***
Оставшийся день Эмити только и думает о походе на ярмарку с Луз. Она задумывается настолько, что пропускает всё, о чем говорит её репетитор, не фокусируется на заданиях и грызёт то, что остаётся от колпачка ручки. Видя, что девушка совершенно не работает и постоянно отвлекается, а упрёки не помогают, её отпускают домой немного пораньше, не забывая задать дополнительное задание. Эмити хочет, чтобы все прошло настолько идеально, насколько может быть. Это первое официальное свидание, на которое её приглашает Луз. До этого зачинщиком встреч была именно Блайт, будучи более уверенной в себе, чем вечно стесняющаяся Носеда. Луз — как солнышко; она невообразимо яркая, очень-очень тёплая и неестественно радостная. Совершенно не похожа на всех людей, которых знает Эмити. Они просто не могут сравниться с Луз. Широкая улыбка, искрящиеся глаза, жаркие объятия, весёлое настроение — всё это принадлежит Солнцу, которое Эмити любит и защищает. Смущение — то, на что можно смотреть вечно. На слегка нервный смех, на красные-красные щеки, на бегающий в разные стороны взгляд. Сейчас же, стоя перед шкафом, Эмити совершенно не знает, в чём ей пойти. Она думает, что лучше решить эту проблему сразу, чем потом бегать утром, никуда не успевая и давая повод для подколок от близнецов. — Хм, а где мы встретимся? — Эмити вздыхает и отходит от открытого шкафа, ища телефон, брошенный до этого на кровать.Эми Где мы встретимся? 17:37
Положив телефон обратно на кровать, Эмити вновь поворачивается к шкафу. Она чувствует приятный холодок, пробегающий по спине из-за кондиционера; наблюдает за солнечными лучами, играющими в её комнате, и взгляд падает на черную прозрачную юбку с вышитыми на ней маленькими цветочками и с тёмным подъюбником. Зная, как сильно Луз нравится, когда девушка в платьях или юбках, она решает, что это хороший вариант. И пока Эмити достаёт одежку и подходящий к ней верх, чтобы всё погладить заранее, телефон вибрирует, оповещая о пришедшем сообщении. Лу О Я зайду за тобой! Около 10? 17:45 Хотя, наверное это рано… да? 11? 12? 17:46Эми Давай около 11. : * 17:47
Луз пищит, уткнувшись лицом в подушку. Она до сих пор не верит, что смогла пригласить свою девушку на свидание. Ей немного стыдно от того, что она так нервничает, но что Носеда может поделать? Язык то и дело начинает заплетаться, дыхание учащаться, руки невыносимо дрожать, а мысли путаться, и Луз будто просто умирает внутри от смущения; смотреть куда-то в сторону, но никак не на Эмити, кажется единственным правильным вариантом в варёной голове. Она никогда не звала кого-то на свидания, никогда не влюблялась, пока не появилась Эмити. Ученица, что переехала из другого города и сразу заполнила голову Луз. Их встречи были редкими, разговоры скомканными, но подглядывания друг за другом постоянными. Свёл их нечаянный случай в виде Уиллоу, которая устала слушать воздыхания девушек друг о друге. Луз ни в коем случае не злится на подругу, потому что кто знает, сколько бы они ходили вокруг да около, но это не отменяет того факта, что рядом с Блайт у Луз включается режим влюблённой дурочки: она начинает тараторить обо всём на свете, задавать глупые вопросы, от которых Эмити все время смеётся, может просто засматриваться на девушку, а после, когда её заметят за этим занятием, нервно смеяться. И, кажется, саму Блайт это забавляет. — Что за шум? — раздаётся женский голос со стороны двери. — А? Луз поднимает голову от прохладной подушки и смотрит на нарушителя её душевных криков. В комнату заходит Ида, а следом за ней, цокая коготками по полу, забегает Кинг, которого Носеда притягивает к себе на кровать и начинает чесать за ухом. — Ты слишком радостная, — улыбаясь, говорит Ида и опирается на стол. — Что, опять с Эмити миловалась, да? Луз краснеет и утыкается лицом в тёмную шерсть собаки, пряча лицо от женщины. Ну вот почему её всегда надо подкалывать? — Я позвала её на свидание, — бормочет девушка, сжимая собаку в руках и прижимая к себе ближе. — О, ты наконец-таки это сделала? Ида явно удивлена. Луз смотрит на женщину и убеждается, что