Водоворот

Этот день точно не стал провальным: знакомство с племянником прошло гладко, с ним даже было интересно. Аоми выдохнула полной грудью, когда Наруто сказал на ее стряпню робкое «спасибо» и не задохнулся после этого – это был знак, что девушка готовит сносно и не отравит мальчишку. После небольшой экскурсии по новому дому, который к их прибытию подготовила пара теневых клонов Аоми (божий дар, посланный Вторым), племянник был отправлен в ванную для подготовки ко сну. Девушка провела рукой по закупленной для Наруто одежде, на которой уже вышила знак клана, и пыталась успокоить паровоз мыслей, который сводил с ума. Печать на животе ребенка не давала покоя: ее нужно в ближайшее время подробно изучить. Аоми не чувствовала радости по этому поводу, только беспокойство из-за новых нежданных проблем. Даже без подробного анализа было видно, что печать, поставленная на младенца, была невероятно сложной, но исполнена не идеально. Минато Намикадзе, видимо, и вправду гений, если на пороге смерти, сумел создать прочную и мощную печать подобного типа. Только какой бы сильной печать не была и каким бы гением не был исполнитель, он точно не успел учесть недочеты и слабые стороны, используемого фуиндзюцу, которые могут всплыть в будущем. Вспоминая прочитанные свитки, Аоми стала прикидывать возможные осложнения и пути решения. Наиболее логичным показался энергетический дисбаланс: полюсы чакры, используемые в печати, были отклонены по вертикальной оси относительно чакроканалов Наруто. Всего процентов 10-15, но какие последствия! Такая, казалось, незначительная оплошность могла обернуться для мальчика блоком части способностей, как физических, интеллектуальных, так и других данных при рождении способностей. Аоми не могла представить масштаб такого урона для племянника, если бы он уже начал развивать свои очаги чакры. Обнаруженная кем-то в процессе развития сил несостыковка полюсов грозила бы крепкой связью печати и жизни и любые попытки исправить грозили смертью для джинчурики. Девушка понимала, что смещать печать даже на один градус очень кропотливая работа, ведь фуиндзюцу было необычным и явно доработанным, относительно того, с чем Аоми уже встречалась в свитках. На первый взгляд рисунок был такой же, но появились новые завитки, которые должны были поддерживать постепенное смешение чакры племянника и Кьюби. Но именно смещение печати поддерживало главенство чакры хвостатого, которое могло блокировать «лишние» способности, по мнению хвостатого, конечно же. Предпринимать какие-то действия сейчас не имело смысла － была велика вероятность повреждения рисунка, поэтому Аоми достала из фуина на предплечье свиток и письменные принадлежности. Девушка создала небольшой огненный шарик над запястьем, копируя печать племянника, и перенесла рисунок на бумагу. Огонек затух сразу, как вложенная в фуин чакра закончилась. Аоми поцеловала красноволосую макушку малыша и вышла в коридор. За окном улицу уже освещали фонари, разгоняя вечерний сумрак. Что там сказал Хокаге? Придете вечером через два дня, потому что жить хотите? Аоми решила, что пришло время проверить степень правдивости слов Хокаге и уровень жизнелюбия одного санина. Вопрос с охранными печатями Узумаки отложила на завтра, хотя не понимала как её сестра не позаботилась о доме сама: не было и следа защитных фуинов, даже базовых. Неужели Кушина не обучалась этому? Или была так уверена, что по Конохе не бродят сумасшедшие смертники? Аоми создала пару теневых клонов: первый сразу же уселся перед пустыми листами бумаги на первом этаже в гостиной и начал усердно выводить разнообразные узоры, из которых состоял тот или иной фуин. Второй отправился в комнату сестры и её мужа, которую Аоми нехотя заняла – стоило оставить свободную комнату на случай, если найдется кто-то ещё из клана. Клон устроился в позе лотоса, сложил печать концентрации и использовал способности сенсора для того, чтобы следить за территорией. Несмотря на поздний час красноволосая девушка следовала прогулочным шагом к резиденции, которого надеялась застать на рабочем месте. Несомненно потом нужно проверить, в деревне ли сейчас загадочный – не очень – крёстный. Аоми обрадовалась, когда ей сообщили, что Хокаге на месте и проводили до дверей. В тёмном слабо освещенном кабинете Хокаге был не один. Спиной к девушке стоял высокий мужчина атлетического телосложения. Взгляд Узумаки приковали его длинные, собранные в хвост белоснежные