То, что начертано рукою Провидения Уж недоступно впредь для изменения, Ни доводам ума, ни знаниям богослова И никаким слезам не смыть судьбы решения. © Омар Хайям.
— Мотя, будь добра, сторожи дом, пока я не приду, — промурлыкал Ямагучи, с нежностью глядя на своё рыжее недоразумение, чей взгляд янтарных глаз воззрился на него в боевой решительности. Мотя неохотно потерлась об ноги хозяина и с ленивой галантностью ушла прочь, вероятно, на кухню. Разве этих кошек разберешь? Казалось бы, в этот солнечный день всё должно было сложиться, как нельзя лучше, но мироздание иногда любит посмеяться над людьми, которые так _сильно_ надеются на что-то. Вот и Ямагучи очень сильно надеялся. Да разве он надеялся! Он трепетал, чёрт возьми, всей душой! Каждой частичкой своего тела! Так старался, так тщательно сбрасывал со своей рабочей рубашки пылинки, ибо, не дай бог, его посчитают грязнулей, коим он абсолютно не являлся! Надежда его доконала до такой степени, что он чистил уже вычищенные ботинки, потому что, как там говорится, бережённого бог бережёт? В последний раз окинув своё отражение в зеркале, Ямагучи оценил себя на пятерочку, ведь он неплохо вырядился, но и, к сожалению, до уровня моделя он не дотягивал. Веснушки он еле-еле замазал пудрой, кое-как, но замазал. Фыркнув, мужчина вышел из квартиры, спускаясь по лестнице на выход. Не то, чтобы он не любил ездить на лифте или у него была клаустрофобия, просто он посчитал, что перескакивать через ступеньки намного приятнее и веселее. Правда, однажды это закончилось тем, что он, спускаясь вместе с Тсукишимой, слишком громко засмеялся над его шуткой. Что-то пошло не так, возможно, он потерял бдительность или не успел сосредоточиться на следующей ступеньке, так как получил растяжение голени. В этом было мало приятного, но Ямагучи, сколько не вспоминал, смеялся и смеялся: и над шуткой, и над своей неуклюжестью, господи, даже над реакцией Кея! Тот всполошился, сильно выругался. Как хорошо, что они не перестали общаться ещё с младшей школы. Тадаши время от времени оглядывался на прошлое и понимал, что пойти в клуб вместе с Кеем было лучшим решением. Он добился м н о г о г о. Неприятные воспоминания накатили на него, когда Тадаши свернул с подъезда на шумный перекресток. Привкус застаревшей тревоги ощущался на языке, слава всем богам, он больше не в прошлом. В прошлом, где Ямагучи, заламывая руки, ругал себя за ошибки, считал себя недостойным игроком, поэтому был тише воды, ниже травы: какое он право имеет на голос, если испугался мощи противоположной команды? на что он способен? неужели он мало так старается? Всё это вылилось в огромный прогресс и тяжёлую работу над собой. Он не просто стал капитаном, он стал тем, кем должен был, стал настоящим собой: не робким мальчиком, а именно мальчиком, который преодолел огромную пропасть своих комплексов и обоснованных страхов. Стал своего рода стеной для своей команды, привел их туда, где им место. Правда, замазывать веснушки он так и не перестал, когда понял, что с ними он выглядит симпатичнее. Просто не мог, потому что…? А почему, собственно говоря, не хотелось задумываться. Ямагучи даже не успел моргнуть, как оказался в нужном месте. Перед его глазами предстало величественное здание, которое находилось совсем рядом с футбольным полем и площадкой. Вот эта школа. Взглянув на наручные часы, подивился тому, как обычно раздумья сокращают время в два раза. Что ж, окинув взглядом пробегающую мимо него толпу школьников, понадеялся, что его всё-таки примут на должность учителя по литературе.[***]
— Кей, — чуть шмыгнув носом, просипел Ямагучи в трубку, уныло забредая то на одну улицу, то на следующую: развеяться после неудачи всё-таки нужно, — я так облажался, господи, так облажался! В трубке послышался металлический голос, но Ямагучи прекрасно знал, что из себя представлял близкий друг, поэтому нисколько не обижался, ведь где-то в душе Кей действительно ценил его. Просто нужно понимать, что нотации — это часть его личности, часть его неординарной заботы, он хочет, как лучше, и ему больно, если по его мнению, кто-то из друзей наступает на те же грабли. Кажется, Кагеями бесился из-за этого, если бы он, Ямагучи Тадаши, не отвел его в сторону и шепотом прояснил эту особенность. Попросил держать это в секрете, а самое главное, что их отношения после этого заметно потеплели. Хоть так, чем ничего, правда же? — Что выбило тебя из колеи? — Я так увлекся, что случайно взмахнул тетрадью и опрокинул стакан на секретаршу. Повисла пауза, что не могло не смутить Ямагучи. Он понимал, как это со стороны выглядит: до ужаса было смешно, мелочь, а, вроде бы, перечеркнула буквально всё. Не удержавшись, Тадаши засмеялся в трубку, прикрыв глаза. Если бы ему раньше Тсукишима Кей сообщил, что он в будущем перестанет так себя ругать, загоняться из-за вещей, которые толком и не стоят внимания, то Ямагучи бы сдвинул брови в удивлении в явном замешательстве и не поверил, ответил бы «возможно», а сейчас…так много воды утекло, так много чего поменялось, например, на всю страну Японии прогремело имя Ойкавы Тоору, боже мой, кто бы мог подумать, что он достигнет до восходящей звезды, кто мог бы подумать, что Хината тоже вскарабкается следом за Великим Королем. Просто потрясающе здорово, оба они достигли невозможного, собирая неудачи за неудачей! Он тоже хорош, нашел себе место в жизни, хотя будучи подростком, боялся будущего, как огня. Правда, Ямагучи весьма доволен жизнью, но его не устраивает сам факт, что он до сих пор не может устроиться то в местный садик, то в школу просто учителем по литературе. Ах, как же хочется делиться с ребятами знаниями, расширить их кругозор, философствовать, но он умеет довольствоваться малым, поэтому и занимается репетиторством. Дело благое, но так хотелось много умов: чем больше их, тем больше разных мнений и ощущений, всё это так интересно и захватывающе! — Ладно, Кей, просто человек оказался злопамятным, кто ж виноват? Вот, — повертевшись на месте, Ямагучи быстро смекнул, что он волей-неволей оказался в торговом центре, — не хочешь встретиться со мной и зайти в забегаловку? Там, где мы обычно берем с тобой лапшу. Ему даже показалось, что прошла целая бесконечность, как Кей наконец-то рассмеялся, поняв абсурдность ситуации: действительно, подумаешь, каждый день опрокидываешь стакан на кого-то. — Воспользуешься подлым шантажом, чтобы вытащить меня из дому? Скажешь мне, что нельзя бросать своего друга вот в таком положении? – Что ж, я не против, засранец. — Через сколько будешь? — в голосе Тадаши проскользили нотки блаженства, даже на радостях решился крутануться вокруг своей оси, не смущаясь людей. Если постоянно смущаться людей, то и вовсе забудешь, каково это — жить эмоциями и не бояться их. А что люди? А люди проходили мимо него и издалека они напоминали муравьев, которые только и делали, что спешили, обгоняли друг друга, иногда даже расталкивали друг друга, а он — единственный среди них, а, может быть, не единственный, будет поджидать своего товарища. — Через час? Ну, я так полагаю. — Буду ждать! Не заблудись только. Ямагучи прекрасно