Иди на запах дыма

- Дождь будет, - Наре хватило одного взгляда на промелькнувшие в просвете между сплошными почти кронами розовые вечерние облака, чтобы озвучить то, что Киба понял ещё час назад. - И сильный. Надо что-то делать. Резко затормозив, Киба увернулся от тут же бросившегося в ноги пса, закинул голову кверху и принюхался. Лучше бы он этого не делал. Перед близким дождём запахи стали резкими, почти болезненными: тянуло водой и мокрой землёй как раз оттуда, куда они с Шикамару направлялись; пахло смолой от прогревшихся за день сосен; шибало в нос волглой собачьей шерстью. Но самое плохое — пахло Нарой. Ничего особенного: пот, ромашковое мыло, еле уловимо — сигареты (Шикамару никогда не курил при Кибе, щадя его обоняние; а сегодня они были вместе с рассвета). Обычные запахи; но Киба сглотнул несыто и едва не взвыл на хорошо уже различимую в небе луну. Чёрт, чёрт, чёрт! Даже хуже, чем, используя хидзюцу, наткнуться на течную суку! Хуже в том плане, что сучкой чувствовал себя сам Киба; и это было до зубовного скрежета унизительно и обидно. Он ненавидел жизнь каждый раз, когда это случалось; но сладить со своей извращённой, тащащей его за загривок в совершенно ненормальную сторону натурой никак не мог. - Мы почти вышли к дороге, - неоправданно уверенно сказал он, и внимательно огляделся. - Давай, я на ту вон сосну быстренько, и сверху точно скажу... - Третий час уже «быстренько», - зевнув, Нара покачал головой. - Говорил ведь — по карте надо. Твоё чутьё, похоже, при смене атмосферного фронта сбоит. - Да ни хрена! - Нужно дерево поветвистее, - Шикамару никогда не занимался таким идиотизмом, как споры с Кибой. - Если ливень будет коротким, есть шанс, что мы не промокнем до костей. - Это на полночи, скорее всего, - Киба завертел головой — словно охлаждал расположенный в ней процессор, чтобы тот работал побыстрее. - Водой сильно пахнет. - Тогда нам крышка, - философски пожал плечами Шика. - Простуда обеспечена. Или чего похуже. Он сел на землю — прямо там, где стоял, и приготовился встретить свою судьбу стоически, как и полагалось истинному шиноби. - И чего ты расселся? - возмутился Киба. - До утра тут торчать собираешься? - Ноги устали, - спокойно отозвался Нара. - Раз всё равно под дождём ночевать, отдохнём немного и дальше поковыляем. Потихоньку. А то что-то не улыбается в темноте о корень навернуться и шею сломать. - Вот блин! - Киба досадливо пнул ближайшее деревце и охнул, ушибив незащищённые пальцы на ноге. - Мама меня точно убьёт! Она не хотела, чтобы я эту миссию брал! Доставка, мол, чуть ли не на край света, а ранг всего лишь Д, и почти ничего не заплатят! Неделю теперь мозг полоскать будет своим: «Я же тебе говорила!». А если заболею ещё... - Аналогично, - заразительно зевнув, Шикамару потянулся. - И чего меня понесло, спрашивается? За себя Киба точно мог бы сказать - «чего», но делать этого ни в коем случае не собирался. Вместо этого, не в силах последовать примеру товарища и обречённо шлёпнуться на жёсткую траву, суетливо заметался по крошечной полянке. Приближение дождя ставило все инстинкты на дыбы, заставляя помимо воли искать хоть какого-то укрытия. Он впитывал запахи уже машинально; и вдруг, совсем нежданно, вплелась в их какофонию едва слышимая, тоньше комариного писка, нота. Дым. Точно не от Нары — его запах Киба не спутал бы ни с чем на свете. - Вставай! - подскочив к Шикамару, он подхватил его подмышки и вздёрнул в воздух: Инузука, жилистый и гибкий, на деле был куда сильнее ширококостного, немного грузного с виду Нары. - Тут дом неподалёку — сторожка, или вроде того. С печкой! Шика, да не спи ты! Бегом! - Точно жильё? - после трёхчасового блуждания по лесу Шикамару имел полное право усомниться в способности Кибы отыскать по запаху даже Акамару. - Может, просто костёр старый, или вообще пожар когда-то был... - Шевели задницей! - таща его за собой, Киба