***
Осенний вечер, ничем не примечательный, как и все остальные вечера. Правда прохладные, некоторые уже стали разжигать камин в домах и квартирах. Уже надевали теплые свитера, термобелье с начесом. Все утеплялись как могли, готовились к суровой прохладе. Она в России начиналась с начала октября или середины. Как Бог велит, так и получится. Листья давно опали, а деревья совсем оголились. Стали видны тонкие ветви, которые могли проткнуть тебя насквозь, если не наклонишь голову. Прошел уже первый снег, который сразу же растаял, и оставил после себя множество луж и грязи. Брички все чаще стали проезжать по местным улочкам Петербурга. На улице не было так людно, как летом или зимой. Люди стали торопиться вернуться в теплым дом после работы, нежели ходить по грязи, марать ботинки и одежду. В этот самый грязный вечер, после очередного снега, Николай направлялся на бал. Вечерний бал. Обычно он не выходил из дому и старался не высовываться лишний раз. Лишь за продуктами или отправить очередную писанину в издательство(или наоборот, выкупить все и сжечь к чертям, пока никто не купил и не прочитал этот позор). Гоголю в людях было некомфортно что ли. Они были все в своих кружках, смеялись, шутили. Мужчины флиртовали с дамами, приглашали на танец, а Гоголь... А что Гоголь? Ему всучили его любимый мармелад, он стоит с вазочкой, жует и наблюдает за всем. Не интересно правда было. Ему и поговорить не о чем. Писательство его друзья любили, но когда это проза... А не прекраснейшие стихи Пушкина, то и слушать не хотелось. Александр Сергеевич о любви пишет, украшает женскую натуру. Он любил женщин. Особенно их ножки, смех и яркую, чистую улыбку. Да и зачастую, когда Николай Васильевич был последний раз на празднике, то их фотографировали,(что Николай не совсем любил, мягко говоря). Он кривил рожицы, показывал язык. И все присутствующие были удивленны поведению Николая.***
Гоголь надел свой любимый, и наверное единственный фрак по последнему писку моды. Сапоги, очень тяжелые, с большой и твердой подошвой. А сверху для тепла накинул мужское безрукавное пальто - крылатку. Снаружи она была из сукна, а внутри прошита короткой шерстью для тепла. Так просил сам Николай. В карманах лежали крошки хлеба уже очерствевшего как камень, они лежали там пару недель, насколько помнил Гоголь. Пошарив в карманах он заметил, что не ощутил кубических форм. Сахар кончился, - сделал краткий вывод Николай, важно поджимая губы. Он бросил взгляд на одинокий стол с тремя ножками у окна, там лежали четыре беленьких и целых кусочка сахара кубических форм. Обрадовавшись, Гоголь подошел в спешке и засунул их в карманы. После обернулся к шкафу, погляделся в зеркало заляпанное чем-то бело-желтым и жирными отпечатками пальцев. Он выглядел прелестно, стильно, не слишком ярко, но и не тускло, привлекал внимание, а вроде и нет; Николай руками зализал волосы на макушке и провел указательными пальцами по усам, после улыбнулся и пошел на выход из дому.***
Николай Васильевич мчался прям на бал, будто последний день живет. Радостный такой. Но его радости помешали люди, они поглядывали на Николая, мужчина убрал улыбку, застеснялся и ему стало тяжело. Ох уж этот социум. В горле сухо, голова тяжелая. Он засутулился, перестал быть таким смелым и проснулся обыкновенный Гоголь. Иногда оборачивался, глядя назад, думая, может все таки вернуться в теплый и уютный дом? К чему эти балы, он все равно будет сидеть в одиночестве, наблюдая. как его друзья и приятели танцуют мазурку, как девушки в прелестных платьях кружат с не менее прекрасными мужчинами. Конечно, друг, ради которого он плелся туда, обиделся бы, ведь Гоголь обещал придти и не опаздывать как обычно. Этим другом оказалась прелестная, образованная девушка - Смирнова Александра Осиповна. Лучший и постоянный друг Николая. Она была красивой, умной, фрейлиной... Во дворце она познакомилась с Пушкиным и Жуковским, она не могла не сделать сюрприз для своего близкого