Четыре грани финала

В первую же секунду боя я вернула защиту, пусть даже Танос и Алистер предпочли обрушиться друг на друга. Сияние, вырвавшееся из их рук, было магией — жуткой, непонятной, могущественной магией, разрывающей на части останки башни. Без Камня Пространства нас бы тоже разорвало, да и с ним голубая преграда слегка завибрировала. — Мы не можем противостоять ему, — даже внутри моей головы голос Венома звучал необычайно тихо. — Мы и тогда еле нашли смелость для того, чтобы украсть Камень. Мы надеялись, что нам удастся собрать остальные. — Прости, — мне оставалось сказать лишь это. — Прости, я переоценила себя. Я сама загорелась желанием собрать Камни, и не поняла, насколько не гожусь для этого. — Годишься. Камень должен был перенести нас к тому, кто годился для этого. Им оказалась ты. — Френда тоже была рядом со мной. — Нет, Камень указал на тебя. Волна белого света от атаки Таноса захлестнула город. То, что осталось целым после прыжка, разрушалось и истреблялось сейчас. Уихару! Я сосредоточилась — и голубая сфера окружила бой. В это же время глаза Алистера засветились зелёным, и белое сияние словно перетасовалось, ударило по самому Таносу, заставляя его вскрикнуть от боли. Уихару… Академия-сити… Тома… Микото… Насколько велик шанс того, что Алистер спасёт всех? Это ведь в его интересах… или в его интересах восстановить все Камни, овладеть их силой — и исполнить свой собственный план, изгоняя магию из мира? Я не могу надеяться на его добродушие. Я должна одолеть их обоих. И Алистера и Таноса, завладеть их Камнями. Но как? Оранжевое сияние вспыхнуло рядом с Алистером, цепко обхватило его — маг вздрогнул. Замедлился, посох в его руке дёрнулся помехами, а злобное лицо Таноса расплылось в ухмылке. — Ты связал свою душу с Камнем Времени, — мягко сказал он. — Умно. Теперь Камень Души не может воздействовать на тебя. Но увы… может на других. Перчатка засветилась оранжевым — и множество огоньков вспыхнули вокруг нас, бросились к Таносу, проскакивая прямо сквозь мою сферу, втянулись в него. Души погибших в Академия-сити несли силу своему убийце. И очередной удар предстал множеством белых линий, попытавшихся пронзить Алистера. Зелёная вспышка запутала их, а широкий взмах Алистера остановил течение душ, заставил огоньки дрожать на месте. Танос вновь атаковал заклинанием, и на этот раз мир поглотила чернота. Технически… Камни не воздействуют друг на друга, но Камень Души в Перчатке. То есть, я могу отделить Перчатку от тела Таноса, переместить к себе и плясать от этого. Но если я до такого додумалась, то и Танос наверняка предусмотрел. — Мы уверены, что предусмотрел, — проворчал Веном. — Сейчас мы даже уверены, что он позволил нам похитить Камень и сбежать. — Зачем? — Не знаем. Просто уверены. Вот только лишних поводов ломать голову мне не хватало. Итак… оставим пока что. Танос предотвратит мою атаку — и при его богатстве возможностей даже не берусь гадать, чем. Алистер… надёжнее будет думать, что тоже. Ждать победы одного невыгодно — победитель станет гораздо сильнее и примется за меня всерьёз. Так… что мне вообще делать? Зелёные вспышки разогнали тьму, высветили фигуру Таноса, впились в неё — но тот не пошевелился и даже не прекратил злобно ухмыляться. Веном, может, ты что-то подскажешь? Симбиот лишь заворчал, и я уловила мысль о том, что он может в теории проникнуть в тела сражающихся магов и овладеть ими — но в той же теории они смогут пересилить его и полностью уничтожить даже внутри моего тела, попутно забрав силу Камня. То бишь опять-таки не лучший вариант. Оранжевые огоньки продолжали нестись к Таносу, без проблем проскакивая сквозь голубую преграду. Тысячи огоньков, тысячи погубленных душ. Если бы я могла использовать их силы против ненасытного монстра… Секунду… Очередная вспышка неожиданно вонзилась в мою защиту — причём от Алистера. Причём не случайная: он смотрел прямо на меня и словно что-то чертил в воздухе посохом. Танос ударил жёлтым