Молчи о своих желаниях

      На мгновение Гермионе показалось, что письмо было лишь шуткой, и на Гриммо 12 ее никто не ждет. В доме царила мертвая тишина. Даже портреты в прихожей дремали за бархатными шторками. Из гостиной и кухни не доносилось ни звука, и девушка даже успела подумать, что Рону крепко достанется за его шуточки, но тут ее взгляд коснулся знакомого коричневого свитера с оранжевыми ромбами, висящего на крючке. Это был свитер Люпина. Рядом с ним, на одной вешалке, висели плащи Тонкс и Джинни. Куртка Гарри и чей-то бархатный пиджак комком лежали под ними на полке.       Значит, все здесь.       -Люмос. - скомандовала Гермиона палочке, и, задрав рукав пальто, взглянула на стрелки часов на запястье. Те показывали без пятнадцати полночь.       -Мы здорово опоздали. - сообщила она, сужая глаза. Грейнджер ненавидела опаздывать, но повод, ради которого ей пришлось нарушить привычку являться вовремя, нарисовал на ее губах улыбку.       Беллатрикс, стоя за ее спиной, держала палочку наготове, боясь, что дом вновь ее атакует, но магия, наложенная на имение Блэков, чтобы не впустить Пожирателей смерти, больше на нее не действовала. Даже Вальбурга Блэк, обычно обрушивающая целый ворох проклятий на каждого, кто переступал порог этого дома, тихо сопела за бархатными шторами.       -Тихо, как в гробу. –хмыкнула Беллатрикс, осмелев и трогая лежащий на полке пиджак. –Выглядит знакомо. Чей это?       Гермиона, косясь на всколыхнувшиеся шторки, скрывающие портрет дремлющей старухи, приложила палец к губам, на что Беллатрикс безразлично дернула плечами и, сложив руки на груди, качнула в воздухе палочкой:       -Так и будем стоять тут, или пройдем?       Вцепившись в рукав Пожирательницы и увлекая ее за собой, Гермиона осторожно пересекла прихожую и ступила на лестницу. Ветхие ступени визгливо скрипнули, и девушка зажмурилась, надеясь, что громкий звук останется незамеченным.       Беллатрикс неотступно шла за ней, постукивая подошвами сапожек по истертой древесине. Лестрейндж, похоже, не волновало, что своими шагами она может кого-то разбудить. Женщина скользнула пальцами по перилам, вспоминая, как притрагивалась к ним много лет назад, и поймала себя на мысли, что раньше хотела вернуть имение Блэков себе – как она всегда считала, единственной настоящей Блэк.       Она никогда не питала теплых чувств к Сириусу. Приходя в дом на Гриммо ребенком, она смотрела на еще молодую Вальбургу Блэк, красивую и твердую в своих убеждениях о превосходстве чистой крови, и не могла понять, как у этой сильной, резкой, как молния, колдуньи мог вырасти такой глупый и своенравный сын. Сириус казался ей отбившимся от рук простаком, глупцом, ничего не смыслящим в глубоких познаниях и многолетней верности убеждениям их семьи. Он вечно спорил с матерью, пытаясь внушить той, что маглорожденные волшебники ничем не хуже чистокровных, за что непременно наказывался.       Его младший брат Регулус был совсем другим. Он был тихим и, казалось, соглашался с мнением родителей. По крайней мере, он никогда не возражал, в отличие от Сириуса. Теперь же Лестрейндж понимала, что младший брат научился молчать на примере старшего, вечно получавшего от матери и отца за неповиновение.       Беллатрикс хорошо помнила тот день, когда Регулус присоединился к Пожирателям смерти. Она улыбалась, сидя за одним столом, и в голове ее витала блаженная мысль о том, что хоть один ее кузен ступил на верный путь. Она почти гордилась им. Однако, радость длилась недолго. Регулус, не понимавший, во что ввязался, будто бы прозрел. Каждое новое задание Темного лорда пугало его до чертиков. Он попытался обсудить свои сомнения с Беллатрикс, но та отмахнулась от него, как от назойливой мухи, обвинив в трусости и надавив словами о предательстве.       