Впервые удачно

      — Ударила гроза, сзади напали. — он отвернулся куда-то в сторону, поджимая колени под себя. — И все волки… Они хотели защитить. Очень хотели.       Говорить было тяжело, прокручивать в своей память этот момент снова — совсем невыносимо. В их прошлую встречу Беннет рассказал, что живет в здании местной гильдии искателей, похвалившись, что ее знает каждый житель Тейвата, он в этом уверен. Беннет говорил о ней долго: нахваливал своих пап, рассказывал о набитом доверху вареньем и сладостями буфетном шкафчике, о том, какой вид открывается из каждого окна гильдии. Беннет в общем-то всегда был болтливым. И он точно знал, что к кому ни подойди, — любой укажет правильный путь к гильдии.       С первым громовым треском глаза Рэйзора забегали из стороны в сторону, а кончики пальцев похолодели. По траве громко забарабанил дождь, и небо медленным градиентом сменилось с лазурного на графитный серый. Несколько волчат за его спиной сонно зевнули, казалось, совсем не замечая начавшегося дождя, а те, что были постарше, ушли глубже в пещеру. Тишина. Это был один из тех летних дождей, которые всегда начинались внезапно, медленно утихали и уже через полчаса-час вновь сменялись солнечным небом. Но с каждым таким дождем приходило старое чувство вины за свою беспомощность, мысли, как изменить то, чего исправить уже нельзя. Справляться с этим в одиночку было действительно браво и заслуживало восхищения, но все больше казалось каким-то раздутым упрямством, когда проблему можно было решить уже давно и гораздо проще.       Сейчас Рэйзор сидел на кровати второго этажа гильдии, периодически посматривая то на Беннета, то на светильник зашторенной комнаты.       — Я не был готов. Виноват. — он уперся локтями в колени и закрыл ладонями лицо. — Когда маг исчез, я увидел волков…       В комнате повисло молчание, и напряжение электричеством разрядило воздух. За тяжелыми плотными шторами по-прежнему моросил ливень, пока комнату освещал только крохотный светильник у тумбы. Он был единственным источником света, отчего взгляд иногда путался. За минутой пошла другая… Рэйзор отвел обе ладони от лица, болезненным взглядом втыкаясь в пол, и закончил: «Было уже поздно».       В таких ситуациях сложно сходу дать какой-то подбадривающий совет или просто сказать: «Да, я понимаю твои чувства», потому что на деле вряд ли ты сам испытывал подобное, пусть и хочется поддержать другого.       — Ты не виноват, — и все-таки нужно было что-то сказать. — Никто и не догадывался о появлении мага… Такое могло случиться с каждым, да и ты был совсем ребенком еще.       — Я был слишком слаб, чтобы защитить свою семью.       — Нет, ты был просто ребенком! Что ты мог сделать? И подумай, все те волки бросились на твою защиту, потому что ты им дорог. И ведь они смогли защитить тебя, да?       — Смогли.       — Выходит, их поступок не был напрасным, так? В тот момент они думали только о тебе и твоей безопасности, все-таки вы семья… Вряд ли они хотели бы, чтобы ты до конца своей жизни винил себя за то, что они спасли тебя, пусть и такой ценой. Понимаю, одним разговором проблему не решить, но все-таки постарайся быть более… я имею в виду, что не нужно винить себя во всем случившемся, ты ведь не всесилен, знаешь?.. — руки Рэйзора были совсем ледяными: казалось, прикоснись к ним, и вовсе застынешь на месте,  — Я, наверно, принесу перекусить… Подумай о моих словах, ладно?       Беннет запахнул чуть приоткрытую форточку, пододвигая плотное одеяло ближе к Рэйзору. Еще несколько минут, и сквозь дверную щель ловко проскочила полная блинами тарелка и мальчик следом за ней. Идти в полумраке было тяжело, но Беннет изо всех сил старался не оступиться и донести тарелку целой и невредимой до пункта назначения. Иногда стопку блинов качало из стороны в сторону, но случалось это, только когда Беннет пытался обойти углы кровати или тумбы, и порой жизнь тарелки с блинами была действительно под угрозой.       — Приятного аппетита! Надеюсь, ты ешь такое…       — Ем. Спасибо… — он все еще сидел в замешательстве, не зная, как подступиться к тарелке, и долго тупил взгляд. — И за слова спасибо. Прямо как… слова настоящего Лупикал…       На самом деле Рэйзор редко улыбался, но от этого его улыбка становилась только драгоценнее, потому что всегда была искренней. Даже его постоянно хмурый взгляд в такие моменты менялся на теплый и доверительный, словно совсем другой человек. Самому Беннету тоже не часто удавалось застать улыбающегося Рэйзора, но всякий раз, когда такое случалось, это заставляло его настроение подскочить до потолка, а улыбка сама по себе начинала растягиваться до ушей.       — Лупикал, значит? — в отражении глаз заметался радостный огонек, а по щекам прыснул румянец.       — Лупикал, как часть семьи. — и все сказанное дальше уже уходило на второй план.

