***
Листья шумели, танцевали, подгоняемые ветром, переливались бы, будь тут свет, неслись за горизонт с каждым дуновением: отпуская прошлое, уходя от настоящего, сжигая свое неведомое будущее. Девушка с кудрявой каштаново-рыжей копной волос сидела на небольшом сером камне, укутанная в тонкое короткое пальто, одетая в джинсы и обутая в ботинки, держа руки у подбородка в кулаке, с интересом рассматривая реку. И ничто не могло отвлечь ее от этого действия, даже быстрые и широкие шаги, что приближались к ней, не скрывая и не пряча свое присутствие. — Холодно и темно. Что за ребенок сидит у самой речки, а не в замке у камина? — насмешливое рычание растворяет убаюкивающую тишину, заставляя молчаливую особу отвлечься. Повернув голову, задевая пушистой гривой предплечье гостя, пред взглядом предстает мужская грудь со шрамами, торс с огромным затянувшимся швом во все брюхо, а подняв глаза выше, оскал и узкие голубые, но в то же время серые отдающие ознобом и яростью с черными белками глаза, предвещающие смерть. Взмахнув руками в несколько жестов, Гермиона Джин Грейнджер ответила на язвительный комментарий стоящего перед ее взором. — Что? Я не понял ни слова, — взревел мужчина. — Кроме своего имени, разумеется. Повтори нормально, — неведомо откуда взявшаяся мольба, послышалась в его голосе и Грейнджер соизволила смиловаться. «Фенрир, вы долго ещё издеваться будете?» — пронесся чарующий женский голос в мыслях зверя, принадлежащий Гермионе, пока Грейбек неотрывно глядел в шоколадно-ореховые глаза. — Тебе так интересно? — помогая, подняться с камня, спросило чудовище, забирая сумку с булыжника. «Мне больше интересно, как вы выжили?» — слегка колеблющийся голос пронзил мысли Фенрира. — «Я думала, вас убил Орден Феникса, или сам Темный Лорд. Вообще, я честно думала, что вы уже горите в Аду.» — Кхм… — раздался смешок со стороны Фенрира Грейбека. — Ты так меня ненавидишь? — не переставал издеваться над своей подопечной он. — Обе стороны полагали, что убили меня, но только забывают они, оборотень — я, — ужасающий, пронзающий смех заполнил округу, заставляя даже ученицу Гриффиндора скривиться. Пока Гермиона скривилась от кошмара, издаваемого оборотнем, тот завладел ее телом, притянув за предплечье спиной к своей груди, обхватывая вокруг пояса своими крепкими и сильными руками, зарываясь чувствительным к запахам носом в кудри девушки, вдыхая сладкий аромат. «Кстати», — пронесся голос, отвлекающий от действий волка Грейбека. –«Меня интересует ответ на вопрос. Ответь мне, почему я так и не стала оборотнем?» — обратилась к мужчине Гермиона. — Мне-то откуда знать, — недовольно рванул оборотень, повернув за подбородок лицом девушку к себе. — И я -оборотень, и луна полная, и ты беззащитная, лежащая на траве с кровавыми порезами на шее… — прорычал над самым ухом, будоража сознание жертвы. — Идиллия, — прикоснувшись губами к уху, Фенрир лизнул мочку девушки. «Странное ответвление сказки «Красная Шапочка», не правда ли?» — рассмеялась Гермиона, уворачиваясь от объятий Грейбека. — «Держись от меня подальше, скоро полнолуние.» — Кастанешь в меня заклинание? Ты же немая, — прыснул со смеху оборотень. «А как я по-твоему экзамен сдавала?» — улыбнулась губами Гермиона. –«Хочешь проверить?» — Кхм… — выдал лишь тот, отходя подальше. — Я наслышан о том, что ты в количестве заклинаний фору любому «Пожирателю» дашь. За ночными облаками начала проявляться луна, освещая до этого темную местность. Показавшись во всей красе, белоснежная подруга затмила Гриффиндорку, заставляя, замолчать ветер и его друзей древесных, да подружек золотисто-красных. Попав под полное влияние лунной провидицы, Егерь — оборотень, Фенрир Грейбек, выгибая спину, завывая от боли и ярости, сменил свой облик «человека» на полное обличие кровавого тирана и настоящего чудовища.***
