Чего ты хочешь от меня, Нильсен?

Сумерки. Ночной сумрак окутал весь остров семьи Нильсен, а в большом доме все горели огни, словно и не собирались меркнуть всю ночь до самого рассвета. Минута за минутой время тянулось мучительно долго для Эдварда. Уже около полутора часа он стоял среди густых деревьев, тени которых хорошо скрывали его от яркого ненатурального света ламп. С каждой минутой его мышцы будто заливались жгучим свинцом, а внутри словно разрасталось пламя нетерпения и некого ожидающего возбуждения. После очередного тянущегося вечность получаса белёсый свет начал потихоньку меркнуть. Кухня, гостиная, одна спальня, другая, третья... Напрягшись до предела, Кадоган прильнул к самому ближайшему к дому стволу дерева. Настал тот час, когда все могло измениться. Стать легче и еще сложнее. Когда в последнем окне наконец-то был выключен свет, рыжий молодой человек неспешно вышел из-за дерева, крадясь к особняку как можно ближе. Мягкая трава едва слышно шуршала под его осторожными шагами. Легкие дуновения ночного ветра игрались с его небрежными прядями. Полный ночной покой нарушали лишь редкие стрекотания сверчков, доносящиеся отовсюду. Обойдя дом по кругу и убеждаясь в том, что все спят или хотя бы просто лежат по своим кроватям, Эдвард аккуратно подошёл к главной двери. Как он и предполагал, она была открыта. Коридор первого этажа был освещен лишь слабым светом маленьких лампочек, поэтому пересечь его без всяких происшествий было достаточно легко. На лестнице, ведущей ко второму этажу, Кадоган вдруг остановился, обдумывая свои дальнейшие действия. Лишь подушка и ее спящее милое личико, подумал мужчина, всматриваясь в полумрак «сонного царства», но, ведь... мне не нужна ее смерть. Это может лишь помешать. Однако... Однако, отступать было уже поздно. К тому времени, как он оказался на этой злосчастной лестнице, было сделано столько всего, что отступать было бы очень глупо и недальновидно. В нем снова развязалась война между хорошим и плохим, между злым и добрым. Тоскливо зажмурив глаза и потерев переносицу, Эдвард неспешно двинулся наверх, но уже нехотя и даже немного боязливо. Ступень за ступенью он наконец достиг верха лестницы. На втором этаже света было значительно меньше, чем на первом. Казалось, что просторный проход освящал лишь лунный свет, проникший внутрь через несколько больших окон. Кадоган младший положил левую ладонь на гладкую поверхность стены и мучительно медленно двинулся в сторону комнаты, где должна была спать Агата. С самого приезда Агаты и ее компании в Швецию, Эдвард внимательно следил за ними, за каждым их шагом, и именно поэтому он точно знал, в какой комнате спит мисс Харрис. Отведённая ей комната находилась в самом конце коридора и рыжий молодой человек, забыв обо всем, продвигался именно к ней. Его цепкий взгляд зелёных глаз безотрывно смотрел на закрытую дубовую дверь. Эдвард остановился у одной из дверей, прислушиваясь к каждому малейшему звуку. Медленный, едва уловимый скрип двери заставил разлиться по его телу обжигающе холодный страх быть пойманным. Сердце бешено забилось в грудной клетке, словно вот-вот было готово выпрыгнуть, а в ушах застучала кровь. В кромешной тьме он увидел два голубых огонька. Эти ледяные глаза внимательно смотрели в его зелёные. Эдвард растерянно сделал небольшой шажок назад и, запнувшись, чуть не повалился на пол, что вызвало бы ужасный грохот, разрушающий тишину, однако, в самый последний момент грубая мужская рука схватила его за футболку, не давая разбудить всех в доме. Кадоган открыл было рот, чтобы сказать что-то, чтобы отвлечь внимание, но тут же был заперт с другой стороны двери. Оказавшись в просторной