1
Всё началось, когда в Айгене появился этот шумный, самоуверенный, невыносимый М'велл. Он был бронзовым, и это многое объясняло. Он был из Бендена, и это объясняло ещё больше. И то, что с первого дня в новом Вейре он чувствовал себя, как дома; и то, как бесцеремонно и вместе с тем непринуждённо совал нос во все дела. Он был неприлично харизматичен, и это объясняло то, с какой скоростью он стал своим вместо опасного чужака. Ничего из этого, однако, не объясняло того, почему А'рос при виде него цепенел. Ему довелось встретить М'велла в первые же его минуты в Вейре. Когда тот, с шлемом подмышкой, с прилипшими ко лбу взмокшими волосами, широким шагом пролетел мимо него по коридору. Он смерил А'роса лишь приветственным кивком и дежурной улыбкой: на что-то большее не было ни времени, ни причин. Только А'рос на тот момент понятия не имел, что это за убийственное оружие - улыбка М'велла из Бендена. Пыль за шагами гостя уже осела, а он всё стоял посреди коридора, потому что колени онемели, а внутренности свернулись тугой спиралью. Тогда он понял, что пропал. М'велла представили тем же вечером. На чужака из будущего смотрели настороженно и недружелюбно. На обаятельного молодого бронзового - азартно и заинтересованно. Т'рис, бестактная скотина, смотрел в основном на напряжённого А'роса и бессовестно ржал. - Губа у тебя не дура, - с восторгом насмешничал он. - Могу понять. Но как же я, Ал? Одинокий, несчастный, брошенный я? - Страдай, - огрызнулся А'рос, нервно сжимая в пальцах вилку. Собственная реакция на незнакомого человека пугала и сбивала с толку. И ладно, это заметил Т'рис - они знакомы без малого жизнь, ему полувзгляда на А'роса достаточно, чтобы всё понять. Но что, если такое случится прилюдно? - И это после стольких лет! После стольких полетов! Да ты подлец, Ал, ты в курсе? А'рос ткнул восторженно хихикающего Т'риса в бок локтем, едва удержавшись от соблазна сделать это вилкой. Неудивительно, что два этих невыносимых мерзавца - тот, что звался его лучшим другом последние пятнадцать Оборотов, и тот, что одной улыбкой вломился в его сердце, - спелись в один момент. Публичного позора удалось избежать. Даже сам М'велл ничего не заметил - скорее всего, потому, что в момент знакомства А'рос сидел. На драконе. Среди падающих Нитей. Не до тонких, знаете ли, материй. Если говорить совсем начистоту, сложно назвать знакомством совместный манёвр, когда они синхронно прикрыли коричневого, которому клубок едва не упал на крыло. Нормально познакомились они уже на земле, по пути в Нижние пещеры. М'велл нашёл его взглядом, улыбнулся - не так сияюще, как обычно, сказалась усталость - и, целенаправленно приблизившись, одобрительно хлопнул по плечу. - М'велл, - представился он. - Вон тот копчёный бурдюк - Тейрин. По нему не видно, но он очень благодарен за помощь. И я, конечно же, тоже. - Я знаю, - озадаченно отозвался А'рос, представив, как бы Сурана отреагировала на подобное обращение. Уж точно не снисходительным фырканьем. - В смысле, знаю тебя, Бенден. Здесь все тебя знают. - Как страшно жить. Меня знают все, а вот моя память не столь совершенна... - А'рос, всадник Сураны, - спохватился А'рос. М'велл вновь улыбнулся, уже более живо: - Передай Суране мое восхищение её ловкостью. А'рос неловко кивнул, постепенно возвращаясь с суровых небес на землю и осознавая, что это М'велл тут, улыбается ему, благодарит, и это его рука на плече, и лучистые серые глаза на расстоянии той самой руки, и... и... И отвязаться от него невозможно, а ещё невозможнее - заткнуть! Подружиться с М'веллом оказалось легче лёгкого - спустя месяц его пребывания в Айгене сложнее было сказать, кто не успел этого сделать. Он нравился людям. Он запросто находил общий язык с кем угодно, будь это Предводитель Вейра, женщины из Нижних пещер или вездесущая шкодливая ребятня. Особенно женщины, вздохнул про себя А'рос. Драконам он нравился тоже. А они нравились ему. На любого из них он смотрел с трепетом и восхищением, которых можно было ожидать от какого-нибудь холдера - но никак не от матёрого бронзового. Зубоскалить себе он позволял лишь в адрес Тейрина - который, если верить Суране, сам был тот ещё фрукт. Всё это никак не могло скрыть их беззаветного взаимного обожания. ..