Передо мной снова он, тот самый оборотень, что лишил меня того, что больше никогда не услышат: ни Гарри, Рон, профессора, ни кто-либо другой. Лишь виновник до конца своей жизни слышать в голове голос, что принадлежит мне, девочке, на чьей шее с момента встречи с егерями, теперь имеются огромные шрамы. «Сколько бы я не искала причину моей человечности и последствия произошедшего, ничего подобного не было, просто не существовало. Пока я случайно не наткнулась на старинную книгу в библиотеки семьи Блэк, еле тогда от Кикимера отковыряла. Переведя сложные писания мне открылось хоть что-то.» В тот день, когда луна окрасится в красный. Столкнувшись лицом к лицу с «Душою чистой», заберёт он не жизнь, а свободу ее, заковав в цепи свои, да обнажив зубы острые, на защиту встанет. Душа та властвовать над волком будет, отдав частицу себя в качестве взноса первого перед Судьбой Матушкой, покуда полностью не соединятся они душами и телами своими. Огромный седовласый волк поднялся с земли, отряхнув шерсть свою, двинул лапой в мою сторону, с каждым шагом все ближе и ближе ко мне подходя.Шрамы на теле? Они ж укашают. Вот глупец, с чего же ты взял? Ведь я не мужчина, ты понимаешь… Со шрамом на шее теперь живу я. Мне вовсе не больно, и даже не страшно. Уже перестало колышить меня, Гляжу на луну над лесною чащей, Слышу голос, он тянет в себя. Я вижу глаза, что так пристально смотрят, И слышу дыхание за спиной, Когда прихожу я перед восходом, Ты нежно касаешься шрамов губой. И я ухожу, забывая о боли, С тобою за руку, покидаю игру, Теряя победу, теряю и горе, Любовь свою нежно тебе я дарю.
***
В Большом Зале, Школы Чародейства и Волшебства, когда все ученики разошлись, остались лишь взрослые и герои, директор сообщила с прискорбием об уходе Гермионы Джин Грейнджер из данного учебного заведения. Ушла? Как? Почему? — витали вопросы, ответы на которые задумчиво искал каждый в зале, пока не услышали вой из глубины «Запретного Леса». — Рон, — позвал своего друга Гарри. — Она же должна была заговорить, он же умер, — утверждал наследник двух родов. — Что если он не умер? Что если жив? — задал вопрос младший из братьев Уизли. — Тогда проклятье не спало? Поэтому она и решила уйти, — сидели в гостиной львиного факультета мистер Поттер и мистер Уизли, обсуждая вопрос, касающийся их подруги. Но уже ночью, когда в гостиной горел лишь огонь в камине, а все уже спали в мягких постелях, Косолапус вальяжно прошел по ковру, запрыгивая на диван, где в тот самый день читал старинную книгу Невилл Лонгботтом, поприветствовавший гостя. — Если бы это было проклятье, — подавил смешок и улыбку мальчишка, поглаживая кота своей подруги Гермионы. — То она бы вернулась, но такой ритуал не разрушить, даже смертью. Дрова в камина потрескивали, создавая уют и тепло, миновав волнение и скорбь. — Бли-и-ин! — принял наследник семьи Лонгботтом, недовольно хмурясь, благо никто, кроме кота его не слышал. — Гермиона! Ну, на кой ты меня в эту бодягу впутала? — готов был верещать второй избранный. «Твои проделки сведут меня с ума, — вздохнул ученик седьмого курса, улыбаясь своим собственным мыслям.»***
Настал тот миг. На платформе 9 ¾ спустя девятнадцать лет Гарри Поттер, выросший из статуса «мальчик, который выжил», провожал своих детей в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс. Рядом с ним в этот трогательный момент стояла его любимая жена Джинни Поттер, в девичестве Уизли, обнимающая младшую дочь Лили. Сегодня, теплым Лондонским утром на вокзале толпилось большое количество как маглов, так и волшебников с их отпрысками. Гарри подошёл к младшему сыну, что впервые пересечёт врата Магической Школы. — Отец, — дал опомниться младший. — Мне пора. Если не потороплюсь, Джеру без меня уйдет, — недовольно сообщил папе эту новость. — Конечно, — заверил Гарри отпуская малыша. — Альверус, не поторопишься, я без тебя уеду, — подал, стоящий у вагона старший брат, подгоняя первокурсника, его мантия развивалась на ветру, а ярко-рыжие волосы от потока теплого, по меркам Лондона, воздуха смешно вставали дыбом, открывая обзор на его зелёные глаза. Услышав зов брата, Альверус обнял родителей и младшую сестру, ринувшись вслед за Джерусом, что уже заходил в поезд. — Все ли будет с ним нормально? — встревожено спросила мужа Джинни. — Он ведь так переживал. — Не волнуйся, Джин, — прижал голову жены к своей груди Поттер. — Я уверен, Джеру приглядит за ним, даже если они будут на разных