Красное

— Останься в машине. — Я могу идти! — Я сказал, останься. — Чего бы это? — Прикроешь меня. Не нравится мне всё это. Если я через двадцать минут не выйду, вызванивай всех. — Ладно, чип только возьми. — Давай. Да сам я, сам. Чип аккуратно вошёл в порт, заставляя Ви поежиться и поспешить выбраться из машины. Он захлопнул дверь, ещё раз оглянулся на напарника и направился к крыльцу мотеля, кутаясь в куртку. Было холодно. Эта работа дурно пахла с самого начала. Красть что-то у политиков — всегда дурная идея. А у КПРФ был длинный послужной список не самых "светлых" делишек. И то, как на протяжении своей длинной истории они разбирались с теми, кто переходил им дорогу, учили даже в школе. Впрочем, в школе Ви учился плохо. Настоящее имя у Ви было красивое и, по мнению его родителей, дико звучное — Вениамин. Разумеется, жить с таким именем, мало того что совершенно диким самим по себе, так ещё и сокращающимся до Веника или Вени, было невыносимо. Поэтому парень давно переучил всех называть себя исключительно Ви, и людям представлялся так же. Так вот. Ви никогда не взялся бы за эту работу, если бы не Жека. С Жекой по прозвищу Уиллис, в честь актера из старых боевиков, они были лучшими друзьями, неразлучными и не мыслимыми один без другого. И поскольку Жека согласился на дело не раздумывая, Ви пошёл за ним в качестве "2 по цене 1". На словах всё звучало просто. Проникнуть в номер председателя партии, забрать портфель с чипом из сейфа, уйти. Расположение всего в номере они знали заранее — запись предоставила заказчица. Тоже очень странная, на самом деле. Ви попытался поинтересоваться, откуда у старушки такие деньги, но Жека только отмахнулся: вечно когда слышишь про обманутых пенсионерок, у них откуда-то берутся миллионы под матрасами. И волновать их на самом деле должно было другое: что на чипе и зачем он бабке на старости лет. Короче, они согласились. По дурости, разумеется. Но когда план начал сыпаться, как карточный домик, было уже поздно обдумывать свои поспешные решения. *** — Уходим! — Поздно! — Жучок, следившая за всеми камерами сразу, явно была обеспокоена сильнее обычного. — Они уже идут к номеру! Прячьтесь! — Куда? — За знамя! — Ты шутишь? — Живо! Других вариантов не было. Не под кровать же им лезть, в самом деле. А между знаменем, опускавшимся от потолка до пола, и стеной было достаточно места даже для массивного и широкоплечего Жеки, прижимавшего к себе портфель. Сильнее всего Ви волновало даже не то, что знамя пыльное. Нет. Вблизи оно просто не казалось достаточно плотным, по крайней мере, через него Ви мог различить не только свет, но и двух мужчин, завалившихся в номер. — Мы не можем отказаться от проекта сейчас, — произнёс один из них. По голосу Ви узнал его сразу — владелец номера и председатель партии собственной персоной. — Послушайте меня, Сергей Александрович, я не предлагаю отказаться от проекта, лишь от его малой, незначительной части. — Незначительной? Незначительной? Да ты знаешь, сколько лет... — Я знаком со всей документацией. Именно поэтому я и говорю, что мы должны оставить этот в прошлом. Прошло слишком много лет, тело просто не выдержит... — И что ты предлагаешь? Сдаться сейчас? Когда чип наконец завершен? Когда мы можем осуществить то, к чему так долго готовились? — Я предлагаю не рисковать. Тело это абсолютно незначительно, оно может быть любым. Мы найдем кого-нибудь подходящего. — Нихрена! Слушай меня внимательно. Это должен быть он, именно он. Такой, каким он был. Другое тело никогда не сможет заменить то самое. — Мы не можем так рисковать. Если мы потеряем чип... — Мы не потеряем чип. Ви сглотнул. На мгновение ему показалось, что Сергей Александрович направился в сторону сейфа. Пустого сейфа. Перед мысленным взором Ви предстала картина того, как