это так: её брови поднимаются вверх, глаза широко раскрываются, а рот выражает букву «о». Даже немного обидно. Неужели в неё настолько не верят? — В смысле? — Ты слишком нервничаешь рядом с «самой-суперской-девушкой-на-всём-белом-свете», — женщина явно смеётся. — Я не думала, что ты сможешь её куда-то пригласить сама. Ну… Луз соглашается. Потому что это правда. Требуется несколько дней для моральной подготовки, когда её поддерживают Уиллоу и Гас, одна записка с просьбой и фраза из семи слов. И огромное самообладание, чтобы оставаться в сознании, а не отключаться от переизбытка жара на коже и эндорфина в голове. — Один-ноль в твою пользу, — Луз смеётся и падает спиной на кровать, мечтательно вздыхая. Кинг спрыгивает с колен и ложится рядом, под самый бок. Озорное солнце тут же пробирается лучами сквозь кремовые занавески и задерживается на лице, отчего девушка жмурится, но прятаться не спешит. Следующий день должен быть одним из самых лучших в её жизни.***
День выдаётся жарким. Весеннее, почти летнее солнце приятно греет кожу, а тёплый ветер треплет волосы. Луз довольно вдыхает запах наступающего лета, цветущих деревьев, ярких цветов, что растут на балконах домов, сдобных булочек из пекарни, мимо которой проходит, и решает купить парочку, чтобы порадовать Эмити. Чуть позже, спрятав бумажный пакетик с яблочными штруделями в рюкзак, Луз весело идёт в сторону особняка Блайтов, подмечая, что даже не опаздывает. Чистое голубое небо поднимает настроение не хуже мыслей о предстоящем свидании; девушка счастливо улыбается каждому встречному, заражая прохожих своим оптимизмом. Эмити уже стоит у ворот, когда Луз подходит к территории особняка и замирает на месте от увиденного. Чёрная юбка по колено немного развивается на ветерке, оголяя ноги, светло-розовая блузка с прозрачными рукавами, что так идёт девушке, и —«о-господи-боже-мой» — распущенные завитые волосы, что светятся золотом на солнце. — Привет, Луз! — Эмити подходит к девушке, что стоит не моргая, смотря куда-то сквозь. Блайт щёлкает пальцами перед лицом подруги, вырывая ту из мыслей. — Привет!.. Прекрасно выглядишь! — Луз кашляет, прочищая горло, потому что, кажется, оно внезапно пересыхает. На фоне такой прекрасной девушки Луз чувствует себя отчего-то неудобно. —Спасибо. Тебе тоже идёт, — Эмити улыбается, щуря глаза. Луз смотрит на себя, будто забыв, в чём она; проводит глазами по нежно-жёлтому комбинезону с яркой вышивкой, на белую безрукавку, вспоминает о растрепанных волосах, чёлку которых держит ободок, и на фоне элегантной Эмити чувствует себя маленьким неряшливым ребёнком. Блайт, видя заминку подруги, ерошит её волосы и берет за руку, ведя за собой. — Пойдём, там наверняка уже собрался весь город! Луз сразу же забывает обо всех проблемах, концентрируясь лишь на жарких ладонях и нежных пальцах, от которых приятно покалывают красные щеки. — Хэй! Я тут… — привлекает внимание девушка и тут же замолкает, когда Эмити поворачивает голову и заинтересованно смотрит на неё. — Э-э-э… Купила завтрак? Она достаёт из рюкзака небольшой бумажный пакетик и подаёт Блайт, а следом и коробочку с соком. Эмити с интересом берет подарок и достаёт булочку, следом целует Луз в щеку, при этом говоря: «спасибо». Носеда улыбается, краснеет в который раз ещё сильнее и неловко гладит волосы на затылке. День начинается достаточно хорошо. Не доходя до парка, ещё идя по площади, можно услышать ритмичные мелодии аттракционов, голоса ведущих, зазывающих поучаствовать в какой-то лотерее, в которой можно выиграть «Супер-приз», весёлые крики детей и общую суматоху. Эмити тянет девушку вперёд, желая поскорее окунуться в атмосферу попкорна, сладкой ваты и аттракционов. Они сливаются с потоком людей, что также спешат на мероприятие, пришедшее к ним в город. Перед глазами предстают множество разноцветных касетос, привлекающих к себе внимание яркими вывесками, доброжелательными продавцами и разнообразными ассортиментом. Луз одной рукой держит девушку, стараясь быть рядом, чтобы не потеряться в толпе, а другой поправляет небольшой рюкзак, думая, куда