смазанным пятном, но то растворилось в загоревшейся из ниоткуда пентаграмме, надёжно укрывшей продолжающего атаковать меня мага. Это плохо, это очень-очень плохо! Я надеюсь, что они не смогут пробить защиту Камня, фактически отгородившего невосприимчивый для них кусок пространства, но… Глаза Алистера вспыхнули зелёным, и я словно ощутила, как время накрывает весь участок сражения. Перемотать назад, тогда, когда мы ещё не были такими… Но Камень не может воздействовать на Камень, и потому я держалась. Башня вокруг нас восстанавливалась — надеюсь, вместе с городом — однако ни моя преграда, ни Танос не спешили поддаваться ходу времени. В лице Алистера ничего не менялось, а на восстановившемся потолке вспыхнули новые пентаграммы. Медлить нельзя, в любом случае. Битва не продлится долго, Танос тоже что-то нехорошее обдумывает, нужно успеть реализовать раньше… и я обратилась к памяти Венома. Памяти сражений и кровопролития. В том числе самого последнего. Каждый Камень сильнее, чем кажется. И в умелых руках представляет огромную опасность. Мои руки не самые умелые, что уж там, но даже к ним пришла идея. Я посмотрела на поле битвы, где Танос вновь атаковал — теперь чем-то невидимым, но заставившим весь мир дрожать, а башню разрушаться во второй раз. Если у меня получится — он умрёт. И Алистер умрёт. На этот раз я убью не в мгновение помешательства, и мне до сих пор тошно осознавать это… но никто из них не употребит Камни на воссоздание мира и его процветание. Только на реализацию своих разрушительных замыслов. А коли так, то я права и я должна победить. Нацелиться сразу на обоих. Максимально сконцентрироваться. Веном даже затих, помогая мне восстановить образы, захватить их в памяти, вспомнить… вспомнить, где именно, куда, откуда… Голова резко заболела, ноги подкосились. Пользоваться Камнем на полную мощность не так просто… но надо… держись, Сатен Рюко, у тебя единственный шанс… Алистер прекратил атаковать меня, используя все силы для сдерживания Таноса. Его глаза вновь вспыхнули зелёным, а Перчатка оранжевым, их силы столкнулись в неведомом танце… и это лучший момент. Я сняла защиту. Силы на её удержание вернулись едва ли не оргазмической эйфорией. Танос и Алистер мгновенно повернулись ко мне — но простите, смерть идёт не прямо отсюда… Что-то блеснуло по всему периметру, вне диаграмм, вне разрушений, вне их магии… И многократно скопированная Авада Кедавра ударила в них. Оба, несомненно, могли перенести одно заклинание без проблем. Оба сумели бы выдержать десяток попаданий. Но вырванная из другого пространства смерть атаковала сотнями зелёных лучей, появлялась вновь и вновь, пробивала пространство всех немыслимых защит, била без передышки… пока их тела не рухнули. Веном вылез сразу же, обволок Перчатку и одновременно вцепился в тело Алистера. Я упала на колени, чувствуя переполняющую мощь очередного Камня, вытянула вперёд правую руку — уже слабо видя от напряжения, но прекрасно чувствуя, как Перчатка обволакивает её, подстраивается под гораздо меньший объём, садится прочно. Оранжевый огонёк ярко загорелся на золотой поверхности, а затем и зелёный и голубой. Два Камня в обмен на две жизни. Ничего, я всё искуплю. Прямо сейчас займусь. Для начала… объединить Время и Пространство, захватить кусок, когда остальные камни были вместе, вернуть утраченное… Красный огонёк. Фиолетовый. Жёлтый. Вся шестёрка в сборе. И вся власть над миром в моих руках. Тысячи желаний рванулись наружу — и некоторые из них принадлежали Веному — но я сосредоточилась на одном. Самом главном, ради которого я и выбрала первой целью Камень Реальности. Не стала щёлкать пальцами или вставать в позу — слишком устала и голодна для такого. Лишь подняла руку и прошептала: — Покажи мне эту реальность. Покажи её всю. И Перчатка сработала. *** Город был разрушен давно. Не горели пожары, разгоняя ночную тьму, не пробирались мародёры, внося хоть какое-то движение в застывшую картину, и лёгкое пение птиц