волосы, перекрывавшие огромный свиток на спину. Наверняка, на ощупь они были жесткими или колючими. Когда дверь захлопнулась, мужчина обернулся и с интересом взглянул на молодую особу, Аоми слегка сморщила нос и тоже взглянула в лицо незнакомца. Яркие красные полосы вдоль щек и большая родинка на крыле носа на первый взгляд портили внешность. На лбу был завязан протектор, на котором начертано канджи Абура (油, Масло). Пристальный взгляд мужчины окинул Аоми от головы до пят и, на его счастье, ничего не выдало пресловутый «сбор информации». Он не знал, что если бы хоть бровью повел не так, то испытал бы всю тяжесть своего преступления, получив знаменитый молниеносный «удар Узумаки» в лицо. – Так зачем я здесь, сенсей? – санин, а это был именно он, вновь повернулся к Третьему, мысленно отметив, что стоит узнать о девушке побольше. – Что-то важное или опять развлекаетесь, а? – Тебе лишь бы развлекаться, - хмыкнул в ответ на провокацию Хокаге. – Это крайне важное дело не только для тебя, но и для Аоми Узумаки, – Хирузен прищурился и ожидал реакции ученика. Джирайя расширил в изумлении серые глаза и вновь обернулся, пристальнее вглядываясь в лицо женщины. Его осенило, что та действительно удивительно похожа на Кушину и никак не мог понять, почему же не увидел схожести сразу, и, в итоге, списал невнимательность на плохое освещение. – Не тяни, старик, – нахмурился Джирайя. – Говори в чем дело, я разберусь и пойду дальше материал собирать. Ай! – вскрикнул санин, поймав внезапную смачную оплеуху. Удар был точно таким же, как у Принцессы Цунаде. Точно родственницы! – Согласен, с этим действительно стоит разобраться побыстрее, – кивнул Хокаге, пытаясь подавить улыбку от столь знакомой сцены. – Аоми-чан недавно появилась в деревне и изъявила желание стать куноичи Конохи. – Хм, а какую цель преследуешь? – мужчина скосил взгляд на подошедшую ближе длинноволосую фигуру. – Я хочу стать официальным опекуном моему племяннику, - поразила своими словами Аоми. – Наруто – сын моей сестры, это моя обязанность, но ваши старейшины могут помешать мне. – А я-то зачем вам нужен? – Джирайя сложил руки на груди и корпусом повернулся в сторону собеседницы. – Третий-сама сообщил, что некий Джирайя является крестным-отцом моего племянника. И, учитывая Ваш вес в обществе, я хочу заставить их принять правильное решение. – Я разочарую тебя, девочка, старейшин только могила исправит. И вынудить их сделать то, что ты хочешь, не самая простая задача, – задумался беловолосый. – Забрызгают слюной, выплюнут несколько проклятий, для профилактики выскажут угрозы – это краткий список, чего ты добьешься. Разве что у тебя есть чем надавить… – Надавить? – хитро ухмыльнулась красноволосая. – Не знаешь, что многоуважаемые старейшины предпочитают? Валун или пару деревянных колод? – Узумаки, не в прямом же смысле давить! – испугался третий. Он хорошо помнил подобные «шутки» в исполнении и Цунаде, и Кушины, но привыкнуть к ним так и не смог. Видимо, у всех женщин в роду Узумаки есть нездоровая тяга к юмору с применением физической силы. – Ай, - отмахнулась Аоми, - Вы недооцениваете пользу такого приема. Скинул камень и нет проблем. – Хорошие шутки, Узумаки, но не произноси подобное вслух. А то услышат старейшины и тогда уже на тебя скинут валун, – тихо хохотнул Джирайя. Аоми разъяренно прищурилась и перевела взгляд с Хокаге на Джирайю, обдумывая под каким глазом синяк будет смотреться лучше. – Какой-то маленький валун меня не раздавит, – кровожадная улыбка озарила лицо девушки. – А вот на счет Вас не уверена. – Думаю не стоит тратить время на пустую болтовню, – прервал перепалку Хокаге. – Судьба мальчика важнее спора о валунах. – Так что же вы от меня хотите? – заинтересовался Джирайя. Помочь мальцу хотелось. Он ведь его крестный, разве это не то, чем он должен заниматься?! – Во-первых, чтобы Вы выступили на моей стороне в этом вопросе, – Аоми присела на диван у стены и закинула одну ногу на другую. – Конечно, одного тебя не достаточно, поэтому я поговорю с главами кланов, которые могут проявить к нам лояльность, – Хирузен достал из тумбочки несколько бумажек, сразу же раскладывая их в карманах своего белого хаори. – Хорошо, это понятно, – закивал санин. – Думаю, Данзо точно не позволит это сделать. Как только он узнает о наших планах, то сразу начнет придумывать свой. Не исключено, что может попытаться выкрасть пацана из-под носа. – Этот старишка не сможет даже приблизиться