Иногда А'росу ужасно хотелось стать драконом. - М'велл, - простонал А'рос, выгибаясь в крепких объятиях. - Ах, М'велл!.. Всадник замер, уткнувшись носом в спутанные чёрные волосы. Глубоко, вымотанно вздохнул: - Как тебе это удаётся? А'рос открыл глаза, приходя в себя, и едва не сгорел со стыда. - Прости, я... я... - Невозможен. - Т'рис на мгновение крепко прижался к его губам и скатился с него, с удовлетворённым вздохом вытянувшись рядом. - Я своё-то имя забыл, а ты даже во время полёта помнишь своего ненаглядного. Честно сказать, А'рос не помнил. Как и Т'рис, он был далеко в облаках, вместе с Сураной и Зевраном. Имя сорвалось с губ как-то само, без участия разума; не акцентируй Т'рис на этом внимание, он бы и не заметил. Но доказывать это - лишь нарываться на очередную порцию насмешек, а развлекаться таким образом прямо сейчас у А'роса не было никакого желания. Слишком было хорошо. - А ты знаешь, - мурлыкнул Т'рис, - что М'велл спрашивал меня, всегда ли Сурана летает с Зевом? - И? - обмер А'рос. Послеполётную эйфорию прорезал знакомый холодок под ложечкой. - И я честно ответил, что да. Все эти три великолепных Оборота. - Он никогда не давал повода подумать, что... - Ещё я рассказал, - словно не слыша его, продолжил Т'рис, - как ты до истерики боялся растерять свою честь и совесть с соратниками по Крылу, и как я доблестно прикрыл тебя от этого позора своей дружеской...кхм, пусть будет - спиной. - Он полюбовался вытянувшимся лицом А'роса и рассмеялся: - Шучу. Про истерику я не рассказывал. - Т'рис! - Что - Т'рис? Может, и про твои любовные победы - вернее, удручающее их отсутствие - говорить не стоило? - Скажи мне, что ты шутишь. Т'рис, пожалуйста, скажи. Т'рис вновь рассмеялся - тепло, беззлобно, и ласково прижал его к себе. А'рос не сопротивлялся. Любые нежности от Т'риса были лучше, чем картина описанного им разговора, которую успело нарисовать его воображение. - Он Оборотов на десять тебя старше, Ал, - с нежностью, просыпающейся в нём лишь во время полетов, произнёс он. - Он вырос в Вейре и полжизни летает на бронзовом. Ему не нужны ничьи рассказы, чтобы понять всё самому: достаточно просто за тобой понаблюдать. И он наблюдает, Ал. О, как внимательно он наблюдает!.. Будущее разбилось на кусочки и собралось обратно - в куда более светлых тонах, чем прежде. А'рос даже отнял от плеча Т'риса пылающее лицо. - Правда? - недоверчиво шмыгнул носом он. - Хвостом Зева клянусь. - Т'рис ласково коснулся его лба губами; затем их прорезала неистребимая ухмылка: - А ты клянись последней своей честью, что этот похититель невинных сердец поплатится за моё сегодняшнее унижение. А'рос с трудом сообразил, о чём речь. - Моего искреннего стыда тебе недостаточно? - Категорически. Обещай, что ошибешься и в его постели - но уже в мою пользу. А'рос привычно пихнул его кулаком под ребро, и Т'рис, рассмеявшись, опрокинул его спиной на постель и крепко поцеловал. Моральная стойкость А'роса продержалась ещё где-то месяц, а затем они всем Крылом отправились на Встречу в Нерат. Посвящена она была урожаю молодого вина - какой уважающий себя всадник увильнёт от почётной обязанности проверить, что пойдёт в десятину нынешней весной? Таланта и склонности к употреблению вина у А'роса, честно говоря, не было. В подобных мероприятиях ему нравилась скорее атмосфера. Зато М'велл, как оказалось, был горазд не только пить и не пьянеть, но и подбивать на это других. В результате А'рос не только пел с Варриком на два голоса, но и плясал вместе со всеми на площадке, впервые в жизни получая от этого удовольствие, после чего позволил затащить себя в шатёр на партию "порочной добродетели". Там он оставил шейный платок, рубашку и две марки, взамен приобретя лёгкую