тёмной комнате, он был грубо прижат к холодной поверхности дубовой двери. Александр грубо держал его за футболку. Он опасно навис над рыжим почти незнакомым ему молодым человеком. Густые брови агрессивно опустились к переносице, придавая мужчине абсолютно злой вид. Этот прожигающий взгляд заставил Эдварда вжаться в дверь ещё больше. Только его лицо не выражало абсолютно ничего. Кадоган бесстрастно смотрел на Нильсена снизу-вверх. – Кадоган... – прорычал Александр, притягивая рыжего молодого человека к себе и оставляя между их лицами считаные сантиметры. – Нильсен... - нахмурился Эдвард. – Какая неожиданная встреча. – Что ты делаешь в моем доме? – Правда? – усмехнувшись, Кадоган наконец сбросил с себя руки Александра и поправил уже помятую футболку. – Ты правда надеешься на то, что я отвечу? – Нет, Эдвард, – прошептал резко Александр. – Но я сделаю все, чтобы ты заговорил, мерзавец. – Ох, как грубо... – ехидно протянул рыжеволосый мужчина. Пока глаза Александра безотрывно следили за глазами Эдварда, второй завёл правую руку за спину и начал слабо давить на ручку двери, чтобы как можно быстрее убраться из очень неприятной обстановки. Тихий «щелк» и рука шведа в то же мгновение оказалась на руке Эда, сжимая ее с каждым мгновением все сильнее. Зашипев, британец дернулся назад, но снова был прижат к гладкой двери. Мужчина обессилено вздохнул и снова слабо потёр переносицу. – Давай я просто уйду отсюда и мы больше никогда не встретимся? – Нет, Кадоган, так не пойдёт. – Чего ты от меня хочешь, Нильсен? Голубоглазый мужчина немного отступил вглубь комнаты, давая рыжему небольшое пространство. Эдвард подвинулся от двери к стене и нечаянно задел выключатель. В глаза ударил холодный голубоватый свет энергосберегающих ламп. Проморгавшись, Кадоган наконец-то смог рассмотреть Александра лучше. Тот стоял перед ним в одних джинсах, держащихся лишь на слабо затянутом ремне, а руки по обыкновению были скрещены на груди. – Мы так и будем молчать? – поинтересовался Эдвард, повторяя жест Александра руками. – Было бы разумнее отпустить меня с миром, не находишь? – Ты можешь уйти в любой момент. – Александр одним лишь многозначительным взглядом указал на выход. – Как видишь, я тебя больше не держу. Эдвард прищурился, переводя взгляд с мужчины на дверной проем. – Я... – он вдруг запнулся. – В чем подвох? – Ни в чем. Я тебя не держу. Ступай. – И все же... Рыжеволосый мужчина снова запнулся на половине предложения. Закатив глаза, Александр в два размашистых шага оказался рядом с Кадоганом. Правая его рука слабым ударом врезалась в стену совсем рядом с рыжей головой. Опасно склонившись над ним, швед едва слышно зашептал. – Ты остался здесь, – в голосе появилась тяжелая хрипотца. – Значит, это тебе что-то надо. – Нет, мне ничего не нужно. Я уже ухожу. – Поздно, мальчик, поздно... – Я старше тебя, Нильсен, не забывай об этом. Не смей называть меня так! – А то что? Направишь на меня дуло пистолета, натравишь своих партнеров, убьешь мою мать? Что ты сделаешь, Эдвард? Дыхание рыжеволосого мужчины стало значительно тяжелее. Он отвёл неопределённый взгляд в сторону, не желая снова играть в гляделки со своим «недругом». Александр медленно наклонился к оголенной шее Эдварда и опалил бледную кожу своим размеренным томным дыханием, отчего мышцы второго мгновенно напряглись. Кадоган застыл от неожиданности и смешанных чувств. Положив руку на грудь Александра, он несильно надавил, заставляя его отодвинуться и оставить его личное пространство в покое. Однако, Александр почти не сдвинулся с места. После этого он лишь сильнее прильнул к шее рыжеволосого парня. Его пересохшие губы, остановившись в миллиметре