обратился милиционер в камеру, – неужели вы думали, что я в одном и том же всегда хожу? Мы, служители закона, всегда манкируем своими обязанностями! – Кажется, Жилин использовал слово, которое плохо знал. За много километров отсюда какой-то филолог начал нервно озираться, пытаясь найти источник своего праведного гнева. - Так, раз пришли, сидите тихо. Сейчас я там все тык мык сделаю, кого надо отпущу, кого надо пристрелю по неосторожности. Преступность будет забудена! Воодушевленный собственными планами, Жилин тотчас же направился к заброшенной стройплощадке.***
- Ну здорова, оте... мать. Зачем звала? - На рожу твою некрасивую посмотреть, ахахаха! Лидер ОПГ «Железные рукава» и Нателла стояли посреди вырытого под фундамент котлована. Вырыт он был давно, судя по обвалившейся по краям земле и отсутствию строителей. Еще одним ярким признаком возраста этой недостройки служило то, что вот уже много лет она была одним из немногих любимых мест Лидера для встречи с «особыми гостями». К счастью, котлован от сарая был достаточно вместителен, чтобы в переговорах могли участвовать обе банды в полном составе. - Как говорят американцы, кто как обзывается, тот так и называется. - Шутки в сторону, му-же-нек, – проговорила Нателла по слогам, – я здесь по делу. - Ну говори уж, раз пришла. - Я пришла забрать своего сына. - Опять? Он же сказал, что никуда с тобой не пойдет. Да? Телефонист в ответ крепко обнял инвалидное кресло отца. Лидер хотел было погладить его, но рука в перчатке при трении о волосы постоянно била его током. Ограничились теплым взглядом и решительными улыбками. - Это ты так думаешь! – завопила Нателла. Из-за ее спины девчонки в коротеньких юбчонках издали писклявый боевой клич. – У меня есть решение суда, ахахаха! Никто не видел, как спрятанные за темными очками глаза на миг стали подобны бездонной пропасти. Настолько глубокой и тяжелой, что в ней отразилось прошлое... - Ахаха, вы такой шутник! – Нателла накручивала неокрашенные волосы на аккуратные девичьи пальчики, еще не знавшие зверского придорожного маникюра. - Как говорю я, для такой красавицы не жалко ни горы свернуть, ни кровь проливать! – Галантный молодой человек, никогда не снимающий темных очков, продолжал засыпать свою новую знакомую комплиментами. В холле здания суда всегда было полно людей, но все они жутко спешили. Заседания, совещания, горящие сроки и срочные сделки не слишком легального характера. За всей этой суетой мало кто замечал, в каком же красивом месте они находятся. Этот дореволюционный бордель после реставрации стал походить скорее на дворец какого-нибудь мелкого графа. Лепнина на потолке, массивные хрустальные люстры, что источали приятный теплый свет. Красные ковры с замысловатым узором на фоне мягко-бежевых стен. Неудивительно, что чиновники с таким остервенением выбивали это здание из рук музейного фонда. В каждодневной мирской суете, в толпах мельтешащих туда-сюда людей выделялись лишь двое. Двое, которые остановились, чтобы насладиться этой красотой, чтобы ощутить все величие и эстетику этого грешного места. И конечно же, они в конце концов обратили друг на друга внимание. - Кстати, милейший, а я рассказывала вам про мое нынешнее дело? Такая умора, аж до коликов пробирает! – Нателла говорила крайне эмоционально, постоянно рисуя руками многозначительные пируэты. – Первое же дело на должности прокурора, и такое! Такое! - Голубушка, не томите! Как говорю я, кто долго ожидает, тот жизнь зря теряет. - Ох, вы так остроумны! – легкий девичий смех подчеркнул неловкий комплимент. – О чем я? Ах точно, дело! Один институт судится со всем городом! - Действительно, весьма забавная ситуация. Что делить собрались? – неподдельный интерес к собеседнице позволял будущему Лидеру прекрасно справляться с обсуждением тем, которые обычно были ему не интересны. Вот и сейчас он продолжал не сути разговора ради, а возможности услышать прекрасный, по его мнению, голос собеседницы для. - Не поверите, они делят имя! - Вот уж действительно, не верится. История наверняка весьма занимательная. Как так вышло? - Просто градообразующее предприятие переехало, а сам город переименовали в его честь еще пару десятков лет назад. После переезда постоянно возникала путаница в почтовых адресах, упоминаниях и прочем-прочем. Ущерб имиджу, вроде как. Вот