знал, что тот усмехнулся, прежде чем скинуть звонок, на минуту он даже задумался, а почему он, собственно говоря, постоянно пересекается с ним, а не, например, с Сугаварой или, допустим, с Асахи? Да, они поддерживают с друг другом контакты, время от времени собираясь на пикник, но всё-таки…чувствовалось больше, что он чаще всего проводит время с Тсукишимой. Не то, чтобы это было плохо, но как говорится, чем больше классных людей, тем лучше. Подумать только! Всех их раньше объединяло одно — желание взлететь выше и выше, вместе с командой, к солнцу, к яркой звезде, которая ознаменовала собой олимпиаду и чувство восторженной победы, а также стремление быть лучше и лучше. Ямагучи нервно хихикнул, почувствовав, как адреналин медленно, но верно протекает по венам из-за мыслей. Сейчас их объединяет не просто прошлое, а что-то такое…классное, сколько бы ни силился, Ямагучи так и не смог найти подходящего слова, который бы так точно описало его ощущение. Их объединяет чувство родства, хотя они для друг друга просто были товарищами, не то, что родственниками или кровными братьями… Не хотелось только вспоминать недругов по ту сторону сетки, особенно некоторых. Даже и в такую ясную погоду совершенно не хотелось думать о том, что его не устроили на работу, хотя, мягко говоря, это было не очень-то хорошо. Много денег с репетиторства не загребешь, да и умом понимал, что ему придется пойти подрабатывать то ли флористом, то ли устроиться помощником в библиотеке, да, возможно, платят очень мало или средненько, но деньги — это деньги. А ему сейчас они необходимы, чтобы оплатить электроэнергию и сводить Мотю к ветеринару на всякий пожарный, ведь тот не понаслышке знал, что болезни любят ни с того, ни с сего заставать не только людей, но и животных врасплох. Да и погода выдалась на удивление очень хорошей: солнечно, ничуть не жарко, да и ветерочек тако-о-ой прохла-адный. Да, несмотря на сегодняшнее проваленное собеседование. Не забывай, мысленно приказал себе Ямагучи, что нужно держать оптимистичный настрой, не думать об плохом, поговаривают ведь, что мысли материальны. Просто закрой глаза и подставь солнцу своё лицо, наслаждайся жизнью и жди…[***]
Прошло где-то сорок минут, прежде чем появился взлохмаченный и запыхавшийся Кей. Ямагучи слегка удивился, задав немой вопрос: неужели, это ты так из-за меня решил поспешить? На душе стало ещё теплее, поэтому он двинулся вперед, резко поймав близкого друга в своих объятиях. Кей, наверняка, настолько соскучился по нему или рвался к нему, чтобы поделиться чем-то стоящим, что решил поторопиться, посмотрите-ка, аж запыхался, потому что он прекрасно знал, что до него ехать точно полтора с чем-то — это максимум, а час — это меньшее, чего можно ожидать. — Рад видеть, что ты в порядке, Ямашш– За такое глупое прозвище Тадаши хмыкнул и слегка тыкнул в бок. Не то, чтобы ему не нравилось, так как Кей очень редко употреблял такое прозвище, скорее всего, он им пользовался только тогда, когда хотел его слегка подзадорить или завести. — Я хотел сказать, что тут недавно открыли забегаловку, говорят, что она куда лучше, чем то место, где мы обычно пересекаемся. — Я только за! А то никакого разнообразия в нашей жизни… Не то, чтобы у них не было разнообразия. Просто они любили ходить в проверенные со временем места: вот, дескать, там вкусное кофе продаётся! Пойдем, выпьем? а вот там булочки с корицей самые потрясающие и ничуть не сгоревшие, и мягкие на ощупь, а на вкус-то! Пробовать что-то новое они любили, но всегда с опаской относились, вдруг им подложат что-то несъедобное? Этого совсем не хотелось, но раз Кей говорит, что им стоит сходить в другую забегаловку, то определенно стоит сходить, потому что, зная его, он точно всё-всё вычитал. Такой надежный информатор, просто секси-мозг, но такое он, Тадаши Ямагучи, точно не скажет Тсукишиме, потому что хранилась в его душе какая-то робкость. — И то верно. И кто же мог предположить, что с этого момента начнется новый этап жизни, возможно, чем-то смахивающийся на переломный, но который обязательно заведет в интересные места— Нынче мироздание любит подшутить над многими несчастными людьми и даже над теми, кто счастлив и ценит всё, что окружает его. Или преподносит подарок из далекого прошлого. вторая часть. И вот спустя какое-то время Тсукишима Кей очень устало зевнул, это даже не удивило Ямагучи. А чего удивительного? Возьми и попробуй пробежать, хрен знает, сколько-то километров. Тот удосужил его взглядом и слабо улыбнулся, как бы говоря, мол, погоди, вот сейчас двинемся туда, куда нам нужно. Двинулся вперед, взглянув на него через плечо, как бы намекая, что это и есть тот самый знак: следуй за мной и ничего не бойся. Так они вместе прошли вдоль каких-то слишком ярких улиц, прочь от торгового центра, куда они каждый раз заскакивали и брали по две порции лапши. Кто бы знал, что на этот раз всё будет? — Ещё две улицы и мы окажемся в нужном месте, — внезапно подал голос Тсукишима после продолжительного молчания между ними, — вот увидишь. Ямагучи Тадаши на это только рассеяно моргнул и взглянул на наручные часы. Время вот-вот перекатывало за вечер. Что ж, он успеет заскочить в магазин до его закрытия ради вкусных рыбешек для кошки Моти, а сейчас он хочет вдоволь поверещать о своей жизни и повоспоминать о прошлом вместе с Кеем. Где-то вдалеке отчетливо слышалось зазывное пение, а за этим пением всегда шел оглушающий бит. Правда, вслушиваться не стал, не первый же раз и не последний, когда уличные музыканты собираются попаясничать. А вот если бы на всю улицу на флейте играла прекрасная Ячи — тогда другое дело, он точно бы заставил близкого друга дождаться вместе с ним до тех пор, пока мелодия не угаснет на последней ноте.[***]
— Честно говоря, мне известно только то, что эту забегаловку на днях открыли, но она завоевала такую хорошую репутацию. Мне лично говорила Саеко, представляешь, рассказала, что с моим братом туда ходила. Очень бурно подталкивала меня к тому, чтобы я тебя обязательно туда сводил, — Кей даже не заметил, что Ямагучи, вообще-то, раскрыл рот, чтобы как-то прокомментировать, но не успел, так как тот продолжил начатое, — не знаю, что она задумала, но… И на полуслове многозначно осекся и это почему-то не понравилось Ямагучи, так как он невольно почувствовал, как малюсенький комочек страха шар вот-вот лопнет, и, чтобы сбросить это неприятное то ли ощущение, то ли предчувствие, решил встряхнуть головой и огляделся по сторонам, так как улицы теперь не казались знакомыми. Возможно, что он когда-то проходил по этим просторным улицам, но насовсем забыл об этом, как это бывает со многими людьми. До того и глядишь, думаешь, не знакомо ли для меня это место, а если и знакомо, то почему всё так размыто в памяти…? Вздор, так почему же Кей осекся? Что он такого хочет сказать, что они даже приостановились от, кажется, того самого кафе, но Ямагучи не мог хорошенько разглядеть, так как Тсукишима загородил обзор собой. — А ещё они нуждаются в новых помощниках, я подумал, что… Ямагучи внезапно встрепенулся, вперившись взглядом в него: а вот это уже интересно. Заметил, как