про жалюзи и (не)возможности

Антон видит Арсения, перекидывающего шарф через плечо, и пытается понять, зачем его вообще Димка сюда затащил — постебаться? но тот, кажется, слушает и смотрит внимательно, и Шастун пытается успокоить внутреннего критика — взглянуть на Арса по-новому. они виделись на прослушивании в команду КВН где-то год назад, и Антон тогда сказал, что Попов, конечно, находчивый, но не очень весёлый. тот пожал плечами: «значит, пойду в театральный». сейчас Шасту безумно стыдно, потому что Арсений создан для сцены (или сцена для Арсения, тут уже большой вопрос). поэтому он ловит его после спектакля, усмехается, глядя на букет в его руках (какие-то девчонки притащили, серьёзно?), а потом четко, чеканя по слогам, говорит: «извини». Попов поднимает бровь. он уже давно извинил, и даже рад, что всё так сложилось — в КВН с его складом ума не получилось бы, слишком уж мозг непредсказуемо и запутанно генерирует, а каждую шутку объяснять — несмешно. это здесь, в студенческом театре, его с неожиданными сюжетными поворотами любят и ценят, потому что новое видение классики — это «по-молодежному», а объединение «Собаки на сене» и «Ромео и Джульетты» — «вообще отвал всего». главное, чтобы их филологи не слышали. и не видели. Антон ждёт ответа, переминаясь с ноги на ногу, и Арсений решается: толкает его плечом и говорит: «пошли». Шастун почему-то идёт. он смешной и неловкий, кутается в свою толстовку и вежливо (и, вроде, даже искренне) улыбается тем, кто его узнал. Попов толкает дверь столовой, пропуская Антона, на что тот смеётся: «вообще-то дамы вперёд», — а потом садится за столик у окна и смеётся снова. человек-праздник. они разговаривают обо всём и ни о чём, пьют дерьмовый кофе и едят жёсткие булочки с корицей. Арсений думает, что жизнь тоже состоит из горького, сладкого и жёсткого, а Шастун смотрит на него и говорит бросать в мыслях колобродничать, философствовать, все дела. Арс (не) удивлён, что они друг друга настолько чувствуют. * у Антона на кухне огромные окна, и они часто в них курят, а ещё смотрят на игрушечные машинки и мотоциклы, проносящиеся с диким рёвом. город живёт какой-то отдельной своей жизнью, а Шастун закрывает жалюзи, прежде чем Арсения поцеловать. Попова это почему-то цепляет, он привык жить нараспашку, пусть все его странности будут на виду — даже если не примут, хоть посмеются. Антон другой. они целуются медленно и вдумчиво, и мир немного замирает в этот момент, чтобы дать возможность насладиться друг другом, как будто врасти, сплестись ногами, руками, пальцами. Шастун холодит кольцами кожу, и Арсений шипит и коротко выдыхает. сука, ну почему он именно сейчас так проебался? завязнет же в человеке (с Шастом это проще простого — Попов не сомневается), а потом будет собирать себя по кусочкам и бояться открыться полностью (а то все трещинки увидят). после всего они пьют чай, и он сладкий-сладкий, буквально приторный, как будто ненастоящий. Арсений думает про то, что вся жизнь тоже как будто ненастоящая: бумажные города, мокрый, пожамканный асфальт, картонные домики и такие же картонные люди. Антон если и замечает отголоски философских мыслей Попова, то ничего не говорит. * за окном шелестит листьями май, Арсений вязнет мокрыми кроссовками в горьких лужах, а Антон — в Ире. все его истории теперь пестрят её именем, как будто кляксы разбросаны по тетради, и Арс кивает, кивает и чувствует свою беспомощность: рядом со светящимся Шастуном он бессилен. Димка это замечает, поддерживает (как может), зовёт к себе домой, но у него нет панорамных окон, конечно, и никто в итоге не целуется, просто сидят, смотрят кино с претензией на интеллектуальность, а потом Поз неожиданно ставит на паузу и говорит: — Антон правильно поступил. Арсений лишь беспомощно таращится и выдавливает: — почему? — вы бы не смогли вместе… — Антон слишком привык вписываться в нормальность этого мира? Позов усмехается, кивает, а потом добавляет: — ему, конечно, хотелось чего-то необычного, отличающегося от него самого, а вы ещё как-то совпали, оказались похожи. и он испугался просто, Арс. Попов кивает, всё понимает, но смириться с этим не может — не получается. Дима вздыхает и ставит чайник. фильм на большом экране так и остаётся замершей картинкой висеть. * Попов тоже замершим до следующей зимы почти проходил, а потом включился, и как ни в чём не бывало — отмер. «хорошо, что не помер», — смеётся Дима, и Арсений смеётся тоже. Антона глазами по рядам на спектаклях больше искать не нужно; и в чувства свои дурацкие кутаться тоже не нужно — шарф, сплетённый из них, слишком детский, маленьким стал. и одному вообще так-то полегче, независимость, свобода, умиротворение (никто грудную клетку изнутри не пробивает). только почему-то Попов на песнях про весну, тепло и любовь страдать немного морщится, а ещё не идёт на концерт группы «zoloto», хотя пацанам из театра обещал, потому что улицы вообще никого не ждали, а на фантиках от love is ничего интересного не написано (он покупал).* небо над Москвой почти чёрное, и Арсений пинает льдышку, а потом поднимает глаза и смотрит наверх — там сияют звёзды. и он тоже когда-нибудь обязательно засияет. * Антон возвращается, когда Попов уже ничего не ждёт: ни сообщений на день рождения, ни простого «привет» в коридоре. он снова смотрит прямо в глаза и чеканит уверенное «извини»; Арс аж пошатывается от флешбеков. в кафетерий он его не поведёт — ни к чему. остаётся просто кивнуть и спросить: «можно пройти?» Антон теряется, пропускает, вроде, но смотрит на Арсения глазами побитой собаки, и тот сдаётся. — ладно. во сколько к тебе приехать? на душе пасмурно и скребут кошки, но старым друзьям (любовникам?) нужно помогать. * Шаст переживает разрыв с Ирой, а Арсений переживает за его состояние: Антон то плачет, то смеётся, рассказывая какие-то невероятные вещи, а потом вообще тащит Попова за рукав к окну, показывает на машинки, дома, бредущих куда-то людей и говорит, что Кузнецова всегда верила, что именно там настоящая жизнь, а мы-то с тобой знали, что это картон и жёваная бумага. Арс не выдерживает и целует его, понимая: Антон больше не закроет жалюзи. *первая песня —«зрачки» группы «почти счастье»; вторая — «улицы ждали» группы «zoloto»