рванул в одному ему известном направлении — шустро, как выпущенный на свободу дворовый пёсик. - Может, успеем даже! Им не хватило каких-то пяти минут: когда парни, выскочив на старую, заросшую ежевикой вырубку и правда почти уткнулись в ветхий, явно заброшенный домик, лило уже, как из ведра. - Крыша небось дырявая, - Шикамару ещё и бурчать на ходу успевал. - А внутри бардак. Зря тащились только. - Открыто! - толкнув рассохшуюся дверь, радостно крикнул Киба. - Акамару, остаёшься здесь! Пёс заворчал, недовольный такой несправедливостью; однако над низким широким крыльцом был выстроен довольно большой навес — видимо, чтобы хранить под ним дрова в холодное время года; и Акамару, немного поворчав для порядка, отлично устроился на замусоренных, но зато сухих досках. Внутри было неожиданно чисто: видимо, очумевшие перед грозой инстинкты Кибы завели их в такую глухомань, куда никакого вандала или хулигана и палкой не загонишь. - Говорил же — печка! - Киба торжествующе ткнул пальцем в сторону обнаружившегося предмета интерьера. - Дров-то всё равно нет, - резонно заметил Шикамару, стягивая мокрую обувь. - И жечь тут нечего. А, ладно, до утра хоть как-то высохнем. Распутав узкий кожаный шнурок, он кое-как отжал волосы, вздохнул, и обратно собирать в «хвост» не стал. Стащил через голову мокрую сетчатую майку, растянул её на вбитых в стену гвоздях, и принялся расстёгивать брюки. - А ты прямо так спать будешь? - искоса глянул он на застывшего, как памятник хокаге, Инузуку. - Штаны хоть сними, или они у тебя тоже кожаные? - Да нет, - застуканный за глазением Киба, смутившись, резко отвернулся и начал торопливо раздеваться. Майку он оставил — куртка защищала от воды отлично; а вот брюки пришлось тоже прилаживать к гвоздям: ни мебели, ни верёвок в домике не было, зато гвоздей в стене — хоть отбавляй. - Одеяло старое нашёл, - удовлетворённо сообщил успевший провести ревизию на печке Шикамару. - И тряпки какие-то. Я уж думал, на голом полу спать придётся. Собственные, взятые из дома тонкие одеяла, предназначенные для незапланированной ночёвки, успели предательски промокнуть, а потому разделили судьбу остальных вещей. - Почти как дома, - свалив найденное барахло на пол и накрыв его одеялом, неприхотливый Шикамару тут же устроился с максимальным удобством; а для полного счастья достал из сумки недоеденные в обед бутерброды. - Будешь? - Угу, - свои продовольственные запасы Киба давным-давно подмёл, и от подарка судьбы отказываться не собирался. - О, у тебя даже вяленое мясо осталось! - Лопай, - щедро разрешил Нара. - Я его как-то не очень. Разделив добычу примерно пополам, Киба высунулся за дверь, и скормил Акамару его порцию, а потом проглотил и свою — чуть ли не быстрее, чем пёс. - Надо было в деревне прикупить чего-нибудь, - высыпав в рот крошки с ладони, вздохнул он. - Кто-то говорил, что к ужину мы дома будем. - Я же не нарочно! - Ладно, чего уж там, - отмахнулся Шика. - Ну что, спать? Может, с утра и небо, и твои мозги прояснятся. Как-то не готов я к тому, чтобы стать отшельником и навеки тут поселиться. - Спать так спать, - покладисто кивнул Киба; вытянулся на импровизированной «постели» со своей стороны, и закрыл глаза. Он пролежал так минут пятнадцать: прямой, старательно неподвижный, холодный — как забытый беспечным хозяином на улице кунай или свалившееся с шеста пугало. Шикамару дышал ровно — видимо, уже заснул; и это было замечательно. Киба тоже очень хотел бы провалиться в спасительный сон. Увы, без отвлекающей суеты и болтовни его обострённые чувства окончательно пошли вразнос. Запахи просто сводили с ума. Киба никогда не страдал излишней логичностью, но воображение у него было неплохое; и теперь, тяжело прогоняя воздух сквозь пересохшее горло, он представлял себе в деталях, как именно Шикамару моется этим распроклятым ромашковым мылом. Как он входит в тёплую, полную горячего пара