Тсукишима неуверенно отводит взгляд от него в некой сосредоточенности, видимо, старается собраться с духом, чтобы всё сказанное им вышло невозмутимо. И никак иначе! Гаденько хихикнув, Ямагучи всё равно покорно ждал, даже если Кей спустя несколько лет не поймет, что смущаться нормально. Но близкий друг не был настоящим, не будь он настоящей занозой. — А ещё я им позвонил, ну… Погоди, Тадаши, я постараюсь сообразить, как правильно будет сказать. От Саеко я узнал, что они ищут себе помощников. Это было буквально вчера и я решил позвонить им, узнать, точно ли им нужны помощники. На мой вопрос, правда, сначала не сразу ответили, а потом… Сказали, что сойдут и временные работники, лишь бы представился перед ними, кто я. Правда, у меня сложилось ощущение, что мне ответил тот, кто не должен был… Нет, постой, не смей даже перебивать меня! Послушай. Так вот, я сообщил, что приведу к ним одного товарища с кулинарными замашками. Ложь? Ну и пускай, иногда полезно пыль спустить. Почему я не сообщил об этом? Ну…я думал, что тебе удастся устроиться на новую работу, вот. Прости. От услышанного Ямагучи чуть ли не провалился сквозь землю. Нет, не от смущения, не угадали, даже не от стыда, а из-за того, что Тсукишиме пришлось так блеснуть своим многословием. Какой дурак, Ямагучи всё поймет, всё примет к сведению и, к слову, не будет осуждать, а если ему что-то не понравится, мягко, но с твердой уверенностью отблагодарит собеседника и решительно откажется от идеи. Но этот Кей— — Здорово ты придумал, Кей, спасибо-спасибо-спасибо! Дай расцелую твои щечки, — тот змеиной хваткой вцепился за рукав Тсукишимы, резко потянул на себя и цомкнул в щеку, после чего отстранился и счастливо захихикал, — правда, спасибо. Это было очень хорошо. Теперь ему не придется волноваться о том, откуда же он достанет денег на электроэнергию и на ветеринара. Скорее всего, это будет подработка из ряда «отнеси, подай эти коробки, ой, погоди, иди рассчитайся на кассе, пока я отойду на перерыв, ладушки?». Это было очень-очень хорошо, ведь не воспользуйся этой возможностью Тсукишима вместо него, рискнув взять на себя ответственность, то он точно бы начал серьёзно волноваться об бюджете. Ведь в японской экономике всегда прослеживалась строгость и организованность не то, что в некоторых странах, например, как в России. Возможно, Тсукишима смекнул, что не сделай он этого, то у его друга появятся в ближайшее время не слишком-то радостные новости в виде отключения электроэнергии или чего похуже. Хвала богам, хвала Тсукишиме! Вот бы пьедестал вознести, вот бы за раз построить храм и назвать его именем благородного Тсу, вот бы сочинить сотен песен в честь него–[***]
Первое, что бросилось в глаза, как только они перешли за порог забегаловки, которое так или иначе именовалось «AkOni» — это то, насколько они постарались сделать помещение просторным, чтобы никто из посетителей неловко не толпился около других. Стены, да и вся мебель была выдержанного белого, серого, черного тона. Ямагучи сразу отметил неплохой вкус обладателя кафе, так как это удобное помещение не могло называться забегаловкой. Тсукишима огляделся по сторонам, людей было предостаточно, но не больше. Немного погодя они сели за освободившийся столик и начали ждать, пока им преподнесут меню. Ямагучи с довольным выражением воззрился на серые обои, разглядывая серебристые узоры на них. Кое-где на стенах виднелись детские рисунки с онигири и всё, что с ним связанное. Заметив это, Тадаши слегка пнул своего друга, чтобы перенаправить его внимание в нужное место. — Цвет под кстать онигири, — Тсукишима озвучил то, что Ямагучи уже успел приметить вначале, знаете ли, быть педагогом равносильно тому, что ты начинаешь замечать мелочи там, где их не нужно. Немного времени прошло, как миловидная на вид девушка, официантка, вежливо поздоровалась с посетителями и положила им на стол меню. С той же вежливостью она порекомендовала закуски и откланилась к другим же посетителям. Если повертеться на месте, то было несложно догадаться, что, вот, да, рабочих здесь маловато. — Удивительно, — восхищенно подал голос Ямагучи, разглядев некоторые блюда из меню, — они красиво оформили всё это, — обводит глазами помещение, — думаю, им бы не помешало поставить монстера.* К ним снова подошла та самая официантка и они, немного поспорив с друг другом, решили заказать холодные кофе. А чуть позже произошло именно то, чего больше всего не ожидал и чего больше всего боялся Тадаши, даже Кей оказался непонятливым и не догадался в чём дело. третья часть. Как только Тадаши допил свой холодный кофе, где-то на фоне послышались громкие ругательства, которые, вполне вероятно, услышали все, кто пребывал в этой забегаловке, ой, стоп, мысленно поправил себя Ямагучи, в кафе. Ругательства были слишком невнятными, чтобы пытаться их разобрать, вскоре это затихло. Следом за этим послышался режущий на слух смех, а потом на периферии его зрения замаячили братья Мия. То, что это были братья Мия, он, конечно же, сразу не сообразил, но стоило ему взглянуть на знакомый до такой боли мертвенно-бледный отблеск глаз, который, казалось бы, всю жизнь его преследовал и пугал. Чёрные кошки заскребли на душе, он даже и не успел сообщить Тсукишиме, что отказывается от затеи, парализованный страхом. Тут было всё предельно ясно, Осаму здесь работает и, кажется, он является и владетелем этого миловидного кафе. До чего одури неприятно, вот бы смотаться побыстрее, но уже поздно. Сиди и сиди, улыбайся, как ни в чем не бывало. Страх обычно охватывает нас, когда мы чего-то боимся или не представляем, как с этим бороться. Выдох, вздох. Вот бы сказать Тсукишиме, что у него не просто страх, а, что он живет с излишним страхом, с которым необходимо справляться, чтобы он не мешал ему свободно жить и развиваться. Вся проблема в том, что он не смог разобраться с некоторыми вещами из прошлого, как с этим… Осаму Мия. Немой вопрос всплыл перед ним: «а как же деньги? откуда теперь он возьмет их? и где же придется искать то ли новую подработку, то ли новую работу? а как же Мотя?». Умом понимал, что мироздание предоставило, возможно, ему подработку, пускай и с человеком, которого он предпочитал не вспоминать лихом. Отказаться от неё было равносильно тому, что он пустит старательность Тсукишимы под коту хвост. А также означало, что ему придется снова и снова искать, пока он, наконец, не найдет то, что ему нужно, но это требовало куда больше времени. А если он не успеет выплатить электроэнергию в срок? Что тогда? Отказываться было весьма глупо. — Постарайся, Ямагучи, — зазвучал внутренний голос убеждения. — Придется, — безвучно ответил он, тоскливо переводя взгляд с бранящихся братьев Мия на Тсукишиму. Тот вопросительно на него взглянул и всё, что ему предстояло сделать, так это улыбнуться. Бежать было поздно.[***]
