Омела

      Двадцать четвёртого Годжо-сенсей принёс в общежитие ёлку — ароматную, большую, пушистую. Красивую голубую ель. Посмотреть на деревце, поселившееся в гостиной, пришли даже третьекурсники, вернувшиеся с тяжёлого задания до жути уставшими. — Ух ты-ы, — засверкала глазами Нобара. — Вот это громадина! — Лучше б с пакетами помогла, — буркнул Фушигуро, выглядывая из-за кучи свёртков и коробок, прижатых к груди. Подойдя к дивану, он осторожно опустил на него ценный груз и смог наконец вздохнуть с облегчением. — Ну что, ребятки, пошли наряжать! — Сатору весело махнул рукой и нырнул в море коробок с игрушками, призывая учеников присоединиться. — Тунец, — деловито кивнул головой Тоге, беря в руки гирлянду с оленями. Маки улыбнулась и, поправив очки, потянулась к пакету с серпантином. Дружно нарядив хвойную гостью, все отошли на пару шагов назад — полюбоваться результатом работы. — Красиво, — восхищённо произнёс Юджи, задрав голову вверх, к золотистой звезде. — Ёлка как ёлка, — пожал плечами Мегуми. — Ничего-то ты не понимаешь, — с вызовом ответила Кугисаки. — Лосось! — согласился Тоге. Фушигуро пожал плечами, но спорить с ними не стал. — Эй, а это что? — Итадори подошёл к учителю и заинтересованно посмотрел на растение в его руке. — Ну нифига себе! — закричала Нобара, подбегая следом. — Сенсей, вы что, принесли настоящую живую омелу? — Ага, — улыбнулся тот, расправляя округлые листочки. — Правда здорово? — с восторгом в голосе спросил он. — Я такую только пару раз в детстве видела... А куда хотите повесить её? — Ну разумеется, я повешу её над входом в свою комнату, — просиял Сатору. — В этом году хочу собрать как можно больше поцелуев! — хихикнул он. — П-поцелуев? — переспросил Юджи. — А с кем вы собираетесь… целоваться? — С каждым, кто захочет поцеловаться со мной, — подмигнул ему Годжо. Итадори вздрогнул и смущённо отвёл глаза. — Нет, как же мне всё-таки нравится Рождество! Когда ещё выпадет шанс урвать поцелуй любимого начальства? — Зачем вообще целоваться… — не понимал Юджи. — Во дурак. Ты что, не знал? Традиция это такая, целоваться на Рождество под омелой. Ну ты и деревенщина, — фыркнула Нобара. — Сама-то из деревни приехала, — заметил Фушигуро. — И чё? — огрызнулась Кугисаки. — Нарываешься? — Вот как, — задумчиво проговорил Итадори. — То есть любой может поцеловать того, кто стоит под веткой омелы? — Да!! — крикнула Нобара, пытаясь дотянуться до Мегуми, чтобы укусить или отколошматить. Фушигуро упорно сопротивлялся. — Ну, не буду мешать вашим милым студенческим посиделкам, — улыбаясь, махнул свободной рукой Годжо. — Сладких снов! Не забудьте прибрать за собой! Хакари и остальные третьекурсники, зевая, разошлись по комнатам вскоре после ухода сенсея. Второй курс спокойно обсуждал что-то у электрического камина. Первый, вдоволь наоравшись и слегка помутузив друг друга, притих и устроился на полу возле ёлки. Юджи прикрыл глаза и глубоко вдохнул, стремясь вобрать в лёгкие как можно больше запахов и звуков. Приглушённые разговоры и жужжание лампочек, смех, аромат хвои и песнь далёкого ветра… Звонко пахло наступающим Рождеством. Когда ветер затих, а сотни крохотных лампочек зажужжали с удвоенной силой, все поднялись со своих мест и вернулись в комнаты, пожелав друг другу доброй ночи. «Завтра я обязательно сделаю это», — подумал Итадори, решительно натягивая на себя одеяло.

