***
Прошло уже три года с того момента, как Квегмайры увезли Бодлеров из Пруфрокской подготовительной школы (или, если сказать честнее, школы пыток). С этого момента жизнь троих сироток перевернулась с ног на голову. Самым главным было то, что детям теперь жилось гораздо легче. Больше не приходилось искать ночлег или пропитание и понимать, что они остались одни и никто в целом мире не может помочь. Дети всё ещё не до конца привыкли к тому, что при пробуждении (теперь можно было точно знать, что ты проснёшься с утра) в шкафу тебя ждала чистая одежда, а на кухне остывал завтрак, любезно приготовленный миссис Квегмайр. После приёма пищи можно было пойти изобретать вместе с Дунканом, читать книги вместе с Айсидорой или расти и радовать всех вокруг. В общем, занятий была масса и выживание в их список точно не входило. Теперь жизнь, которая раньше казалась Бодлерам и двоим из тройняшек Квегмайров обыденностью стала настоящим раем. Как говорится: имеем — не ценим, потерявши — плачем, вновь обретаем — ни за что не упускаем. Последнюю часть поговорки придумал Клаус, когда прошёл ровно год с тех пор, как он и его сёстры жили вдали от опасности. Хотя всё и было прекрасно и радужно, Вайолет до сих пор не могла смириться с тем, что теперь она тоже Квегмайр, но не такой, как Клаус или Солнышко, ведь она была настоящей дочерью мистера и миссис Квегмайр. Эта мысль не давала ей покоя. А что, если бы родители оставили её у себя? Да, первые пару лет были бы неспокойные, но потом родились бы братья и сестра. Впрочем, судьба их ждала примерно такая же, как и Бодлеров. Был и другой расклад. Бодлеры-родители могли остаться в живых и Вайолет никогда бы не встретилась с Квегмайрами вовсе. Впрочем, Клаус и Солнышко тоже. