Bu bir fiyasko

Люблю ли я тебя? Я люблю, люблю, несмотря ни на что и благодаря всему, любил, люблю и буду любить, будешь ли ты груба сo мной или ласкова, моя или чужая. Все равно люблю.

POV  Kerem Открываю глаза и вижу красивую молодую женщину, вращающейся в лёгком белоснежном платье. Она была словно ангел. Падая на каштановые кудри, солнечные зайчики играли с красивыми чертами лица. — Ты такая красивая. — подойдя сзади, целую шею, обнимая за животик. — Ты готова сегодня на весь мир заявить, что мы вместе и счастливы? — Конечно, любимый. Её нежный голос заставлял меня дрожать, унося в облака, где нет никого кроме нас.  Кусаю губы, когда замечаю новые отметины на шее. Flashback — Скажи, что ты всегда будешь моей. — с новой силой кусаю шею, доставляя любимой удовольствие. — Скажи мне это, Миссис Бюрсин. — Я всегда буду твоей. — стон срывается с губ, доставляя мне неимоверное ощущение. Скольжу по рукам, находя её пальцы, где чувствовалось значительных размеров кольцо. — Моя Госпожа. — это было последнее слово перед нашим совокуплением душ. Flashback Несколько дней назад мы обручились, а сейчас мамы занялись подготовкой к свадьбе. Ханде с самого детства мечтала о маленькой свадьбе, где будут самые близкие. Белоснежное пышное платье, диадема, и она в роли принцессы. Каждый день я слушал все её мечты, разглядывая вечерами журналы, которые отправляла мама. А после и часовой созвон с организаторами по видеосвязи. Я хотел, чтобы все желания исполнились. Если она хочет платье принцессы, так оно и будет. Если понадобится, я достану даже звезду. — Керем. — взявшись за голову, Ханде опирается на столешницу. — Я хочу апельсин с йогуртом и сырыми яйцами. — Что? — взяв любимую под руку, помогаю сесть, перекручивая ее слова снова. — Ханде, ты мне ничего не хочешь сказать? — Нет. Это скорее всего из-за приближающихся критических дней, да еще и нервы, ведь  подготовка идёт полным ходом. — Ну хорошо, любимая. — её глазки свернули огоньком. Я очень опасался, что рак мог передаться и Ханде, ведь были такие случаи, когда в роду были онкологические заболевания. — Скоро придёт репортёрша, ты готова? — Да, конечно. — поправив костюм, девушка закидывает в рот виноград, запивая кефиром. — Пойдем. В саду шла подготовка, устанавливали камеры для съёмок. Визажисты копошились над внешностью одного из самых влиятельных журналистов Стамбула. — Ханде, милая, давай мы начнём съёмку с тебя. — кивнув, помогаю любимой дойти до кресла. Каблуки проваливались в землю, создавая эффект, что она вот-вот упадёт. — Ты готова? Отойдя с поля зрения камер, сажусь на стул, где некоторое время назад сидела журналистка. — Ханде, мы счастливы, что наконец-то смогли поговорить один на один, лицом к лицу. — увидев замешательство в глазах, махаю рукой, давая понять, что я рядом. — Многих, да и меня тоже интересует один вопрос: какого это быть женой Керема Бюрсина? Сложно ли это? — Знаешь, быть женой Керема это божий дар. — встречаюсь взглядом. Неужели ты так считаешь, любимая? —  Когда мы только поженились, мне было сложно. Новая семья, новые правила, к тому же, мы расписались и сразу же улетели в Дубай. Но благодаря нашим друзьям — Алсу и Сантьяго пребывание стало лучшим моментом. — Как ваши семьи восприняли это? Про твою семью очень мало известно, мы знаем, что ваш социальный статус был разный, мешало ли вам это? — Моя семья была в шоке. Я просто пришла домой, села за стол и сказала, что теперь являюсь невесткой Господина Пальмира. — я знал, что Ханде очень тепло относилась к моему отцу, это было заметно всегда. Этот старикашка смог залететь в ее сердечко раньше меня. — Отец был не так шокирован, как мама, но они приняли спокойной. Я ко всему и всегда относилась с головой, тем более, отец работает в офисе моего мужа. Он долгое время знал всю семью Бюрсинов. — на секунду Ханде замолкает, явно