дурноту и необходимость освежиться. На улице его подстерегал М'велл и новый бурдюк вина. Бенденского, жутким шёпотом признался он. Нет, он не может рассказать, где его взял, он дал слово. Нет, отказ не принимается, потому что когда ещё А'рос такое попробует? Нет, неважно, сколько он выпил до этого, от стакана доброго бенденского ещё никому не поплохело! А'рос торжественно пообещал, что станет первым, и храбро приложился к стакану. После чего взял М'велла за руку и потащил в шатёр. Игра уже закончилась, зато удалось уговорить Варрика достать Бьянку. У М'велла оказался невероятно выразительный баритон - что, впрочем, и по речи было слышно - и отличный слух. А'рос пялился влюблённо, периодически забывая подпевать, и думал о том, как восхитительно должен звучать этот голос в постели. - Ты должен был стать арфистом, - сказал он М'веллу по пути к взлётной площадке. - Твой голос, он... Это преступление - позволить ему пропадать. - Я родился в Вейре, - беззаботно пожал плечами М'велл. - Никогда не представлял себя в другом месте. А я представлял, едва не ляпнул А'рос. Где только я тебя не представлял. И как. - У тебя бы отлично вышло. Не только из-за голоса. Ты... - Он взмахнул рукой, описав в воздухе неопределённую фигуру в попытке подобрать слова. - Ты такой... Как арфист. Всюду к месту. М'велл рассмеялся негромко: - Быть может. Но сейчас я не могу представить места лучше, чем на спине Тейрина. - А я могу, - пробормотал А'рос. Силы покинули его резко и неожиданно; ноги стали ватными, мир слегка расплылся. - Ровная, мягкая постель. И никаких полётов. Прямо сейчас... никаких. М'велл рассмеялся вновь, понятливо подставляя ему плечо. - Потерпи немного. Скоро будем дома. А'рос согласно угукнул, прижимаясь щекой к кожаной куртке. Ему было плохо - и восхитительно хорошо. Пока М'велл обнимал его за плечи, всё было хорошо.2
Всё началось, когда Тейрин догнал Анору. Нам нужны сильные, ловкие звери, говорил Ф'лар. Нам нужны смелые, умные всадники, умеющие глядеть в будущее, говорил Ф'лар. Мы должны поладить с Древними, говорил Ф'лар, иначе Перн обречён. Ф'лар был безоговорочно прав; в неискренности его тоже упрекнуть было нельзя. В отличие от многих, он не испытывал к Древним ненависти - и М'велл был с ним солидарен. Люди есть люди, из какого бы времени они ни были. Среди них есть неприятные личности, а есть отличные ребята; и с теми, и с другими можно поладить, если найти правильный подход. Правильный подход оказался не совсем того сорта, что предпочёл бы Бенден, но цель была достигнута: даже самые закостенелые из всадников смирились с необходимостью перемен. Так М'велл попал в Айген. Ему повезло, что Тейрину улыбнулась удача именно с айгенской королевой. Айген был, пожалуй, самым дружелюбным из Древних Вейров - во многом благодаря своим Предводителям, достаточно молодым и открытым, чтобы не потерять способности принимать новое. Всадница Аноры тоже была его удачей. Её королева родилась в древние времена и приходилась ровесницей Тейрину - как и её всадница М'веллу. У неё не было постоянного партнера до сей поры, и никто не ожидал, что Тейрин взлетит с ней снова - но это случилось. На третий раз М'велл, взвесив все за и против, обратился к командиру Крыла с просьбой о переводе в Айген. Ему нравилась Вивьен: проницательная, здравомыслящая, напрочь лишённая большинства распространенных женских пороков - но ничуть не обделённая достоинствами. Она смотрела на него не то чтобы свысока, но с лёгкой снисходительностью, свойственной золотым всадницам. Обаяние М'велла, превращавшее иных женщин в масло, вызывало у неё лишь ироничную улыбку. Он ни разу не задержался в её вейре дольше, чем требовалось для брачного полета - и не видел, чтобы задерживались другие. Как он узнал со временем, возлюбленным Вивьен был лорд Верхнего Айгена - в те, давние времена. Быть может, мезальянс между холдером и госпожой Вейра и казался им проблемой, но лишь до того момента, когда ей пришлось оставить его на четыреста