***

Комната Годжо-сенсея находилась в другом крыле общежития, отведённом преподавательскому составу и администрации. Юджи постучал в узкую дверь, украшенную красивым новогодним венком. «Не из омелы», — промелькнуло в голове. Венок был искусственным, с блестящими шариками и бархатными ленточками — самый типичный атрибут Рождества. — Иду! — раздалось по ту сторону. В следующее мгновение дверь распахнулась, и перед Юджи предстал Годжо-сенсей во всей своей красе: домашние брюки, свободная водолазка и белоснежные волосы, слегка растрёпанные из-за отсутствия привычной повязки. Он, как всегда, был безумно красив. Бирюзовые глаза, прикрытые очками, смотрели в самую душу. — Ох, так это ты, Юджи-ку-ун! — улыбнулся Сатору. — Доброе утро, сенсей, — улыбнулся в ответ Итадори. Переведя взгляд вверх, он заметил белые ягоды и зелёные листки омелы, веточки которой были аккуратно подвешены в дверном проёме. Вот оно, то растение… Учитель Годжо стоял сейчас прямо под ним. «Ну же!» — Учитель, тут такое дело… У меня сегодня вдруг ножка кровати сломалась… — неуверенно начал Юджи. — Это нехорошо, — нахмурившись, согласился Сатору. «Давай!» — У вас нет случайно… инструмента какого-нибудь, чтобы можно было её починить? — Итадори теребил рукав толстовки, медленно сгорая от стыда. Ножка у кровати и правда сломалась — месяц назад ещё, — но не это сейчас было проблемой. Проблемой было то, что Годжо-сенсей стоял там, где нужно, но Юджи не мог заставить себя сделать хоть что-то. Лишь продолжал говорить. — Хм… — Сатору задумался. — К сожалению, у меня нет ничего подходящего. Но ты можешь обратиться к коменданту общежития, его кабинет находится через три двери от моей комнаты. — Большое спасибо, — Итадори низко поклонился, боясь встретиться с сенсеем глазами. — Обращайся, Юджи-кун, — заулыбался тот. Вопрос был исчерпан, момент упущен. Юджи выпрямился и развернулся, чтобы уйти. «Дурак, ду-рак! — мысленно выругался он, когда дверь в комнату учителя захлопнулась. — Что вообще за нелепая прихоть? Поцеловать его, ха! Да даже если он поцелует в ответ, это не будет значить ничего. Абсолютно ничего…» В голове всплыл их с сенсеем вчерашний диалог: — Поцелуев? А с кем вы собираетесь… целоваться? — С каждым, кто захочет поцеловаться со мной. Итадори стиснул руки в кулаки и стремительно пошёл прочь. Он даже не вспомнил про коменданта общежития, обитавшего в кабинете через три двери от Годжо.

***

Юджи листал новенький томик сёнен-манги, перебравшись из своей комнаты в общую гостиную — поближе к духу Рождества и другим людям. Маки хихикала над историями Панды, Тоге болтал ногами, сидя в глубоком кресле, Фушигуро бойко тыкал по виртуальным клавишам в телефоне. Ворвавшаяся в гостиную Нобара нарушила эту идиллию чересчур громкими возгласами, но вскоре и она успокоилась, устроившись на диване рядом с Мегуми. — Опять в телефоне залип? — пихнула друга в плечо Кугисаки. — Отстань, — безэмоционально ответил тот, продолжая возиться с гаджетом. Нобара закатила глаза и со вздохом откинулась на спинку дивана. — Какие вы ску-учные, — заявила она. — Сегодня Рождество, а вы что? Занимаетесь тем же, чем и всегда… Банально. Я вот, например, Годжо-сенсея поцеловала. — Ты поцеловала сенсея?! — выкрикнул Юджи, вскочив с кресла и выронив от неожиданности мангу. Нобара посмотрела на него так же, как родители обычно смотрят на несмышлёного младенца. — Ну да, в щёчку. Что в этом такого, дурачок? — Н-ничего, — смутившись, пробормотал Итадори. — Просто… не ожидал. — Ну так Рождество ведь. А я сто лет не целовала никого под омелой… — Удивительно, что с такой гориллой вообще кто-то целовался, — вставил Фушигуро. — Ах ты маленький мерзкий вонючий… — Кугисаки завелась мгновенно. Юджи улыбнулся, глядя, как двое друзей со всей душой пытаются отлупить друг друга, но, вспомнив сказанное Нобарой, тут же помрачнел. Она уже поцеловала сенсея. Сколько