они могут сходить сначала. — Куда сходим первым делом? — спрашивает Эмити, словно читая мысли Луз. Её глаза бегают от прилавка к прилавку, надолго не задерживаясь. — Пойдём просто подряд? — отвечает вопросом на вопрос Носеда и, с внезапной решительностью, ведёт Блайт к первому попавшемуся шатру, в котором продают головные уборы. Луз берет самое большое, на её взгляд, Сомбреро и смотрит на реакцию Эмити, которая не заставляет долго ждать. Девушка начинает смеяться и говорит, что ей очень идёт, отчего Носеда заливается краской и снимает шляпу, отдавая её обратно продавцу. Они идут дальше, рассматривают замысловатую одежду, засматриваются на бижутерию ручной работы, на разнообразные игрушки, проходят мимо закрытых Касетас, войти в которые можно только по приглашению. Девушки смотрят на прекрасных женщин, что гуляют по парку и площади в платьях Фоменко, и мысленно восхищаются ими, набираются смелости и делают комплименты, получая взамен смущенные улыбки или селфи на память с «такими милыми niñas (девушками) » Когда Носеда натыкается на касетос с аттракционом, в котором можно выиграть игрушку, то останавливается и, не моргая, смотрит на одну единственную плюшевую неестественно бело-фиолетовую выдру, что своими большими глазами-пуговицами жалобно смотрит на неё в ответ. Ну или это просто воображение Луз, она не до конца уверена. Эмити сразу замечает её взгляд и спрашивает, что нужно сделать, чтобы получить игрушку. — Нужно попасть в пять банок из десяти, beldad (красавица), — говорит владелец, доставая из-под стойки бластер. — Ты умеешь стрелять? — спрашивает Луз, смотря на Эмити, что уже заплатила и готовилась стрелять. — Нет, но попробовать всегда можно, особенно ради твоих желаний. — Девушка кивает на небольшую игрушку, встает в какую-то удобную для нее позу, опираясь локтями на стойку, и целится. Носеда краснеет и закрывает лицо руками, а мужчина тихо смеётся и даёт разрешение на стрельбу. Луз убирает руки, с замиранием сердца смотрит, как её возлюбленная улыбается, когда попадает, как хмурится, когда очередной раз промахивается мимо баночек, но удачно набирает пять попаданий. Мужчина по-доброму улыбается и достаёт с полки выдру, на которую так пристально смотрела Носеда, и протягивает её девушкам. — Хорошая игра, queridos (дорогие), вы заслужили. Приятно провести день! Девушки кивают, кричат: «спасибо!» — и отходят от касетоса. Луз сразу же начинает пищать, сжимая в руках игрушку, а Эмити думает, что в Носеду невозможно не влюбиться. Она смотрит на девушку, на то, с какой радостью та обнимает плюшевую фиолетовую выдру, как её глаза горят счастьем, как появляется широкая-широкая улыбка, как алеют щеки, но, кажется, та этого не замечает, и чувствует себя в раю. — Я назову его Отти! Эмити кажется, что в ней что-то взрывается, потому что откуда ещё может появиться это щекочущее чувство в животе? Луз просто не видит себя со стороны: искренне-доверительный взгляд карамельных глаз, направленный прямо на девушку, это приторно-сладкое счастье, что летает вокруг них, эта плюшевая выдра, что делает девушку в разы милее. И Эмити мало, эгоистично не хватает. Хочется больше идеальной девчушки, что просто навечно засела в сердце. Хочется её всю: со всеми тараканами в голове, с безумными, но весёлыми идеями, с непонятными, но смешными шутками, с необычной жизнерадостью, которую она дарит друзьям, с её пониманием, с поддерживающими объятиями. Хочется её всегда: каждую минуту и секунду, каждый день, двадцать четыре на семь. Луз — нарушение всех правил, которые устанавливает себе Блайт. А это: закончить школу и получить аттестат, поступить в хороший университет, закончить его и получить диплом. И ни в коем случае ни в кого не влюбляться, потому что это может испортить всё планы. Но правила созданы для того, чтобы их нарушать, верно? Потому что Эмити просто влюблена по уши. Оставшуюся половину дня девушки едят сладкую вату, находят яблоки в карамели, осматривают оставшиеся касетос, покупают милые безделушки в виде брелков, браслетиков и просто ненужных вещей, но которые уж