друга Николая и конечно по своей натуре привела их тоже на этот прелестный бал. Именно дружба, крепкая и многолетняя заставила Николая Васильевича дойти через страх и не комфорт до красивой арки из белого кварца. Там писатель еще подумал разок, но делать было особо и нечего, ожидать обиду от лучшего приятеля, как нож самому себе в спину втыкать. Мужчина распахнул огромную белую дверь и перед ним открылся прекрасный вид. Длинный белый коридор, который вел к основному залу, где на потолке висела огромная хрустальная люстра со свечами. К этому залу по полу вела красная бархатная дорожка. На странность она была всегда чистой. Было жалко ступать на нее после осенней грязи. Он медленно зашел в начальный зал, где было слышно оркестр и прелестную музыку на скрипке и арфе. Романтичная обстановка, все в диковинку для Николая. Он от силы второй раз был в таком эффектном месте. Он поразился красоте и насколько все было изумительно. Тут к мужчине и подбежала в прекрасном пышном красном платье Александра Осиповна. Она была безумно рада видеть Гоголя, обняла его прижимая к самому сердцу. - Боже мой, ты все же пришел! Как я рада, Николай Васильевич! -. Она сияла ярче, чем любая звездочка на небе. А мужчина пару минут помялся, постеснялся, пока его обнимали. -Ну как я смел не придти, Смирнова Александра Осиповна. Я же слово дал. Во время. Без опозданий-. Он приобнял её талию, но это не было что-то в романтическом плане, нет. Он и думать о таком не смел. Девушка радостно ущипнула за щеку Николая. - Снимай пальто, сейчас тебя познакомлю с очень хорошими людьми, с которыми я познакомилась во дворце -. Хоть она и была образованной, она могла радоваться, выражать ярко и пёстро свои эмоции. Как искринка, никогда не угадаешь, когда выстрелит больше света. Гоголь стал снимать пальто и улыбнулся приятельнице. - Кто же на этот раз будет моим новым знакомым? -. Николай отдал в гардеробную свое пальто и закатил глаза, снова обратив внимание на радостную Александру Осиповну. - А вот сейчас и узнаешь!-. Она схватила за руку Николая и пошла в зал, где стояли множество столов, там люди уже играли в карты подолгу. Тут было больше мужчин, чем женщин, хотя это было нормально. Девушкам нравилось красиво передвигаться в медленном или быстром танце с молодым человеком, нежели сидеть просто и наблюдать, как знакомые играют в карты, пьют в вино и недовольно обижаются, когда проигрывают, одним словом - скукотища смертная.***
Чем ближе Николай и Александра Осиповна подходили к нужному столу, тем больше в мужчине просыпался его страх и мольба вернуться обратно. Его взгляд зацепил кудрявый мужчина. Не слишком молод, но и не слишком стар. Не то, чтобы красавец, но и не уродец. С бакенбардами, милыми пухлыми губами, которые изгибались в хитрой улыбке. Но глаза его были закрыты картами, а мозг был полностью сосредоточен на игре с Василием Андреевичем Жуковским. Николай сразу распознал по внешнему типажу Пушкина Александра Сергеевича. Самого престижного писателя и поэта. И они в пару метрах играли в карты, пили и закусывали. От очень серьезной игры у Василия выступил пот на лбу, он поспешно достал белый платок и стал вытирать мокрый, солёный лоб, который блистал, как будто в масле искупался. Мужчина был явно старше первого. На столе стояло шампанское "Сен Пере", белое вино, ему было не более пяти лет. Принято было их пить молодыми, что приметил Николай уже подходя ближе и читая этикетку вина. Александр Сергеевич поднес к своему носу шардоне, вдыхая очень яркий цветочный аромат белого вина и делая неспешный глоток, смачивая горло и давясь улыбкой, от кислого и поморщенного лица напротив, когда Жуковский понимал, что придется вновь отдать жамканную купюру из бумажника. Ох, как Пушкин любил играть, а Гоголь же.. теперь...наблюдать за игрой. Такой волнительной, серьезной и очень продуманной со стороны игроков. Каждый из них делал сложные ходы и стоило думать, перед тем, как бросить очередную карту на стол.