институт и обвинил город в плагиате названия. - А что за институт? - Научно исследовательский институт культивации аграрных компонентов имени Игната Андреевича Катамаранова. Сокращенно: НИИ КАК. - Тот самый, который назвали в честь строителя, заложившего фундамент института? - Не совсем. Он его действительно «заложил» – по синему делу утопился в бетономешалке и залил собственными останками бетонную плиту фундамента. Вот в прессе тогда и решили это дело замять и сделать из этого красивую историю про обычного рабочего, без которого не было бы целого института. Ну и назвали в его честь. - Кажется, вы только что расширили мой кругозор, дорогая. – Бизнесмен улыбнулся. - Ах, сударь, право слово, вы мне льстите! – У девушки покраснели щечки. - Может, позволите тогда польстить вам еще? – последнюю фразу мужчина озвучил крайне маняще, завораживающе и даже чуточку сексуально. Кроме того, сопроводил ее нежным прикосновением рук, чтобы намек был понят, и понят однозначно. Много лет после этой встречи Нателла спрашивала себя, почему она согласилась. На то предложение и на все последующие. Прилежная девочка-отличница все списывала на злобные чары бандита-охмурителя. Даже тот факт, что в тот же вечер она первой начала приставать к новому знакомому, не вызывал у нее и толики ощущения собственной вины. Может, она правда не понимала, а может, ей было удобно быть жертвой. Так или иначе, тем вечером они поехали «польстить» к молодому перспективному бизнесмену, который уже с малых лет потихоньку обрастал связями и наращивал влияние, становясь все более и более влиятельным в криминальных кругах. И пианиста нашел! (Одно из самых важных событий в его жизни, пусть он никогда в этом и не признается). Теплая летняя ночь обдавала прохладой два обнаженных тела, которые неспешно изучали друг друга прямо на веранде загородного дома. Каждый изгиб требовал внимания, каждая клеточка хотела ласки. Пай-девочка не могла противиться внезапному порыву, который заставил ее забыть о логике. Феерия чувств и эмоций... она еще долго вспоминала ту ночь, как лучшую в ее жизни. И как худшую тоже...***
- Запрещаю! - А мне плевать, я сделаю по-своему! Это моя жизнь, и мне решать, что с ней делать! В просторном загородном доме стоял крик. Стены дрожали и трепетали отзвуками брани и ранящих слов. Атмосфера любви и взаимопонимания с треском разрушилась, ударившись мизинцем о банальную разницу во мнении. А также о безрассудность, которая в моменты наивысшего наслаждения заставляет забыть об осторожности. Наполненный страстью внезапный роман не продлился и пары месяцев, и теперь рушился буквально за одну ночь. - Это не тот случай, это касается нас обоих! – мужчина поймал себя на полпути, когда чуть не дал Нателле пощечину. Так себя не ведут, когда речь идет о больших чувствах, и будущий Лидер это понимал. Когда девушка пошла против него, она перестала быть частью его команды. Ему было противно марать руки о ее лицо, противно сидеть рядом и пользоваться одной посудой. Она разрушила его планы на большое будущее одной своей прихотью, своей женской безрассудностью. Не в силах сдержать эти эмоции, он молча надел черные кожаные перчатки. - Как забыть про резинку, так это моя вина, значит. А как девушку свою обрюхатить, так у нас коммунизм организовался? Я сказала, что оставлю его. И я оставлю. – Никогда еще Нателла не была такой жесткой. Никогда так рьяно не отстаивала свое мнение, свои желания. В эти мгновения веселая и скромная девочка-отличница надломилась, покрываясь радиоактивным пеплом чужой ненависти. Плавясь и мутируя под этим чумным одеялом, ее личность впервые за долгие годы начала меняться. Отбросила ненужное больше одобрение окружающих, чтобы стать сильнее. - Ты... Ты же понимаешь, что тогда я этого так не оставлю? – глухой бас бандита резко перешел с крика на тихий шепот. Только вот этот шепот был настолько пропитан эмоциями, что заставлял буквально оцепенеть. Теперь это была не просто ссора на повышенных тонах. – Я заберу его у тебя. Заберу все что тебе дорого, а тебя выкину на обочину! На обочину, слышишь? Работа, друзья, накопления, будущее. Хотя какая работа, ты же ее бросила! Я... лишу тебя всего! Тебе не останется ничего, кроме как приползти ко мне на коленях и умолять о прощении. – Лидер стоял лицом к девушке, оперев руки на стол, и