больно хочется. Они покупают большой, самый обычный пастельный мантон на двоих, потому что знают, что задержатся допоздна, а ночью, несмотря на жаркий день, все же будет холодно. Играют в другие аттракционы, в которых Луз выигрывает для Эмити брелок с плюшевой коалой и остаётся довольной-довольной. Потом она тащит Блайт на батуты, на которые девушка не решается пойти, — Эмити наблюдает за весело прыгающей Луз среди детей со стороны, думая о том, что это слишком для её сердца, потому что оно не выдерживает. Ближе к вечеру, когда ноги уже устают от ходьбы, а организм от аттракционов в виде каруселей, на которые Эмити согласилась пойти только за красивые умоляющие глаза Луз, Блайт предлагает сходить на колесо обозрения, на что Носеда сразу соглашается. Они занимают очередь, болтают на отстраненные темы, пока не наступает их черёд, попадают вдвоём в небольшую кабину, садятся рядом друг с другом, прижимаясь боками, и смотрят на город, что начинает открываться им. — Волшебно… — шепчет Эмити, смотря на россыпь загородных домиков, что тонут в лучах заходящего солнца. Всё же не часто ей довольствуется увидеть нечто такое. Но для Луз волшебна сама Блайт. В её глазах огненно-золотое переливающиеся море, волосы будто светятся, делая девушку похожей на Рапунцель из сказок, а лицо расслабленное, умиротворенное, немного красное от долгой прогулки, — всё призывает к себе внимание, не разрешая переключиться на что-то ещё. Внутри разгорается костёр, искрами разлетающийся по всему организму, и Луз кажется, что она сгорает изнутри. Чувства, словно мед, растекаются по венам, наполняя всё нутро, и девушка уверена, что чувствует приятную фантомную сладость на языке. В Эмити не влюбиться невозможно, думает Луз. Невозможно не полюбить её тонкие, почти белые, но такие жаркие руки, большие золотые глаза, самые лучшие нежные улыбки с ямочками, звонкий смех, необходимую немую поддержку, любимый сладкий запах дорогих духов, тихий ласковый голос. Эмити замечает, с какой любовью и восхищением за ней наблюдает Луз; она тихо смеётся и аккуратно тянется рукой к щеке напротив, нежно оглаживает и трепетно целует, прикрыв глаза. Носеда накрывает ладонь сверху своей и отвечает. Весь мир будто на миг замедляется и затихает. Луз чувствует сладость на чужих губах, как сильно-сильно бьется её сердце, как начинает кружиться голова — от высоты или переполняющих её чувств — непонятно; как рой бабочек, что до этого спал, просыпается и крутится в вихре, желая вылететь наружу. Эмити чувствует бардак в голове — губы Луз приторные, мягкие-мягкие, но до боли желанные, её рука, словно обжигающий, но не доставляющий боли огонь, а запах вафель, которые девушка просто обожает, — запах той самой сладостной мечты и евангельской любви, о которой ей рассказывал отец. Луз будто живёт в девушке и только для неё. «А ты — люби, звучи, дыши, целуй», — шепчет внутренний голос из глубин подсознания. И Эмити не может не подчиниться ему. На сцене собираются музыканты, а на свободной площадке народ, желающий продолжить праздник в танце. Будучи уставшими, девушки занимают столик поодаль и с интересом наблюдают за разбивающимися парочками. Они заказывают ужин, Луз достаёт мантон, накидывает его на своё плечо, на плечо Эмити и прижимается ближе — солнце уже не падает на данную часть парка, и становится прохладнее. Блайт кладёт голову на Луз и с лёгкой улыбкой наблюдает за темнеющим небом, за необыкновенно красивыми фонарями, над их головами, за кружащимися в танце влюблённым, за играющими на золотых инструментах музыкантами; думает о том, что сегодня самый лучший день, который не спешит заканчиваться. Потому что они ещё не станцевали свой танец.***
