Незаменимые

Крепостные господ Червинских шумно ужинали на кухне. Царило особое веселье, ведь сегодня хозяева принимали важных гостей, и вместо всегда скромного пайка на стол перепали харчи из панского стола. Куда уж тут без разговоров за такой вкуснятиной. Все были увлечены обсуждением событий, произошедших за день. – Ой, девочки! – восторженно ахнула Орыся, всплеснув руками, – панночка Наталочка была сегодня очень милой. – А какой наряд, какая причёска! – приговаривали остальные девушки. – А Катруся наша! – продолжала Орыся, – просто прелесть, как на самых красивых картинах! – Эх, как бы я хотела иметь такое же платье, как у неё, – мечтательно закатила глазки хорошенькая служанка, сидевшая рядом. – Да, наряд Натали Дорошенко был и вправду недурён, – вмешалась Галина,– а что до Катьки нашей – она в своём платье была, будто серая мышь, заплутавшая в занавеску. Не к лицу ей панские наряды. – А ты, Галька, была бы покрасивее, абы рот могла на замке хоть трошки держать, – прижурила её Павлина, не отрываясь от кастрюль, – только язвить и умеешь! От чёрноротая! Галина лишь недовольно вскинула брови. Внезапно тяжёлая дубовая дверь отворилась, и на кухню вошёл Яков Юхимыч. С минуту постояв на пороге, он направился к своему месту за столом. – Оно, какое диво заявилось, мабуть, шось в лесу издохло, – буркнула себе под нос Павлина. Ещё бы, чаще всего Яков ужинал сам перед общим застольем или после него. Но чтобы вместе со всеми – это действительно было большой редкостью. По обыкновению, если Яков и присутствовал на общем ужине, то он лишь строгим, холодным тоном раздавал панские распоряжения к завтрашнему дню, и все весёлые разговоры тут же прекращались. Но сегодня вечером Яков был молчаливым и даже каким-то поникшим, так что никто не обратил на управляющего особого внимания, и болтовня продолжалась. – Держите вот, и вам немножко вкусненького досталось, – Павлина поставила перед панским советчиком миску с ложкой. – Можете чуть присолить. Молодая пани новую кулинарную книгу подарили. Впервые итальянский супчик готовлю. Не поблагодарив и даже не обернувшись в сторону кухарки, Яков машинально запускал руку в сольницу и сыпал в свою миску щепотку за щепоткой. Мыслями отдалившись от реальности он даже не понимал, что, зациклившись, повторяет это действие уже который раз. – Галя, посмотри на Яшку! – тихонько хихикнула Орыся. Яков глядел в сторону окна, куда-то в далёкие-далёкие сумерки, вовсе не замечая ничего вокруг. Из транса управляющего вывели «ласковые» слова Павлины: – Яшка, шо ж ты творишь, Ирод ты разэдакий! С дуба свалился что-ли? Кухарка подала ему новую порцию, строго прибавив: – Смотри, ещё раз испоганишь – спать пойдёшь голодным! Ранее управляющий бы огрызнулся или того хуже – схватился бы за плеть, но в этот раз такого не произошло. Хлебнув пару ложек супа и даже не притронувшись к любимым сладким профитролям и чаю, Яков тяжело вздохнул и медленно привстал с лавки. Гул на кухне моментально затих. Все безмолвно уставились на Якова Ефимовича. – Ну шо опять стряслось? – вернувшись к столу, раздражённо спросила Павла, но, взглянув на управляющего, ужаснулась, – Господи, как папир белый! Шо ж это такое? Может сердце, а, Яш? Махнув рукой и промычав что-то вроде «Ничего», Яков, пошатываясь, направился к двери. Проходя мимо Галины, сидевшей на самом краю лавки, управляющий как бы невзначай коснулся её плеча. – Вот тебе на… – легонько вздрогнув, мысленно удивилась Галя. Нагрубит, угрожать да приставать начнёт – таково было обыкновенное поведение похотливого панского проныры. Но в этом робком, даже нежном прикосновении девушка не почувствовала ани капли пошлости. Скорее это был жест человека, нуждающегося в жалости, ласке и поддержке. Тем временем Яков, то ли охнув, то ли всхлипнув, доковылял до порога, и ещё раз