Идеал

Это шестой День Рождения, который они празднуют вместе. — Юань, можешь еще раз спеть ту песню? — Уже сильно захмелевший Хуань Вень почти не контролировал себя. Нет, не так. Он почти не контролировал действия кропотливо созданной им маски доброго, отзывчивого и совсем-совсем идеального старшего. Внутри же все сжималось в тугой, болезненный узел от одного только присутствия Юаня. Казалось бы, за шесть-то лет можно было и привыкнуть, но… Это как неизбежная расплата за возможность так близко смотреть на него, чувствовать его запах, слышать мягкий голос, ласково выдыхать имя и изредка, совсем случайно и ненадолго, но очень трепетно касаться. Разве это много? Нет. Это совсем капля в море боли, что накрывает, стоит услышать о девушках, что нравятся ему. Ах да. Как он мог забыть. Он его любил. Безумно сильно и абсолютно безответно. Все эти годы даже не попытался избавиться от этого теплого, невероятно мягкого чувства, что так болезненно вгоняет между ребер тонкие иглы ревности. Не просто не попытался, даже не думал об этом. Но… Идти на штурм? Зачем? Это вряд ли принесет ему счастье, а то, что самому выть охота, так, мелочи. Поэтому и пытался найти хотя бы похожего. Однако взгляд ни за кого не цеплялся, все время выискивая в толпе розовую макушку с гитарой за спиной. Ю Ян, временами встречаясь с другом, молча смотрел на то, как тот себя уничтожает изнутри, не вмешиваясь. У него не было права вмешаться. — Тебе так сильно нравится эта песня, да? Ты каждый год просишь об этом. — Конечно. Ты же поешь эту песню, — привычная полуулыбка на губах и мутный взгляд, цепляющий мелкие детали, так сильно притягивающие глаза. — … — Юань… Недавно… Кое-кто признался мне. И попросил меня подумать над этим, — расстегивая пуговицы на темно-синей рубашке и приспуская темный галстук внезапно выдал Хуань Вень. — Так… Что думаешь ответить? — Хуань Вень, глядя в пространство перед собой и не видя ничего, не увидел, как Юань подался вперед, жадно глядя на собеседника. — Не знаю. — Почему я об этом не знал? Это же хорошая возможность. Хуань Вень, тебе уже пора найти пару. За последние несколько лет ты многим нравился. Неужели тебе при этом никто не нравился? — Явно нервничая и невидяще глядя в пол, сумбурно пробормотал Юань, чувствуя, как на душе кошки заскребли, но не понимая почему. — Да, ты прав. Как я мог не найти кого-то, похожего на тебя? Может… Я все еще чего-то жду? — Горькая усмешка, наполненные слезами глаза, благо скрытые предплечьем, и переполненные самоиронией слова. Он на какое-то мгновение позволил себе сказать тo, что на душе, оставив страх на потом. — А? Ты что-то сказал? — Не поверивший ушам, а потому повернувшийся к любимому другу Юань увидел лишь безмятежно спящего, но безмерно уставшего человека. Сгрузив его на кровать и с трепетом, едва касаясь, сняв галстук, Дзи Юань устало опустился у кровати, как когда-то давно сам хозяин квартиры. Задумавшись о своих чувствах, они не заметил, как Хуань Вень высвободил руку из-под одеяла, а он осторожно опустил на нее голову, чуть потираясь о горячую ладонь и с облегчением — тупая, давящая боль в груди наконец прошла — выдыхая. Совершенно не замечая, что второй участник действия больше не спит, а, едва дыша и не веря своему счастью, наслаждается шелком кожи под рукой. — Что это за чувство? — Тихий шепот повис в тишине спальни безнадежным отчаянием. — Какое? — Испуганно дернувшись от неожиданного вопроса и мягкого поглаживания, теплой волной отдавшегося внутри, Юань все же вернулся в изначальное положение, едва услышал грустный тихий вздох, когда оторвался от манящей теплом ладони. И так же тихо ответил: — Теплое. Маленькое и пушистое, как котенок, но иногда так больно. Хочется тебя касаться и чтобы ты никогда не грустил. Хочется провести по волосам или просто прижаться. Не хочется, чтобы ты с кем-то встречался. Как представлю — на душе кошки