Лунная ночь

— Матушка, как Ваши дела? — спросила единственная дочь падишаха. — Слава Аллаху, всё хорошо, — ответила Хасеки, кладя в рот кусочек лукума. — Как Хюмашах? Как твои дела с Рустемом? — Хюмашах здорова, растет. А у нас с Рустемом… — темноволосая заметно погрустнела, опустив глаза в пол, а после, продолжила: — даже не знаю. — Что-то случилось? — спохватилась женщина. — Нет, нет, просто… — она пыталась подобрать слова. — Всё довольно сложно. Но я не хочу это обсуждать. — Конечно, это ваше с Рустемом дело, вы сами разберетесь. Однако, — рыжеволосая в знак поддержки взяла дочь за руку, заглядывая в голубые глаза. — ты должна сделать всё, чтобы сохранить семью. Я же помогу тебе в этом, буду рядом. И если понадобится, поговорю с Рустемом. Михримах ничего не ответила, лишь легкая улыбка появилась на её лице. Госпожа не знала, как сообщить матери о том, что не любит мужа и никогда не любила, что в её сердце уже давно другой человек. — Ах, да, я забыла сказать, — сделав глоток малинового шербета, начала Хюррем. — Селим приезжает. — Правда? Когда? Почему? — выпалила султанша, чем вызвала недоумение у жены падишаха. — Как тебе известно, скоро повелитель с твоими братьями отправляется в поход, своим регентом он назначил нашего Селима. — ответила Хасеки, не скрывая гордости. — Я думала, что им будет старший наследник. — Михримах, девочка моя, — вздохнула рыжеволосая. — Мустафа уже не так силен, как раньше. Власть в наших руках. Дай Аллах, на престол взойдет один из твоих братьев. — Аминь. — прошептала луноликая. — Селим приедет не один. — как бы невзначай «бросила» Хюррем. — Нурбану тоже будет. Помнишь её? — Как можно забыть эту змею… — с поддельным раздражением процедила она. — Михримах, только прошу, никаких ссор с Нурбану. Ты член правящей династии Османов, госпожа по крови, единственная дочь падишаха мира, а она является любимой наложницей твоего брата. Соответствуйте своему статусу и ведите себя достойно. — попросила Хюррем, на что получила кивок. Если бы она только знала, что между двумя женщинами нет никакой вражды. Михримах вовсе не считает Нурбану змеей, наоборот, черноволосая заинтересовала её с первой встречи. Долго же они мучались, считая свои чувства не взаимными, неправильными, греховными. Однако, любовь, которую обе питают друг к другу, смогла победить всё. Но Нурбану, как наложница наследника престола, отправилась с ним в Манису, разлучившись с возлюбленной. Они тайно писали друг другу письма, где выражали глубокие чувства. От этого становилось не легче. Было больно. Михримах сильно скучала. Не было ни дня и ночи, когда бы она не думала о любимой, не вспоминала её лик, не мечтала вновь почувствовать вкус сладких губ, тепло нежной кожи, гладкость темных, как ночь, волос, заглянуть в омут карих глаз. «Нурбану» Её женщина, любовь, счастье, радость, солнце, смысл жизни, госпожа — это всё она. *** — Матушка, — наследник престола целует руку Хасеки и прикладывает её ко лбу. — Селим, мой лев, — она заключает сына в крепкие объятия. — Добро пожаловать домой. — Моя луноликая сестренка, — брат подходит и обнимает дочь султана. — Как я рад тебя видеть. — И я рада, братишка. — отстранившись, темноволосая улыбнулась. Они беседовали до тех пор, пока шехзаде не ушел к султану. После, в покои вошла его главная наложница. — Хюррем-султан, — поклон. — Михримах-султан. — Нурбану, здравствуй, — с неподдельной радостью поприветствовала её Хасеки. — Как ты? — Молюсь о Вашем здоровье, госпожа. — ответила Хатун, переведя взгляд на любовь всей своей жизни. — Михримах-султан, надеюсь, Вы в добром здравии? — Благодарю, нет повода для беспокойства. — сухо проговорила султанша, окинув девушку брезгливым взглядом. Но это была только игра для матери. На самом деле, в данный момент Михримах силой подваливала желание кинуться в объятия Нурбану и больше никогда не отпускать. Нельзя. Таковы правила дворца. Им придется скрываться. Через некоторое время Михримах, с позволения Хюррем, ушла, одними губами произнеся: «Вечером в моих покоях». *** Они обе долго ждали этого момента. Сколько слез пролито… Нурбану, облаченная в красивое белое платье, входит в спальню луноликой султанши. Замирает. Михримах, в красивой ночной сорочке, стоит перед зеркалом, расчёсывая каштановые волосы. Заметив девушку, она откладывает гребень в сторону, окунаясь в омут пленительных карих глаз. Недолго думая, Михримах подходит и крепко обнимает возлюбленную. — Моя госпожа, — шепчет Нурбану, опаляя чужую шею горячим дыханием. — Я так скучала. — Это не сон? — отстранившись, со слезами на глазах вопрошает темноволосая. — Любимая… Весь мир замирает. Им больше никто не нужен. Влюбленные соединяются в трепетном поцелуе, тела сливаются воедино. Это ночь любви, которую у них никто не отнимет. Сполна насладившись друг другом, две девушки проводили время на террасе, даря нежные поцелуи и шепча слова любви. — Отец и братья вернутся, и ты снова покинешь меня. — грустно прошептала Михримах. — Госпожа моя, я не хочу покидать Вас, но разве мы можем что-то изменить? Мы обе являемся пленниками дворца. — Нурбану прижала к себе возлюбленную, целуя в висок. — Ты права. Однако, мне так надоело скрываться… Сколько ещё это будет продолжаться? — Михримах понимает, что не получит ответа, но всё равно спрашивает. — Не знаю, но… — темноволосая взглянула на звёзды, а после, в родные глаза. — Сейчас мы вместе, любим друг друга, я рядом с Вами. Это ли не главное? — Ты лучшее, что произошло со мной. — Моя луноликая госпожа, — завороженно прошептала Нурбану, мягко касаясь сладких губ в то время, как месяц освещал их любовь.