ещё человек сделали то же? Были ли среди них парни? Что, если сенсею уже нравился кто-то? Итадори поднял с пола забытый томик и положил его на стол рядом с камином. Взъерошив волосы, разгладил помявшуюся толстовку и решительным шагом направился в другое крыло. Попытаться всё-таки стоило. Дверь с персональной табличкой «Учитель Сатору Годжо» всегда будила в Юджи целую гамму эмоций. Сейчас, когда его и сенсея разделяла лишь эта деревянная полоса, вся уверенность словно разом улетучилась, оставив вместо себя волнение и тревогу. Собрав остатки мужества, Итадори постучался. — Входите, — раздалось изнутри. Юджи повернул ручку и осторожно заглянул в комнату. Учитель сидел за письменным столом, изучая какие-то бумаги; его тёмные очки были сняты и висели на вырезе кофты. Рядом примостилась кружка дымящегося ароматного кофе. Уютно… — Это снова ты, Юджи-кун, — расплылся в приветливой улыбке старший. — Д-да, я, — неловко отозвался Итадори, быстро посмотрев вверх. Ещё висела. — Сенсей, можно вас на минутку? — В чём дело? — поинтересовался Сатору, отодвинув бумаги и встав из-за стола. — Ну… Фушигуро порекомендовал мне одну музыкальную группу… — Годжо подошёл к дверному проёму и облокотился о косяк. Юджи сглотнул и, вдохнув поглубже, продолжил: — В общем, я слышал, что вам она тоже нравится. У вас нет их альбомов случайно? Хотел одолжить пару дисков… Сатору стоял на пороге комнаты и внимательно слушал его. Итадори придумал причину прихода прямо по дороге сюда, поэтому искренне надеялся, что его слова звучали более-менее правдоподобно. — Интересненько… А что за группа? «Ну давай же, — мысленно воззвал к себе Юджи. — Вот омела, а вот Годжо-сенсей под ней…» — Юджи-кун? — позвал Сатору. Итадори вздрогнул и вынырнул из мыслей, усиленно пытаясь вспомнить, какой вопрос был задан сенсеем минуту назад. — Так что за группа? Юджи встретился глазами с учителем. Тот смотрел на него, склонив голову набок, и улыбался. Боги, нет... Он совсем не готов сделать это. — А… уже неважно. Я, кажется, перепутал вас с кем-то. Извините за беспокойство, сенсей. — Юджи поклонился, развернулся и быстро пошёл обратно по коридору. «Слабак! — кричал ему не то Сукуна, не то собственный внутренний голос. — Ведёшь себя как девчонка. Девчонки и то вон смелее парней, взгляни на Нобару! Какого чёрта творишь? Это всего лишь один ничего не значащий рождественский поцелуй». — Но для меня этот поцелуй значит намного больше, чем для других, — подходя к комнате, шептал себе Юджи. — Поэтому я никак не могу… «Да соберись ты, наконец! Что тут сложного? Пришёл, поцеловал, улыбнулся, ушёл — всё просто. Если он захочет, поцелует тебя снова и сам. Нет — значит, нет». — Жестоко, — вздохнул Итадори, падая на незастеленную кровать. — Сурово, но похоже на правду. Ладно, в следующий раз я уж точно… «Следующим разом» Юджи оказались тефтельки, приготовленные бережно, нежно и с любовью. Мясо, рис, яйцо и мука в его руках всегда превращались во что-то невероятное. Это его третья попытка. Третий поход к сенсею. Четвёртого шанса может уже не представиться… Итадори неуверенно поднёс костяшки пальцев к двери. Закрыв глаза, он кивнул сам себе, постучал по гладкому дереву и отошёл. Секунда… две… три… четыре… Дверь и глаза Итадори распахнулись почти одновременно. — Сенсей, я тут вам тефтелек… при… нёс, — начавший говорить Юджи потрясённо замер, увидев хозяина комнаты, поэтому остаток предложения был произнесён скорее машинально. — Что? Тефтельки? — Сатору вытер волосы полотенцем и обернул его вокруг шеи. Не считая банного полотенца на плечах, одежда присутствовала только на бёдрах — в виде шорт какого-то известного бренда. Вода капала с белоснежных кончиков на пол, пролетая мимо крепкого торса, красивых кубиков пресса и бицепсов… Как Юджи умудрился не выронить еду прямо тут — уму непостижимо. — Люблю твои тефтельки. Фушигуро вкусно готовит, но всё