Тсукишима, как ни странно, ничего не заметил подозрительного в поведении своего друга. Он был удивлен также, как и Ямагучи. Этой забегаловкой владел… Осаму? А ответил ему, кажется, Атсуму? Вот же чудеса случаются в жизни. Прищурившись глаза, Кей запоздало понял, что Осаму, несмотря на свое мастерство скрываний эмоций, был весьма раздражен, а его брат, наоборот, был навеселе и смешно фыркал. Вскоре их заметил последний, он только и сделал, что пихнул локтем в бок Осаму, чтобы тот тоже обратил внимание на них. Ну да, не каждый день к тебе устраиваются на работу бывшие недруги по ту сторону волейбольной сетки. Ещё как тут не удивиться? — Вот они, получай и распишись. Кажется, этого не стоило говорить ему, потому что Осаму презрительно взглянул на него. Для Кея ничего, как он наивно полагал, ничего не оставалось незаметным. Он мог догадываться, анализировать и просто–… — Привет-привет, — к ним неожиданно вприпрыжку подскочил Атсуму, уперев руками в столещницу. Разглядывая сначала то на одного, то на другого, а после душераздирающе выпалил, обращаясь к Кею, — это ты звонил, правильно? Тсукишиме пришлось сдержанно кивнуть головой и попридержать язык за зубами, чтобы не указать ему на наглость. На «вы», а не на «ты». Несомненно, они в прошлом пересеклись на матче и не были чужими, а…знакомыми? Подумаешь, стерпимся ради друзей. В сторону Ямагучи Кей даже и не глядел. Неторопливым шагом к младшему присоединился старший Мия, пребывая в своем странном загробном молчании. Он поглядел на них, как и Атсуму, сначала на одного, потом на другого. — Спасибо, что откликнулись, — ему кажется или он слышит нотки откровенного вранья в этом вялом голосе, — я так понимаю, что это вы ко мне? Тот вперился взглядом в Ямагучи, естественно, Тсукишими перевел взгляд с рабочего костюма Осаму, в котором он выглядел, ну, как вылитый, на бывшего товарища по команде. Ямагучи не выглядел расслабленным, а таким…слегка напряженным? Это он так переживает за возможную неудачу? Это так неудавшееся собеседование влияет на него? Скорее всего! Он предположил это из-за того, что Ямагучи сложил руки на колени, хотя перестал так делать, как выпустился со школы. Он не то, чтобы сложил, а слегка стиснул кулаки. Все эти детали не ускользнули от его внимания. Всё будет нормально, пообещал Тсукишима не себе, а Тадаши, ты справишься. — Да, — на слух голос вышел чересчур ржавым, это было слишком для бодрого Ямагучи, которого он успел запомнить несколькими минутами назад, — именно я. Тсукишима скосил взгляд на глупую физиономию Атсуму, прекрасно наслышанный про него от Шоё. Шоё, какого черта? Не мог ради приличия сказать, что он зависает в «AkOni»? Спрашивать, а тем более уточнять не будет: дескать Шоё возмущенно завопит, если он действительно пропустил неинтересные вещи мимо ушей. Самое удивительное происходит для него дальше. — Ладно, — немного промолчав, Осаму продолжает, — оставь свой номер телефона, а самое нужное я отправлю позже. Я про информацию, — искоса глядит на рядом с ним стоящего Атсуму, не похоже, что он здесь работает, скорее всего, приходит сюда повалять дурака. Всё-таки он в одной команде с Шоё. — Нет нужды в вопросах. О, вот как, просиял Тсукишима, думая о том, как тесен мир: Шоё дружит с Атсуму, а Атсуму, наверняка, что-то передает из его уст своему брату. Невозможно, чтобы рыжее недоразумение не упоминал своих друзей или слишком ворчливого очкарика. Вот откуда вытекает доверие. И совершенно не знал, что в этот момент Ямагучи больше всего хотелось на свете прийти домой и укутаться в теплый плед, чтобы разобраться со своими мыслями и в лишний раз не перенервничать. четвертая часть. Ямагучи был чертовски взволнован, чтобы нормально собраться, но нет. Ничего не выходило, всё выскользало и падало с рук. Завтра ему придется пойти на работу. Хочет он этого или нет, но пойти ему придется, потому что иначе никак. Иногда у людей попросту нет выбора, вот и он оказался из таковых. Неприятное положение, благо, оно всего лишь временное, а не вечное. Ах, что насчёт Кея. Ямагучи поблагодарил его снова и снова, несмотря на неприятную новость в виде Осаму. Кей, как и он предполагал, ничего не заподозрил и был удовлетворен, вот так вот. Осаму лишь потребовалось его согласие, Ямагучи согласился, а Атсуму лишь фоном маячил. И только после этого Тсукишима ненавязчиво сообщил братьям Мия, что им, вообще-то, пора идти домой, а Ямагучи только поддакнул и добавил, что, дескать, это так, мне нужно заскочить в магазин. Так они и вышли из забегаловки. А потом что? Потом Тадаши попрощался с близким другом и только спустя пару часов оказался у себя дома. Правда, после магазина. И как только он перешел за порог своей квартиры, телефон издал неприятное для кожи дребезжание. Поспешно вытащив телефон из кармана и включив дисплей, Ямагучи открыл сообщение от неизвестного. В сообщении мелькало объяснение «что, каво, чево, таво и как работать» и требования, вроде тех, что нужно бережно относится к посетителям, не грубить, быть спокойным. А бонусом в конце этого сообщения оказалась сумма зарплаты, которая так или иначе устроила Ямагучи. — Если подумать, то ничего страшного не случилось, а вся проблема заключается во мне? — задумчиво бросил взгляд на своё отражение в зеркале Ямагучи, нахмурившись. Но раздумывать над своими словами не поспешил, отбросив всё, и прошёл на кухню выкладывать продукты. Ах, ведь Мотя ждет и не дождется своих любимых рыбешек.[***]
В первую половину своего первого дня на новой работе Ямагучи, к удивлению своему, не столкнулся с Осаму. Оно и к лучшему, ведь Ямагучи просто не хотел оставаться с ним, пускай и на парочку минут. — Можешь меня звать Роузель, — представилась официантка, обеспокоенно оглядев его, и миловидно улыбнулась, — Осаму попросил показать, что и к чему. Вместо Осаму была та самая официантка, которая принимала вчерашний их заказ с Кеем. Пришел он раньше, но Осаму уже объяснил в сообщении, что они приходят за два часа до открытия кафе, а после закрытия прибираются в помещении. И можно задерживаться сколько хочешь, так как он предпочитает уходит поздно вечером. Что за помешанность, подумал он тогда и насмешливо фыркнул. — Сегодня в первой половине Осаму не будет, — добавила Роузель чуть позже, когда он, уставший из-за того, что ему поручили перетащить тяжелые коробки на клад, набитыми продуктами, отдыхал в служебном помещении, — но он будет во второй. Как ты? — Нормально, — буднично пробубнил Тадаши и улыбнулся из вежливости: не говорить же, что он чуть руки себе не переломал, пока тащил эти треклятые коробки туда-сюда. Пришлось переволочить из курьерской машины. Почему-то его об этом не предупредили, естественно, это слегка выбило землю из-под почвы. Он выполнил поручение, потому что помимо него, в кафе работали, как максимум, три дамы. Роузель и ещё две, которых он вряд ли увидит, так как у них были разные смены. А Осаму, по словам Роузель, работает буквально каждый день. «Ого». Подумал Ямагучи, растирая ладони, чтобы избавить себя от ноющей боли в мышцах. «Достойно уважения».[***]