факультетах, да и учителя все нам знакомые. Главное, чтобы нас с тобой после первого же дня в Хогвартс не пригласили, как в тот раз, — вспомнил тот визит к директору Макгонагалл на второй день после поступления Джеруса Оливера Поттера на факультет Гриффиндор. Улыбнувшись своим мыслям, мистер Поттер, глава рода, сопроводил оставшихся членов своей семьи к родственникам жены. У другой дверцы в вагон стоял лучший друг, даже через года, Рональд Уизли и его жена Лаванда Уизли, бывшая Браун, которые также отправляли своих чад в Хогвартс. Увидев Джинни, невысокая, худенькая рыжеволосая девочка подлетела: — Тетя Джинни, а вы уже сопроводили Альви и Джеру? — воскликнула та, обнимая женщину. — Конечно, — произнес утвердительно отец семейства Уизли. — И вам уже пора, скоро начнется ваше путешествие, погладил по голове своего младшего сына Рон. — Нечестно! — топнула ногой крошка, подлетая к отцу и подставляя голову под руку. — Пап, — прошептал волнительно мальчишка, дёргая отца за рукав. — А что, если я и Руби попадём на разные факультеты, что тогда? Ты перестанет любить кого-то из нас? — хныча задал вопрос ребенок. — Откуда это взялось у тебя в голове? — возмутился взлохмаченный Уизли. — Сет, — позвал одного из двойняшек нежный женский голос. — На какой бы факультет вы не попали, мы с отцом не перестанем вас любить, — улыбнулась Лаванда, на прощание обнимая обоих двойняшек, но даже после слов матери, Сет всё ещё немым вопросом смотрел на Рональда Уизли. — Сет, Руби, — улыбнулся отец семейства так, как мог только он. — Ваша мама говорит правду. Когда я учил… — запнулся Рональд от удара своего друга локтем по ребрам. — Когда мы учились в Хогвартсе, — исправился тут же мужчина. — С нами учились сестры-близняшки, которые были на разных факультетах.***
Наконец погрузив детей в поезд, родители махали, желая удачи и ободряя перед распределением. Предупредив свою жену, Рональд Уизли отлучился по недолгим делам, но его планы были нарушены, когда бормоча что-то себе под нос, он ненадолго поднял взгляд, замирая. Сердце младшего сына Молли пропускало удар за ударом. Приглядевшись, мужчина убедился, что это не иллюзия. Почти у самого последнего вагона поезда, что ехал в Школу Чародейства и Волшебства, у самого входа стоял ребенок, чьи волосы были пушисты, каштаново-рыжи, непослушны, и торчали в разные стороны, даже будучи собранными в низкий хвост. «Гермиона! — первая мысль, промелькнувшая в голове рыжего. — Эти волосы, Миона!» Мужчина ускорил шаг, голова отключилась вмиг, душа словно толкала, вела его, велела подойти к кудрявому дитя, но трезвый ум обрушился на Рона, давая опомниться и остановиться. Замерев в нескольких метрах, Уизли не смел больше и двинуться, стараясь не нарушать идиллию, он остался в стороне, издали наблюдая. Когда дитя наконец обернулась, направляя куда-то в сторону взгляд своих узковатых глаз, друг Поттера осознал. «Мальчик, — вглядываясь констатировал он сам для себя, и решившись посмотрел в сторону, куда был направлен взгляд.» Сфокусировав свой взгляд, Рональд увидел женщину своего возраста, может и моложе, быстро приближающуюся к мальчику с несколькими стопками книг в своих худых, но сильных руках. Почти бегом женщина подлетела к ребенку и с нежной, широкой улыбкой протянула мальчику свою ношу. Поправив свое длинное грязно-голубое пальто, по-видимому мать мальчика, сняла платок с головы и выпустила из-под воротника свои шикарные, нисколечки не примявшиеся кудрявые взлохмаченный волосы. — Что это? — строгим, отдающим холодом голосом спросил владелец кудрявых волос. На что получил еле уловимое многозначительное движение руками. «Это же жесты… — вздрогнул Рональд, мысленно перебирая воспоминания об изучении этого языка. — Книги…для учебы? Различного рода…дорогие и сильно-редкие экземпляры, — уверенно констатировал мужчина, повторяя жесты дамы.» — Хорошо, — кивнул мальчик, глаза которого засветились от любопытства и предвкушения ещё в самом начале повествования женщины и направился с грузом в вагон. Та помахала во след своему чаду, и как только поезд тронулся с места, трансгрессировала с вокзала.***
— Рональд Уизли! — взревела Лаванда, давая мужу мрачный подзатыльник. — Где тебя насило! Даже с детьми нормально не попрощался! Ты потерпеть не мог или у тебя диарея! — если бы сестра Рона не попыталась остановить жену его, убила бы та его к чертовой матери. — Ну, успокойся, Ванди, — погладила подругу по плечу миссис Поттер. — Может у Рона правда диарея, — хитро прищурилась та. — Гарри, — отдышавшись, выкрикнул Уизли, вытирая со лба пот. — Я Гермиону видел! Присутствующие неверующими глазами смотрели на того, кто сейчас готов был поклясться, что не ошибся в своих доводах. Наконец набравшись сил, Рон поведал свои друзьям о увиденном…***
Сколько бы дней, недель, месяцев, лет или веков не прошло, Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс не изменится. Окружённая огнями, она была видна с платформы, откуда уже выгружались ученики как только поступившие, так и те, для кого это последний год. По старым традициям первокурсников вместе с великаном Рубиусом Хагридом отравили на лодках по озеру, и по прибытию в замок, поступивших уже ждали ученики с второго по седьмой курсы, а также учителя, среди которых был, выпускник Хогвартса и друг известной во всей Великобритании «Золотой Троицы», Невилл Лонгботтом — учитель Травологии. — Итак, прошу первокурсников подойти ближе, — разнесся по залу голос неизменного директора Хогвартса. — Как вам уже поведали, сейчас я буду вызывать каждого из вас по списку и с помощью Распределяющей Шляпы вы окажитесь за столом одного из четырех факультетов: Слизерин, Гриффиндор, Когтевран или Пуффиндуй. — Прошу внимания, — полностью сосредоточила внимание всего зала директор. — Скорпиус Малфой, — прочла имя первого Макгонагалл, из толпы вышел белокурый мальчишка из знатного рода Малфой, по направлению к профессору. — Так-так, опять Малфой! — не коснувшись головы, констатировал артефакт. — Конечно, я знаю куда вас отправить… Слизерин! — Дальше, — бесцеремонно продолжила женщина. — Сет Уизли, — невысокий, слегка неуклюжий мальчишка выскочил из толпы, напоминая сидящему за профессорским столом Лонгботтому себя в годы мальчугана. — Хмм… Пуффиндуй! — отчеканила Шляпа, провожая своими пожарными друзьями складками убегающего к столу факультета первокурсника. — Руби Уизли! — Минерва позвала следующего первокурсника, предлагая сесть на стул. — Снова рыжий Уизли, — прокричала Шляпа, задумчиво навещая на голову старшей из двойняшек. — Кхм… Гриффиндор! — вздрогнув от услышанного, девочка невольно всхлипнула и поторопилась к львиному факультета, поглядывая грустным взглядом в сторону младшего брата, ловя похожее чувство в его глазах. — Альверус Поттер, — тяжко вздохнула женщина, разглядывая толпу в поисках второго Поттера, заранее боясь о судьбе Волшебной Школы. Мальчик прошмыгнул на стул, и трясясь от волнения и негодования, ждал приговора. — Ещё один весельчак Поттер, — рассмеялась старушка-шляпа. — Хмм… Куда же вас отправить?.. Думаю… Слизерин! — мальчишка вздрогнул и поторопился на факультет змей. Следующие несколько человек, снова аплодисменты, и тишина. — И последний, — наконец проложила женщина, глядя на стоявшего в одиночестве перед всем залом мальчика. — Римус Корнелий Грейбек, — наконец имя последнего было произнесено. Ребенок сделал шаг в сторону директора, волосы его развивались, то и дело вылезая целыми кудрявыми прядями из низкого хвоста, переливаясь на свету золотистым, лишь одна пепельного оттенка прядка выбившись с остальными, повисла перед глазами мальчишки, заставляя убрать ее за ухо. От такой точности движений и грации походки, даже глаза чистокровных волшебников-аристократов расширились. — Его родители чистокровные? — разнеслось шептание по залу. — Я слышал, что в Хогвартс приняли настоящего оборотня, — понеслись сплетни по всему Хогвартсу. Преодолев лестницу, Грейбек уселся на предложенный стул, ожидая решения Шляпы. — Интересно, — выдал артефакт, поерзав на голове ребенка. — Его назвали в честь оборотня, что сражался на ряду с «Золотой Троицей», — не затыкались дети, нарушая атмосферу. — Гриф…! — Когтевран, — раздался металлический голос, прерывая решение Шляпы. — Гриффин…! — Когтевран, — снова