***

       По траве гулял легкий летний ветерок, а редкие облака старались закрыть собой солнце, то и дело оставляя его позади. Оно совсем не слепило глаза, скорее просто вынуждало закрыть их и наслаждаться вечерней теплой погодой. Между деревьев с гулким хлестом неслось стадо диких кабанов, прокладывая за собой путь из изломанных веток и мацутакэ. «Попал! Попал!» — раздалось где-то в чаще, и вместе с жалобным визгом один из кабанчиков рухнул на землю, дважды хрюкнув что-то на прощание убегающим. Руки Беннета все еще ужасно тряслись от взволнованности перед первой добычей, так, что одноручный меч едва ли могли удержать.       — Молодец! Неси его сюда…        — И этим ты занимаешься каждый день? — он устало ворчит, но все еще гордо тащит за собой первого пойманного кабана. — Это же невыносимо! Они меня раз шесть сбили с ног, пока я хоть одного догнал… И как ты вообще?..       — Опыт! Тренироваться! — из-за спины Рэйзора показалось еще с десяток таких же.       — До такого мне еще далеко… — оценивающий взгляд вместе с обессиленным вздохом, и тыльная сторона руки тянется вытереть пот со лба. — А… может сделаем перерыв? Нельзя?       — Ну… Мы уже закончили, на сегодня хватит. — пусть и не подавал виду, но Рэйзор совсем выдохся и последние пару минут опирался на большой двуручный меч рядом с ним. — Ты устал, нужно отдохнуть… Я тебя провожу, иди за мной!       — Погоди, а тебе отдохнуть не надо?.. — откуда-то снизу начал подначивать Беннет, и уже через секунду Рэйзор оказался лежащим пластом на траве, громко айкая и хлопая по затылку. Его волосы распушились еще больше, а в их кончиках начали путаться руки.       По лугу прокатился мальчишеский хохот. Где-то на западе небо уже затянуло ярко-красным закатом, по примете, к теплой и солнечной погоде, а над головой медленно поступался вечер. Редкий ветер гнал еле уловимый запах светяшек, разносясь по воздуху шумным гулом. Рэйзор в мгновение повернулся лицом к Беннету, оставляя расстояние между их носами буквально в несколько сантиметров.       — Спасибо за твою помощь. — обеими ладонями Рэйзор резко обхватывает его горящие щеки и хмурит брови, — Больше отдыхай, я могу ловить кабанов за тебя. И не перенапрягайся…       По спине пробегают мурашки, а сердце начинает гонять кровь с новой силой, простукивая каждый вдох и выдох. Но Рэйзор только неловко отводит взгляд куда-то в сторону и коротко добавляет: «Прическа страшная».       — Она у меня всегда такая.       — Похоже на гнездо.       — Там… правда все так плохо? — Беннет тянет руки к макушке, пытается пригладить волосы, и они начинают выглядеть еще хуже.       — Не хотел обидеть…       — Ну нет, в этот раз придется тебе извиняться!       Рэйзор строит виноватые щенячьи глазки и говорит вопросительное «мне жаль» в надежде на прощение.       — Сегодня я принимаю только особые извинения. Так что с тебя знакомство с моими папами из гильдии! Они очень классные и знают кучу историй! И спрашивают о тебе последние несколько дней, надоели. — он поднимает взгляд наверх и задумчиво хмыкает. — Хотя и с твоей семьей я бы хотел познакомиться… Может, я мог бы им мясо как-нибудь по-особенному запечь? Сколько вообще волков в стае? Судя по добыче… два, пять… сколько же мяса нужно будет…       — Познакомиться с папами? Из гильдии?       — А, да, я и сам думал об этом. Чаще всего их вместе можно встретить вечером на городской площади, хотя ты и город особо не любишь, а шумная пьяная толпа точно тебе не понравится…       — Хорошо.       — Не против?! — он в недоумении поднимается на обеих руках, проходя взглядом сверху-вниз по Рэйзору.       — Ты охотился со мной, я хочу отблагодарить. — Беннет совсем выпрямляется, прокручивает в голове будущий вечер и подбирает нужную дату.       — Тогда я сегодня зайду. Нам теперь по пути.       — Сегодня? Подожди, это сейчас, получается? Я… — теперь он озирается на мысль про похожие на гнездо волосы и наверняка полупустой холодильник. — Мне нужен час, не больше! Подготовить все, знаешь… поговорить с ними и прочее.       Со сдвинутыми домиком бровями и неловкой улыбкой он дважды кивает Рэйзору и наконец-то поднимается с земли. Ответное «ладно» звучит уже где-то из кустов, пока мальчик молнией огибает очередную лиственницу. За его спиной опускается солнце, а холодный вечерний ветер пронырливо лезет под кофту. Шагая за порог своей комнаты, Беннет юрко захлопывает дверь, а уже через десять минут оттуда начинают доноситься неразборчивые и странные звуки.       «Помните, вы спрашивали о… нет, долго как-то, не так. Хочу вас познакомить… нет, проще, надо проще. Знакомьтесь, это…» — шел седьмой по счету круг комнаты и сотая неудачная мысль в голове. С расческой в руке он расхаживал туда-сюда, перебирая большим пальцем зубчики, и дергался каждый раз, когда в комнату кто-то стучался. «Извините, занят», — ответ был доведен до автоматизма, а щелчком к его озвучиванию становился каждый шорох снаружи. Казалось, еще парочка таких кругов — и пола под ним совсем не останется. «Хочу вас познакомить со своим другом, Рэйзором», — слишком много слов, и вообще как-то путанно звучит, а вот «знакомьтесь, это Рэйзор», — уже неплохо, кратко и ясно, еще и вежливо, подходит. И если с мыслями он кое-как мог собраться, то по технической части его все еще ждали проблемы в виде кучи пустых тарелок и голодных искателей (кому готовить, если не Беннету, застрявшему на охоте на целый день). Сегодняшним вечером приходится решать задачи по мере их поступления: он быстро сбегает вниз по лестнице, наконец высунувшись из своей комнаты, впопыхах ищет мытую посуду и разглядывает ящик с овощами сбоку. Беннет пытается вспомнить нужный рецепт и почти чиркает спичкой, как сзади его обеспокоенно окрикивают и подзывают ближе.       — Да? Что такое? — он говорит через левое плечо и всё-таки успевает зажечь плиту.       — К тебе мальчик заходил. — сзади устало вздыхают. — Он прождал тебя час и только минут десять назад ушел. Некрасиво получилось, Бенни, а ведь стучали тебе…       — Ко мне приходили?! И как… — точно, а ведь несколько раз стучались в дверь. — Извините, я… мне надо идти!       — Погоди, а плита!.. — щелк разгорающегося огня перебился скрипом дверных петель.       Кажется, невесомо, почти не касаясь земли, он заворачивает за гильдейский угол и тянет на себя руль велосипеда. Тот катится ржавыми колесами в сторону площади, подгоняемый Беннетом. Его колени бессильно подгибаются, а ноги беспорядочно путаются. Все набирая скорость, он гонит велосипед еще двадцать метров и спешно запрыгивает сверху, стирая носки дешевых кроссовок. За ним по земле следует тонкая темно-рыжая черта от подошвы и клок беспорядочной пыли, зависший над задним колесом на следующие пять минут. Солнце уже давно село, и по спине холодом бьет совсем остывший ветер. Вдыхая литрами воздух, будто он вот-вот закончится, Беннет упрямо крутит тяжелые педали, практически забывая о дороге. Он цепляется взглядом за чей-то силуэт и только увеличивает темп. Педали одна за другой ходят то вниз, то вверх, так, что уследить за ними становится чем-то невозможным, а переднее колесо виляет из сторону в сторону. Он только ускоряется, и со следующим поворотом втыкается в землю. Беннет с кровью разбивает колени и протирает до дыр пару любимых перчаток, отчего на ладонях остаются темные ссадины, а его ботинки доверху наполняются песчаной галькой. Клубами в его легких исчезает кислород, но он быстро поднимается и бросает велосипед далеко позади. Перед ним расстилается пара крепких ладоней, обеспокоенно предлагающих наконец-то остановиться. Сил совсем не остается, а обычное дыхание переходит в одышку.       — Извини меня, фух… я не должен был… — почти через каждое слово он шумно выдыхает и делает паузу. — Сам пригласил… заставил ждать в месте, которое тебе не по душе… и не пришел.       — Ничего. Мне казалось, ты передумал. — взгляд Рэйзора словно поникший, отчего он постоянно пытается его спрятать.       Холодный воздух вокруг подсвечивается серебристым лунным светом, а со стороны города начинает звенеть бардовская лира. Мелодия ручьем течет от бойкой и энергичной до выдержанной и почти усыпляющей, оставляет ажурные ноты по ветру и перебивается радостными криками. С холма обнажается вид на вечерний Монштадт и на открытое звездное небо над ним. Обычно над городом висит редкая дымка, оставляемая пекарнями или кафе, но сегодня небо кажется кристально чистым.       — Я? Да я бы ни за что!.. Для меня правда важно, чтобы вы поладили… — он накрывает руки Рэйзора своими и перебирает каждый пальчик, волнуясь и прикусывая губы, — Может это звучит как-то эгоистично, но ты тоже стал моим Лупикал… и я бы хотел, чтобы все члены моей семьи нашли общий язык. И ты в том числе.       Снаружи становится все прохладнее, отчего плечи начинают подрагивать, а по руками бегут мурашки.       — Да и вообще… Я больше никогда не заставлю тебя ждать и не потащу в неизвестно какое место, обещаю… — виноватые глаза исподлобья смотрят на смущенного Рэйзора, и Беннет сжимает ладони сильнее.       По сердцу ударом проходит каждая секунда молчания, а дыхание сбивается и горячится. С каждым новым вдохом кислорода становится все меньше, а делить его на двоих не позволяет жадность. Чувствуется, как ладони начинают потеть от волнения, а глаза бегают из стороны в сторону. Беннет медленно подается вперед и проходится взглядом по раскрасневшемуся лицу Рэйзора, он огибает небольшой шрам у щеки, бледно-серые приподнятые брови и останавливается на распахнутых алых глазах, почти не моргающих и следящих за каждым его движением. Его взгляд нежен, а движения осторожны. Обжигающим паром по его губам клубится дымка и остаётся на щеке Рэйзора. За сбившимся дыханием, словно электрический ток, к кончикам пальцев течёт возбуждение. Этот поцелуй был неловким и сбивчивым, со случайно прокусанным языком и привкусом железа после, тягучим и неумелым. Он оставлял за собой горько-сладкое послевкусие и мешался с звуками городской лиры. Руки Рэйзора немели и вздрагивали от ледяного ветра, а глаза закрывались в смущении и разлившемся по телу тепле. Это казалось чем-то хорошо знакомым, но до безумия новым, а оттого действительно пугающим. Две минуты тянулись по часу каждая и по секунде одновременно. Они высплескивались в кипу чувств и столько же недосказанностей. Теперь стало ясно, когда-нибудь это должно было произойти. Но вместо желания непонимающе отстраниться и состроить раздражённый взгляд, по мыслям гуляли взволнованность и страх перед неизведанным. И через минуту они вернутся к реальности, неловко потупят взгляд и переведут тему на ночное монштадское небо. А пока их пальцы переплетаются между собой и щеки наливаются алым, городские огни медленно гаснут, уводя за собой уставших жителей.