буравил Нателлу суровым взглядом. Которого, конечно же, не было видно из-за очков. Какой же это был хороший план… Найти себе достойную девушку, которая заодно будет иметь большое влияние на суды. Собственно судью, кого-нибудь из перспективных полицейских. Или вот хорошенькую девушку-прокурора, которой все как один пророчили светлое будущее. Даже удивительно, что ему так повезло с первого раза. Еще удивительнее было то, что обычный холодный расчет оказался не властен над чувствами, а его желание найти себе прикрытие законников неожиданно переросло в настоящие чувства, к которым молодой парень не был готов. И тем больнее было разочарование, когда из-за этих чувств все основы его плана пошли прахом. - Я? Приду к тебе? Да я лучше в проститутки подамся, чем еще раз увижу твое поганое лицо и услышу еще раз это «как говорю я»! Ты ничерта дельного не говоришь, все это просто дешевые понты! Скучная, неинтересная, никому не нужная пустышка! Как и ты сам! – Девушка, в отличие от своего собеседника, только разгорячилась. Вместо ангельского голоска у нее изо рта доносилось нечто, похожее на гогот пьяной галки, который только раздражал. Лидер молчал. Его задели за живое, пусть Нателла этого и не заметила. Глубокое, личное, о чем никто никогда не узнает. Именно в этот момент родились те самые «американцы», которые будут лишь прикрытием. Абстрактным американцам все равно, если над ними насмехаются. - В проститутки, говоришь... Это можно устроить. – Лидер нехорошо повернулся и взглянул на красную от гнева девушку, что все еще металась по комнате. – У тебя отныне не будет дорог никуда, кроме как на обочину. Когда ты покинешь мой дом, тебя примут только дешевой обслугой. Это твой последний шанс. Может, через очки не было видно серьезного взгляда, а может у девушки банально появился хребет. Они развернулась и ушла, прекрасно понимая, что Лидер был серьезен. Но хребет... ее теперь так просто не сломать. Она выберется наверх и вернет все то, что у нее отнял этот разжиревший гопник, желающий лишь власти над другими. Вернет, а затем воплотит свою месть...***
Из разрозненных воспоминаний Лидера вывел неожиданный крик Пианиста, который он сопроводил тревожной музыкой из какой-то киношной погони: - Полундра, Жилин здесь! До зубов вооруженных бандитов было больше десятка. Жилин пришел один и с кряхтением спускался в котлован, когда его заметили. Могли бы заметить и раньше, но еловые ветки были отличной маскировкой. Табельное оружие он давно проиграл Катамаранову в карты, так что для пущей внушительности заткнул за пазуху водяной пистолет и саперную лопатку. Бандиты тут же бросились в рассыпную. Кто-то открыл огонь по милиционеру, но все было тщетно. Особенно, если стрелять и одновременно играть на синтезаторе. Жилин все продолжал идти вперед, пули будто облетали его стороной. - Ай, что за безобразие тут развели? Всех в тюрьму посажу! – внезапно разгневался всемогущий Жилин. Причиной его праведного гнева послужил ржавый гвоздь, столь вероломно проткнувший служебную туфлю. Правда, бандиты этого не знали, а потому приняли все на свой счет и ощутили второе дыхание. Обмениваясь угрозами, как и полагается старым любовникам, Нателла с Лидером умчались в разные стороны. Через минуту в котловане остался только раздосадованный Жилин. Его транспортабельность резко снизилась ввиду тонкости его душевной организации и тщедушного болевого порога. - Это ж как же ж так-то, а? Казенное имущество попортил, операцию сорвал, еще и сам на дно залег! – Жилин продолжал сотрясать воздух жалобами даже тогда, когда ушли все. Даже оператор. – Ну вот и как мне теперь преступных умышленников ловить? Ой, что-то мне... нехорошо...***