И ещё Роузель добавила, что он никакой не садист, вдруг у него сложилось ложное впечатление про старшего Мия: знаешь, это он, бедненький, таскает эти коробки, но кто же знает почему он запропастил, ты не волнуйся, я своего рода информатор, помогу чем смогу! И Тадаши действительно верил ей, ведь официантка старательно рассказывала ему, как правильно рассчитывать деньги на кассе, как не попасться на обман и всё в таком духе. Перечислила ряд возможных неприятных ситуаций, при которых ему, скорее всего, придется звать её на помощь или Осаму. Тьфу, от последнего у Тадаши полуулыбка чуть-чуть смеркла. Что насчет последнего… Тот явился во вторую смену, как и уточнила Роузель, когда Тадаши уже успел разобраться с кассой и принять несколько заказов, выполнить команды в духе «подай, принеси, ля-ля-ля». Осаму с порога взглянул на него и Ямагучи мог поклясться себе в том, что взгляд этот был неоднозначным. Стоя на кассе, он наблюдал за тем, как тот медленно, но верно двинулся в его сторону. Держись, мысленно приказал себе Ямагучи, не переставая улыбаться, ведь так гласил этикет. — Добрый день, — Ямагучи успел вставить свои пять копеек, как только Осаму раскрыл свой рот, очевидно, что для приветствия. Кивнув в сторону кассы, продолжил, — я разобрался. Это было полуправдой. Полуправда заключалась в том, что, да, он действительно разобрался и понял принцип процесса перетасовки денег, но ему иногда время от времени иногда становилось тошно от себя, когда понимал, что, вообще-то, стоит немножко поторопиться и…неуверенность, но она возникала только потому, что Ямагучи оказался на нетипичной работе, далекой от учителя. А ещё эти посетители, посетители, посетители. С ними тоже сложно, как с детьми, ведь они р, а з н ы е. Он ещё умудрялся не терять весь свой остаток позитива, ссылаясь на то, что иногда важно выходить из зоны комфорта, ведь это, по сути, делает тебя сильнее и сильнее? — Добры–…вот как? Не возражаешь всю эту неделю простоять за этой кассой? Осаму выглядел вполне доброжелательным, глаза изучающе скользили по его лицу и от этого ему стало некомфортно, что хотелось побыстрее вернуться к своим обязанностям. Простоять неделю за кассой? Неплохо, если игнорировать час пика. Звучит чуть проще. — Хорошо, — согласился Тадаши, подписав себе тем самым приговор проработать всю неделю с перетасовкой денег и посетителями. Может быть, он успеет абстрагироваться от щекочущего чувство страха и начнет просто принимать, но при этом игнорировать существовани старшего Мия. Всё равно он здесь ради разрешения проблем на личном фронте.[***]
Когда время подошло к закрытию забегаловки и все последние заказчики выветрились из неё, то Тадаши вздохнул с облегчением и со спокойной совестью смог отойти от кассы. Роузель всё это время с Осаму только и делали, что готовили на кухне. В основном, насколько понял Тадаши, самым популярным у людей было онигири с разными начинками. С Роузель он уже успел попрощаться и пожелать хорошей дороги, а вот с Осаму случился интересный диалог. — Насчет тех коробок, — неожиданно подал тот голос, как вышел из служебной комнаты, — извини, что не предупредил. Я не специально. Тадаши удивленно уперся в него взглядом и шестое чувство подсказывало ему, что, ведь и взаправду не специально. Просто так сложилось…людям иногда свойственно что-то забывать? Да и в голосе Осаму заскользили то ли нотки сожаления, то ли укора самого себя. Почему-то это оказалось достаточным для того, чтобы весь скопившийся осадок за день мимолетно исчез. Ах, вот как! — Всё в порядке, я не зол, правда, — это был первый раз, когда он искренне ответил Осаму, ведь на душе стало намного легче, но проще не сделалось. Зато до дому доехал с легкой улыбкой, попутно переписываясь со своими друзьями. «кому: засранцу. ● Кей, ты не поверишь, щас, погоди, ща, расскажу, как прошёл мой первый день…–21:30»
[***]
Всю следующую неделю Ямагучи проработал за кассой, время от времени помогая Осаму с мелкими поручениями, вроде тех, «подойти, пожалуйста, к Роузель и сообщи ей вот это и что-то». Любой разговор с Осаму Тадаши всегда сводил к минимуму, если тот и спрашивал об его самочувствии или интересовался его комфортом на работе, а с Роузель, напротив, активно здоровался и прощался. И только под конец рабочей недели ему сообщили, что пора меняться с Роузель: дескать, ты научишься готовить онигири! Осаму тако-о-ой очень хороший учитель! вот ты увидишь! и убедишься тоже! Не то, чтобы Тадаши надеялся парочку месяцев проработать за кассой, но от такой новости у него всё сжалось внутри, хотя и не сомневался в том, что у Осаму золотые руки. И всё это случится после выходных. пятая часть. Ямагучи не то, чтобы сильно волновался, хотя, чёрт возьми, это неправда. Если бы он так сильно не волновался, то вряд ли бы перепутал сахар с солью, чтобы сварить себе с утра кофе покрепче. Как там люди говорят? Одна ошибка и ты ошибся? Пф, зато до места работы добрался без проблем. Правда, дважды он умудрился опоздать, но Осаму только недоуменно поглядел на него и никак это не прокомментировал: «подумаешь, с кем не бывает?» — Пошли? Неожиданно над головой раздался голос, отчего Ямагучи вздрогнул и поднял на него взгляд. И как он умудрился не заметить и не услышать приближающиеся шаги? Осаму уже переоделся в рабочую форму и, поймав его взгляд, приветственно кивнул подбородком на дверь, ведущую на кухню. На кухне Тадаши ещё не бывал, но успевал мельком проскочить туда-сюда: всё, что ему запомнилось хорошо — это то, что она была чистой и большой. Это подтвердилось ещё раз, когда Осаму пропустил его вперёд себя, так что Ямагучи в очередной раз подивился, оглядываясь по сторонам и рассматривая кухонные принадлежности. Ходя туда-сюда, рассматривал всё, как любопытный мышонок в поисках зёрнышка. И правда просто «вау», а старший Мия знает толк в эстетике! — У вас такая хорошая и современная кухня, — чуть ли не просвистел Ямагучи и тут же ругнул себя за то, что он нарушил данное слово самому себе. Он же планировал не общаться с Мия? Потому что, ну, ему всё ещё некомфортно? Ему не привыкнуть, что некоторые вещи меняются? А хрен его знает, проще всё спустить самотек, переждать и, поджав хвостик, сбежать. — Да? Спасибо, — снова этот задумчивый взгляд, кажется, Осаму хотел что-то ему сказать, но вскоре передумал, поэтому легко перешел к той части, к которой и планировал подойти, — я начну с самых базовых основ? Не возражаешь? — Начинайте, — на это Ямагучи только и кивнул головой, приготовшись внимательно слушать.[***]