окинув стеклянным взором всех присутствующих, вышел. – Галька, пойди проводи, – встревоженно сказала Павлина, – А то ещё навернётся где-нибудь ненароком! Как бы Галя не пыталась сдерживаться, весь её вид говорил о сильном беспокойстве за управляющего. Метнув растерянный взгляд в сторону кухарки, девушка послушно встала и вышла. Закончив ужинать, крепостные помалу расходились на покой. Оставшись на кухне одна, Павлина затеяла уборку. Вскоре из коридора послышались приближающиеся шаги. Возвратилась Галина. Не проронив ни слова, девушка без особого энтузиазма принялась подметать пол. – Да кто ж так елозит! Наче мертвяк дыше, – напустилась было на неё кухарка, но, решив сменить гнев на милость, спросила: Яшка то как? Узнавала ли у него, чего он смурной такой? Ты ж с ним ближе всех телесуешься. – Нет… Ну я конечно пробовала, но так и не удалось с ним как следует потолковать, – замявшись, ответила Галя. – Уж не вытошнило его хоть там? – дальше расспрашивала Павлина, – в обморок твой Яшка не падал? – Так не мой он, тётка Павла! – возразила Галя. – Такое скажете! – Ой, не дури, Галка, мне ли не знать, что вы там вытворяете, – ухмыльнувшись, строго проговорила кухарка. – Та не случилось с ним ничего, – смущённо ответила Галина, стараясь сменить тему разговора, – Отвела его в хату, пан управляющий как упал на кровать – так одразу ж и уснул, я его только одеялом прикрыла. – Помнишь, – продолжила Павлина, – выпорол Яков наш Дарку вчера жестоко за тот разбитый панский фарфор несчастный – вот и наказывает Боженька. Послалась Ироду болячка на грешное сердечко. Набрав полную бадью воды, Павлина принялась полоскать посуду. – Шо расселася, как засватана, – обратилась она к девушке, заметив, что та закончила со своим делом. – Мне лучше помоги, а то сама я до зелёных веников просижу над этими тарелками. Галя нехотя присоединилась к Павле. Работа горела в руках кухарки: все сковородки и соусницы, все ложки, вилки и чашки спустя некоторое время уже блестели, стоя на своих местах на полке. Галина же, задумавшись о чём-то своём, вертела в руках ту самую, взятую первой, миску с не полностью соскобленным жиром. – Да шо ты ото бовтаешься, наче жаба в болоте! – прикрикнула Павлина. Девушка аж подпрыгнула от неожиданности. От внимательных глаз кухарки не ускользнули резкие перемены в Галином настроении. – Ты посмотри! То одна за панычом своим и дни, и ночи горюет, то другой сидит, как у воду опущенный, теперь ещё и третья с ними за компанию! – всплеснула руками Павлина, – Вы все меня с ума сведёте! Девушка лишь в очередной раз горестно вздохнула, прикрыв мокрыми руками лицо. – Так, Галка, клади миску эту, будь она неладна, а то до утра с ней возиться будешь, – не втерпела Павла. – Иди-иди, я сама как-нибудь управлюсь. Крепачка отёрла полотенцем руки, устремив взгляд в одну точку. Как только она собралась уходить, её окликнула Павлина: – От ещё шо, Галочка, я сейчас водички из сахарком заколочу – отнесёшь Якову Юхимычу, – смягчившись, сказала она. – Завтра я к матери в село схожу, возму отварчику из боярышника, от него у ней всегда с сердцем легчает. Авось и Яшке нашему тоже поможет. Ласковый голос кухарки и её наставления слегка успокоили Галю. – Спасибо, Павлусь, – спешно вымолвила она. Ухватив стакан с напитком, девушка быстро вышла из кухни. – Смотри у меня, отнесла – и марш в девичью, нечего там задерживаться! – пригрозила пальцем ей вслед Павлина. – А то знаю я вас! Заканчивая с порядком на кухне, женщина всё размышляла о случившемся. Ещё за ужином Галина как всегда держалась надменно и дерзко, а после того, как проводила Якова, будто уксусу хлебнула. При этом сказывала, что никаких разговоров управляющий с нею не заводил. Всё это складывалось довольно странно… – Шо всё-таки произошло? – гадала Павлина. – Они точно что-то скрывают…