от веснушчатой кожи, лишь слегка пощекотали ее. – Что ты творишь? - прорычал Эдвард, упираясь в грудь Александра уже двумя руками. Злоба и непомерное негодование воспылали в нем, заставляя щеки залиться алой краской. – Не нравится, рыжик? - проведя губами до мочки уха Кадогана, прошептал Нильсен. – Нет. Тебе лучше отпустить меня. – С чего бы я отпустил тебя? – Или ты... – Эдвард резко повернул лицо на высокого шведа, в на лице его появилось подобие дерзкой улыбки. – Ах, я мог и сразу догадаться, что с Агатой у вас не все в порядке. Александр вдруг резко отпрянул от прижатого к стене мужчины, словно обжегся его словами. – Что ты имеешь в виду?.. – Будто ты сам не понимаешь, Александр. Я ведь видел, что Агата с Рэйчел делали на том пикнике. А потом и ты узнал. Твоим чувствам, видимо, пришёл конец. А ведь юная мисс Харрис могла сейчас спать в твоей кровати... – Черт тебя дери, Кадоган! Закрой свой рот. – Даже черт не смог бы, Нильсен. Теперь пришло время Эдварда издеваться над Александром. Вернув себе прежнюю гордую осанку, мужчина вытянулся по струнке и с неимоверной дерзостью в глазах посмотрел на своего противника. – Как жаль, что мисс твоего сердца так безжалостно поступила с тобой. Я видел и то, что было у неё с тобой в особняке, и то, что было у неё с твоей подругой на скомканном от страсти покрывале... – Ты пытаешься вывести меня на эмоции? – Это ни в коем случае. Мне даже пытаться на надо. – улыбнулся Эдвард. Сжав кулаки до белых костяшек, Александр отвернулся к окну. – Говоришь, даже черт не смог бы... – задумчиво прошептал мужчина, словно разговаривал сам с собой. – Тогда я смогу. Полуобнаженный Александр снова развернулся к Эдварду всем телом и снова прижал его к стене. Только на этот раз он сделал это намного грубее и резче. Его обнаженный торс почти впечатался в крепкое тело Эдварда. От неожиданности, из горла рыжеволосого мужчины вырвался едва слышный звук, очень похожий на стон. Александр одним рывком оставил Эдварда без синей кожанки, а после, намотав горловину его чёрной футболки на кулак, запустил вторую руку в его итак растрепанные волосы. Ладонь сжала волосы и грубо оттянула голову Кадогана назад, открывая Нильсену не только лицо, но и шею. Александр склонился над лицом Эдварда и остановил внимательный взгляд на его веснушках. Хаотично расположенные точечки будто создавали небольшие созвездия на его бледном лице. Мужчина слабо улыбнулся и, перейдя к шее, оставил на ней едва ощутимый влажный след от подбородка до самых четко очерченных ключиц. Все это время Эдвард стоял неподвижно. Он даже затаил дыхание, боясь представить, что вообще творится в голове у этого шведа. Закрыв глаза, он лишь ждал окончания этого представления, но... конца все не было. Сняв напряженные руки с тела британца, Александр одним стремительным движением поднял руки первого над его головой и, поддев низ футболки, легко снял ее с него. Тело мужчины было рельефным, красиво отточенным. Проведя рукой по торсу, швед остановил ее на шее Эдварда и несильно сдавил ее. – Есть желание дальше издеваться надо мной? В ответ на этот вопрос Кадоган лишь рассмеялся. Схватившись за предплечье прижимающей его к стене руки, он лишь заставил стальное кольцо сдавить горло ещё больше. – Отпусти, Нильсен. – Прохрипел Эдвард, пытаясь выбраться из хитрого капкана. – Ты сам напросился. – Задушишь меня? – Это ни в коем случае, рыжик. Я лишь... я не хочу делать тебе больно, не подумай. – Улыбнулся вдруг Александр. – А что тогда ты делаешь сейчас? – Не противься и делай все, что я тебе велю. Тогда больно точно не будет. Кадоган вопросительно вскинул бровь, но послушно отпустил предплечье, после чего и