казалось невероятным в этой гробовой тишине стальных останков. Я недоумённо огляделась, а затем посмотрела на Перчатку. Перчатки не было. — Вот так вот, девочка, — Танос сидел на каменной плите недалеко от меня. Перчатка вернулась к нему, и шесть ярких огоньков разгоняли тьму. Я не успела даже нормально разглядеть его — сильнейший удар отбросил в сторону, врезал в стену, и каждая кость вспыхнула огнём. Зрение вновь отключилось, я закричала от боли, попробовала воззвать к Веному… пустота. Симбиот исчез. — Видишь ли, девочка, всё в этой жизни достигается насилием, — Танос подошёл ко мне и склонился; его голос оставался спокойным, будто со мной разговаривал некий мудрый старец. — Только насилием можно добиться успеха. Только насилием можно заставить других слушать тебя. И только насилием обрести взаимность. Зрение слегка прояснилось, и я разглядела, как освещаемый светом Камней Танос сел на корточки, даже так возвышаясь страшной горой. Всё тело болело, но я попробовала отползти, спрятаться… — Однако насилие это нечто большее, чем путь к успеху, — продолжал он. — Насилие — это власть. Власть над телом человека, его личностью и судьбой. И для того, чтобы эта власть не прекращалась, человека нужно… постоянно… держать… в страхе… перед… насилием… Каждое слово сопровождалось ударом, вбивающим меня в землю. Зрение вновь померкло, изо рта вырывались какие-то хрипы, сил вслушиваться не оставалось, хотелось лишь умереть и прекратить эту невыносимую боль… — Держать, чтобы он привыкал к насилию, — удары прекратились. — Чтобы он не смел возражать. Чтобы однажды ему понравилось, и он не только захотел остаться, но и начал требовать от остальных склониться перед насилием. Потому что люди, вкусившие жизнь без постоянного насилия, опасны. Опасны самим своим существованием, девочка, опасны желанием противодействовать насилию, опасны словами и мыслями о том, что мир без насилия достижим. Просто убей меня… хватит болтать, пусть ты и злодей… просто убей… даже если меня не вернут… — Вот это и есть Грань Насилия, девочка, — очередной удар оборвал уже и хрипы. — Ты ведь хотела пройти ею, не так ли? Хотела собрать Камни и подчинить реальность. Ведь ты лучше других знаешь, какой она должна быть. И ты всех поставишь перед фактом, что она должна быть именно такой. А кто не согласится? Что ж, тех ждёт бесконечное, постоянное, повседневное насилие. Пока они не умрут или не смирятся. И ты примешь их смерть, ведь это во имя истины и всеобщего счастья. Потому что так всё устроено. Зрение опять слегка прояснилось, и я увидела жуткую улыбку склонившегося Таноса. — Если ты хочешь установить истину и всеобщее счастье, то ты обязана подвергнуть их всех необычайному насилию. Потому что иначе нельзя, девочка. Вот только не одна ты хочешь такого. Я тоже хочу. И когда я завладел Камнями, то создал реальность, в которой ты видела себя добивающейся успеха и идущей на жертвы ради великой цели. Он выглядел и говорил почти как заботливый отец, даже когда вновь занёс кулак. — В тебе никогда не было симбиота. У тебя никогда не было силы Камня Бесконечности. Всё это — реальность, созданная моим насилием. Иллюзия того, что ты свободна и можешь самостоятельно что-то предпринять. Но ты не сможешь. Никогда не сможешь. Потому что я — хозяин твоей реальности, и моё насилие решает твою свободу. Кулак опустился, опять поднялся — но теперь в нём выскочило лезвие. И оно пронзило горло, превратив стоны в предсмертные хрипы. А затем вырвалось, блестящее от моей крови. Но я всё равно не умирала… потому что и моя смерть была в его руках… вся я не более чем марионетка… не более чем игрушка… Танос усмехнулся. Безо всяких усилий согнул пальцы Перчатки. И щёлкнул ими. *** Телефон равнодушно показывал всё ту же дату. Тридцать первое августа. Два часа ночи. Я во второй раз вернулась туда, где всё началось. Но что это изменило? Танос или не Танос вернул меня — я всё равно в его власти, в его реальности. И не могу сбежать.