Bu bir fiyasko

«Только те, кто рискнёт зайти слишком далеко, смогут узнать, насколько далеко можно зайти».

POV Kerem — Остановись, — оттолкнув меня, девушка спускается со стола и отходит в другой угол, явно давая понять, что сейчас не время, — Это не правильно. — — Неправильно что? Мы взрослые люди, которых влечёт друг к другу. — упираюсь в стол, пытаясь хоть как-то убрать из головы фантазию, как я безжалостно трахаю ее на рабочем столе. — Мы женаты и у нас не было брачной ночи. Я хочу тебя и это нормально, ведь я взрослый мужчина. Ты же моя жена, вот и исполняй свой данный долг. Или ты испугалась избавиться от фригидности? — Не смей меня трогать, — янтарные глазки загорелись огнём, — если еще раз это сделаешь, то по условиям договора я могу подать в суд или вообще уехать обратно. — Ханде? — вырвавшись, девушка уходит из кабинета, матеря меня самыми последними словами, которые благополучно выучила у меня. Громкий хлопок двери пронзает меня изнутри. Она ушла. Ушла так же, как и моя сестра. Почему все близкие люди от меня уходят? Не сдерживая эмоции, скидываю всё со стола. Договоры и ценные бумаги разлетаются по полу, создавая полный хаос. Я снова чувствовал ту боль, что прожигала меня. Но почему я это чувствую? Я же не мог влюбиться, Керем Бюрсин не умеет любить. Но эта девочка. Почему я так сказал ей? — Сафа, отмени всё. — на выходе бросаю взгляд на свою секретаршу. Мне срочно нужно выпить. Всю дорогу до бара, я думала лишь о том что случилось в моем кабинете. Она хотела меня, её тянуло ко мне, но это было словно мимолётно. Неужели, я настолько противен ей? От этой мысли становится еще больнее, ведь она стала моим успокоением. Мне не хотелось никого и ничего, кроме этой маленькой кареглазой девочки, только одну её желало моё тело.  Её манящие губы с привкусом карамели до сих пор ощущались на моих губах, заставляя снова и снова погружаться в этот момент. Я ненавижу себя. В баре было тихо, что еще раз доказывало, нормальные люди в это время работают. Но я был не один из них. — Виски. — я не понимал, что двигало мной в этот момент. Стакан за стаканом, но никакой градус меня не брал, только лишь усиливал мою ненависть к себе. Я снова обидел это нежное создание. Мне стоит извиниться, я обязан это сделать. — Господин Керем, это Сантьяго. — проверяю еще раз контакт, который мне звонил, но перед глазами плыло. — Госпожа Ханде собрала вещи, она едет ы аэропорт, мне остановить ее? — Как она едет в аэропорт? — кидаю купюру на стол и на ватных ногах выхожу из помещения. — Какое такси? Почему ты ее не остановил? У меня начиналась истерика. Нет, Ханде, я не дам тебе уехать. POV Hande — Господин, вы можете прибавить газу? — вытираю слезы, которые с новой силой подступали к моим глазам. Он тоже считает меня фригидной. Я ему была интересна только ради удовольствия. Всё тело сковало  от боли. Он мне нравился, но я не могла. Не могла остаться здесь. Остаться с ним. Ты победил, Керем Бюрсин, теперь нет никакого брака. На горизонте садилось солнце, создавая неописуемые цвета на небе. FLASHBACK — Что рисуешь? — перед холстом появляется широкоплечий мужчина в выглаженной рубашке. Увидев его, мои лёгкие словно забывают, какую функцию выполняют в организме, но и черт с ними! — Я могу посмотреть? — Да, конечно. — отхожу в сторону, показывая небольшую работу с пейзажем. — Она еще не закончена, если честно и не думаю, что удачная. — Она прекрасна, Ханде. Хоть я и не понимаю ничего в искусстве, но у тебя талант. — от подступающей краски к щекам, опускаю голову, давая волосам прикрыть порозовевшее лицо. — Не смущайся, это действительно прекрасно. Длинные пальцы, убирают локоны волос, открывая вид на моё лицо. Его глаза, как два бездонных океана смотрели на меня, пока где-то вдали маленькие светлячки танцевали танец любви. Керем цеплял меня и с каждым днём я  понимала это всё больше. — Ты можешь помочь мне дорисовать, если хочешь. — закатив рукава белоснежной рубашки, Бюрсин берет кисть из моих рук, касаясь и обжигая кожу. — Керем. — Я хочу нарисовать