переваривая все слова. — Социальный статус? А что это такое? В нашей жизни нет границ между классами, потому что их не существует. Наша семья это настоящее доказательство тому, что даже самые богатые люди это те, у кого большая семья. — Ты хочешь сказать, что ваше богатство — это семья? Насколько мы знаем, сестра Керема долгое время не общается с семьей? — Наша семья это самое главное, что есть в жизни любого человека. И кто вам сказал такую глупость? Керем очень тепло общается с Мелиссой, как и вся семья. — Керем, я хочу пригласить и тебя к нам. — поправив костюм, встаю с места и иду к своей малышке. Сев рядом и взяв ее руку, переплетаю пальцы. — Скажи нам, как это в двадцать пять быть одним из самых успешных бизнесменов? — Однажды, моя мама сказала: за успешным мужчиной, всегда стоит сильная женщина. — поцеловав пальцы Ханде. Прожигаю взглядом ведущего, который то и дело метал взгляд на ноги моей женщины. — До Ханде я даже и не понимал, как это нести ответственность за кого-то, ибо я даже за себя не мог. Весь Стамбул содрогал, когда к моему отцу поступали заявления от прессы насчет моего поведения. Но посмотрите сейчас, я успешный предприниматель, муж самой очаровательной женщины во всей вселенной. — А еще ты скоро будешь папой. — разворачиваю голову, когда слышу голос Ханде. — Срок восемь недель. Обхватив лицо руками, закрываю глаза. Я буду папой. — Я буду папой. Папой. — упав на колени, целую животик. Я же чувствовал, что что-то изменилось. Я же видел все изменения. — У меня будет ребенок. Слезы сами полились из глаз. Потянув Ханде, целую пухлые губы солоноватые от её слез. — Вау, это было очень неожиданно. Я хочу вас поздравить, долгих и счастливых лет вашей семье. — шок одолевал всех. Но моё счастье нельзя было описать. Моя любимая женщина подарит мне ребенка. Моего ребенка. — Ханде, мы поздравляем тебя с таким прекрасным событием. Теперь у вашей компании будет наследник. Как это быть матерью наследника? — У нас уже есть наследник. Наш племянник такой же наследник, как и наш будущий ребенок. — как бы намекнув, что в нашей жизни есть еще и моя сестра, Ханде ставит ведущего на место. — Да, наш ребенок будет наследником, в нем течет кровь Бюрсинов и Эрчел. Но я не имею никакого отношения к фирме и офису, максимум, что я могу сделать это поддержать своего мужа. — Но при этом я сам не раз предлагал Ханде занять кресло рядом, да и моя сестра была бы только рада. Но моя любимая полностью в искусстве и я разделяю её  любовь к этому делу. — Что каждому из вас дал этот брак? — Настоящую любовь и понимание, как это, когда тебя любят не за деньги. — переплетаю наши с Ханде пальцы. — Я обрёл семью, не только Ханде и нашего малыша, но и вторых родителей. Я обрёл весь мир в этих карих глазах. — А у меня все просто, я обрела свою самую большую слабость в этой жизни и понимание, что хочу провести всю оставшуюся жизнь только с одним мужчиной. POV Hande Я призналась. Спустя несколько недель активного упоминания, я смогла это сделать. Он был счастлив и, возможно, даже больше чем я. Его слезы радости, нежные поцелуи и объятия. Теперь мы будем родителями. Я обещала себе, своим родителям, что никогда не стану такими, как они. Не стану выбирать за своего ребенка. — Любимая, ты кое-что забыла на столе. — протянув мне личный дневник, Керем улыбается, словно мартовский кот. — Я там кое-что для тебя написал.  