пропажа портфеля обнаруживается, а следом обнаруживаются и они сами. Но вместо этого произошло нечто другое. Судя по всему, Сергей получил какое-то сообщение. Он дернулся, подбежал к окну, и почти сразу Ви услышал, как он требует усилить охрану и заблокировать этажи. В этот момент Ви понял, что им, кажется, пиздец. *** — Как вы сумели настолько облажаться? — Гаррик, огромный и грузный, смотрел телевизор. Он даже не сразу обернулся на вошедшего Ви. — Где Жека? — В машине. Не хорошо ему, — Ви до сих пор думал, что надо было ехать к Виктору. Да, рана у Жеки была не такая серьёзная с виду, и кровь почти остановилась, но лучше было не рисковать. — В какую же задницу вы меня втянули, ребята! Вы хоть понимаете, что натворили? Где чип? — У меня с собой. Это ты нас втянул, — осек его Ви. — Звони клиентке, требуй деньги, и мы уезжаем. Ляжем на дно. — Ладно. Если что — поедете под ящиками с персиками. Но для начала иди умойся, — Гаррик махнул рукой в сторону ванной. *** Когда они рухнули сквозь стеклянный потолок, Ви на секунду показалось, что он умер. И попал, конечно же, в ад. Потому что болело у него в тот момент почему-то вообще всё. Сразу. Одним пакетом. Но это был далеко не конец неприятностей. Мало того, что к выходу им теперь предстояло прорываться с боем. Мало того, что по рубашке Жеки расползалось красное пятно. Кожаный портфель, раритет давно ушедшей эпохи, который внутри себя представлял вполне технологичную экосистему, был безнадежно порван. — Целостность чипа... Восемьдесят девять процентов! Чёрт, звони клиентке! — Чтобы сказать ей, что мы облажались? — Звони! Живо! Других вариантов действительно не было. Пришлось трясущимися руками набирать контактный номер. К счастью, трубку бабуля взяла сразу. Выслушав суть проблемы, она неоспоримым тоном ветерана педагогического труда велела одному из ребят вставить чип в свой порт. — А это вообще безопасно? — Не попробуешь — не узнаешь. *** Ви умылся холодной водой и посмотрел на себя в зеркало. Жуть, конечно, та ещё. Ничего. Им главное выбраться из города с деньгами, а там уедут в деревню, будут выращивать кур и купаться в реке, пока всё не уляжется. Да. Чип, деньги, побег. Надо мыслить только об этом. Но долго мыслить у Ви не вышло. Первым, что он увидел после выхода из ванной, стал один из подручных Гаррика, здоровенный, как горилла, и с очень мощным и тяжелым ударом. Ударом, который сбил Ви с ног. — Чё за... — Без обид, Ви, — пытаясь перевернуться, Ви увидел только появившийся у Гаррика в руках пистолет. — Тебе пиздец, слышишь меня? — Крутимся как можем. А потом была резкая боль. И всё погасло. Мир перед глазами стал чёрным. Одна сплошная, непроглядная и холодная чернота. В ней не было ничего, ничего абсолютно. А потом появилось красное пятно, которое всё росло и росло прямо перед ним. Это был не цвет крови, нет. Он не внушал страха, а наоборот. От него исходило что-то приятно. Обнадеживающее. Потом Ви услышал. Шум толпы. И выстрелы чего-то крупного в отдалении. Потом он увидел множество людей, суетящихся вокруг, и город, совершенно не похожий на тот, к которому он привык. Какую-то странную военную машину. Свои руки, которые были совсем не его руками. И много, много красного. — Ви, ты меня слышишь? Черное. Красное. Снова черное. Потом резкий свет, словно прямо над его лицом включили лампу. А потом Ви наконец увидел его. Сперва образ был размытый, словно Ви смотрел через мутное стекло. Всплывали только детали. Голова, бородка, глаза. Потом всё лицо целиком, близко от лица Ви. Смутно знакомое, вот только от Ви всё ускользало и ускользало то, где же он видел этого человека прежде. А потом человек заговорил. — Вставай, пролетарий, — произнёс он, только "р" у него получалось искаженное, похожее на "гх". — Нам нужно зажечь огонь революции.