Спи, мой милый рыцарь

Растрепались нервы, растянулись жилы, а мой рыцарь молод и немного пьян: бой не вышел знатным, и драконы живы, и в красотке милой он нашел изъян. Заржавели ножны, заплетались ноги, рыцарь не сдается и неделю пьет: разбойники сбежали, бросили дороги, ходит люд спокойно – никто его не бьет. Затупились стрелы, заскучали лорды, а мой рыцарь молод и немного пьян: так осточертели ему эти морды, что, поддавшись Змию, осушил стакан. Растрепались нервы, растянулись жилы, рыцарство забыто, и в почете ложь: что, де, больше нету в рыцарях той силы, подвиги забыты – в спину воткнут нож. Заржавели ножны, заплетались ноги, рыцаря прогнали прочь от глаз людских: отвернулись люди, и забыли боги, как он бился славно только ради них. Затупились стрелы, кончилась эпоха, когда рыцарь важен, когда нужен всем, и Дракон вздохнет: «Что поделать, Кроха, так бывает в сказках – нужен хеппи энд. Растрепались нервы, растянулись жилы, ты, мой рыцарь, молод и немного пьян, завтра снова будут все драконы живы – мы еще сразимся за вниманье дам». Заржавело сердце, заржавели ножны, рыцарь не уймется и от горя пьет: «Ну скажи, Дракоша, разве же так можно, что вдруг вера в чудо – чудом и помрет?». Затупились стрелы, заплетались ноги, а мой рыцарь молод и немного пьян: позабыли люди в сказку все дороги, в сердце нету чуда, в сердце только хлам. Растрепались нервы, растрепались чувства, позабыто крепко все, что было «до», и Дракон вздохнет, просто, безыскусно: «Спи, мой милый рыцарь, людям все равно».