10 лет спустя. Что же ты делаешь со своей жизнью?

Светило солнце... Был густой туман... Нет! Шутка трудная - роман! Так напишу я повестушку! Про Пудинга и про Пампушку. Итак, как уже было сказано, очередным светлым утром солнце отделял от земли густой, клубившийся туман. Тяжёлый, как завеса и густой, хоть режь. Но было довольно светло, сильно парило, и раз за разом сквозь открытую форточку долетало робкое чириканье птиц. Бух-бух-бух. Заглушали эти нежные звуки тяжёлые шаги грузной синеволосой дамы, танцевавшей под музыку в наушниках вокруг плиты. По кухне разносился вязкий аромат пригорающей стряпни и едкий дым застилал когда-то ясные глаза. Но не только из-за дыма они покраснели и сузились. Не от лёгкой жизни женщина так раздалась и даже как-то состарилась за последние 10 лет. О нет! Проблемы, побудившие её к этому действительно были серьёзными и вызывали сочувствие у всех людей, знавших причину изменений. Из-за стены послышался хриплый пьяный стон. Женщина вскрикнула, торопливо сдёрнула наушники и с неожиданной, для своих габаритов, проворностью метнулась к источнику звука. В комнате, огороженной от кухни тонкой стенкой, развалился на диване мужчина, с серым лицом, синяками под глазами и нечёсанными чёрными волосами, дополняла образ недельная щетина с ранней сединой. Глаза красные, заплывшие, еле открывающиеся лениво осмотрели склонившуюю над ним женщину. — Хиинаа... - прошептал надломленным тоном, но довольно разборчиво, для своего состояния - воды... — сейчас, сейчас принесу! - засуетилась Хина - я же просила тебя, не пей столько! Ты же обещал! - в отчаянии, чуть не плача говорила она, когда шла на кухню и обратно. Поднесла кружку, придерживая его голову, чтоб легче было пить. — Да мне!... Всё непочём! Да я!... — Лежи, лежи. Всё хорошо, Лихт! Всё хорошо! Женщина не договорила - споткнулась о гору бутылок, которую не заметила на выходе. Но вовремя удержалась за угол дивана, на котором лежал уже 10 лет, как её муж. Хина окинула его взглядом. Кружка полетела на пол, а женщина опустилась на край дивана. Вздохнула. Думала ли она 10 лет назад, что до такого докатится, когда предложила Лихту путешествовать вместе, в качестве влюблённой пары? Нет, если бы только знала, что их постигнет такая участь... Но что же к этому привело? Всё же шло хорошо... Может даже слишком, чтоб верить, что так будет всегда. За первый год собрали все избирающие шары и силой общего голосования вынудили Альсинг отобрать всех приверженцев идеи продолжить войну. Их депортировали в Альсию, без права и возможности вернуться, жителей же Альсии вернули на землю. Разделили остатки городов людей прошлого на районы и привели в надлежащий вид. Избавились от большинства следов прошлой цивилизации, чтоб в мире были технологии близкие к уровню альсийских. Казалось бы "живи долго и счастливо", но спустя ещё какое-то время началась страшная эпидемия. К сожалению не осталось информации как лечить депрессию. Её назвали белой смертью, а как лекарство рекомендовали алкоголь. Одним из тяжелейших было падение Лихта. Он поддался разрушительному чувству бесполезности полностью. Пил столько, что даже своё бычье здоровье постепенно пошатнул, а потом и распрощался с ним. От грустных мыслей женщину отвлёк стук во входную дверь. Это пришли её подруги, чтоб поддержать. Старший лейтенант Лин Мэй в долгожданной более приличной форме, за заслуги перед жителями Старой Альсии. Нана Басслер - подруга и собутыльница Лихта, раньше работавшая в передвижном баре, с которой Хина познакомилась, когда искала своего Красного Барона. И Мицуха Сонохара, соратница Лихта. — Как поживает Пудинг? - с порога выпалила Лин, по привычке так величая Лихта. — Сегодня ему лучше? Или как обычно? - нахмурила брови Нана — К-командир, вы к-как? - залепетала Сонохара смотря сквозь Хину. Хина вздохнула. Стоит ли винить подруг? А его? Или нет... — Пойдём на кухню, не будем его тревожить... — Хина, принесёшь мне?!... — Сегодня лучше чаю выпей. Поверить не могу что говорю это - Нана смерила его осаждающим взглядом — Ладно - выдавил Лихт - как тяжела жизнь моя! Как жестооока! - хрипло затянул он. — И это Легендарный Красный Барон - но в углу глаза Наны блеснула слеза. Она закрыла дверь в комнату и ушла на кухню к остальным. Там Лин утешала Хину: — Ну будет тебе! Грустно конечно... Я бы такого будущего Пудинга не допустила! — Я всегда говорила, что ты смотришься неплохо, в статусе женушки. И нашемук Лихту - сказала Нана, отхлёбывая чай - твои кулинарные навыки и смущённая настойчивость. И своего ты почти добилась. Просто Хина была слишком хорошей соперницей и ухватилась раньше. — И к чему это привело? Со мной бы такого не случилось. — Но я и не знала, что предпринять... Как помочь... Да и ты мало бы что смогла в этой ситуации... И Нана! — с позволения сказать... Нана бы только стояла в сторонке - отозвалась Сонохара — а вы, Лин, действительно бы смогли привести его в чувство. Но я не имею права так говорить в присутствии Хину, как и вы, с того момента, как отступились от Рихито и вверили его ей. - Спасибо, Сонохара. Но ты бы разве не утомила его своими преследованиями? — Зачем же вы так, Хина? - всхлипнула Мицуха — Что-то не клеится разговор. Пришли поддержать Хину, а в итоге только больше расстроили - заметила Нана — Да, нехорошо вышло - сказала Лин. — но что же делать? Выходит и мир не лучшее решение, если наш Пудинг такой?... — Если можно... Вернуть всё вспять - застенчиво подняла руку Сонохара — избирающие шары ведь у вас? — да, все 7... Я сама о таком подумала, но не решалась, даже ради Лихта столькими жизнями жертвовать... — Время действовать! — Не смейте! - крикнул Лихт, как услышал это и отрезвел, чтоб выйти к ним. — Прости...Братик... Пудинг... Рихито... - проговорили разом девушки. Они уже держали шары и соединили их. Кухню обволок свет. Одинокое и слабое "Нет" взлетело и пропало, как и этот страшный, грязный, полный боли и отчаяния мир. А когда погас, они оказались в повозке Наны, как-будто и не было этих 10 лет. Теперь будущее неизвестно, но известно какой постигнет вариант, если действовать неосмотрительно. — Зачем? - спросил Лихт — Должен быть другой способ устроить мир во всём мире, не теряя тебя - ответила Хина