здесь тебя. Ведь на этой картине должны быть самые красивые моменты моей жизни. Ты и закат. Flashback end Вытираю слезы и смотрю куда-то  вдаль. Возможно, я поступаю, как неадекватная девушка, которая бежит от своих чувств, но и он задел меня. Керем знал, как я отношусь к фригидности и знал, как меня задевает это. — Госпожа, сзади машина, вы знаете кто это? — обернувшись, смотрю на серую машину, которая сигналила. Она стояла в нашем гараже. Мне хотелось и одновременно не хотелось видеть Керема. Я не могла решить, что со мной происходит. — Мне остановиться? — Нет, нет, Господин, поезжайте. — снова смотрю в окно, чтобы хоть как-то выкинуть из головы. — У меня самолет. Керем не выдержит долго такого непослушания и он уедет. Зачем он играет мной? Ведь уже всем ясно, что меня влечёт к этому мужчине, но я нужна ему для другого, для того, что я не могу дать. Прикрыв на секунду глаза, слышу несколько сигналом и резкое торможение. — Выходи, Ханде. — под моим локтем резко пропадает опора, что приводит в лёгкое недоумение. — Откройте багажник. — Ты какого черта делаешь? —  первоначально я подумала, что он был чуть ли не в стельку, но когда мой муженёк хватает меня под плечо, я понимаю, это был не алкоголь. — Отпусти меня. Слезы с новой силой покатились из глаз. Зачем? Зачем ты это делаешь? — Садись в машину, Ханде, мы едем домой. — вытащив мои чемоданы, мужчина перетаскивает их в свой Mercedes, не давая мне сказать и слова. — Сядь в машину, скоро приедет пресса и все узнают, что мы в ссоре. — В ссоре? Мы в ссоре? Да ты мне прямым текстом сказал, что я тебе интересна только в сексе. Что ты добиваешься? Ты выиграл, Керем, как и хотел. — в голове, словно нажали на курок, мысли спутывались, не давая собрать логическую цепочку. — Ты хотел избавиться от меня, вот у тебя получилось. Теперь отпусти. Я устала, слышишь? Вечно одно и тоже. Я ненавижу этот контракт, ненавижу то, что сделала это. Обессилено падаю на колени и плевать на горячий асфальт и проезжающие машины, плевать на все. Мне было больно. Я согласилась на это ради мамы, но почему так сложно мне сейчас? — Сядь в машину и мы спокойно поговорим. — не приближаясь ко мне, Керем словно верный пёс закрывал меня от посторонних взглядов. — Ханде, не глупи. — Хорошо, хорошо, я сяду, но с одним условием. Ты больше никогда в жизни не заговорить со мной, не прикоснешься ко мне. Мы проживём эти четыре месяца, как два соседа и все. — вытерев слезы, сажусь в мягкое кресло. — А после этого, я спокойно исчезнуть из твоей жизни. За всю дорогу, я не слышала ни единого слова, я просто наблюдала. Его глаза были красными, будто он не спал несколько суток, руки тряслись, когда меняли положение на руле, а язык каждый раз возвращался в полость рта, когда хотел произнести хоть слова. Почему ты остановил меня? От усталости клонило в сон, а в глаза словно насыпали песок. Резкая боль пронзала голову с каждым прикрытием глаз. Но я точно знала, эта болела не голова, а моё сердце, которое влюбилась и просила помилование. Мягкая кровать окутывало бездыханное тело. Двадцать минут, я просто лежала не понимаю куда себя деть. Мне было стыдно, обидно, мне было страшно. Я никогда не испытала такие чувства. Никогда не любила по-взрослому. Почему это происходит со мной? Почему я влюбилась в человека, который простой напущенный индюк? — Ханде, ты спишь? — в тёмную комнату проникли небольшие лучший света с коридора. Голосовые связки болели, не давая произнести и слова, но если признать, то мне не хотелось этого делать. — Возможно, это даже к лучшему, что ты спишь, ведь я никогда не смогу сказать тебе это в лицо. — рядом со мной матрас прогибается. Соберись Ханде,  пусть он считает, что ты спишь. — Я боюсь тебя потерять Ханде, очень боюсь. Я слабый человек по жизни, я теряю всех, кого люблю. Он забирает всех у меня. Ты даже представить себе не можешь насколько сильно я раскаиваюсь в том, что сделал сегодня, что сказал. Я не имел права прикасаться к тебе, прости меня, я не должен был говорить тебе те самые слова. — его