Однажды Регулус не пришел на собрание Пожирателей. Его стул за общим столом оставался пустым, но никто так и не поинтересовался, куда делся молодой Блэк. Беллатрикс тоже промолчала, все понимая без слов. Кто- то из сидящих за столом явно мог ответить на этот вопрос. Возможно, даже сам Волан-де-Морт. Беллатрикс подняла глаза на своего повелителя и улыбнулась, испытав облегчение.       Трусость – непозволительная роскошь, -думала она в ту минуту, - А если ты трус, то не имеешь права носить фамилию Блэк.       Еще совсем недавно Беллатрикс вряд ли могла бы подумать, что переступит порог этого дома, не содрогаясь от брезгливости к его обитателям. Теперь же, ища в полутьме руку Грейнджер и чувствуя, как теплые пальцы обхватывают ладонь, Беллатрикс с сожалением осознала, что глупцами, на самом деле, были все те, на кого она с малолетства равнялась. Все они заблуждались, деля мир на достойных и недостойных.       В глубине сердца на эти мысли что-то отозвалось тянущей болью. Женщина поморщилась, почти ощущая ее физически, и подумала о Регулусе. Если бы она не отмахнулась от него, слепо веря в идеалы их предводителя, то он мог бы быть жив.       За этими мыслями она проследовала за Гермионой в гостиную, и на диване у камина, услыхав их шаги, шевельнулась чья-то тень. Зашуршал накрывший по самые щеки фигуру плед, человек вдел ноги в тапки, встал на ноги и посмотрел на них.       Это был Уизли. Вид у парня был заспанный. Он потер глаза обеими руками, точно пытаясь разобраться, снится ли ему все происходящее, а затем вяло протянул:       -А, Гермиона.       -Привет, Рон. –выпуская руку Беллатрикс, отозвалась девушка, бросив взгляд на танцующий на последнем издыхании огонь в камине.       Словно считав ее мысли, Беллатрикс по-хозяйски взмахнула палочкой, перемещая несколько поленьев из стоящей в углу гостиной кованой дровницы в камин. Искры ворохом взметнулись, и пламя разгорелось с новой силой, обнимая древесину и растекаясь по ней черными отметинами.       -Все легли спать. Умотались за день. –сообщил Уизли. –Я надеялся вас дождаться, но уже решил, что вы не придете, и задремал.       Беллатрикс, разглядывая гобелен на стене, прошлась вдоль ветвей древа и, сложив руки за спиной, уставилась на портрет Регулуса. Его серые глаза смотрели на нее с обрамленного темными волосами лица, а губы были плотно сжаты. Портрет как нельзя лучше передал умение Регулуса быть сдержанным.       Неподалеку от кузена она нашла себя и даже не сразу узнала собственное лицо. Женщина невольно коснулась своих вьющихся прядей, разглядывая в своем потрете гладкие, изумительно собранные в высокую прическу волосы. Она – та, что на гобелене, казалась себе упрямой и почти злой. В тот год, когда этот портрет, будто яблоко, возник на ветви семейного древа Блэков, она была очарована Темным Лордом и его мыслями о том, каким должен стать волшебный мир. Ее уверенность в их правоте внушала ей мнение, что так будет всегда, и черные глаза, с гобелена впивающиеся плотоядным взглядом, твердили об этом любому, кто рискнет в них заглянуть. Однако, теперь прежние мысли и чувства были чужды ей настоящей, и Лестрейндж нахмурилась, внутренне не признавая родства с собственным лицом на стене.       -Что стряслось, Рон? К чему такая срочность? –Грейнджер, скрещивая руки на груди, слегка склонила голову на бок.       