What is love

What is love? Донателло знает, что он просто очень хороший друг. Знает, что он просто большая умная черепашка, что всегда поможет, найдёт выход из ситуации и защитит. Знает, что люди всегда будут бояться его. Знает, что не может требовать больше от той, кто принимает его. Но это не значит, что ему не больно. Быть воином не значит не быть ранимым. Донни хотел бы себе позитив Микки, когда очередной глупый, он и сам это знает, план разбивается об отказ. Он хотел бы себе непроницаемость Лео, когда видит Кейси рядом с ней. Хотел бы себе вспыльчивость Рафа, когда в груди неприятно начинает копошиться грусть, чтобы просто избить несчастную грушу или раскидать Пурпурных Драконов по улице и успокоиться. Но вместо всего этого он вздыхает, хмурится, закрывается в лаборатории и думает. Думает что ещё сказать, что ещё подарить, с какой стороны подойти и как перестать слышать собственный пульс. Донни хочет знать, что она чувствует. Ведь она знает. Эйприл умная, она точно всё понимает. Но снова приходит к нему, когда ей грустно, когда она находит новую информацию о Крэнгах, звонит ему, когда нужна помощь. А Донателло, до боли в лёгких, глубоко вздыхает и улыбается. Он хочет знать жалеет ли его человеческое сердце подруги или безжалостно игнорирует. Но Донателло действительно хороший друг, поэтому он приободряюще обнимает, бежит на помощь и улыбается, улыбается, улыбается. Постоянно. Но это не значит, что ему не больно. Донни знает, что необязательно ему быть любимым. Он знает, что пронесёт эту нежность в сердце к подруге через жизнь и не обязательно ей для этого любить его. Знает, что больше её присутствия, больше её общения, больше её улыбки, ничего ему не нужно. Он уверен, что хватит и этого. Но это не значит, что ему не больно. Донни цепляется за любую возможность остаться наедине и не знает, что делать дальше. Построить адронный коллайдер было бы куда легче. Он глупо шутит, неловко оступается и смеётся. Донни нравится и так. Нравится просто смотреть, разговаривать, восхищаться. Нравится спасать, хранить фотографии и рассказывать про свои изобретения. Но это не значит, что ему не больно. Горечь, словно от его любимого кофе, мягко оседает в горле, но Донателло улыбается. Потому что Эйприл ценит его, принимает дружбу огромной черепашки и этого достаточно. Достаточно, чтобы он обнимал её снова, успокаивал, бежал на помощь и любил. Донни жмурит глаза, сжимает челюсть до боли в зубах и не может не любить. Не может не улыбаться, не напомнить про шапку зимой, не предложить помощь в решении задачи по физике, не согласиться тренироваться вместе. Не может унять дрожь в пальцах. Донни счастлив, глядя на, почти незаметные, веснушки девушки, на то как у неё наконец получается повалить Лео в спарринге, ярко улыбаясь. Донни счастлив любить её, но это не значит, что ему не больно. Baby, don't hurt me