руки накрыли мои, прижимая к большому телу. Мне казалось, что еще чуть и я буду уже в нем самом. — Ты привлекаешь меня не только в сексуальном плане, но и во всех остальных тоже. Мне нравится твоя улыбка, твои красивые шоколадные глаза. Знаешь, ты ведь единственная женщина, кому я готов раскрыть все карты, если ты попросишь. Это будет звучать глупо, но после ухода сестры, я не смог быть собой, но с особой все иначе. Пожалуйста, не отпускай мою руку, в тебе моё успокоение. За секунду, тепло исчезает, а промятый матрас возвращает своё положение. — Не уходи. — единственное, что вырывается из моих уст. Я слышала эту хрипоту в голове, чувствовала горячие капли, которые стекали на мою кожу. Ему было плохо, но неужели я так много значу для него, что он не отпустил меня? — Ты уверена? — я не была уверена ни в чем, единственное, мне нужны были объятия. Я понимала, что поступаю необдуманно, но ничего не могла с этим сделать. — Я уйду рано утром, чтобы ты снова не посчитала меня извращенцем. Развернувшись лицом, наблюдаю за шатеном, который расстегивал неудобную рубашку и ложился рядом со мной. Горячее тело согревает постель, что вмиг становилось жарко, но это не мешало мне перебраться ближе. Я хотела сгореть в этом пламени. Массивная грудь переливалась при лунном свете, показывая всю красоту мужского тела. «Прикоснись к нему.» Подняв голову, наблюдаю за спокойным лицом, которое выражало только одно — облегченность.  — Ты смотришь так, словно пытаешься запомнить меня на прощанье. — тихий шёпот нарушает тишину, заставляя меня вернуться в реальность. — Ты можешь сказать всё, что думаешь обо мне, можешь выгнать, побить, кинуть что-то, я приму всё. Но главное не уходи от меня сейчас, когда я только начал снова жить. — Ты сказал, что твоя сестра… — эта тема была больная для него, каждый раз, когда мы доходили до неё, он менял тему, словно не хотел вспомнить об этом страшном моменте. Неужели она мертва? — Возможно, если выскажешься тебе будет легче. — Мы с сестрой всегда были близки, пока её не отправили в Америку учится. Отец хотел, чтобы Мел стала наследницей, ведь она была необычайно красивой и  умной, всегда могла найти выход, даже из самой лучшей ситуации. Это был первый раз, когда нас разлучили, я считал, что она вернётся или заберёт меня к себе. Так и случилось. — по щеке скатилась одинокая слезинка. — Мелисса забрала меня после окончания школы, мы учились в одном месте, но на разных факультетах с разницей в два года. Но я еще не знал того, что меня отправили в США не из-за учёбы, а из-за того, что у сестрёнки появился парень. Отец никогда не видел мужчин в жизни моей сестры, а если и видел, то это были лишь богатые и знаменитые, но моя сестры выбрала простого бедного парня из маленькой деревни. Тогда, папа сбесился, забрал всё, что было у неё и оборвала все связи со мной. Мелисса даже не сопротивлялась, она была готова к этому, она отказалась от меня. Три года я не видел её, не слышал о ней ничего, даже по связям я не могу найти её. Меня поразило то, как эта женщина смогла отказаться от всего этого. Моя сестра тоже уехала, оставив всё, но мы общаемся и поддерживаем связь. — Мне очень жаль, Керем. — перевернувшись на бок, мужчина смотрел в мои глаза. Я чувствовала его боль, сожаление и печаль. Теперь, я знаю почему он стал таким. — Иди сюда. Закидываю руку под мышку Бюрсина, прижимая его к себе, как можно сильнее. Я хотела забрать всю его боль, чтобы ему было легче. Всхлипы разрушали всю тишину, делая этот момент более интимным. Мне было жаль его, очень жаль. Он там долго держал это в себе. — Ты проведёшь со мной ночь? — отстранившись, смотрю на стеклянные глаза, которые выражали скорее шок и недоразумение, чем радость иди еще какое-то чувство. — Останься со мной этой ночью. Пусть в этом моменте останется вся боль прошлой жизни и мы начнём с чистого листа. — Если ты этого пожелаешь. — перевернувшись на спину, Керем хватается за голову. — Ты правда хочешь лежать со мной в одной постели после всего, что я сказал тебе? — Мы оба