Bu bir fiyasko

Люди всегда требуют правды, но она редко приходится им по вкусу.

POV Hande — Поможешь мне? — в спальню проникает голова Керема, который был полностью измотан. — Пожалуйста. — Что тебе нужно? — мне не хотелось ему помогать, ведь я хотела дописать картину, но моё подсознание кричало о том, что нужно это сделать. Он заступился за меня сегодня и я обязана ему помочь. — Там кое-какие проблемы с бумагами, я не успеваю все сделать до утра. — по глазам вижу, что ему не очень то и хочется просить помощи, но выхода не было. — Окей, — откладываю кисть и отодвинув мольберт, выхожу за Керемом. Темная комната, освещалась настольными лампами, и маленькими светильниками. Большой дубовый стол стоял напротив окна, мягкий диван цвета красного вина и небольшая библиотека. Прохожу по корешкам книг, останавливаясь на итальянской версии «Inferno» великого Данте. — Нравится творчество Данте? — сзади себя ощущаю тепло, от чего сердце начинает биться быстрее. Но это было не так, как обычно. Когда так делала мой бывший парень, меня одолевал страх, но сейчас было другое. Я не боялась. — Можешь брать от сюда книги, если хочешь. Всё равно дома сидишь. — Да, я считаю, что Инферно одна из лучших работ Данте, а на второе место поставила бы «Божественную Комедию». — поворачиваюсь к Керему лицом. В нос сразу же попадает его парфюм. — Ты слишком близко. — А тебя это смущает? — он был настолько близко, что я забыла как дышать. «Поцелуй его», — кричало что-то внутри меня, но в то же время, мой мозг просто разрывался, — «оттолкни его, дай по морде». — Я пришла сюда помочь тебе, муженёк, — напоминаю ему еще раз про наш ужасный «статус» и оттолкнув отхожу. В этот раз победил разум, но сможет ли он это сделать следующий раз? Закатив глаза, мужчина садится за стол и вытаскивает пару разноцветных папок. Впервые, я видела Керема сосредоточенным. Неужели он решил взяться за ум? — Смотри, это список рабочих, нам нужно отсортировать фамилии от А до Z. Тогда, давай ты будешь писать, а я диктовать, хорошо? — сев на место своего мужа, которое он любезно предоставил, делаю пучок, закалывая простым карандашом. — Ничего себе, так разве можно? — Давай работать. — будто и не замечая, мы перебирали папку за папкой, лист за листом, делая из этого нормальный список рабочих. Не выдержав сидеть на месте, Керем встаёт и начинает ходить, мозоля мне глаза. — Там еще много? — впервые за всё время, я понимала Керема, мне надоело сидеть на одном месте, словно это был самый нужный урок. — Нет, мы закончили, — посмотрев на часы, шатен поднимает бровь, — Мы за четыре часа справились, жёнушка. Ты мне помогла, поэтому я выполняю любое твоё желание. — Стань человеком, чтобы мы развелись. — усмехаюсь, когда вижу, как он закатывает глаза. — Ты когда-нибудь пробовала Лукаймат? — сев на край стола, Керем упирается руками в дерево, проживая меня взглядом. «Нет» срывается так же быстро, как и прозвучал вопрос. — Тогда, я обязан тебя им накормить. Если ты готова, то выйдем прогуляться. Выхватив карандаш из пучка, волос падает на плечи, заставляя Керема застыть. Когда мужчина покидает кабинет, устало прикрывают глаза. Что с тобой Ханде? Я должна из него человека и уйти. Уже на выходе из дома, встречаюсь с Керемом, который выглядел совершенно иначе. Взъерошенный волос придавал мужчине больше сексуальности, чем обычно. Обтягивающая футболка, которая в прямом смысле этого слова была в притык и повторяла каждое движение. — Готова идти? — кивнув, Бюрсин пропускает меня вперед, будто истинный джентльмен, но на самом деле он был еще тем говнюком. — Предлагаю пройтись по саду, а после свернуть в торговый центр. Впервые, я наслаждалась прогулкой с мужчиной, даже заходят дальше от людей