Оборотов позади. Они стали хорошими друзьями, и М'велл был рад, что Тейрин выбрал именно её королеву. Вряд ли ему было бы так легко переехать в Айген, окажись всадница Аноры вздорной ревнивой особой или слезливой глупышкой. Он только надеялся, что Надира будет здравствовать ещё очень, очень долго, и его не угораздит на старости лет оказаться Предводителем Вейра. Он вообще встретил здесь немало друзей: начиная со знакомых по совместным Падениям всадников, командира своего Крыла и тех засранцев, которых пришлось учить дружелюбию кулаками, и заканчивая женщинами Нижних пещер, мастерами и шкодливым пацаньём. Но самое главное - здесь он встретил А'роса. Если бы М'велл не видел своими глазами, что А'рос летает на зелёной, он бы в жизни не поверил. Как и в то, что ему уже сравнялось девятнадцать Оборотов. На вид его можно было принять за одного из учеников, причём отнюдь не старших. Зелёные, особенно юные, обычно похожи на своих драконов: вспыльчивые, не лезущие за словом в карман, плохо представляющие, что такое скромность или осторожность. А'рос соответствовал этому описанию чуть меньше, чем никак. От него трудно было услышать лишнее слово, он не лез в чужие дела, не ввязывался в ссоры, не выделывался и вообще, кажется, предпочитал не привлекать к себе внимания. Беззащитным, однако, его назвать было нельзя: М'велл видел, как он отшил кого-то из насмешников одной фразой и таким тяжёлым взглядом, что тот фыркнул и предпочел отстать. Он был похож на озёрную гладь в лунную ночь: тихий, задумчивый, отстранённый от всего, что не касалось его дракона. Скрывающий в себе что-то таинственное, до чего непременно хотелось добраться. Он был загадкой, этот молчаливый юный Древний. М'велл был не слишком хорош в загадках. Но он был ещё и вызовом - а уж что делать с вызовами, М'велл знал прекрасно. М'велл вроде бы не пялился - только мимолётно скользнул взглядом, но А'рос неуловимо заалелся скулами и поправил ворот, прикрыв яркие отметины на шее. - Передашь мне кла? - миролюбиво улыбнулся М'велл. Мальчишка поспешно потянулся за кружкой, едва не опрокинул, покраснел в два раза сильнее и, стукнув ей о стол возле рук М'велла, уткнулся взглядом в свою тарелку. Это было настолько не похоже на него, обычно собранного и внимательного, что М'велл слегка растерялся. Однако раньше, чем он успел что-либо спросить, на стул рядом с А'росом плюхнулся Т'рис. - Мясо сегодня просто восхитительное. Телани превзошла саму себя, - бодро заявил он. - Мясо обыкновенное, просто ты - проглот, - пробурчал А'рос. Т'рис не стал возражать: - Может быть. Ты меня так укатал за ночь, неудивительно, что я готов сожрать целого быка! - Где вы вчера были, ребята? - искренне полюбопытствовал М'велл. - Я иногда бываю рассеянным, но не настолько же, чтобы не заметить брачный полет. Паршивцы переглянулись, словно решая, раскрыть ли ему столь ценный секрет; затем Т'рис, озорно ухмыляясь, пояснил: - Есть в предгорьях одно местечко... Горячий источник, естественный вейр и ни души на десять миль вокруг - в самый раз для любителей уединиться вроде нашего Ала. Чудное местечко! Быть может, он как-нибудь тебе его покажет. Тебе понравится. - Звучит заманчиво, - М'велл с энтузиазмом - и тенью хитрой улыбки в уголках губ - покосился на А'роса. Краснеть дальше тому было некуда, однако он сумел совершить невозможное. Последний раз М'велл видел такое выражение в собственную бытность влюблённым подростком. А'рос смотрел на него с тщательно скрытым, по его мнению, отчаянием и трепетом; М'велл от такого сам едва не начинал теряться. С любым другим он бы давно столковался, разошёлся и забыл; поступить так с А'росом казалось кощунством, сравнимым с убийством дракона. У А'роса не было близких друзей и ярых неприятелей; неугомонный балагур Т'рис, без которого не обходилось ни одно происшествие в Вейре, вполне сходил и за тех, и за других сразу. М'велл подозревал, что именно благодаря благоразумному другу это юное чудовище до сих пор пребывало в