Водоворот

*когда-то давно* － Мама, а сестричка Кушина точно-точно вернётся? － размазывая слёзы по лицу, маленькая красноволосая девочка продолжала задавать один и тот же вопрос изо дня в день. Кушина и Аоми Узумаки были близнецами: идеальные копии друг друга во всём. Лишь разного цвета глаза девочек давали возможность различить их: у старшей, всего на пару минут, Кушины глаза были ярко фиалковыми, а у Аоми － зелёными. Сестер невозможно было представить по отдельности － они всё делали вместе, начиная утренней зарядкой и заканчивая вечерним туалетом. Они жили в одной небольшой комнате, любили на завтрак мамину кашу с ягодами, всегда выбирали одинаковую одежду, учились, играли и проказничали, за что часто вместе и получали. Только всего этого не стало. В один день сестру забрали, разорвав душу маленькой Аоми на части и оставив её рыдать от тоски и одиночества. Со временем граница между днями начала размываться: постоянные тренировки тела и духа, обучение контролю чакры и бесконечное множество свитков и книг, ставших девочке единственными друзьями на долгое время. Однако, и этим относительно спокойным дням пришёл конец. Война, что разрушила её дом и родную деревню Узушио, не пожалела никого. Спастись удалось горстке людей, в которой по совершенно необъяснимому стечению обстоятельств оказались мать и дочь Узумаки. Будучи очень смышленой для своего возраста, Аоми смогла сохранить знания своего клана в свитке с запечатанной внутри библиотекой. И теперь он находился в походной сумке, заметно утяжелив ее, постоянно напоминал о себе при беге и был единственной надеждой девочки. － Да, конечно, вернётся,－ эти робкие неуверенные слова матери уже полностью стёрлись из её памяти. Аоми уже давно приняла, что Кушина не вернётся домой. Не по той причине, что дома по сути уже и не было, а скорее из-за того, что никто её не отпустит. Всё, что Аоми оставалось делать － это верить, что сестра хотя бы будет счастлива. Что у её взбалмошной, энергичной и до жути миленькой сестрички будет своя семья: любящий муж, ребёнок или даже два. А когда-нибудь, когда закончится война, Аоми хотела навестить Кушину, хотя даже не знала где её искать. Она сама не знала, переживет ли тяжёлое время войны. Девочка верила, что все же сможет ещё раз обнять сестру. А потом они вместе, будто в старые добрые времена, будут играть в догонялки, дурачиться, и без умолку разговаривать о всяких мелочах, делиться секретами, которых наверняка собралось невероятное количество за столько лет. Просто проведут время вместе... Но даже после войны ей не удалось отправиться на поиски сестры. Несмотря на хвалёную выдержку клана Узумаки, несмотря на силу тела и духа, их мать сломалась… Сначала у неё отобрали одну дочь, но казалось, что обеих. Аоми закрылась в себе, став лишь бледной тенью себя прежней. И война, которая уничтожила их дом, оборвала жизни многих родных, соклановцев и мужа. Все годы, после его потери, женщина держалась ради того, чтобы помочь выжить своей дочери. Единственной, кто всё ещё был рядом. Война была близка к концу, но начались осложнения: сердце было на пределе из-за перенагрузки. Не потому, что мать Аоми была слабой, а потому что устала бороться. Психическое состояние матери было причиной всех её болезней. И те два года, что Аоми упорно пыталась помочь ей выздороветь, не дали никакого результата. Даже несмотря на то, что девочка училась у лучшего медика во всей деревне и добилась признания своего сенсея. Рико Узумаки была похоронена в Узушио, хоть и разрушенном, но всё ещё их доме. Рядом со своей давно почившей матерью, что героически пожертвовала собой при выполнении важной миссии. － Обещаю, мама, я найду её и не дам умереть, чего бы мне это не стоило! － тихо прошептала Аоми, смотря на спокойную морскую гладь и распростертое голубое небо. Она пообещала себе, что ничего не заставит ее сдаться и опустить руки. В тот же вечер Аоми, оставив возле последнего пристанища матери и бабушки красные, как и волосы Узумаки, цветы, не чувствуя под собой ног покинула деревню. *** Аоми стояла на вершине старого дуба, растущего посреди густого леса. Длинные красные волосы развевались на ветру, а несколько коротких прядей у лица непокорно выбивались на лицо. Девушка чувствовала как остывает кольчужная сетка под свободной