к мальчику, – самодовольно усмехнулась Аоми, но заметила скептические взгляды мужчин и поспешила объяснить. – Сегодня я забрала Наруто домой, сейчас он спит в своей комнате под присмотром двух моих клонов. Также я разрабатываю новую систему печатей для защиты дома и ребенка. – Новую систему говоришь, – обдумывал слова девушки Хирузен. Спустя несколько секунд в его глазах появился заговорщический блеск. – Точно, как я мог забыть! – воскликнул Хокаге, – Аоми-чан, для тебя появилась работа. – Какая? – оживилась красноволосая. Старик явно придумал что-то стоящее и, неужели, полезное? – Я хочу предложить тебе миссию S ранга: усовершенствовать защитную систему печатей Конохи. Хитрый Сарутоби Хирузен уже придумал, где использовать её навыки. Хотя работа обещает быть интересной: добавить в общий фон несколько новых печатей, дополнить старые и ничего при этом не испортить. Это же самая настоящая работа для мастера фуиндзюцу! – Хорошо, – кивнула Аоми, – осмотр проведу в ближайшие дни. – Возвращаясь к вопросу опеки, – подал голос Джирайя, – предполагаю, что обычного голосования не хватит, необходимы какие-то гарантии для кланов. – Вот и станете этой гарантией, – пожала плечами Аоми. – Заполните графу «сторожевая собака» своим именем, на том и разойдемся. Хирузен несдержанно усмехнулся, сразу сделав вид, что просто покашливает. Джирайя, просверлив дырку взглядом во лбу девушки, лучезарно улыбнулся и протянул руку для пожатия. – Что же, Аоми Узумаки, будем знакомы. Только вот я жабий санин, и собакой мне не быть. *** Аоми шла к дому в смешанных чувствах. Вокруг было темно и пусто: в этом время все предпочитали провести время с семьей. Яркий свет луны привлекал взгляд девушки и в голове поднимались грустные воспоминания о прошлой жизни. Костер, дети и взрослые вокруг, слова из древнего учения о ниншу. Это была традиция клана, благодаря которой молодые Узумаки вникали в тонкости единения с чакрой, а через нее – со всем миром. Учение великого предка, которое передавалось поколениями. И хотя ниншу не было широко известно миру, оно было известно клану Узумаки. И этого было достаточно. Было достаточно, пока клан жил и процветал. А теперь осталась жалкая пара людей от могущественного рода. Аоми пообещала себе, что обязательно передаст традиции клана племяннику и начнет обучать только мальчику исполнится пять. Мысли о былых временах не раз уводили Аоми в глушь и сейчас она снова была вдалеке от улиц и домов. Девушка добрела до знакомого полигона, на котором недавно проходила некий тест. Хорошо Третий хоть не стал ни о чем расспрашивать. Видимо, посчитал что это сейчас будет лишним. Поляна была свободной, да и кого хватит ума тренироваться поздней ночью? Аоми присела около дерева и начала осматривать деревню как сенсор. Конечно, большую территорию Конохи не охватить сразу, но можно попробовать и постараться запомнить чакру других ниндзя. На всякий случай. Ближайшей к полигону была территория клана Учиха, которая полностью попадала в зону действия способностей девушки. Чакра Учих была необычной. Если пробовать ее на вкус, то самым сильным было чувство горечи. Не у каждого, но у доброй половины клана точно. Не сложно догадаться, что значит эта горчинка, как и не тяжело понять, чем она отличает одних от других. У некоторых горечь была невыносима – они испытали больше боли и их глаза были сильнее, у других чакра едва горчила – среди них было мало пробудивших додзюцу. Все-таки чем больший удар нанесла жизнь Учихе, тем сильнее его страдания. Тем сильнее его глаза. *** – Узумаки, значит? – неспешно потирая пальцами подбородок, переспросил Фугаку, на что Микото утвердительно кивнула. – Да, я встретила её несколько дней назад, прямо посреди улицы! Ты не представляешь, как она похожа на Кушину, – грустно вздохнула женщина. – Думаю, что она захочет забрать мальчика под свое крыло, поэтому прошу тебя поддержать её. Фугаку удивился. Зачем ему помогать новой незнакомой Узумаки? Даже если это родная сестра погибшей жены его друга Минато, не было ни одной причины вступаться за нее, о чем мужчина напомнил своей жене. – Я понимаю это, - утвердительно кивнула Микото, робко отводя глаза от пристального взгляда ониксовых глаз мужа. – Я прошу это для мальчика. Ему нужна семья, а не «опека» старейшин, выживших из ума. К тому же, его тетя Узумаки, ты наверняка найдешь выгоду от сотрудничества с ней, - продолжила брюнетка. – Я подумаю, – коротко бросил Учиха.