выдал мальчишка, даже не дёрнувшись, продолжая сидеть на месте. — Нет, молодой человек, — отрицая, сообщила Шляпа. — Я предлагаю Гриффиндор. — Когтевран, — не сдавался мальчишка, положив ногу на ногу. — Когтевран, или вы не учитываете мнение детей? Некомпетентность работы шляпы. Директор Макгонагалл, у вашего артефакта закончился срок годности, — констатировал Римус Корнелий Грейбек, взглянув на женщину преклонного возраста. — Мистер Грейбек, — глядя на знакомые каштаново-рыжие волосы, начала директор. — Решение Шляпы неоспоримо, лишь немногим удавалось ее уговорить, поэтому проходите за стол. — Я знаю, — не выражая никаких эмоций, согласился мальчишка. — Но если у кого-то не получилось, — его мимолётная улыбка приобрела оскал, и сошла на нет. — Думаете у меня не выйдет? Шляпа продолжала ворчать и журчать себе под «нос», пока не выдала следующее: — Мерлин с тобой, — выдохнул кусок кожи, именуемый шляпой. — Когтевран! — Так бы сразу, — усмехнулся Римус, поднимаясь со стула, и грациозной походкой шагая к столу «Воронов».***
Большой, грандиозный пир; разговоры; облегченные вздохи; слезы, — так можно было описать этот вечер. Многие дети получали письма от тех родителей, кто успел прознать о распределении, исключением не стал даже немного загадочный, хладнокровный Римус Корнелий Грейбек. Кружили множество самых разнообразных сов, на которых заглядывались дети, пока внимание не остановилось на огромном филине угольного цвета, что кружил по залу, пока не зашёл на посадку, на стол факультета Когтевран, приземляясь на руку мистера Грейбека. Погладив птицу, Когтевранец забрал из клюва неведомую окружающим штуковину и подбросил вверх. Неведомое послание издало хлопок и перед присутствующими появился сине-голубой фон, который преобразовался в высокого седовласого мужчину: в кожаных брюках; безразмерной, непонятной и драной кофте. Узкие глаза устремили взор на Римуса, словно пытаясь прожечь в мальчишке дыру. — Поздравляю с поступлением в Хогвартс, — отчеканил мужчина. — И там.это…бла-бла-бла, — без энтузиазма продолжил тот, но чертыхнулся. — Чтоб я ещё раз учил эту гребанную речь, приготовленную твоей матерью, — раздался рев. — От себя скажу: будут обижать лучше сразу голову отсекай! — Отец, усмери свой пыл, здесь вообще-то дети и профессора, — сообщил мальчик, бессмысленно предупреждая. — Позови лучше маму, — закатил глаза Римус, убирая пепельную прядь с лица. — Кому это ты там голову отсекать собрался, пока я занята была, а? — раздался женский голос позади мужчины. — Фенрир? — Фенрир! — пронеслось тут же по залу. — Фенрир Грейбек! — Оборотень! — Поздравляю с поступлением на Когтевран, — перед присутствующими возникла женщина лет тридцати, а может и младше с кудрявыми, непослушными каштаново-рыжими волосами. — Надеюсь ты передал этому старому куску кожи мои слова? — улыбаясь, спросила миссис Грейбек. — И ты мне говоришь, что я его плохому учу? — донёсся ворчливый голос с нотками ярости. — Не буду долго затягивать, — улыбнулась снова мать. — Надеюсь ты не успел прочесть все книги, что я дала тебе, а то глупо получится, если ты вместо учителя рассказывать начнёшь. Не повторяй ошибок матери, — раздался смех. Еле коснувшись губами до виска Римуса, женщина улыбнулась, и слегка развернувшись корпусом, устремила взгляд на стол преподавателей. — Поздравляю с новым учебным годом, професс… — донёсся еле уловимый голос, теряя свое звучание. — Время закончилось? Уже? — насмешливый голос сообщил новость и отсутствующим, набрав полной грудью воздух, женщина добавила: — С наступившим новым учебным годом, Невилл! Как ты просил, — закончила та, воздух полностью иссяк, осталась лишь улыбка. — Благодарю тебя, Гермиона, — улыбнулся преподаватель Травологии, поднимая бокал, не обращая свое внимание на удивлённых коллег. — Ввязался, так ввязался, — ругнул себя профессор Лонгботтом. «Надеюсь крёстным я закончу не так, как закончил профессор Снейп, — успокаивал себя Невилл, даря улыбку своему крестнику Римусу. — Твои проделки свели меня с ума, Гермиона!» На этой ноте и начался новый учебный год в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс!