Железное небо

Первое, что делает Сукуна, когда возвращает своё настоящее тело - это сносит башку Гето Сугуро. Ну, или тому, кто сидит внутри него. Он понятия не имеет, какие у бывшего мага были планы, да и плевать хотел: никому не позволено им манипулировать. Тем более, подобному отбросу. В конце концов, от паразитов надо избавляться вне очереди. Прежде чем дело дойдёт до предательства. Затем он лечит сестру-омегу Фушигуро Мегуми, потому что это единственный пакт, в котором он не может найти лазейку, хотя очень старается. В итоге Сукуна отпускает их живыми просто из прихоти. Ну и частично из-за того, что Мегуми сослужил ему огромную службу, поддавшись чувствам. Глупый легковерный альфа, идущий на поводу у собственных инстинктов и не брезгующий даже сделкой с дьяволом. Пусть теперь посмотрит, к чему приведет его выбор. Так будет намного интересней. Для него, по крайней мере. Следующим шагом становится уничтожение гнезда магов. Сначала в Киото, а потом и в Токио. Сукуна с удовольствием наблюдает, как его проклятые духи рвут тела выживших после мясорубки в Сибуе магов. Наслаждается пьянящим запахом металла и стылой земли вперемешку с рваными, полными агонии криками. Как же ему хотелось к ним присоединиться, а лучше - повеселиться самому. Но пакт с Фушигуро запрещал ему убивать магов, используя собственную силу. К тому же, его ждали более важные дела: поиски одной заблудшей овечки. Кстати об овечке. Сукуна растягивает губы в плотоядной ухмылке, когда чувствует всплеск знакомой, даже в какой-то степени родной проклятой энергии. Он находит ее владельца почти мгновенно, а тот, похоже, и не думает прятаться. Знает - бесполезно. Тоже, видимо, чувствует его в ответ. Итадори Юджи встречает его кривым изгибом губ и настолько брезгливо-равнодушным взглядом, как будто смотрит на нечто омерзительное. Как на таракана, которого не хочется давить, чтобы не испачкать новую обувь о чужие внутренности. Это безумно заводит. Таким он нравится королю проклятий гораздо больше. И все равно, надо бы поставить сопляка на место. И он ставит. Их битва занимает не дольше трех минут и то потому, что Сукуна забавляется с новой игрушкой, которую теперь можно спокойно потрогать руками. Итадори быстро оказывается на земле, задыхаясь от боли, а Сукуне кажется, что в мире ещё не было картины прекрасней. Тот, кто посмел заключить его в клетке собственного тела, сделав из короля проклятий обычного дурака, теперь стоит перед ним на коленях. Не это ли люди называют справедливостью? Единственная проблема - Итадори не боится. Ни увечий, ни смерти, ни самого Сукуны. Он все также чертовски спокоен. Наверное, думает, что хуже уже не будет. Что дальше ломать некуда. Наивный щенок. Все только начинается. Сукуна валит мальчишку на спину, прижимая всем весом. Жестко фиксирует челюсть, заставляя смотреть в глаза, и усмехается. Наконец-то попался, засранец. Юджи вздрагивает, когда Сукуна насильно раздвигает его ноги, удобно устраиваясь между ними. Притирается пахом к ягодицам. Секунда-другая и до сопляка внезапно доходит положение вещей. Он пытается вырваться:колотит по груди и плечам, но безуспешно. Сукуна легко заламывает ему руки, и одним движением срывает штаны вместе с трусами. Втягивает дразнящий запах напуганной до ужаса омеги, пробивающийся сквозь подавители, и невольно облизывается. Альфа внутри урчит довольной кошкой: перед ним настоящий пир из распластанной заплаканной омеги, которую он давно хотел. Ну что же, приятного ему аппетита. Сукуна берет мальчишку прямо там: среди кишок, крови и изувеченных тел его бывших товарищей. А потом ещё раз и ещё. До тех пор, пока его крики не срываются на мольбы, а позже - на жалкие поскуливания. Пока его живот не вздувается от переполняющей внутренности спермы, а сам он не сдаётся на милость победителя, принимая поражение. Сукуна скалится по-волчьи: даже без течки его семя даст плоды. Скоро Юджи будет носить под сердцем его потомство. Бывший сосуд короля проклятий отлично для этого подходил, ибо только тело Итадори могло выдержать столь необузданную мощь. Словно оно было создано специально для него: Рёмена Сукуны. Возможно, так и было. Во всяком случае, теперь эта безродная сука была на своём месте, а не строила из себя то, чем не являлась. Оставался лишь последний штрих. Сукуна наклоняется и кусает нежную кожу шеи, заставляя омегу дёрнуться от неожиданности. Слушает вялый задушенный стон, от которого веет такой безнадежной усталостью, что даже ему, на мгновение, становится жалко пацана. Но это чувство быстро испаряется и его место занимает сытое удовлетворение. Все сложилось ровно так, как и задумывалось. Он вернул своё тело и уничтожил всех врагов. Годжо Сатору запечатан, а в мире не осталось никого, кто смог бы бросить вызов королю проклятий. Хотя, был ещё Фушигуро Мегуми, но вряд ли тот покажется в ближайшее время. Скорее всего, он скрывался от магов и не знал, что всех его дружков уже перебили. Как бы там ни было, Сукуне не хотелось убивать мальца: слишком уж он ему нравился. Возможно, стоило попробовать переманить Фушигуро, используя свою новую омегу. Тот ведь явно испытывал к ней определенную слабость. Сукуна кидает взгляд на перемазанного кровью и спермой Итадори, подрагивающего от еле сдерживаемых рыданий, и лукаво улыбается. Да, так и надо поступить. Должна же быть хоть какая-то польза от этой сучки, помимо очевидной. Ах да, совсем вылетело из головы. - Спасибо тебе сопляк, - сладко тянет Сукуна, слизывая соленые капли с чужой щеки. - Если бы ты не родился и не сожрал мой палец, то я бы никогда не вернул себе тело. Так что можешь гордиться: все это стало возможным лишь благодаря тебе. Как думаешь, твои друзья сожалели о том, что не прикончили тебя сразу? Сукуна смотрит, как сменяют друг друга эмоции на лице Итадори, пока не остаётся только одна - непередаваемая агония. Он чувствует: что-то внутри омеги трескается и ломается окончательно. Последние толики сопротивления рушатся под натиском осознания и безосновательной вины. Сукуна ликует – это его безоговорочная победа.