Возвращаются к Луз они довольно-таки поздно, с красными щеками, с уставшим ногами, немного замерзшими, тяжело дыша от смеха, но донельзя довольными. Дом их встречает с тёмными окнами, но с яркими фонарями на крыльце, как бы говорящими: «мы ждали тебя», и девушка улыбается, потому что знает, что дома Ида и Король, которые всегда ждут её возвращения. Луз сжимает в руках Отти и пропускает Эмити вперёд, закрывая за ними деревянную дверь, окунаясь в полутьму. — Ты с гостями иль одна? — слышится окрик из гостинной в конце коридора за полузакрытой дверью, на что девушка сразу же отвечает и замечает, как к ней выбегает Кинг. — Я с Эмити! Мы будем в комнате! — Девушка гладит собаку по голове. Услышав громкое: «хорошо», Луз подаёт гостье тапочки, потом берет ту за руку и тянет за собой на второй этаж, не переставая улыбаться и светиться красными щеками, постоянно оборачиваясь на возлюбленную. Кинг же бежит по лестнице следом, не желая оставаться в тёмном коридоре одному. Уже там, в небольшой уютной комнате, они закрывают дверь на ключ, чувствуя уединение; Луз включает цветную гирлянду, старое любимое радио, по которому крутят такие же старые, но не менее прекрасные песни. Кинг залезает на кровать и устраивается подушках, наблюдая за девушками. Эмити осматривает комнату, как в первый раз. Она видит рабочий стол и творческий беспорядок на нём, который Луз сразу же нервно пытается прибрать, что-то при этом бормоча; потом — небольшую кровать, заваленную мягкими игрушками, к которым присоединяются Отти и Кинг; следом — шкаф, дверцы которого, как и стены, заклеены разными плакатами «Доброй ведьмы Азуры» и каких-то музыкальных групп; чуть далее — комод, на котором коллекция разных статуэток, очень важных для Луз. И Эмити знает историю каждых. Самодельная деревянная сова «Хути», которую девушке дарит Ида в честь новоселья, является парой «Оулберта», который находит своё пристанище неподалёку; пластмассовая цветная мультяшная выдра, которую Блайт дарит возлюбленной на пятом свидании, потому что знает, как та их любит; коллекционная фигурка Азуры ограниченного тиража, которую дарит Камилла, когда её дочь переезжает; Геката, подаренная Уиллоу и Гасом на день рождения, что удачно подходит к Азуре. Эмити даже немного жалеет, что у неё такого нет. Но у неё есть Луз. Луз, которая подзывает девушку к себе и заставляет упасть на кровать, чтобы отдохнуть от уличной суматохи. Они говорят о прошедших днях, размышляют про будущее, в котором всегда будут вместе, подпевают стареньким песням, тексты которых не знают, играют с Кингом, заставляя того бегать по всей кровати и даже по самим девушкам. Они просто наслаждаются обществом друг друга. Луз все так же краснеет и временами нервно смеётся, когда слишком засматривается на Эмити, что в разноцветных огнях выглядит просто волшебно. Блайт в свою очередь также продолжает смущать Носеду, специально вгоняя ту в краску, чтобы наблюдать за самой милой девушкой на свете. Их любовь, думает Эмити, такая же простая и лёгкая, как тихая песня, что раздаётся по радио. Она ласкает уши, немного заедает в голове, заставляя подпевать; на душе от неё становится так хорошо, что девушка берет Луз за руки и тянет с кровати за собой, кружит её в неком подобии танца и заливисто смеётся. Носеда, кажется, чувствует то же самое: лицо по-прежнему красное, но она уже не робеет, скачет прямиком за Эмити и улыбается широко и ярко-ярко, будто она освещает собой комнату, а не цветные гирлянды. Кинг, не желая оставаться в стороне, бегает, цокая коготками по полу среди ног и весело лая. «Сердца бьются, как стерео, только для них одних. Всё мысли, как ноты, только друг о друге, касания, как слова — нежные, приятные, прекрасные.» Из-за Кинга, а может из-за усталости от прошедшего дня, они путаются в ногах, спотыкаются, но не останавливаются, потому что слишком весело, слишком хорошо; никто не хочет, чтобы такой миг заканчивался. Но когда голова начинает кружиться, ноги перестают держать, а мелодия души заканчивается, девушки падают на кровать тяжело дыша, не переставая улыбаться. Кинг же остаётся лежать на прохладном полу. Гирлянда гаснет, погружая комнату в темноту на какие-то доли секунды, но этого Эмити хватает для того, чтобы подвинуться ближе к Луз и нежно её поцеловать, зарываясь рукой в волосы. Та вздрагивает от неожиданности, но сразу же расслабляется, позволяя себя целовать в нос, в щеки, в губы, куда угодно, потому что это Эмити, потому что это её любовь.