ванную; медленно раздевается — так же, как делал это недавно на глазах у Кибы; садится на низкую скамеечку, достаёт мочалку... У Нары красивое тело: смугловатая, цвета топлёного молока кожа, сильные руки — он ими не только печати складывает мастерски, но и так стиснет иной раз, что задохнёшься всполошённо; гладкая, безволосая грудь с тёмными пятнышками сосков; живот слишком твёрдый для вечного лежебоки, и сглаженные «кубики» пресса прорисовываются упруго, когда небрежно ведёшь по ним кончиком ногтя... - Льёт-то как, - негромко сказал Шикамару, и Киба, выдернутый внезапно из мира пошлых фантазий, чуть не вскочил с громогласным воплем. - Хорошо, что сосняк вокруг. Песок, значит. Быстро высохнет. А вот когда на луга выйдем — точно изгваздаемся. Так проблемно. - Можно утром поспать подольше, чтобы всё просохнуть успело. Хотя мне больше по холодку нравится, - Киба, перевернувшись на живот, вытянул шею, пытаясь разглядеть, что же там Нара увидел такого интересного сквозь грязное, затянутое паутиной окно. Ничего. Уже почти стемнело, и только нечастые всполохи выхватывали из душноватого мрака то спокойное, равнодушное лицо Шикамару, то его согнутую в колене ногу, то растрёпанные, влажно блестящие волосы. Ещё пару мгновений поспорив с самим собой, Киба проиграл; придвинулся поближе и положил подбородок на круглое, в сумраке казавшееся белым плечо. - Замёрз? - чуть насмешливо спросил Шика — не отодвигаясь, но и ничем не поощряя этого вторжения в своё личное пространство. - Укройся курткой, она же сухая изнутри. - Не замёрз, - потеревшись щекой о прохладную кожу, Киба ткнулся носом куда-то ему в ухо. - Вкусно пахнешь. Рыбой. Макрелью. - Мама утром жарила, - Нара слегка поёжился — видимо, ему было щекотно. - Мы что, по пути на кошачью мяту для собак наткнулись? Не знал, что такая бывает. - Нет. Я просто тебя хочу, - запас намёков, пусть даже и откровенно толстых, у Инузуки был крайне мал, и имел обыкновение заканчиваться на второй или третьей фразе. - С утра ещё. Шикамару ничего не ответил, и Киба, сочтя молчание согласием, тут же полез руками куда надо и не надо. - Мы же договаривались, - неохотно выдавил Шика минут через пять: когда стало ясно, что так просто Киба, уже пораскидавший вокруг щедрой рукой остатки их одежды, не угомонится. - Угу, - невнятно пробормотал тот, слишком занятый всякими непристойными вещами. - Ага. Точно. - Нас Асума-сенсей тогда застукал почти, - Инузука, чёрт его побери, отлично знал, что нужно делать; и Нара отговаривался уже чисто из принципа. - Полмесяца потом на меня косо смотрел. - Но его же здесь нет, - машинально парировал не собирающийся останавливаться по такой смехотворной причине Киба. - Как он узнает? - Да у тебя ещё неделю лицо будет, как у Наруто, который новое дзюцу выучил, - хмыкнул Шикамару. - Даже идиот догадается. - Хмпф! - А хотя знаешь что? - М-м? - Плевать, - он повернулся, заваливая Кибу на на спину, и тяжеловесно навис сверху. - О, у тебя глаза светятся. Забавно. Его манящий, призывный запах стал невыносимым, и Киба почти уже готов был кончить, даже не начав. - Ну давай же! - чуть ли не взвыл он, нетерпеливо раздвигая ноги; за окном громыхнуло особенно раскатисто, заглушая и прерывистые стоны, и утробное, рычащее урчание, и торопливое: «Чёрт, да расслабься ты уже!». - Блин, Киба, - Шикамару криво улыбнулся, когда слишком твёрдые ногти впились ему в спину, пропарывая влажную от пота кожу; царапины сразу защипало. - Ты такой проблемный. - Прости! - вскрикнул-всхлипнул тот, жадно толкаясь навстречу. - Я всё залижу! Потом! А-аргх! Даже следов не останется! - Не останется, - бездумно повторил Нара, невольно заражаясь его бешеным, ничем не сдерживаемым желанием. В голове было пусто и жарко, как в полуденном июльском небе; и само время, казалось, застыло в этой сладкой, томительной точке «вот-вот и...». Какое уж там «не останется». Останется.