скребут. Что это за чувство? — Дрожь, охватившую чужое тело, он сначала не заметил даже, обратил внимание только когда услышал искренний, такой чистый смех с нотками истерики. Испугавшись, попытался отстраниться, но куда там! Его настойчиво притянули к горячему телу и крепко обняли, всем своим видом показывая, что не отпустят. На мгновение Хуань Вэнь отстранился, обхватывая лицо ладонями и с безумным счастьем глядя на любимое лицо. — Я так рад. Даже если это сон или пьяный бред. Как я рад! Это любовь, малыш. Ты… Ты меня любишь, это чувство называется любовью! — Опять прижаться, жадно вдыхая такой сладкий запах, позволяя себе больше, чем когда-либо, но не переходя границы. Позволяя себе эту слабость хотя бы во сне. Позволяя себе сказать то, о чем мечтал давно, очень давно. — Как я не хочу просыпаться. Возвращаться в реальность, где опять придется давиться этими чувствами, опять придется сдерживать и ограничивать себя настолько, насколько это вообще возможно. Не давать себе волю, играя роль доброго друга. Как я не хочу снова не иметь возможности к тебе прикоснуться. Можно мы так посидим? — И уже едва слышно, умоляя. — Пожалуйста. Хуань Вэнь как будто весь сжался в ожидании вердикта после своей сумбурной речи, готовясь к боли, к громкому насмешливому смеху, словам о том, что это простая шутка, а он, дурак, повелся. И получая в ответ скользнувшие по напряженным плечам руки, притягивающие еще ближе и безвольно откинутую назад голову, чем не преминул воспользоваться, тычась носом в шею, как котенок. — Не хочу вставать, — тихо прошептал, едва сдерживая слезы. — Тебе надо поспать, — Юань, хоть и был оглушен происходящим, но все же попытался успокоиться. — Можно ты останешься? Поспим вместе, прошу, — даже не пытаясь оторвать от толстовки парня свои судорожно сжавшиеся, трясущиеся руки, вскинул голову голубоволосый, глядя глазами, полными надежды, глазами человека, который очень не хочет что-то потерять, что-то безумно важное, что-то, приравниваемое к цене собственной жизни. — Можно, — мягко поглаживая парня по голове, Юань мельком отметил, что мечта сбылась. Видя, что Хуань Вень борется со сном из последних сил, запел. Его голос всегда успокаивал друга (?), а песни усыпляли не хуже колыбельных. Напевая, он невольно расслабился в горячих руках и с удовольствием слушал тихое дыхание, чувствуя, как отчаянно сжавшиеся в кулаки руки расслабляются и уже просто мягко притягивают поближе. Пригревшись, Юань даже не заметил, как и сам уснул. Следующее утро началось для Хуань Веня просто отвратительно. Он не хотел выплывать из сна, до последнего цеплялся за тот прекрасный образ — Юань в его руках, понимая, что может очень-очень долго прожить на этом нереально реалистичном образе. Открыв глаза, недоуменно уставился на розовую макушку, чей обладатель мирно сопел в ключицы. Нежно улыбнулся, отчаянно мечтая, чтобы этот миг не заканчивался. Осторожно прикоснулся к мягким прядям, ласково провел по щеке, заново обнял и прижал к себе. Его сокровище. Вдруг Юань зашевелился, а Хуань Вень закаменел. Пытаясь разжать руки, даже не заметил, как на него уставились сонные глазки, чей обладатель сейчас только осознавал, что произошло ночью. И тут же невольно расплылся в улыбке, пламенея щеками, но обнимая парня за талию, чувствуя, как у того сбилось дыхание. — Я еще сплю? — Тихий голос, а руки уже сами прижимают к горячему телу. — Нет. Но то, что ты сейчас считаешь сном, таковым не было, — довольно потерся носиком о теплую кожу. — Так ты… Правда? — Кому-то это показалось бы смешным, что взрослый, красивый мужчина не может произнести вслух одно простое слово. — Да. Люблю, — слово растеклось на языке непривычным вкусом — чем-то сладким, невероятно вкусным. — Можно мы еще поваляемся? Ты такой… Такой… — слов не хватало, чтобы описать все его чувство, но Юань прекрасно понял его и так. — Можно. Я тоже еще не могу оторваться…