Но в какой-то момент Ямагучи вздыхает и закрывает глаза. Всё, что он видит перед собой — это до такой боли знакомый мертвенно-бледный отблеск глаз, который, казалось бы, всю жизнь его преследовал и пугал. Нет ни намека даже на жизнь, но больше всего его занимал вопрос: неужели этот нелепый страх будет его преследовать всегда, вот, даже здесь, когда он стоит вместе с Осаму Мия и готовит для него онигири? Тот самый матч. И не какой-нибудь, и даже не с Сейджо, а с Инаризаки! Ямагучи никогда бы не подумал, что в мире существует команды страшнее, чем Сейджо или Шираторизава, но нет. Всё это померкло на фоне Инаризаки, чья тактика игры не просто привела, а толкнула прямиком в всепоглощающий ужас. В такой ужас, который только и всю жизнь будешь помнить с содроганьем. Безусловно, Тадаши никогда и ни за что, даже под дулом пистолета, не признается в этом ни себе, ни даже близкому другу, ни тем более другим. А синхронизация братьев Мия была не столько потрясающей, сколько грациозно мощной. Такой мощной. Казалось, что вот-вот китайские стены рассыпятся в пух и прах. Ах, а какой боевой клич был у фанатов! До одури смертельный. Только попробуй не задрожать под их взглядами, не сойти с ума и постараться трусливо не сбежать с поля игры. Их связующий, похожий на лиса, тоже был пугающим, хотя, что с него взять. Все там были похожи на лисов. На внимательных, чертовски догадливых и наблюдательных лисиц. Особенно братья Мия. Но больше всего пугал Осаму, этот старший брат Атсуму, который всю игру не только не спускал с него взгляда, но и не спускал когти с души. Этот безжизненный пустой взгляд. Нет ни намека на жизнь. Нет жизни — вот что пугало. Не иметь жизни равносильно смерти. Тадаши был горд, что смог пройти через это, так как он понял, что он не один. Он не одинок на этом поле, он вместе с товарищами. Вместе с расчестливым Кагеями, вместе с целеустремленным Шоё, с подбадривающим Сугаварой– Да, определенно матч с Инаризаки был одним из худших событий в его жизни не то, что с Сейджо или с Шираторизавой. Последние две команды казались более человечными, несмотря на ужасающую проницательность Ойкавы, на догадливого монстра — Тендо, на, казалось бы, несокрушимого Вакатоши. Неужели– — Боюсь, что ты отвлекся. Чёрт, и в какой же момент я успел отвлечься? Как? Над головой раздался сухой голос, отчего Ямагучи пристыженно вынырнулся из раздумий, взглянув на Осаму напротив, и попытался улыбнуться. Не вышло. Он ожидал нотаций, укоров, да хоть намека на неодобрение, но нет– — Это не страшно, но промывать рис очень важно. Тебе это кажется глупым? — Нет, что вы! Наоборот… Но нет, Тадаши не успел что-либо добавить, потому что от его взгляда не ускользнуло, как Осаму нерешительно посмотрел на свои руки и тихим голосом просипел, не глядя на Ямагучи. — Ничего страшного нет в том, что тебе это неинтересно. Я имею в виду, всё нормально, если ты воспринимаешь рис как рис, а не просто что-то высшее, понимаешь о чём я, да? Эта, как часто выражаются люди, забегаловка меня не просто забегаловка, а смысл жизни. Мне нравится дарить людям маленькие крупинки счастья. Тадаши смотрел и смотрел на него, пребывая в ступоре, понимая, что тот его не осуждает, что тот решил с ним поделиться чем-то…личным? Наконец Осаму поднял на него взгляд. Эти глаза, в которых блеснули искорки жизни. Жизни, той самой вдохновленности, исчерпанной какой-мудростью. Тадаши не просто ощущал, а чувствовал всеми фибрами души, что тот не просто поменялся, а изменился в буквальном смысле. В его глазах мелькает жизнь, то самое знание, которое оно носит в своей душе, предназначение. Это не просто пустой взгляд, пожирающий тебя, а осмысленный и глубокий с проблеском жизни. — Ты не чужой, — выдохнул тот и слабо улыбнулся, продолжая, — твой друг Шоё очень хорошо дружит с моим братом, поэтому я иногда время от времени узнаю новое про вас. И тут Тадаши, к счастью или к несчастью, осознал абсурдность своего поведения. Вместо того, чтобы снова сблизиться с человеком из прошлого и узнать его, понять его, может быть, он не такой, каким тебе кажется, но нет. Он вздернув нос, позволил своим глупым, пускай и даже обоснованным страхом, поглотить себя. Глупо, что это были страхи из прошлого. Прошлое не должно смешиваться с настоящим, а он, как дурак, разрушил свою же установку. До чего же отвратно стыдно. Осаму не просто обычный, а самый что ни на есть чуткий и с развитой эмпатией владелец забегаловки. И как же он умудрился из-за своих страхов упустить столько всего хорошего… На этот раз он взглянул на Осаму с совершенно другой стороны и чуть не пискнул из-за восхищения. А если подумать, то Осаму всегда тепло с ним обращался и никогда не возмущался, разве что недоумевал. шестая часть. С того случая прошло, наверное, недели три. Счастливые часов не наблюдают, всем же это известно, или нет? Или это только он такой счастливый? Ну и пускай, зато ему так хорошо с Осаму. Да, даже если и он уставал ездить туда-сюда, ему нравилось. И это самое главное, а самым впечатляющим было сам факт, что Осаму умел разговаривать людьми. После разговоров с ним на душе становилось так спокойно, он умел точно подбирать слова и слушать людей. Это было очень важно для него. Сам того не замечая, Ямагучи иногда оставался после своих рабочих часов с Осаму, болтая с ним обо всём на свете: про своих учеников, про то, как сакуры красивы, как мир удивителен, или, вот, послушай, Саму, я тут недавно прочитал такую фантастику, послушай! Как он перешел от официального Осаму к Саму, он уже не помнил, пока не столкнулся с Атсуму носом к носу. — Погоди-погоди! Как ещё раз? — Саму… — Вот это ты даешь! Воркуете, да? Атсуму слишком вдохновился, что начал рассказ о своем далёком детстве вместе с братом, что, дескать, он был таким глупеньким не то, что я, представляешь, только я звал его Саму, Саму, Саму! Не поверишь, как он разозлился и сказал, что так будет звать его будущая девушка! Младший Мия так заливал про эту историю, сгибаясь от смеха пополам, что Тадаши невольно почувствовал укол смущения вперемешку со стыдом. И вот, внезапно для него, Атсуму со серьёзным видом спросил не встречается ли он с его братом… — Как он тебе разрешил? Расскажи в чём секрет! Однако ему не удосужились ответить, потому что это было слишком для сознания Тадаши, так что тот быстро извинился перед ним, растерявшись и сославшись на огромное количество посетителей в забегаловке, хотя их всего было двое. Это было слишком смущающий вопрос. Не то, чтобы Тадаши никогда не воображал себе отношения с мальчиками. Но с Осаму…пф, да, невозможно всё это.[***]
После столкновения с Атсуму прошло три дня, отчего-то Тадаши не хотелось пересекаться с младшим Мия в ближайшие дни. Боялся, что тот поставит в неловкую ситуацию перед Осаму, а он будет стоять и заламывать руки, краснея, как рачок. Потому что да, чёрт дери, ему нравится Осаму. Ему нравился, как тот возмущённо вскидывает брови, как только слышит ересь от своего брата, ему нравится, как тот очень ответственно и со всей душой относится к своей работе, как тот незаметно для всех искренне улыбается и радуется, если слышит, как кто-то из друзей добился успеха, даже и если незначительного. Всё ему нравилось в нём. Он не был выскочкой, как Атсуму, он был не просто внимателен, он учитывал б у к в а л ь н о всё: никогда не заговаривал на неприятные темы для собеседника, всегда уточнял что-то и всегда спрашивал разрешение на объятие. Есть что-то такое для него особенное в Осаму и это нельзя было объяснить словами.[***]
— Саму, я тут подумал… — смело подал голос Тадаши, так как до конца не знал, точно ли Осаму понравится внезапно возникшая затея. Эта идея долго вынашивалась в нем, как только он поменял взгляд на него, и зрела, зрела, зрела, пока не дозрела. Тот повернулся на итак устоявшееся сокращение имени, которое он так или иначе вообще не комментировал. Или игнорировал. Об этом он обязательно выяснит, но не сейчас! — Что насчет небольших светских мероприятий для детей в твоей забегаловке? Ну, там…рисунки…подделки…всё-таки у меня есть образование педагога…могу помочь устроить, — начал Ямагучи весьма впечатляюще уверенно, но чем дальше он говорил, тем голос становился тише, ниже и неувереннее, ведь есть вероятность, что Осаму не понравится идея. — Чёрт, я даже не подумал об этом, — выдохнул тот с восхищением, господи боже, он даже широко улыбнулся! Ямагучи не мог не наглядеться на эту улыбку, особенно широкую, и не нарадоваться, ведь он являлся причиной. И это было чертовски классно осознавать. — Тогда устроим карнавал через три дня? — Да! И это было лучшим решением. Теперь называемый ресторан Осаму Мия славился не только вкусными онигири, а восхитительными мероприятиями, которые так или иначе несли в себе учебную деятельность, но куда в облегченной форме. Тадаши не жалел об этой затее, когда каждый раз заставал Осаму, раздающим детям сладости. Сразу по улыбке и по этим добрым глазам было видно, что ему н р а в и т с я. Он горит всей д у ш о й. Это заставляло его душу трепетать и теплеть от преизбытка чувств. седьмая часть. Несомненно Ямагучи писал своим друзьям, что ему оче-е-ень нравится подработка у Осаму, ведь, вы не поверите, какая там атмосфера! Непринужденная атмосфера, смешанная со сосредоточенностью на онигири и на разговорах по душам до поздней ночи. А Кита-то вот какой! Он так рассказывает про своё поле, стой-стой, дай мне дописать, Шоё, мы однажды были там. Это просто вау! В доказательство Ямагучи скинул даже фотографии и селфи с Осаму. На этой фотографии оба улыбались. Тадаши особенно ярко улыбался на фоне Осаму. И, боже мой, это ясное небо на фоне огромного поля и солнца… А Атсуму обязательно упоминал в переписке, если с ним что-то смешное приключалось, но никогда не намекал своим друзьям, а особенно Шоё, что у него краш на рыжее недоразумение. Дурь дурью, а тайны Ямагучи всегда с теплотой хранил в душе: это же Атсуму! доверился ему! пугающий игрок, хотя…представление теперь поменялось о братьях Мия. Только одна проблема осталась неразрешенной. Нет-нет, всё хорошо с кошкой Мотей, Тадаши отвел её к ветеринару, чтобы подтвердить крепкое здоровье у животного. Нет-нет, это не электроэнергия, он даже на один месяц наперед решил заплатить! Почему бы и нет? Проблема была в Саму. Даже не в нём, а в том, что его до глубины души беспокоило, что…он влюблен в него? Хочет с ним отношений? Ему нравится быть с ним? Ну, не просто нравится, а…да. Сколько он уже работает в этом месте? Уже больше двух-трёх месяцев, раз они начали пересекаться с Осаму вне работы. По правде говоря, они должны пойти сегодня в кинотеатр на ужастик. Эта была его идея, а Осаму, недолго думая, согласился. Так что тот сидел на скамейке возле торгового центра и мирно поджидал, пребывая в нетерпении. Вот-то они сходят! Тот прибыл ровно в минуту в минуту. — Саму-у-у! Когда тот приблизился, резко поймал его в свои объятия, поддавшись мимолетной слабости. Осаму слегка опешил, вздрогнув, и из-за этого Тадаши сделалось особенно неловко. А прибавьте к этому и влюбленность, так вдвойне неловко становилось! — Я… — Всё в порядке, не извиняйся. Тот бережно погладил по голове и теперь настала очередь Ямагучи опешиться. *** На посередине фильма Ямагучи невольно всхлипнул, ведь фильм оказался куда страшнее, чем он мог себе представить. А вот Осаму ни разу не вздрогнул, даже ни одним мускулом не дернул, возможно, тот кричал внутренне. Заслышав этот случайный всхлип, Осаму встревожился и приобнял его, как бы приглашая пересесть ему на колени. Эту деталь Ямагучи пропустил, конечно же, ведь ему было чертовски страшно и даже ни нашлось ни одной секунды, чтобы понять, что за этим стоит что-то определенное. — Ты уверен, просто… — Всё нормально, можешь… — Но я ведь тяжелый! — Перебирайся, давай, кому говорят. И под мирным взглядом серых глаз пришлось перебраться на колени. Теперь смотреть было не страшно, если тебя обнимают за талию. Осаму, примостив подбородок на макушку, наблюдал за происходящим на экране. Как хорошо, что сегодня рабочий день и что они взяли последний ряд, а то люди бы неправильно их поняли, ну и чёрт с ними.[***]
По правде говоря, с Тсукишимой они изредка пересекались, но это никак не задевало его самолюбие. Спустя какое-то время именно Ямагучи рискнул довериться ему, измученный своими мыслями касательно Осаму, и был приятно удивлен. — Я думаю, что у тебя есть большая вероятность…завоевать его? — тот сдвинул указательным пальцем очки на переносицу, с прищуром разглядывая своего друга. — Не знаю, может быть. — Знаешь, думаю, что тебя получится. Попробуй. И в голове у Ямагучи возникла невольная ассоциация Тсукишими с эдаким кудрявым купидоном, а ведь похоже! И этот косой взгляд не переубедит его в обратном. Попытка не пытка, да? восьмая часть. — Саму, — это давным-давно должно было случиться, но случилось только сейчас и прямо здесь, Тадаши с легкой полуулыбкой смотрит на озадаченного Осаму и выпаливает жизнерадостно следующее, — приглашаю к себе в гости на чай. Как ты? Не занят? Тот теперь выглядел не просто озадаченным, но и удивленным. Даже бровью повел, ах, вот как, значит, не ждал приглашения? — Во сколько? — Во сколько тебе удобно, кординации я вот сейчас пришлю… Слава всем богам, особенно Тсукишиме, что он решился, а ведь даже ничуть ни капельки не страшно.[***]
И вот теперь Ямагучи нервно переминает с ноги на ноги, то и дело поглядывая на непослушную Мотю, и ждет, когда Осаму всё-таки соизволит позвонить в домофон. Оба решили, что им будет удобнее встретиться сегодня поздно вечером, Ямагучи даже пригласил не то, чтобы в гости, а с ночёвкой. Вдруг его товарищ весьма сильно задержится… Ну, вот, Тадаши даже позаботился и приготовил парочку свежих салатов и выужил из полки печенья вперемешку со сладостями. Гостей нужно принимать и с едой, и со вкусностями — этой философии научила его мать. Домофон зазвонил и Ямагучи на одном дыхании снял его, предвкушая скорую встречу с Осаму. Правда, даже договорились глянуть какую-нибудь дурацкую комедию, а если они оба не устанут, то ещё и успеют повеселиться за настольными играми. А, может быть, приготовят печенья — для этого у него всё-всё есть на кухне. Дыхание слегка прихватило, когда он, приоткрывая дверь, увидел знакомую сероволосую макушку и слабо улыбнулся. Тот свободно прошел в его квартиру, оглядываясь на настенные картины, а потом в его поле зрения попала кошка. Да-да, Мотя, которая вкрадчиво подкралась и теперь усердно терлась об ноги. Тадаши помог Осаму снять верхнюю одежду себя, после чего тот присел на корточки и начал аккуратно гладить макушку кошки, хмыкнув. Не пугать же своим появлением. — Вот это красавица. Помню, ты показывал фотографии, — помедлил он с последними словами, — как зовут хоть? — Мотя, — со смешком буркнул Тадаши, разглядывая его сверху вниз. Их разница в росте была просто поразительна, надеюсь, ему даже не придется объяснять за свою маленькость. — Ты специально выбирал имя, созвучное с моти*, да? — Это мои любимые сладости, — Тадаши расплылся в улыбке. Это точно не ускользнуло от внимания Осаму, ведь он однажды купил их аж в несколько упаковок при нем. — Я притащил. Твои любимые, — а Тадаши оставалось только стоять и вопрошать себя, как он не заметил.[***]
Осаму определенно нравилось проводить время с Тадаши, наблюдать за ним, хотя, надо отдать должное Атсуму, ведь именно он ответил на звонок какому-то человеку…и благодаря этому Тадаши появился у них. Было весьма поздно что-то менять, безусловно, он даже влепил подзатыльник Атсуму за своевольность, но понимал, что выходка брата вышла далеко из-под контроля. Ему это определенно нравилось. И этот Ямагучи никакой не незнакомец, а бывший игрок волейбольной команды. Время, проведенное с ним, приоткрыло для него новые стороны жизни. Он был ребенком, который находил радость в каждой мелочи и это определенно Осаму нравилось. Нравилось, что, несмотря на все трудности, Тадаши старался находить во всём что-то хорошее, и, не поверите, обязательно находил! Это не то, что умеет Осаму, ведь искать во всём плюсы так утомительно, проще перечислить минусы. Даже Атсуму перечислил бы все минусы, а потом со сложным лицом искал плюсы. Вот так вот. Но больше всего волновало, что, наконец-то, его пригласили в гости. Осаму мог и раньше попросить Тадаши показать своё гнездышко, но, поразмыслив, решил всё-таки подождать, когда тот решится. — Как ты? — оба они примостились на кровати и смотрели обещанную дурацкую комедию Ямагучи, достаточно плотно примостились, плечом к плечу. Слишком много прошло, слишком много всего наворотил этот малыш в его жизни. Сейчас, наверняка, будет грешно упустить момент. — Чувствую себя в безопасности, — к его удивлению, Тадаши промурлыкал и слегка отодвинулся от него, чтобы взглянуть ему прямиком в глаза. Даже как-то немного неуютно стало на душе?.. Что-то подсказывало, что в этот вечер определенно что-то случится, но что именно? Он даже и не успел раскрыть рта, как беззаботное выражение лица Тадаши сменилось на серьёзное, кажется, с явным укором. Так смотрят на сглупившихся детей, ах, разве я сделал что-то не так—… — Почему ты позволяешь мне звать тебя не Осаму, а Саму? Мне твой брат напел, — вот же чёрт, что он успел наплести ему, неужто, какие-нибудь неприятные истории, — ну, я…не девушка. Тадаши, кажется, не выдержал и почему-то стыдливо опустил взгляд, намереваясь продолжить смотреть комедию. Нет уж, этого Осаму точно не позволит, кажется, ему вот-вот приоткрыли душу. Его это действительно так волнует? — Даже если и так, — он знает, что делает, потому что давно и очень тщательно раздумывал над этим, но поймет ли Тадаши подтекст в словах или нет? — В каком смысле, а? — затрепещал он, словно птица в клетке, осмелившись поднять на него свои эти-и-и оливковые глаза, завораживающие до глубины души. — В прямом, — Осаму неуверенно потянулся к тому, боясь нарушить чужой комфорт, но тот замер, даже не сдвинулся, ни попытался отпихнуть или одним взмахом ладони остановить движение. Затаив дыхание и зажмурив глаза, Мия всё-таки припал своими губами к чужим и кончиком языка провел по нижней губе. Тадаши ради удобства придвинулся поближе, краями губ улыбнувшись. И ответно провел языком по верхней, а не нижней губе, а после ненароком укусил. Так и состоялся их первый поцелуй.[***]
— Перестань замазывать свои веснушки, они слишком прекрасны, — однажды Осаму, не постеснявшись, выпалил ему прямо в лицо. Ямагучи даже поперхнулся: «как же так? как же он заметил?». Заметив, что тот стушевался, Осаму мягко улыбнулся и продолжил, — это того не стоит, понимаешь? Это произошло тогда на квартире старшего Мия, когда они оба с пола смотрели домашнее кино на тако-о-ом большом экране. Тогда они оба сидели на полу: Ямагучи по привычке жевал что-нибудь сухое, например, сухари или соленый попкорн. В этот раз выбор пал на последнее, а Осаму обычно предпочитал в такие дни горячий какао. — Ну, — промямлил Тадаши, не ожидавший такого подвоха. Безусловно, поздно или рано это бы всплыло, но он думал, что успеет сказать, но нет. Не успел, это заметили прежде, чем он хотел сообщить. Ну, а почему бы и нет? Он их старательно замазывал, но всё равно всплылось, тц, неприятненько. — Ну, правда, это знаешь, как... — Осаму поджал свои губы в тонкую линию, а после со вздохом продолжил, — со сладостями. Они все такие разные, но они чертовски прекрасны, понимаешь, да? Даже с узорами и линиями. Блин, пожалуй, это сравнение весьма необычное, но чертовски самое приятное. Такой неординарный комплимент, пожалуй, заслуживает внимания, поэтому он, придвинувшись с попкорном, поцеловал Осаму в щеку. Да, можно будет постараться избавиться от дурной привычки замазывать веснушки, но не сегодня и не завтра, эдак с понедельника точно. девятая часть. Атсуму, приезжая на пикник Киты, не мог поверить, что он оказался самым последним, кто узнал об этом! Какого чёрта, Осаму! За что?! Это в отместку за то, что самовольно пригласил, не знаю, парочку людей на работу? Если и да, то он должен благодарить его, а не дезинформировать! Ах, вот как ты, Осаму! Я тебе всю любовь жизни, а ты— — Привет, — завидев Шинске и сладкую парочку, Атсуму громко крикнул приветствие, прежде чем кисло улыбнуться. Брат стоял, с довольной ухмылкой сверлил взглядом. Вот зараза, хорошо тебе? Он был слишком зол, что даже не заметил, как Ямагучи, вообще-то, обнимал руку. Слишком зол, чтобы наслаждаться солнцем и красотой Шинске. Ах, что до него, то он достал из самодельной корзины бутерброды и протянул их ему. Атсуму отказаться не мог, поэтому взял всё, что принадлежало ему. — Хорошо доехал? — а это уже голос Ямагучи, ни с чем не спутаешь. Атсуму откусив небольшой кусок от бутерброда, ответил лениво: — Вполне, всех оповостил, включая и твоего друга Шоё, — это прозвучало слишком уныло, что не ускользнуло от внимания брата, их бывшего доигровщика и Ямагучи. Как-то слишком уныло. Он успел краем глаза заметить, как Ямагучи очень странно переглянулся с Осаму. Что-то здесь нечисто. Опасения Атсуму подтвердились, когда через минуту его телефон нагло заверещал, который он не мог оставить без внимания. Вытащив и включив дисплей телефона, он увидел уведомление от Хинаты, а через минуту нажав на всплывшее окошко, поперхнулся от возмущения. Немного побагровев, Атсуму взглянул на Ямагучи, робко целующего Осаму в подбородок и выдохнул от вскипающей злости вперемешку с радостью. Брат никак не отреагировал, он его попросту игнорировал, а Кита, кажется, понял, что к чему, поэтому одобрительно кивнул ему и улыбнулся. Есть бутерброд совершенно не хотелось, а сообщение следующим образом. «от кого: от рыжего недоразумения (˙꒳˙) ● почему ты не пригласил меня на двойное свидание?! ямагучи сообщил, что у нас должно быть свидание у Киты, но ты поехал без меня??? я через час прибуду!!! как ты мог!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! ＼＼٩(๑`^´๑)۶／／13:05»
Ах, ты, Ямагучи, оказываешься ещё той милой крысой, так и знал, что скорпионам нельзя доверять– но на душе было очень тепло от того, что всё это взаимно. Да и что у брата тоже всё сложилось, как нельзя кстати, но об этом он, конечно же, не расскажет никому, разве что кроме матери. Тьфу, мироздание такое коварное животное. А ещё один вопрос вертится на языке: откуда у Ямагучи веснушки? конец.