Все вокруг было залито светом. Игорь с интересом наблюдал, как его отражение переливается в ополовиненной бутылке скипидара, которая оказалась с ним даже на том свете. - Так, я это... раскатать кого-то должен! – речь прервалась на шумный глоток целительного зелья. – Где тут главнарь? Кто ведущий? - Доброго дня тебе, человек, город и институт в одном лице. Чем обязаны? Редко твои однофамильцы нынче к нам в гости заглядывают. Перед Катамарановым, в лучших традициях дешевых сериалов, появился сам Бог. Дешевизна заключалось не только в скудных спецэффектах, из которых было разве что немного дыма, но и полное отсутствие интриги. Никаких преград, превозмоганий или сложных выборов. Нужно просто, черт возьми, позвать! Пуф! Теперь рядом с Богом появился его рогатый подельник, широким массам известный своим дрянным характером и писклявым голоском. Дьявол при виде Катамаранова тут же подрастерял энтузиазма и спрятался за товарищем. - Ребят, я тут друга... обронил, – глоток скипидара позволяет меньше думать о погибшем. Старый, но рабочий метод. – отдайте пжалста, у нас еще конкурсы впереди! Нас реванш с ондатрой ждет! Бог обреченно вздохнул и покачал головой. Его густые седые волосы развевались на ветру, будто тяжелые дождевые облака. Или не «будто», и кое-кто все же решил включить спецэффекты. - Жаль расстраивать тебя, но не получится. Нельзя мне так явно в дела смертные вмешиваться. – Стоящий за Богом рогатыч после этой фразы ехидно рассмеялся. Было похоже на оргазмические звуки половозрелой свинки, которую надышали гелием по самый пятачок. Катамаранов даже пожалел, что не может еще раз умереть. - Да вы... да это вперед принципов не едет! – Очередной глоток, но на этот раз очень уверенный и решительный. – Черта с два я на попятную покачусь! Пуф! Теперь за Богом пряталось два рогатых засранца, а мерзкий смех слышался в режиме стерео. Катамаранов был вынужден поставить мысленную заметку о том, что зло размножается какими-то очень странными способами. Ну и еще запомнил, что дьяволят всегда нужно бить до того, как они откроют пасть. И тут он задумался еще сильнее... Ой-ой-ой, кажется у Катамаранова... появился план! В последний раз из-за этого пришлось переносить НИИ, переименовывать город и проводить отвлекающий тур «Багрового Фантомаса», чтобы отвести взгляд народных масс. Там тоже все началось с катамарановского плана, но об этом уже никто никогда не узнает. На всех архивных документах по этому случаю стоит гриф «Совершенно секретно». - Дед, верни меня к другу! Другу к меня! Меня к нас обратно! – такой грубый бас шел бы Сатане куда больше поросячьего визга. Осознание Сатаной этого факта также вызвало еще одну волну поросячьего визга, но уже возмущенного. - Да пойми же ты, окаянный. Нельзя мне! – Божество под конец даже начало светиться, для пущей убедительности. - Дед, ты сам карась! – Глоток оказался финальным. Пустая бутылка подарила всплеск разочарования, предзнаменующий долгую дорогу до магазина. – Тогда поработай экскаватором! Бог и Дьявол переглянулись. К сожалению, даже божественного интеллекта этого тандема не хватило, чтобы понять смысл сказанного. - А щас... это... конкурсы! – Игорь с шумом бросил пустую бутыль за кадр, где она с грохотом разбилась. Сработала автомобильная сигнализация. – Пошел к черту! Пуф! Еще один мелкий рогатый засранец появился у ног Бога. Теперь на фоне великого белого хромакея распевалось целое трио демонят, лишая слуха всех в радиусе пары световых лет. - Эй, ты что это такое задумал? – Катамаранову удалось застать редчайшее зрелище: Бог растерялся! - Я ведущий! А вас чтоб черти высморкали! – очевидная угроза с неочевидным содержанием сопровождалась вполне обыденным использованием носового платка. Пуф! Катамаранов с удивлением обнаружил в своих руках залитого соплями сатаненка, который был чем-то крайне сильно раздосадован. Игорь решил действовать по плану и закинул все это в рот. Чавканье склизкой сатанятины стало новым инструментом для адской троицы, которую они очень быстро приноровились использовать как бэки. - Чертовы чертильницы, да я вас чертить буду черным по четному, черт бы вас расчертил! Пуф... Пуф! ПУФ!!! - Все-все, хватит! Я согласен, только перестань уже! Мне же этих бесноватых не прокормить будет! – Бог уже не мог стоять на куче сатанят и грохнулся вниз бородой. Его тут же поглотила... какая-то чертовщина. Пуф! - Все по – ик! – плану! – радостно заявил Катамаранов, когда вновь стал проваливаться в небытие.***
