***
— Лайя Бёрнелл, — она первой протянула руку. Смело, дерзко и уверенно. Он был готов улыбнуться, но сумел подавить в себе порыв, непозволительный в рамках его статуса. — Влад. Ее кожа, разумеется, оказалась мягкой и нежной, словно натуральный шелк, из которого были сшиты его платки и галстуки. Он пожал ей руку в ответ и сразу отстранился. — Так куда Вам? — Лайя переключила передачу, сразу сфокусировавшись на дороге. В тот вечер Влад работал на закрытом открытии выставки какой-то очередной выскочки из мира современной живописи. Несмотря на всеобщее признание актуальности показанных работ, Дракуле мерещилось, что он попал в детский сад: вокруг лица, которые говорили на непонятном языке, а стены увешаны каракулями. Но работа есть работа: куда клиент, туда и Влад. Заказ предполагал и вечер, и ночь, однако каково было удивление Влада, когда его прекрасная, зрелая — даже перезрелая — спутница встретила своих подруг, пропустила несколько бокальчиков игристого, а затем уехала с ними в караоке-бар. Размышляя об образе современной женщины, Влад стоял около входа в художественную галерею и безуспешно ловил такси. Все уныло-желтые машины проезжали мимо, а телефон, как назло, разрядился. Пешком идти до дома определенно не хотелось, и Влад упорно, но все же с нарастающим чувством отчаяния пытался найти себе транспорт. Серебристый автомобиль появился из неоткуда, как будто комета на ночном небе, и резко затормозил около Влада. Раздался скрип почти убитых колодок. Машина определенно была спортивной, то ли Aston, то ли Martin, то ли все вместе, и на ней гонялись регулярно, судя по ее состоянию. Морально приготовившись увидеть оплывшее лицо депутата, знаменитости или какой-то прочей местной нечисти, Влад сунул руки в карманы брюк и выпрямился. Окно со стороны пассажирского сидения опустилось, и оттуда показалась девичья голова. Одного взгляда ее карих глаз было достаточно, чтобы выбить почву под ногами у Влада. Нет, он нисколько не походил на отчаянного романтика, трепетно верившего в любовь с первой встречи и до последней капли терпения, но что-то пряталось в этих самых глазах, заставлявшее его сердце забиться чаще. — Добрый вечер, — девушка приветливо улыбнулась. — Вас подбросить?***
Влад сидел в белом махровом халате на краешке постели и смотрел в окно. Ему казалось, что кто-то звал его. На душе стало тоскливо: ощущение пробудило образ Мирчи, который верил в древнюю сказку, что на восходе солнца можно услышать голос того, кто больше всего мил сердцу. Только нет ни зари, ни брата, ни ее рядом, Влад устало потер лицо и поднялся. Ничего у меня нет. Ничего. Действия со стороны, наверное, выглядели машинальными. Натягивать и застегивать костюм, ставший второй кожей, Владу приходилось на протяжении многих лет. Он забыл, когда носил обычную, повседневную одежду, в которой можно было почувствовать себя уютно, словно дома. Но дом у меня отняли. Как и всю жизнь, Дракула вглядывался в отражение, застывшее в зеркале. По ту сторону глади находился мужчина — привлекательный, высокий, статный, в красивой дорогой одежде, но с безжизненном взглядом и непосильным грузом былого на плечах. В отражении маячили призрачные образы отца и Мирчи, давно сгнивших в румынской земле, и Раду, нашедшего покровительство у Мехмеда, нового хозяина бывшего бизнеса семьи Дракула. Влад давно перестал проклинать брата за предательство, поняв, что каждый в этой войне выживал, как мог. Раду вот сумел очаровать этого несносного турка, а Влад на регулярной основе очаровывал богатеньких вдов и чужих жен.***
— Я давно не была в Стамбуле, — поежившись из-за порыва прохладного ветра, Лайя обхватила себя руками. — Хороший город, но не для всех. Наверное, твоего брата все устраивает, раз он там живет. Они бродили по набережной реки, ярко освещенной желтыми фонарями. Близилась ночь, и им встречалось все меньше и меньше прохожих. Лайя спросила Влада о его семье, и он рассказал правду. О проклятом крестном, об убитой семье, о Раду, который, скорее всего, уже диабет заработал из-за обильного поедания лукума. — Наверное, — Влад снял пиджак и галантно накинул его на плечи замерзшей Лайе. — Значит, у тебя турецкие корни? — Да, моя мама турчанка, — Бёрнелл вздрогнула, когда тонкая шерстяная ткань коснулась обнаженной кожи. — После ее смерти я переехала к родственникам отца в Лондон и больше в Турцию не возвращалась. Да и не особо-то хочется, если честно. — Почему? — вопрос сорвался с губ неожиданно, и Влад тотчас же осекся. — Прости, не стоило спрашивать. Уголки губ девушки дернулись, и теплая ладошка обхватила ледяную руку Дракулы. Повернувшись к Лайе, Влад встретился с ее сияющими карими глазами и почувствовал, как теряет ничтожные остатки самообладания. Его душа горела, желая соединиться с ней. Еще несколько мгновений — и он бы обязательно ее поцеловал. Однако ответ на заданный ранее вопрос ранил Влада в самое сердце — или в то, что от него осталось. — Когда были похороны мамы, меня чуть не изнасиловал мой кузен, — Лайя говорила удивительно спокойно, но Влад ясно почувствовал, как задрожали ее пальцы. — После этого я не могу вернуться в Стамбул. Этот город для меня отравлен навсегда, — в глазах девушки засияли слезы. — Ты бы знал, как я ненавижу Мехмеда за это. Влад, к сожалению, догадывался.***