Рон, игнорируя вопрос, хмуро воззрился на Беллатрикс, стоящую к ним спиной и изучающую свой портрет.       -Надеялся, что ты придешь одна. - совершенно искренне сознался он, все еще глядя на Пожирательницу, и с неохотой добавил. - А, впрочем, ладно. Раз уж и она здесь, пускай хоть послушает, что ее ожидает. Дело то серьезное.       -Рон Уизли! - Гермиона с силой дернула парня, сжав в кулаке колючую шерстяную ткань кофты на груди приятеля, и тот оказался вынужден смотреть на нее. - Я требую, чтобы ты немедленно сказал, в чем дело! Иначе я сейчас же наколдую пауков и напущу их на тебя!       Беллатрикс, наконец, оторвалась от своей физиономии на стене и в напряжении уставилась на Уизли, переминающегося с ноги на ногу:       -Ты что такое ляпнул? Какое еще дело?       Рон замялся, но Гермиона требовательно потянула свитер, наматывая его на кулак, и парень сдался:       -Я краем уха услышал, как Парвати и Падма обсуждали, будто Дин Томас им сказал, что его отец дружит…       -Уизли! - зашипела Беллатрикс, пересекая гостиную и опережая возмущение Гермионы. - Хватит выносить нам мозг!       -В Визенгамоте лежит одно дело, касающееся Лестрейнджей. - беспомощно выпалил Рон. -Родольфуса, его брата Рабастана и Беллатрикс.       Пожирательница побелела. Она качнулась, оценивая выражение лица Уизли. Тот был серьезен.       -Что это значит? - выдохнула она, растеряв всю злость, и ее прежде бойкий голос сорвался на шепот. - Суд еще четыре года назад провел все слушания.       -Как я понял, банк Гринготтс вскрыл ячейку Лестрейнджей, чтобы провести экспертизу некоторых вещей. Они нашли там что-то, что никто не должен был там обнаружить, и сегодня подали на Беллатрикс иск.       -Чушь какая! - вспыхнула Пожирательница, не желая принимать реальность. - Кто позволил им лезть в мою ячейку? Они не имели права!       -Они имели право. - осадила ее Грейнджер. – Если у гоблинов есть основание подозревать проникновение, кражу или иное преступление, они вскрывают ячейку и делают опись. Но сейчас важнее то, что именно они там обнаружили.       Девушка требовательно воззрилась на Лестрейндж, и та нервно замялась.       -Я не знаю. - Водя взглядом по ковру, ведьма заламывала пальцы, и по выражению лица женщины Гермиона смекнула, что той все хорошо известно.       -Что в ячейке, Белла? - ощущая, как кровь отхлынула от сердца, она выпустила из руки свитер Рона, автоматическим движением разглаживая ткань на его груди.       Черные глаза пугливо мелькнули из-под ресниц, поднимая на нее затравленный взгляд, и Беллатрикс выдохнула:       -Рабастан.       Казалось, весь дом всколыхнул отчаянный стон Грейнджер. Гермиона, схватившись за голову, на нетвердых ногах сделала шаг назад и рухнула в кресло. Тонкие пальцы погрузились в волосы, и костяшки, торча из них зубчатой короной, побелели от напряжения.       -Белла! - взвыла она.       Пожирательница заметалась возле нее, не зная, как подступиться. Рон, не сообразивший, что та имела в виду, лишь водил взглядом по лицу впавшей в отчаяние подруги.       -Я не знала, что Родольфус это сделает! –оправдываясь, выпалила Беллатрикс. -Когда вы умыкнули чашу Пенелопы Пуффендуй, он впал в бешенство. Он начал ругаться с Рабастаном, затем они сцепились.       Уизли широко распахнул голубые глаза и, оседая на диван рядом с Гермионой, вымолвил:       -Труп? Они нашли там труп Лестрейнджа?       -Видимо. –впервые за долгое время Пожирательница вновь посмотрела на Рона.       -Видимо? –повторили его губы.       -Почему ты раньше не сказала? –воскликнула Грейнджер, таращаясь на Беллатрикс, как на чужую, и та взвилась.       -А что мне нужно было сказать? Как ты себе это представляешь? Пойдем со мной, в Гринготтсе у меня есть для тебя сюрприз?       -Расскажи все по порядку! Все с того момента, как вы вошли в хранилище. –потребовал от женщины Рон, опередив с ответом закипающую Гермиону. Гриффиндорка удивилась и взглянула на друга, а тот, поясняя свое стремление помочь, добавил. -Мы должны знать всю правду, если хотим отстаивать Лестрейндж в суде.       Тогда Гермиона, соглашаясь с парнем, отодвинулась от него, освобождая на диване место для Беллатрикс.       -Расскажи все, как было.       С тяжелым сердцем опустившись на диван между друзьями, Беллатрикс вздохнула:       -Мы прибыли в Гринготтс сразу после сообщения о том, что вы с Поттером проникли в банк и посетили тот самый сейф. Гоблины впустили нас внутрь, чтобы мы проверили содержимое, а когда мы поняли, что именно вы украли, Родольфус взбеленился. Он накинулся на брата, потому что это была его идея – спрятать крестраж в нашем сейфе. Как Род потом сказал, он думал, что если сам накажет Рабастана, Темный Лорд проявит к нам всем милосердие.       Взгляд Гермионы скользнул по профилю Беллатрикс, окунувшейся в воспоминания. Женщина слегка раскачивалась взад и вперед, вымучивая из себя признание. В темных глазах читался ужас: то ли от содеянного, то ли от перспективы вновь оказаться в Азкабане.       -Родольфус хотел ранить Рабастана. Проучить его и дать Волан-де-Морту знать, насколько он разгневан на брата за его ошибку. Хотел показать повелителю, что мы нашли виноватого и отомстили, и что даже кровные узы не так важны нам, как верность Волан-де-Морту. Но Рабастан дал отпор. Он не позволил Родольфусу ничего с собой сделать, пока тот не стал атаковать жестче. В какой-то момент они оба взбесились, и драка превратилась в дуэль. Так вошли в банк трое, а покинули его только двое. Рабастан остался внутри, пораженный Авадой.       -Ну, -презрительно хмыкнул Рон. –Одного твой муж добился: Темный Лорд, должно быть, был страшно доволен!       Беллатрикс хотела было по привычке парировать чем-нибудь на едкое замечание Уизли, но не нашла слов. Мысль о том, что этот парень предупредил ее о грозящей опасности и пытается помочь Грейнджер за шиворот вытащить ее из ошибок прошлого, в которых Лестрейндж увязла, как кошка в мазуте, заставила женщину прикусить язык.       -Белла. –ладонь Гермионы коснулась ее спины через ткань платья, внушая надежду. –Мы раньше не говорили об этом, но ты ведь знаешь, что твой муж мертв?       -Нарцисса мне сообщила. –стараясь сохранять безэмоциональный тон, отозвалась Беллатрикс. –Мы не были близки, если ты ведешь к этому.       Рон, прочистив горло покашливанием, ответил за смущенную Грейнджер:       -Думаю, Гермиона ведет к тому, что свидетель и обвиняемый мертвы. В убийстве, кроме как тебя, обвинить больше некого. Нам придется туго.       -Но мы не сдадимся. –решительно заявила Грейнджер. –У меня есть пара мыслей по этому поводу. Во-первых, у Визенгамота нет улик, подтверждающих ее виновность. Во-вторых, предложим во время слушания использовать на Беллатрикс сыворотку правды, а если Визенгамот отклонит требование, заявим, что они пытаются сфабриковать дело. В третьих, наведаемся к Рите Скитер.       -К этой идиотке? –фыркнул Рон. –Хочешь раздуть из этого дела грандиозный скандал? Так ты не волнуйся: как только фамилия Лестрейндж мелькнет в новостных сводках, твоя жизнь и без лишних усилий с твоей стороны превратиться в кошмар.       -Именно поэтому я хочу опередить всех и создать скандал самостоятельно. Рассказать историю в тонах, которые нам нужны. –пояснила Грейнджер, закидывая руку на шею Беллатрикс и приободряясь. –Скитер –моя должница. Я попрошу ее написать статью о нашем с Беллатрикс романе.       -Да ты свихнулась! –с озорным блеском в глазах Рон покосился на ошеломленную Пожирательницу. –Но это умно, Гермиона! Принадлежность к нашему обществу выставит Беллатрикс в новом свете.       -Вот именно, Рон! –заулыбалась девушка и похвалила друга. -Ты становишься все сообразительнее!       -Это все, конечно, умно. –раздался у них за спиной голос Невилла, и все трое обернулись, встречаясь глазами с подпирающим плечом дверь Лонгботтомом, одетым в полосатую пижаму. Рядом с ним стояли Драко, натянувший на себя плед, будто плащ с капюшоном, и Гарри в домашних шортах и футболке. Малфой слегка хмурился, глядя на недружелюбно настроенного Невилла, а тот продолжил. –Ты можешь верить каждому ее слову, Гермиона. Но как мы можем верить всему, что говорит Беллатрикс, после того, как она столько лет поклонялась Темному Лорду?       -Мы играли в карты услышали ваш разговор. –пояснил, дернув плечами, Поттер.       -Да. И решили спуститься вниз. –добавил Невилл, сверля Беллатрикс взглядом. –Не удивлен, что мы узнали о том, что она повинна в смерти еще одного человека.       -Я не убивала Рабастана! –тихо взвилась Пожирательница, неосознанно хватаясь за колено Грейнджер. –Это сделал Родольфус.       -Откуда нам знать?       -Прекрати. Она моя тетя. Ее судьба мне не безразлична. –вступился за Беллатрикс Драко. –И я не допущу, чтобы ее отправили в Азкабан только потому, что у кого-то есть на нее обиды. Знаю, что ты точишь на нее зуб, Невилл, но это не повод…       -Не повод? –взбеленился Лонгботтом, стиснув кулаки, и вдруг вцепился в плед, обернувший тело Драко. –Испоганенная жизнь моей семьи – не повод?       -Не повод для того, чтобы упечь в Азкабан невиновного человека. –строго ответил тот сквозь зубы, затем вынул из-под пледа руку и коснулся кулака Невилла. –Остынь. Мы оба знаем, что ты не желаешь Беллатрикс погибели, ведь один раз ты уже спас ей жизнь, отправившись посреди ночи искать бадьян.       Невилл метнул в Лестрейндж взгляд, полный сомнения, и кивнул, выпуская плед из руки. Гермиона облегченно вздохнула, понимая, что драки не будет.       -Думаю, Невилл поверит Гарри. –сообразил Рон. –Если Гарри использует легилименцию и проникнет в воспоминания Беллатрикс, а затем скажет, так ли все было, как она говорит, больше ни у кого не будет сомнений.       -Я не хочу, чтобы он копался в моей голове. –произнесла Лестрейндж, опасливо поглядывая на Поттера. –Но так и быть. Я не буду обороняться.       -Дай мне свою палочку, Гермиона. –Гарри прошел по ковру босыми ногами и протянул Гермионе ладонь. Та достала свою палочку и отдала ее другу, а затем опустила руку поверх пальцев Беллатрикс, вцепившихся в ее колено.       -Все будет хорошо. –пообещала гриффиндорка. -Сделаем это, чтобы ни у кого не осталось сомнений.       Лестрейндж неуверенно кивнула. Ей еще не приходилось впускать кого-либо в чертоги своего разума. Она была прекрасным легилиментом, и ни разу в жизни не позволила кому-либо переступить эту черту. Даже самому Темному Лорду.       Поттер, загородив собой свет от огня в камине, направил палочку на откинувшуюся на спинку дивана женщину. Все собрались вокруг Беллатрикс, впервые позволившей себе быть для них уязвимой, точно охотники вокруг пойманного зверя. Та в последний раз глянула на Грейнджер, и, едва успев посмотреть в глаза Гарри, оказалась затянута в изумрудные омуты.       -Легилименс!