равно как-то не так. — Годжо улыбнулся и опёрся рукой о косяк. — Зайдёшь? Итадори продолжал молча пялиться на учителя, боясь открыть рот и не произнести им ни звука. Когда лимит положенного приличиями молчания был исчерпан, он мысленно вздохнул и с трудом проговорил: — Нет, спасибо… я всего на минутку. Приятного вам… аппетита! Сказав это, Юджи всунул учителю приготовленное блюдо и буквально рванул обратно в общагу. — Идиот, — стремительно краснея, бормотал он на ходу, — я полнейший идиот... Опять не смог сделать такую простую вещь… Как мир спасать, так это всегда пожалуйста, а как показать свои чувства сенсею… Ар-ргх, ну что за дурак! «И правда, дурак, — хихикнул внутренний голос. — Самый что ни на есть настоящий. Что делать будешь, придурок?» — Ничего, — Юджи резко дёрнул ручку двери и вошёл внутрь. Добравшись до кровати, обессиленно рухнул на постель, прикрыв лицо руками. — Больше я пытаться не буду. Не могу. Ничего хорошего из этого всё равно не выйдет… У него первоначально не было шансов. День уже клонился к вечеру, сенсей, конечно, ему по-прежнему улыбался, но куча людей наверняка успела получить от него то, за чем приходила. Учитель сегодня был явно доволен… — Угх… — Итадори перевернулся на живот и с силой вцепился в подушку. Перед глазами вновь возник Годжо-сенсей — полуобнажённый, улыбающийся, домашний… После душа, в хорошем настроении и ждущий совсем не его. В мыслях мгновенно закрутились тысячи разноцветных картинок — девушки-брюнетки, жгучие шатенки, блондинки, кудрявые, рыжие… К чёрту омела, к чёрту дурацкий праздник, к чёрту тефтельки и поцелуи, к чёрту всё! Итадори застонал и уткнулся лицом в подушку, надеясь, что вскоре ему перестанет хватать кислорода, и тогда можно будет спокойно… В дверь комнаты громко постучали. Юджи сделал вдох, но голову с подушки не убрал. В дверь постучали ещё раз — гораздо сильнее, настойчивее. «А вдруг это учитель?» — пронеслось в голове. С замиранием сердца Юджи поднялся с кровати и подскочил к проёму. Нажав на ручку, распахнул дверь, чтобы увидеть на пороге… — А, это ты, — разочарованно выдохнул он. — Что значит «а, это ты»? — изогнул бровь Мегуми. — Ну, я думал, что это другой человек, а это оказался ты, — пояснил Итадори. — Да понял я уже, понял, — поморщился Фушигуро. — Тебя там этот ненормальный звал. — Который из? — Я про Годжо-сенсея. — Учитель? — удивился Юджи. — Зачем? — Сам у него и спроси. Где живёт, надеюсь, помнишь, — Мегуми спрятал руки в карманы толстовки и развернулся. — Ага… Спасибо, Фушигуро! — крикнул ему вдогонку Итадори. — Чего орёшь-то, дурак? В соседних комнатах живём, — в паре метров от него Фушигуро повернул ручку и через секунду исчез в своей комнатке. Юджи улыбнулся и вышел из своего обиталища. Захлопнув дверь, он направился к административному крылу, с волнением думая о том, зачем же всё-таки учитель позвал его к себе. Наверное, просто хотел поблагодарить за угощение, или обсудить предстоящее задание, или… Стоп. А зачем к нему приходил Фушигуро? Юджи ускорил шаг, сердце ускорило темп. Быстро добравшись до нужного места, он настойчиво и нетерпеливо постучал в учительскую дверь. — Иду-иду-у! — весело отозвались за дверью. — О, ты пришёл так быстро! — Сатору появился на пороге уже в привычном своём облачении — очки, водолазка, тёмные брюки. Никаких полотенец и оголённых частей тела. — Да, мне Фушигуро передал. Я… — Юджи-кун, прежде чем ты скажешь ещё что-то, я хотел бы пригласить тебя на чай. С данго, моти и тефтельками. — Сенсей лучезарно улыбнулся. — В последний раз ты так быстро убежал, что даже проклятие особого уровня не смогло бы догнать тебя, — захохотал он. Итадори замялся и смущённо отвёл глаза. — Ну, просто… были кое-какие срочные дела. — Понимаю, — отсмеявшись, кивнул Сатору. — Ну, а сейчас-то зайдёшь? Юджи неловко улыбнулся и шагнул в комнату вслед за старшим. Годжо и правда приготовил всё к чаепитию: на столе были разложены тарелки и блюдца, наполненные разнообразными вкусностями, стояли чайник и две изящные восточные чашки. От вида огромного количества еды заурчал живот — тут Итадори вспомнил, что совсем забыл пообедать, — что не осталось незамеченным учителем. — Присаживайся, чувствуй себя как дома… Можешь есть всё, только на моти сильно не налегай, — шутливо предупредил Сатору. Итадори благодарно кивнул и принялся за трапезу. Себя нахваливать как-то не принято, но тефтельки у него и правда получились отменные — Годжо-сенсей их высоко оценил. Комплимент его кулинарным способностям, да ещё и услышанный от любимого учителя, заставил Итадори густо покраснеть. А может, то был просто крепкий горячий чай — кто знает... Расправившись с третьей палочкой данго, Итадори сделал ещё пару глотков и зажал чайную кружку меж пальцев. — Сенсей… можно вопрос? — М-м? — Зачем к вам приходил Фушигуро? Где-то в глубине души Юджи понимал, что Мегуми — не тот человек, который станет целовать в щёчку кого-то вроде Сатору. Он и поручение-то его выполнил нехотя, через силу… Уважение к магии сильнейшего, разумеется, было, но уж точно не до такой степени. И всё же Юджи хотел бы удостовериться. — Мегуми-кун занёс мне сладости, — откусив моти, пояснил Годжо. — Я попросил его заглянуть в один вкусный магазинчик, раз уж ему было как раз по пути. — Вот как, — задумчиво отозвался Итадори. — И это всё? — Если ты про Фушигуро, то да. Если про сладости, думаю, на кухне ещё осталось… Ты хочешь данго? А мне вот больше дайфуку понравились… Юджи повертел в руках кружку подостывшего чая и улыбнулся. Забота сенсея была ему по душе. Даже та редкая кроха внимания, которую вечно занятой учитель дарил своему ученику, оставляла тёплые ощущения в холодных глубинах однажды умершего сердца. — Спасибо, Годжо-сенсей, всё было очень вкусно… Мне, наверное, пора. Ещё блюда к общему столу надо приготовить, — улыбка Юджи сменилась с мечтательной на виноватую. Допив чай, он поставил кружку на стол, поклонился и направился к двери. — Категоричен, как и всегда, — усмехнулся Сатору, поднявшись следом за ним. Юджи шагнул за порог и остановился. Сенсей подошёл к проёму и засунул руки в карманы. Где-то наверху по-прежнему висела омела. Итадори на секунду зажмурился, затем резко распахнул глаза. Была не была! Если сенсей ему не ответит… Что ж, он хотя бы пытался. Обернувшись, Итадори сделал шаг к старшему и поцеловал его в правую щёку. — С Рождеством вас, учитель. Он очень надеялся выглядеть невозмутимо, словно так всё быть и должно. Словно его поцелуй — традиция, вещь, которую не стоит воспринимать слишком всерьёз. — Ты первый парень, осмелившийся поцеловать меня, — строгим голосом проговорил Сатору. Юджи нервно проглотил слюну. — Учитель, я просто… Рождество ведь, традиция, поэтому я… Годжо прислонил палец к его губам, призывая помолчать. В небесных глазах плясали бесенята. — Ты весь день ходил вокруг да около. Честно сказать, меня это позабавило. У тебя всегда всё было на лице написано… Когда ты ушёл от меня в третий… раз, — Сатору прыснул, не удержавшись, — я уж думал, что всё, не решишься. Но ты, оказывается, не только в бою способен удивлять, — он озорно подмигнул ученику, всё-таки заставив его заалеть. — Просто вы мне слишком нравитесь, — честно признался Юджи. — Тяжело спрятать чувства, прикрыв их традицией праздника… — Мне показалось, или я только что услышал признание? — Н-не показалось, — буркнул Итадори, уставившись взглядом в стену. — Так и знал, что в этом году соберу самые лучшие поцелуи, — прошептал Сатору, приблизившись к ученику. Юджи взволнованно посмотрел на него. — Что вы имеете в виду? — Я имею в виду ровно то же, что делаю. Кажется, мы всё ещё стоим под омелой, так что… поздравляю тебя с Рождеством, Юджи-кун. — Годжо наклонился и, широко улыбнувшись, смело поцеловал смущённого ученика прямо в губы.