мне было нестрашно. Хоть мы здесь и жили больше недели, я впервые вышла за территорию дома. Моя задница любит искать приключения, и одно из них идет рядом, всё потому что я должна помочь матери. — Почему ты такой? За что тебя родители женили? — первой молчание нарушаю я. С самой свадьбы меня мучил этот вопрос, ведь нельзя же женить только из-за плохого поведения. — Ты уверена, что хочешь знать это? — неуверенно киваю, пока мужчина равняется со мной. — После того, как я вернулся с США родители стали меня опекать, словно я малое дитя. Стали говорить, как жить, что я должен делать. Не спорю, мне нравятся деньги, но всю жизнь сидеть в офисе я не могу. В дополнение сыграли не самые лучшие мои качества, агрессия и зависимость. Много пил, дебоширил, непристойное поведение, вечные драки с прессой. Меня не изменить, не понимаю почему отец решил, что какая-то свадьба меня остепенит. — Твой отец сказал, что он потерял одного ребенка и не хочет терять другого. — глаза Керема расширяются, словно его ударили тупым предметом. — Я не хочу говорить об этом, — вижу, как мужчина прибавляет шаг, словно бежал от потока мыслей, — Лучше расскажи ты, у тебя всегда была аэрофобия? Он запомнил? Он правда помнит, что у меня это такая фобия? — Это очень сложно. В детстве я летала с отцом в другие города Турции, но в моей семье произошёл не самый лучший момент, когда близкие люди перестали быть вместе. Когда она летела, что-то случилось с самолётом, я так испугалась, что  моя девочка не сядет, — от плохих воспоминаний все смешивается в голове. Я не хотела все это рассказывать, но мы должны быть честны, хоть на каплю, — самолет несколько часов кружил в воздухе, потому что не мог приземлиться. Я очень испугалась за Гамзе. — Гамзе? — только через секунду понимаю, что сказала лишнего, за что даю себе мысленно пощёчину. Идиотка. — Почему ты мне не сказала, что у тебя есть боязнь самолётов? — Потому что тебя не понять, — останавливаюсь и смотрю ему прямо в глаза. Знай правду, Керем Бюрсин, — ты видел хоть раз себя со стороны? Знаешь, как это выглядит? — голос срывается на крик, мы были похожи на настоящих зверей. У обоих горят глаза, ведь его залило, что ему указывают на недостатки, а меня злили отрывки в голове. — Ты то нормальный, как сейчас, то полный идиот, который ненавидит меня только из-за того, что я решила изменить твою жизнь. — Я не просил её менять. — на повышенных тонах, мужчина вцепливается в мою талию и толкает к дереву, прижимая всем телом. — Я не просил менять меня. Я живу в куполе, где мне комфортно. Некоторое время после слов Керема мы просто смотрели друг другу в глаза, пока взгляд мужчины не упал на губы. Мне стало жарко, не от его тела, скорее, от того, что я испытывала впервые. Я хотела целовать его, а мои внутренности только были за. — Ты идиот, Керем Бюрсин. — голос переходит на тихий шёпот, будто подзывая его к себе. Секунда и его губы целуют мои, но срабатывает разум и страх. Словно понимая моё напряжение, Керем начинает гладить мою щеку и затылок. Когда его язык скользнул по моим губам, не сдерживаюсь и отвечаю. Губы мужчины расплываются в улыбке, словно он говорил — «я победил», и он правда победил. Вдыхаю слишком много его запаха, от чего сносит крышу, позволяя шатену полностью захватить свой рот. Оттянув мою нижнюю губы, руки мужчины перемещаются на талию, залазив под футболку. Страсть полностью охватывает меня, одолевая гнев, который прожигал, колол и жег кожу, когда бывали руки этого идиота. Языки танцевали танго, то слеталась, то отдалялись. Когда воздуха стало мало, а внутри место гнева пошли неизвестные ощущения, отталкиваю его, приводя к чувствам органы дыхания. — Я тебе обещал настоящую сладость, идём. — словно