- Полундра, Жилин здесь! Приглушенный крик, доносившийся из сплошного белого шума, вернул Катамаранову осознание реальности. Он, как и в прошлый раз, лежал на втором этаже строительного вагончика, прикрытый лишь полиэтиленовой пленкой от парника и ароматом элитного скипидара. Элитным он был исключительно потому, что Катамаранов решил совместить его употребление с созерцанием индустриального пейзажа заброшки. - Друууг! – заорал он, вскакивая с места. Ноги сами понесли его к месту перестрелки. – Друуг – ик! – ноги подбери! – услышав знакомый голос, Жилин замедлил шаг и обернулся. Перестрелка вежливо приостановилась. - Ты откуда вылез, голубчик? Давай заканчивай тут мешать, нам еще операцию проводить! – Жилин обернулся на замерших бандитов. – А вы чего встали? Давайте там, сопротивление оказывайте, законы нарушайте, а я скоро подойду. Мне ж вас еще посадить надо. Получив разрешение, а заодно избавившись от ступора, банды продолжали перестрелку. Жилин же начал отчитывать Игоря, который в ответ мог только радостно кивать. Немым его сделали радостная улыбка, которая параличом приклеилась на измазанное сажей лицо, и неизменная бутылка элитного, которая эту радость усугубляла. Бутылка тоже была безмерно счастлива, ведь в этот день она стала не только элитной, но еще и праздничной! - Ай! Как говорят американцы, веди ровнее! – ругань Лидера потонула в выстрелах, пока Телефонист в спешке пытался починить его инвалидную коляску. Колесо оказалось безнадежно испорчено торчащим из земли ржавым гвоздем. Ремонт успехом не увенчался, так что пришлось вызывать такси. Благо что-что, а звонить Телефонист умел прекрасно. По памяти набрав на массивном проводном телефоне номер какого-то такси из рекламы, он отдал трубку Лидеру. - Еще раз позвонишь, я тебе уши секатором подровняю! Кажется, сработала привычка. Или стресс. Или все вместе взятое, помноженное на присутствие ее путанейшества Нателлы Наумовны. Невозмутимый Телефонист уже набирал номер другого такси, но было поздно. Пианист заиграл какой-то тревожный мотив, выстрелы смолкли. За спиной Лидера стоял Жилин, неспешно обхватывая руками ручки инвалидного кресла. - Ну что, голубчик, добегался?***
- Ваще крутяк! Как ты ловко все провернул! Крутяк! – оригинальный Сатана аж приплясывал от переполнявших его эмоций, постоянно поправляя свою новую футболку с принтом в виде цифры один. Не слишком разделявший его энтузиазма Бог что-то откручивал под капотом своего внедорожника. Где-то на фоне обиженно хныкал дьявол с принтом в виде тройки, поставленный в угол. Для этого в великом ничто даже специально создали угол. - Да уж, повозиться пришлось... - Да ваще бомба просто! Бешеного этого сплавил, грешника по ходу дела наказал. Огонь, просто огонь! - Да-да, только не шуми. – Всевышний чуть опустил голову, чтобы осмотреть что-то под двигателем. Его борода начала светиться, аки налобный фонарик. Пару раз щелкнув себя по подбородку, он настроил нужный режим и продолжил ремонт. - Слушай, а че это было ваще такое? Ты время вспять повернул? - Не сейчас. – Гайка все не поддавалась и требовала божественного уровня концентрации. - Он ваще навечно заперт во сне? - Отстань. - Умер и попал в рай? - Отстань, говорю! – Свет от бороды начал отдавать красным. - Скипидаровая белочка? - Хватит! – Яркая вспышка осветила подкапотное пространство. Рассерженный Бог высунул оттуда исходящую паром голову, но рогатого уже и след простыл. Даже выздороветь уже успел, ведь дьявол был чертовски быстрым! Пуф! - Ты ваще дикий какой-то сделался... – рогатая голова осторожно поднялась с другого конца машины. В великом ничто весьма трудно спрятаться, особенно до появления в нем угла. - Будто ты, окаянный, не знаешь причин моих тягостных помыслов! – старческий палец указал на едва видимое пятно у горизонта. На почтительном расстоянии от ничем не огороженной ремонтной площадки, чтобы не мешать пожилому человеку работать, группа сатанят-энтузиастов готовилась к невероятному шоу! Что вообще может придумать два десятка клонов Сатаны, отличающихся только номерами на футболках и секундой рождения? Конечно же конкурс двойников «Багрового Фантомаса»! Для распевки они голосом разбивали стеклянную посуду, чуть более скромные просто тренировались бить по невидимым, но очень громким барабанам. Исполнение песни «Сон купца» коллективным решением вынесли в отдельную номинацию. - Да че ты, все ж нормалек ваще. Прикинь, твою песню даже на перестрелках теперь исполняют! - Это да, это приятно... А с сыновьями твоими придется повозиться, воспитывать. Иначе просто не уследим за ними. - Так это, а че делать, пока они не воспитаются? - За речью следить! Ну и потерпеть. Годик побеснуются, да прекратят. Надеюсь, никто окромя нас этого не заметит. Следующий год на календаре был отмечен как «2020».