ослабилось давление на его шею. Притянув Эдварда к себе, Александр нещадно впился в его губы таким же беспощадным поцелуем. Сначала рыжеволосый неохотно отпрянул, но с таким напором делать было нечего. Он подался вперёд, снова соединяя нежные прикосновения губ. Их языки немного неловко сплелись в медленном размеренном танце, который с каждой секундой приобретал все больший жар. Когда воздуха стало не хватать, Александр жестоко разорвал поцелуй, оставляя Эдварда в смятении. – Может, ты наконец отпустишь мою шею? – поинтересовался, прокашлявшись, британец. Рыжеволосый молодой человек пару раз дёрнулся, пытаясь ослабить хватку, но безрезультатно. – Я понял. - Прошептал Александр. Не снимая руки с Эдварда, он поменялся с ним местами и бесцеремонно заставил его пятиться назад. Ноги рыжеволосого мужчины уперлись в кровать и он, не удержав равновесия, упал на ещё заправленную кровать Александра. На этот раз швед дал британцу стремительно упасть на мягкую поверхность кровати. Пока Эдвард с непониманием приподнимался на локтях, Александр уже быстро сел на его бёдра. – Нильсен, ты... – начал было Кадоган, стараясь скинуть мужчину с себя. – Переходишь все границы. – Ещё одно лишнее слово и мне придётся достать свой кляп. – Я ведь и обезвредить тебя могу. – Тогда почему ты не сделал это тогда, когда моя рука только оказалась на твоей шее? Эдвард отвёл голову и несильно тряхнул ей, чтобы закинуть растрепанную челку назад. – Признавайся, Кадоган, я тебе давно нравлюсь и ты пришёл ко мне? – иронично рассмеялся Александр. – Вижу, у тебя все такое же завышенное самомнение. – Фыркнул Эдвард. Александр угрожающе навис над веснушчатым лицом Эдварда, заставляя второго лечь обратно на спину. – Не сомневайся, сладкий. Мужчина непринужденно поднял руки лежащего под ним парня над его головой и, с легкостью стянув с себя ремень, привязал их к изголовью кровати. – Чего ты хочешь от меня, Нильсен? – Всего лишь тебя, Кадоган... – Ты уверен в этом, чертёнок? – Да! Ледяные глаза сверкнули, а губы оставили легкий поцелуй на своеобразном «созвездии» из веснушек. – Это именно то, что ты делал с Агатой, не так ли? – усмехнувшись, поинтересовался Эдвард. – Ты сейчас действительно хочешь знать, что я делал с Харрис? – на лице шведа появилась дерзкая ухмылка. – Нет, Нильсен, меня интересует, что ты будешь делать со мной. Британец подался вперёд, ловя губы шведа и впиваясь в них бесстыдно изменнически, как не делал никогда до этого момента. Этот поцелуй приобрёл жар и невозможную мучительную страсть. Подавшись всем телом вперёд, Александр почувствовал всю напряженность и возбуждение Эдварда. – Чувствую, тебе это доставляет удовольствие. – Отстранившись от поцелуя, Нильсен ехидно прикусил губу Кадогана. Когда поцелуй был прерван, Эдвард тоже почувствовал своё возбуждение в полной мере. Он пару раз дернулся, пытаясь высвободиться из крепких оков кожаного ремня, но... безуспешно. Александр же, усмехнувшись этим бесполезным действиям британца, встал с кровати и, расстегнув джинсы второго, невыносимо медленно потянул их вниз, при этом зацепив и резинку его боксеров. Кадоган несогласно завилял бёдрами, стараясь остановить действия шведа, но этим только помог ему. Следом за чёрными джинсами к ногам Александра упали и его брюки. Мужчина обратно сел на место, откуда совсем недавно встал. Его большие ладони заскользили по телу рыжего мужчины. Губы начали такое же странствие по его телу. Губы, шея, ключицы, пресс... Пока невесомые касания губ и грубые скольжения сильных рук покрывали тело, Эдвард неспешно освободился от ремня, сковывающего его движения. И, пока Александр глубоко увлечён изучением его тела, мужчина