Что-то изменилось. Влад повернулся к открытому настежь окну и прислушался. Рев мотора разрезал тишину улицы — миг, и сердце упало куда-то в пятки, а грудную клетку стало распирать от странное, но теплое чувство. Он знал этот звук, знал! Наскоро обувшись, Влад выскочил на балкон и посмотрел вниз. В этот момент к его дому подъехал знакомый до боли автомобиль и резко затормозил. Нет, это нереально, Влад отказывался верить собственным глазам. Она должна была уехать в Лондон, должна была… Однако серебристая дверь распахнулась, и стала видна копна каштановых волос, небрежно перевязанных шелковым платком. — Влад! — на ходу крикнула Лайя, выбираясь из автомобиля. А он даже не дышал, глядя, словно завороженный, на девушку, которая побежала к пожарной лестнице.***
— Почему в сказках всегда спасают только принцесс? — Не знаю, — честно ответил Влад, пожав плечами. Они сидели на лавочке в парке и пили кофе. Встреча была спонтанной, выбивающейся из плотного графика Влада, но он не мог ничего поделать. Он хотел увидеть ее. — Но принцы тоже могут попасть в беду, — Лайя крутила в руках белый стаканчик, устремив взгляд куда-то на небо. — Кто их спасет? — Если принцессы имеют дело с рыцарями, то по такой логике принцев могут вызволить воительницы, — Влад смотрел на Бёрнелл, никак не веря, что она хотела просто гулять у всех на виду с таким, как он. Лицо Лайи приняло задумчивое выражение. Было видно, что она размышляла над своим ответом: ее глаза беспорядочно блуждали по окрестностям, скользили по верхушкам деревьев, нигде не останавливаясь. — А, может, это будет не воительница? — Лайя неуверенно взглянула на Влада, будто стараясь понять, одобрял ли он сказанное или нет. — Простая девушка, но очень отважная и храбрая. Влад хотел ответить, что принца из башни могла спасти только та, что так похожа на саму Лайю. Светлая, чистая, с полным добротой сердцем, но стойкая и бескомпромиссная к жестокости по отношению к другим. Он искренне желал сказать все эти слова, выразить все чувства, терзавшие его гнилую, проклятую душу, признаться Лайе в кое-чем сокровенном. Разумеется, он промолчал.***
— Принц Влад, спускайтесь! Лайя с хохотом взбиралась по пожарной лестнице, а Влад, как истукан, смотрел на нее. Может, он умер? Надышался табачным дымом, перепил виски или утонул в душе? Это никак не могло быть реальным, она не могла быть реальной. — Обязательно самый верхний этаж, да? — отважная мисс Бёрнелл, запыхавшаяся, с легким румянцем на щеках находилась в нескольких пролетах от него. Голос Лайи звучал по-настоящему, и Влад ощутил прилив сил. Нет, он жив, а она приехала за ним и настойчиво лезла к нему на балкон. — Самый лучший! — отозвался Дракула и сразу устыдился, поняв, насколько сильно дрожал его голос. А Лайя как будто и не заметила это. Она улыбнулась и принялась покорять лестницу дальше. — Допустим. Я поднимусь и проверю, насколько он хорош! Внезапно в совершенно пустынную голову Влада залетела мысль, что, возможно, стоило бы облегчить страдания — или старания — девушки и отправиться к ней навстречу. Расстегнув приталенный пиджак, он ловко спрыгнул на лестничный проем, который следовал за его этажом ниже. Влад чуть ли не летел по металлическим ступенькам, окрыленный чувствами, которые в нем будила мисс Бёрнелл. Он так спешил встретиться, что на полном ходу влетел в хрупкое тельце Лайи. Рефлексы у него всегда были отличными. Влад придержал девушку за талию, а та, сдавленно охнув, удивленно уставилась на него, как на диковинную зверушку. Засмущавшись, Лайя моментально потеряла весь свой запал и стыдливо опустила глаза — как будто именно она чуть не сбила Дракулу с лестницы. А Влад держал ее в объятиях и чувствовал себя глупым влюбленным мальчишкой. Казалось, что годы, которые длились словно столетия, когда он был кем-то чужим для самого себя, рассыпались прахом. Оковы горького прошлого спали, и Влад впервые за столько лет вздохнул полной грудью — свободно и облегченно. Только благодаря ей. — Та сказка, про отважную девушку и принца, — в голосе Лайи звучали нотки неуверенности. — Ты не рассказал ее конец, — девушка, закусив нижнюю губу, осторожно бросила беглый взор на Влада. — Что же случилось, когда она взобралась на башню и спасла его? Влад нежно погладил Лайю по щеке, жадно впитывая глазами ее образ. Каким надо было быть идиотом, чтобы вбить себе в голову идею, что его жизнь смогла бы продолжиться без нее? О, нет, Влад Дракула, хорошо известный в узких кругах эскортник, прожженный напрочь, как церковные стены и потолки от свечей, полюбил настолько сильно, что он бы убил себя, если бы Лайя Бёрнелл этого захотела. Она стала его воздухом, его светом души, его всем. Без нее Влада не было — да и Влад не желал жить в мире, где Лайя находилась не с ним. — Он спас ее в ответ. Глаза Лайи загорелись ярче, и солнце в небе поблекло для Влада. Вселенная сузилась до девушки в его руках, которая была готова вытащить его из трясины невзгод. Ради нее Влад чувствовал себя храбрее, и он больше не боялся взглянуть в лицо демонам, терзавшим его на протяжении долгих лет. Раньше Влад держал себя в узде, не говоря и не действуя слишком много. Но сейчас никаких рамок больше не было, и ему хотелось поступать так, как велело сердце. А оно отчаянно требовало поцеловать девушку, словно от этого зависела его жизнь. И Влад, впервые счастливо улыбнувшись, наклонился и оставил на губах Лайи нежный поцелуй.