зеленой футболкой. Перекинутая через плечо небольшая сумка коричневого цвета неприятно раскачивалась на ветру, что девушка чувствовала спиной каждый свиток. Протектора на ней не было и определить принадлежность к Узушио было возможно только по гербу клана на спине. Ветер трепал распущенные волосы, часть которых оказывалась во рту. Резинки, чтобы завязать волосы, под рукой не оказалось и пришлось терпеть это дальше, продолжая выплевывать собственные пряди волос. Информации о Кушине было крайне мало, а что-либо узнать было сложной задачей. Единственная нить вела Аоми в Коноху. Это немного радовало, все-таки деревни раньше были верными союзниками и друзьями, по причине родственных связей между Сенджу и Узумаки. Конечно, если углубляться в историю, у кланов были общие корни от самого Ашуры, но мало кто помнил об этом в наше время. То что сестра возможно жила именно в Конохе, оставляло надежду, что она должна быть счастлива. Ожидание этой встречи заставляло Аоми ужасно нервничать, но также чувствовать как грудь наполняется чем-то тёплым и давно забытым. Но то что на поиск свежей информации о сестре потрачено почти полгода, заставляло считать себя ни на что не годной, позорящей звание ниндзя девчонкой. Пусть большую часть времени заняли путешествия от одной деревни к другой и обязательные тренировки, это не меняло того факта, что потратила она слишком много времени. Больше всего девушка расстраивалась при мысли о неудаче и очередной дороге. Во время отдыха в гостинице или под открытым небом Аоми предпочитала читать свитки из библиотеки клана. То, что она сумела тогда сохранить, было главной гордостью и страхом. В свитках хранились знания предков, записанные на бумаге и отданные на сохранение потомкам. Наследие клана. И потерять это наследие для Аоми значило потерять клан. Аоми постоянно читала содержимое свитков, тщательно запоминая, и постепенно училась применять новые знания на практике. Тот факт, что у каждого Узумаки было необъятное количество чакры, не делал их меньшими перестраховщиками. Одна из Узумаки, создавшая технику для накопления чакры в печати, была тому не единственным доказательством. Аоми твердо решила порадовать себя на шестнадцатилетие уверенным результатом в овладении техникой. Каждый день, несколько недель до дня рождения она усердно медитировала, направляя чакру в одну точку на лбу, пока, всё-таки, не получила желаемый результат. Бьякуго было весьма и весьма полезным, особенно, если ты Узумаки. Имея некую клановую предрасположенность, а может и талант к фуиндзюцу, пробудить бьякуго на своем лбу оказалось вполне выполнимой задачей. А с характерными для клана запасами чакры, ежедневно вливаемой в печать, уже в 25 лет мощь бьякуго была Кьюби не горюй. Благо, использовать печать ещё не приходилось и хотелось, чтобы так было ещё достаточно долго. Количество свитков со знаниями клана о печатях просто зашкаливало. Они занимали чуть ли не половину всей библиотеки, поражая количеством и разнообразием. Кроме печатей нашлись и довольно чакрозатратные техники, использовать которые за редким исключением могут только Узумаки. То редкое исключение может быть кем угодно, только бы чакры хватило, а хватает мало кому. Но и это не всё, чем располагал клан. Обычные техники, а также свиток со сверхсложными, исторические хроники, переписи древних трактатов, которые были написаны ещё во времена Рикудо и много чего ещё. Вся эта библиотека тоже была помещена в свиток. Аоми тоже была в какой-то мере большой перестраховщицей, что доказывает бьякуго на лбу, так что девушка хорошо позаботилась о сохранности свитков. Тот идиот, который посмеет украсть у неё хоть один свиток, получит сначала от действия печати, а потом и от неё кулаком. Даже не усиленный чакрой удар вызвал бы сотрясение у самоубийцы и пару сломанных рёбер. Благо на пути подобных индивидов было единицы, что не могло не радовать. Плюс девушка защитила сам свиток: поставила на него столько печатей, что теперь 24/7 знает в каком углу и как тот стоит. То есть, как бы переносная библиотека не пряталась, она найдет её, использовав личную печать перемещения, а уж достать что-то из него может только сама Аоми. Спустя столько времени перед глазами были ворота Конохи. А сердце почему-то сильно билось в груди, что-то предвещая…