сделал резкий рывок, переворачивая того на спину. Теперь сверху был Эдвард. Британец лукаво смотрел на шведа сверху-вниз, ощущая своё превосходство. – Мне, конечно, нравится твоя дерзость, однако... – Однако?.. – усмехнулся Эдвард, перебивая Александра. – Накажу тебя, если будешь фривольничать. – Да неужели? Оттянув боксеры голубоглазого мужчины, зеленоглазый приподнялся и очень аккуратно опустился на его твёрдый член. Тихие стоны слились в унисон, когда Эдвард потихоньку начал двигаться вверх и вниз, заставляя Александра проникать в него все глубже и болезненно приятнее. Руки британца силой вжимали грудь шведа в кровать, пальцы сжимались и разжимались, оставляя следы от ногтей на белой коже, пока руки шведа грубо держали худые бёдра бритиша. Эдвард обессилено закатил глаза и закусил бледную губу до крови, когда почувствовал полную глубину проникновения. С губ сорвался чуть ли не зверский раскатистый рык. Сделав ещё пару медлительных движений, рыжеволосый мужчина с приглушённым стоном упал на подушки рядом с Александром. Его грудь тяжело вздымалась и опускалась. Мужчина закрыл лицо ладонями, приводя себя в чувства. Повернувшись к Эдварду, Александр одарил первого неоднозначным хитрым взглядом. – Ты всё, малыш? – он тихо рассмеялся, приближаясь к закрывшемуся руками Эдварду. Кадоган остался бессловесен. Он лишь продолжал тяжело дышать. Нильсен перегнулся через Эдварда и вдавил рукой одеяла с другой стороны его головы. Пока рыжеволосый ничего не видел, Александр опустил лицо к его прессу. Губы следовали все ниже и ниже, пока не достигли все ещё возбужденного паха. Оставив на нежной коже едва ощутимый влажный след языком, голубоглазый мужчина приоткрыл губы и плавно опустил голову вниз. Работая ртом и языком, Александр заставлял Эдварда извиваться под ним, открывать и закрывать рот в неимоверном наслаждении. – Я и не знал, что... – мужчина запнулся. – Ты так умеешь... – Нравится? – Александр оторвался от своего занятия и поднял свои глаза на глаза Эдварда. – Был опыт, красавец? – Талантливый человек талантлив во всем. Разве ты не знал этого? – Знал, однако... Неужели даже до такого? Александр продолжал ласкать Эдварда все интенсивнее и жёстче. Его движения превратились в требовательные, настойчивые. Брюнет оторвался от паха Кадогана достаточно неторопливо. Так неспешно, что с его губ к головке протянулась тоненькая ниточка слюны. И вот, Нильсен снова над Эдвардом. Одним нежным движением он оказался в британце, ещё не пришедшим в чувства. Мужчина изо всех сил старался быть медленным и аккуратным, однако, он постоянно ускорялся, совершенно теряя голову. Через силу и тяжелое дыхание Александр всё усмехался над попытками Кадогана быть тихим, но и сам держался на грани. Он почти остановился и тут же набрал былой ритм, ведя рыжего в ритме страсти. Просторная комната заполнилась хлопками и тяжелыми вздохами. Температура воздуха словно повысилась на несколько градусов, делая атмосферу невыносимо душной и напряженной. С ключицы Александра на мокрую грудь Эдварда упала капля пота. Первый опустил лицо к груди второго и бесстыдно прикусил сначала один сосок, потом второй... Спустя некоторое беспокойное время, мужчины без всяких сил упали на мятое одеяло и воздушные подушки. Глаза слипались, лёгким не хватало воздуха. Оставив Александра одного на кровати, Эдвард слабо встал с кровати. Пошатнувшись, британец неспешно собрал свою одежду и, одевшись, прошёл к двери. – Так зачем ты приходил? – понизив голос, прошептал хрипло швед. – Да так... Больше ты меня не увидишь. Едва Кадоган прикоснулся к холодной ручке двери, позади него снова послышался хриплый голос. – Это мы ещё посмотрим.