ничего и не было, мужчина подталкивает меня, усмехаясь и подмигивая мне. — Но ты тоже сладкая. Всю оставшуюся дорогу, я шла как можно тише, переваривая всё, что случилось. Как он целовал меня, как его руки скользили по моему телу. Но то, что я почувствовала, это было приятно и страшно одновременно. В небольшом торговом центре, мы заходим в один из арабских ресторанчиков, где Керем, как настоящий мужчина заказывает всё и даже больше раза в пять. — Это Керем Бюрсин, он здесь. — в ресторане раздаётся крик, и толпа бежит к нашему столику. — А вот и пресса, как прекрасно, — в голосе слышу агрессию, а костяшки белеют, — Зря я этих гиен не переубивал. — Успокойся, пожалуйста. — взяв его за кулак, поглаживаю суставы. — Ответишь на эти дурацкие вопросы, спокойно возьмем заказ и пойдем домой, прошу тебя. — Господин Керем, мы можем задать вам вопросы? — молодой мужчина, с плохо замаскированным синяком под глазом, выкрикивает из толпы. Встав с места, Керем протягивает мне руку. Смогу ли я хоть каплю соответствовать его семье? Получится ли у меня? Обхватываю большую ладонь и на свой страх встаю и иду за мужчиной. — Это правда, что вы изменили Госпоже Серенай? Она сказала, что вы готовились к свадьбе, но в какой-то момент всё изменилось. — Керем готовился к свадьбе? Хочу отпустить руку, но Бюрсин лишь сжимает её сильнее, словно успокаивал себя. — Как заявила Серенай Сарыкая, вы планировали не только свадьбу, но и переезд в Дубай из-за вашего вступления в наследство. — Как вы могли заметить, то рядом стоит девушка, которую я хочу представить общественности, — выдавливаю из себя улыбку, которую ловит и Керем, — Все слова вашей Госпожи Серенай полная ложь, мы не собирались жениться, уж я точно, наши отношения подошли к концу и очень давно. — Рядом с Вами стоит девушка, которая присутствует на фотографиях в сети, неужели Вы действительно избавились от статуса самого завидного жениха? — девушка тычет микрофоном чуть ли не в лицо. — О вас ничего не известно, от куда вы взялись? И как семья Господина Керема отреагировала на ваш брак? Если это брак настоящий. — Семья Керема очень тепло отнеслась ко мне и к нашим отношениям, они прекрасные люди. — от волнения, руки потеют и Керем сразу перехватывает инициативу. — Если вы видели фотографии в сети, то значит это правда, мы официально женаты. — словно нож по сердцу, когда мужчина фальшиво улыбается мне. —  Прошу больше не беспокоить нас, если мы не обновляет социальные сети и не выносим в общественность, не нужно писать всякий бред в сети. Чау. Взяв пакеты, Керем хватает пакеты и свой рюкзак, заодно успеваю и перехватить мою руку. Только на середину дороги, вырываюсь. Глаза мужчины были налиты злостью и раздражением. — Теперь ты понимаешь почему я лезу в драку? — бросив бумажные пакеты на скамейку, муженёк хватается за голову. — Оно ненормальные, меня это бесит «Скажите это, скажите то, объясните, подтвердите». Это  не моё, Ханде, из меня херовый переговорщик, а бизнесмен тем более. — Не делай выводы раньше, — кладу руку на плечо, — Ты хорошо справляешься, когда хочешь этого. — Или, когда ты рядом. — пропускаю эту фразу мимо ушей, который готовы были отвалиться от холода. Хоть и было начала лета, но ощущалось, как будто начало зимы. — У меня кое-что есть. Ты наверное замёрзла. Достав из портфеля что-то тёмное и цветное, Бюрсин надевает мне на голову шапку, после чего повторяет действия и с собой. — Пойдем, угостим Сантьяго и Алсу. — взяв его портфель, надеваю на плечи и уверенно шагал по знакомой мне тропинке. Почему-то сейчас, я была счастлива, то ли от его слов, то ли от действий, которые он совершает. Ему сложно, но Керем старается, а может это я превозношу его. Но так ли это на самом деле?