Хаотично перелистывая страницы, натыкаясь на аккуратный почерк. «До тебя, девочка, я и вправду неплохо жил… Развлекался, гулял, курил и дрался. Хулиганство у меня в крови и я привык со всеми знаться. С кем — то смеюсь, а с кем — то скандалю, ругаюсь. Хладнокровие глаз по сердцу режет строгость, в руках — сила, мудрости полон, так поставил отец. А помнишь нашу первую встречу? Ты стоишь, вылупила на меня свои карие глазки, смотришь яростно рядом со мной, словно гном из Гравити Фолз. И я в недоумении от всех твоих откровений, я ведь не верю в сказки, но чувствую, что ты — мой дом. Забросил всё к черту, а если драться, то только за нас, я ради тебя войной на все города, да что там города — на все страны пойду. Рядом с тобой мне то жарко, то холодно, сосуды почти лопаются от такого давления, с чего ты, такая маленькая, в сердце моём засела? Я ненароком тянусь к тебе, как к волшебству, мне сейчас слушать никого не хочется, видеть никого не хочется, только бы смотреть на тебя и молчать… Я и правда бы треснул от прошлой жизни своей и одиночества: «как хорошо, что тебя повстречал», шепчу я тихо, словно пророчество. Пророчество, что однажды кто — то Свыше завещал. До тебя, девочка, я неплохо жил… Но именно с тобой — я зажил еще лучше.» — Любимый… Это так красиво. — вожу пальцами по буквам ярко-красного цвета. — Я люблю  тебя. Запрыгнув на Керема, начинаю целовать всё лицо. Пухлые губы, впалые скулы. Я чувствовала себя защищённой, чувствовала самой счастливой. — Пойдем, я тебе кое-что покажу. — сняв неудобное платье, остаюсь в одном белье, потянув к себе мужчину. — Ты ничего не замечаешь? Скользнув руками по животик, полностью расслабляюсь.  — Любимая. — поставив меня в профиль, Керем гладит небольшую выпуклость. — Почему ты мне раньше не сказала? — Я пыталась, но каждый раз мне было страшно. — самые крепки, самые нежные объятия прижимают к себе. Чувствую ритм сердца, что вводит меня в некий транс. — Иногда, мне казалось, что ты всё знаешь, что мама всё рассказала. Flashback Медленно захожу в палату мамы. Прошла неделя после нашего применения с Керемом. Я была счастлива, ведь мой любимый со мной, а маме сделали сложнейшую операцию. Поставив очередной букет цветов, целую женщину в лоб. — Мамочка, я должна тебе кое-что сказать. — взяв руку, сажусь на колени возле кровати, целуя белые костяшки. — Мама, я знаю, что ты поймёшь меня, ведь ты была в такой же ситуации. Я знаю, что ты не будешь меня осуждать, а дашь верный совет. — достав тест из сумочки, вкладываю в руку и помогаю поднять. — Я беременна. — Дочка, — опустив руку, мама начинает гладить мои костяшки, словно успокаивая, — Это же ребенок Керема? — Конечно, мама. — со стыда убираю голову. Ведь до последнего я не хотела создаваться родителям, что моим первым мужчиной стал тот, за кого меня выдали замуж. — Что мне делать, жизнь моя? — У меня будет внук или внучка, еще один малыш в нашей семье. Дети это счастье, душа моя. Я очень счастлива за тебя. — из глаз мамы брызнули слезы. Но я не понимала от счастья ли это или от горя. — Не стыдить, мой ангел. В этом нет ничего постыдного, ведь это чадо вашей любви. — приложив руку к животу, мама зачитала молитву. — Дай Аллах тихой беременности, дочка. — Только обещай, что пока это будет наша тайна. Flashback — Малыш, малыш, ты меня слышишь? — пол вечера, Керем то и дело подходил ко мне, гладя и разговаривая с малышом. Меня забавляла вся эта ситуация, ведь из самого грубого и нахального человека, мой мужчина стал самым нежным и чутким. — Малыш, это твой папа. Я тебя очень сильно люблю. Ты что-нибудь хочешь? Дай маме знать, я всё найду и принесу. — Персиков. Персиков хочу. — резко встав с постели, скидывая ошарашенного Бюрсина, который закрывал уши от моего крика. — Хочу персиков с бальзамическим соусом и большой хот-дог. — Точно хочешь персиков? — уточняя перед выходом, Керем оставляет поцелуй на лбу. — Нет, хочу грейпфрут и йогурт. — сажусь на кровать и берусь за голову. — А давай нашим устроим творческий сюрприз? — Схватив его за руки, сажу возле себя. — Мне завтра ехать на плановый осмотр и УЗИ. Как насчет того, чтобы вечером завтра организовать праздник? — Как прикажешь, моя жизнь. А сейчас, как твой раб, я пойду и сделаю тебе бургер с йогуртом. — Ты святой человек, Керем Бюрсин. Я не ошиблась, что полюбила тебя.