добром здравии. Меньше всего они были похожи на пару. М'веллу и в голову такое не пришло бы; когда ему сказали, что их драконы летают вместе с первого брачного полета, он искренне удивился. Даже в Бендене, лишившемся за годы упадка немалой доли предрассудков, нечасто можно было встретить подобные отношения. А среди Древних летать с соратниками по Крылу и вовсе считалось дурным тоном. Мало кто рисковал проверять дружбу или боевое товарищество случайной связью, и еще реже - регулярной. Случалось, впрочем, всякое, и парочка юнцов оказалась ярким тому подтверждением. Т'рис запросто тормошил А'роса, как тряпичную куклу; замкнутый тихий зелёный в его присутствии становился остёр на язык и локоть и не стеснялся дать приятелю хорошего пинка. Во всём этом не было ни намека на что-то большее - обычные мальчишки, с ранних лет знающие друг друга как облупленных. И не то чтобы они что-то скрывали или стеснялись, нет: Т'рис вообще плохо представлял, что такое смущение, тайком целоваться по углам было не в его духе. Просто между ними действительно ничего не было. Лишь между их драконами. Казалось бы, можно вздохнуть спокойно, но что-то не давало М'веллу этого сделать. Быть может, то, что А'рос совсем не сочетался с подобной широтой взглядов. Вряд ли у него кто-то был, кроме Т'риса; вряд ли он вообще имел хоть какие-то самостоятельные, без дракона, отношения. И этот невинный мальчик, ни разу в жизни не говоривший "Я тебя люблю" и отчаянно красневший всякий раз, когда М'велл ненароком его касался, преспокойно спит с лучшим другом? Слабо верится. А Т'рис? Т'рис, ночующий в чужих вейрах чаще, чем в собственном, - как может быть, что его Зевран до сих пор не изъявил хотя бы желания полететь за другой зелёной? Каков всадник, таков и дракон: как бы ни заботились о своих крылатых друзьях люди, как бы ни подстраивались, а в древней поговорке немало истины. Не бывает такого, чтобы предназначенные друг другу души были так непохожи друг на друга. Всё это не могло не сбивать с толку, и М'велл, не терпевший долгих терзаний, решил обратиться напрямую к источнику информации. - Никогда, - мотнул головой Т'рис в ответ на его вопрос. - Сурана - серьёзная девочка. А уж Ал... - Он склонил голову набок и уставился на М'велла с пытливым интересом: - Что, хочешь составить нам с Зевом конкуренцию? - Что, если так? - Ничего. Не выгорит ничего, я имею в виду. Мальчишка выглядел настолько уверенным в своих словах, что М'велл слегка озадачился. - Мне казалось, - осторожно заметил он, - что А'росу я симпатичен. - Более чем, - усмехнулся Т'рис. – Но он не согласится. - Из-за Сураны? Или из-за тебя? - Стал бы я с тобой беседы беседовать, если бы из-за меня!.. - Т'рис фыркнул пренебрежительно и покачал головой: - Он не позволит своим предпочтениям хоть как-то влиять на наших зверей. Никогда не позволял, и для тебя исключения не сделает. Как не делал для других желающих, понял М'велл, тех, что были до меня. Как не сделал для тебя. Для ребят вроде А'роса полёт с лучшим другом - конец этой самой дружбы в чистом виде. Чего же, должно быть, ему стоило смириться с таким положением вещей... Чего будет стоить смириться с новым. - Как вас вообще угораздило?.. - Вопрос сорвался сам собой - нахальный и личный, и М'велл ни капли не удивился бы, если бы Т'рис вместо ответа послал его подальше. Но он ответил. Хмыкнул с неожиданной задумчивостью, заглянул в опустевшую кружку и, отодвинув её, признался: - Как всё по-настоящему важное в этой жизни - случайно. Этот паникёр сбежал из Вейра накануне первого полёта. Нам с Зевом удалось его найти... И сожри меня Нити, если мы уступим кому-нибудь это первенство. - Зелёные глаза сверкнули азартом и вызовом. М'веллу ничего не оставалось, кроме как улыбнуться в ответ, принимая его. - Раз Сурана сделала свой выбор, так тому и быть. Но что касается А'роса... - Улыбка превратилась в откровенную усмешку. - Я не отступлюсь. Уж ты-то должен понимать. - И куда лучше тебя, - согласился Т'рис. С иронией и превосходством, которое могло быть только намеренным. Что ж, достойного соперничества М'велл никогда не боялся.3
Отстранённое лицо Вивьен было первым, что увидел А'рос, когда пришёл в себя. - Тише, - опередила она его. - Тебе не стоит сейчас говорить. А'росу не слишком-то и хотелось: мало того, что соображалось после забытья с трудом, так ещё и половина лица онемела, словно на неё вылили горшок холодилки. Словно... - Трогать не стоит тем более, - всадница перехватила его рефлекторно дёрнувшуюся к лицу руку. - Я буду признательна, цветик мой, если ты полежишь спокойно несколько минут и позволишь мне обработать рану. А'рос покорно закрыл глаза; теперь холодилкой словно плеснули изнутри на рёбра. Вивьен, выросшая в мастерской Целителей, была сведуща во врачебном деле и нередко помогала мастеру-целителю Айгена после Падений - с особо сложными случаями, с особо важными всадниками или же когда просто не хватало рук. В её обязанности, однако, вовсе не входил уход за подставившимися под Нити растяпами. Что же должно было случиться с простым зелёным, чтобы госпожа Вейра лично сидела возле его постели? "А'рос! - жалобно воскликнула Сурана. - Ты проснулся!" "Похоже на то. - Усилием воли подавив зарождающуюся панику, А'рос послал зелёной волну тепла и заботы. - Ты цела, моя хорошая?" "Я в порядке. Ты скоро будешь тоже." - Острая вина зелёной окатила А'роса. Она отчаянно переживала, что это из-за неё остатки клубка угодили во всадника - хотя, видит небо, вовсе не её вина, что им пришлось сражаться в такую отвратительную погоду. Шквальный ветер, предвестник бури, налетал непредсказуемыми резкими порывами; за два часа, что А'рос с Сураной продержались в воздухе, раненых было в полтора раза больше обычного. Незадолго до конца Падения вляпался и А'рос. "Нам просто не повезло, милая, - вздохнул он. - Не бери в голову. Ты самая умная, самая быстрая, самая ловкая зелёная в Айгене. Это я не успел увернуться." - Он с содроганием представил, как мгновенно плавится кожа на его лице, как Нить прожигает мясо до самой кости, как обнажаются в прорехе зубы и плавится глаз... Впрочем, нет, глаз он только что открывал - и вроде бы им видел. Но всё остальное... - Ты проспал всего пару дней, - мягко сказала Вивьен. - Мы решили, что так будет лучше. Ранения на лице неопасны, но болезненны, и плохо заживают, если их тревожить. - Как сильно?.. - едва слышно шевельнул губами А'рос. - Достаточно, чтобы твои друзья день и ночь дежурили у постели. - Губы всадницы тронула ироничная улыбка. - Вы, мужчины, бываете ужасно мнительны. М'велл причитал громче, чем твоя Сурана, а Т'рис обещал... Впрочем, это он пусть скажет тебе сам. А'рос и так мог представить, что сказал Т'рис, и не удивлялся, что госпожа Вейра не пожелала повторять подобное вслух. На долю секунды ему отчаянно захотелось, чтобы вспыльчивый, несдержанный, искренний, лучший в мире друг был сейчас рядом - друг, а не посторонняя женщина, пусть хоть трижды Госпожа. Сурана на карнизе тревожно курлыкнула. "Ты поправишься, - утешительно сказала она. - Вивьен сказала, что тебе нужно много спать. И что с тобой всё будет хорошо." "Значит, так и будет. Вивьен знает, что говорит." "Хорошо, что он позвал её." А'рос не успел уточнить: упомянутый "он" вломился в вейр, и вопрос потерял актуальность. - А'рос! Ты очнулся! - с нескрываемым облегчением воскликнул М'велл. И А'рос, чувствуя себя последним идиотом, наконец понял, откуда у него в сиделках взялась золотая всадница. Золотая всадница королевы, с которой летает Тейрин. Из-за которой М'велл перебрался в Айген. - Сядь, - прохладно осадила его Вивьен. - Не суетись. М'велл, что удивительно, подчинился. Ещё бы придумал что получше, чем плюхаться на край его постели и... и хватать его за руку, словно умирающего! Вивьен аккуратно закрутила крышку на банке с мазью и отставила её в сторону, а затем грациозно поднялась. - Рана почти затянулась, но тревожить её не стоит, - напомнила она. Скулы А'роса невольно потеплели – он и без таких намёков не знал, куда деваться от неловкости. – С вашего позволения, я вернусь к делам. - Спасибо, - искренне поблагодарил её М'велл. Ответный кивок всадницы был исполнен снисходительного достоинства. - Как ты? – спросил М'велл, стоило Вивьен покинуть вейр. Выпустить руку А'роса он и не подумал: напротив, сжал обеими ладонями. - Ты мне скажи, - отозвался А'рос. Боли он не чувствовал и мог только догадываться, на что похоже его лицо теперь, после встречи с клубком Нитей. Немного утешало то, что на лице М'велла отвращения не было – только сочувствие пополам с облегчением. - Ты чудовищно везучий парень, - уклончиво ответил тот. – Обошлось парой шрамов. А ведь мог остаться без глаза. - Спасибо Суране. Она вовремя ушла в Промежуток. После двух суток в постели тело ломило; потребность покинуть её наконец и размяться хотя бы простой ходьбой была даже насущнее другой, природной. И ещё – увидеть Сурану. Скорлупа и осколки, она оставалась одна целых два дня! "Я была не одна, - возразила Сурана. – Но если ты уже можешь ко мне выйти, я жду. Очень, очень жду." А'рос решительно откинул одеяло и спустил ноги на пол. М'велл – кто бы знал, какая он на самом деле наседка! – порывался помочь ему одеться, но А'рос решительно пресёк эти глупости. Он не сломал ни руку, ни ногу. Он, можно сказать, практически здоров. И без того уже провалялся лишние сутки. Пригревшаяся на вечернем солнце Сурана потянулась ему навстречу с радостным курлыканьем. А'рос привычно положил ладонь на надбровье и прижался лбом к шершавой шкуре. - Я скучал, моя хорошая, - негромко произнёс он. Волна чистой, беззаветной любви, затопившая его в ответ, на бесконечно долгое мгновение унесла его из реальности. И даже М'веллу в кои-то веки хватило такта смолчать. - Всё изменилось, - не отводя взгляда от горизонта, тихо сказал А'рос чуть позже. - Только солнце осталось прежним. Солнце и скалы. Раскаленный докрасна диск таял на глазах; завтрашний день обещал быть не самым благоприятным для Встречи. А'рос смотрел только на солнце; М'велл смотрел на А'роса, и не было нужды оглядываться, чтобы почувствовать это. - Сколько Оборотов тебе было, когда Лесса привела вас? - так же тихо спросил он. - Тринадцать. Нечасто М'велл замолкал настолько озадаченно. - Я запечатлел Тейрина в четырнадцать, - наконец произнёс он. - И только через полтора Оборота нам разрешили входить в Промежуток. Преодолеть четыре века в таком возрасте... - Суране был Оборот. Она редкостная умница. - Ты тоже, раз остался жив. А'рос только пожал плечами: цену себе как всаднику он знал. - Не знаю, хватило ли бы у меня смелости в твоём возрасте покинуть семью навсегда. - Моя семья отправилась со мной. - Твои родители в Вейре? Мне казалось, что... - Сурана, Т'рис и Зевран - моя семья. И они со мной. М'велл негромко рассмеялся: - Конечно. Прости идиота, я должен был догадаться. На его лице не было и намека на неловкость, когда А'рос обернулся. Только улыбка и пристальное любопытство. И ещё что-то, что А'рос затруднялся - а вернее, боялся, честно признался он себе - назвать вслух. - Т'рис зовёт тебя Алом, - сказал М'велл. Он был в каком-то футе от А'роса и смотрел, смотрел, смотрел прямо ему в глаза, светло и открыто, не отрываясь ни на миг. - Как будет полностью? - Алларос. Собственное имя звучало чуждо и непривычно. Последний раз А'роса называла так приёмная мать - больше семи Оборотов назад. - Алларос, - эхом отозвался М'велл. Сделал шаг вперёд. Пришлось чуть задрать голову, чтобы не разорвать взглядов. - Необычный выбор для Нерата. А'рос, не отвечая и не отводя взгляда, скрестил руки на груди. М'велл шагнул ещё ближе: - И для зелёной. - А для тебя? М'велл бережно заправил за его ухо выбившуюся прядь. Глаза, обычно облачно-серые, потемнели до грозового сумрака. - Единственно верный, - с непривычной серьёзностью ответил он - и склонился к его лицу. Тёплое, бережное, почти невинное касание губ было самым сладким, что А'рос пробовал в своей жизни.