сломаны, Керем. — пододвинувшись к телу, кладу голову на плечо. Я хотела почувствовать, как это лежать на груди мужчины, словно мы в одной из американских сериалов. — Моя сестра тоже уехала, только из-за помолвки, которую организовали родители. Наши семьи не смогли отличить крепкую дружбу от любви. Хоть Гамзе и в обиде на родителей, но они иногда общаются, а со мной она поддерживает связь каждую неделю. И то, так случилось после того, как она увидела в сети новости о нашей свадьбе. — Ты словно маленький ангел, которого все ранят. — обхватив мои плечи, мужчина оставляет поцелуй на лбу. — Я не хочу тебя обижать, Ханде. Никогда. — Тогда, обними меня и оставим всё в прошлом. — горячие руки скользнули по моему телу не опускаясь ниже груди. Он держал дистанцию и я это одобряла. Всю ночь я просыпалась от стонов Керема, ему снились кошмары, которые пугали и меня. Прижимаясь к мужскому телу, я ощущала опору. Сейчас, я чувствовала себя полноценной и счастливой. Я точно знала, что запомню эту ночь навсегда. Ведь сегодня я влюбилась. POV Kerem Впервые, я просыпался с лёгкостью ранним утром, что было не свойственно для меня последние лет семь. Тонкое и нежное тело миро покоилось  на мне  обвивая руками мой живот. Она действительно ангел. Растрепанные волосы блестели на первых лучах солнца, переливаясь от светло до темно коричневых тонов. Сегодня я должен сделать день самым прекрасным в твоей жизни. Приняв душ, спускаюсь на кухню, откуда доносился прекрасный аромат кофе. — Алсу, доброе утро. — для меня было действительно доброе утро, я проснулся с девушкой, которая мне нравится, и я чувствовал облегчение. — Я сегодня сам приготовлю завтрак, у вас с Сантьяго выходной, можешь передать ему? — Господин Керем, — глаза женщины округлились до неимоверных размеров, будто я сказал, что-то шокирующее, — может вам помочь приготовить завтрак? — Честно, я не умею готовить, и был бы очень рад. — почему-то сейчас мне становится слегка стыдно, и я опускаю голову как мальчишка. — Я хочу удивить Ханде. — Она вернулась? — облегчение и радость освещает лицо нашей домработницы. И сейчас я полностью её понимал, ведь чувствовал то же самое, когда утром ощутил её тепло. — Как я счастлива. Вы ведь для меня стали как семья. — Можно, я вас обниму? — женщина по-матерински раскрывает свои руки, позволяя мне обнять её. Моя мать давно не давала мне этой чисто и настоящей любви. Любви ребёнка и родителя. — А теперь давайте мы приготовим завтрак и вместе покушаем, я думаю, что иногда нам полезно делать такие моменты. В силу своей неумелости, мне приходилось все повторять или же переделывать Алсу. Зато, я наконец-то научился готовить такие блюда, как французский омлет, который так любит Ханде. Поставив последние тарелки в саду, ухожу за Ханде, пока Сантьяго разливал сок. — Доброе утро, спящий ангел. — сажусь у изголовья кровати, перебирая локоны волос. — Я приготовил для тебя завтрак. — Керем? — подняв тяжёлые веки, карие глаза смотрели на меня с необучаемой нежностью. — Доброе утро. — Нас ждут Алсу и Сантьяго на завтраке. — погладив щеку, оставляю Ханде одну, чтобы смогла привести себя в порядок. Но мне так хотелось увидеть её тонкие линии тела. Пока я ждал Ханде на кухне, то успел подметить, что Сантьяго и Алсу были очень близки. С одной стороны, я был рад этому, ведь каждый должен быть счастлив, а с другой стороны я понимал, что отец не позволит отношения среди персонала. Но ведь они не персонал. Не для меня уж точно. — Ты очаровательно выглядишь. — передо мной появилось хрупкое тело в жёлтом костюмчике. Её грудь выделялась на фоне всего остального, заставляя меня зависнуть. — Даже очень. — Не смущай меня. — покраснев, девушка улыбается, заставляя меня забыть обо всем. — Ты не опоздаешь на работу? — Нет, я не поеду, сейчас проведу день с тобой, если ты не против. — одарив меня тёплой улыбкой, девушка проходит в сад, приветствуя всех. Отодвигаю стул, помогая сесть. Сегодня она увидит другого мужчину. И я сделаю всё  чтобы её улыбка светилась также сильно, как сейчас.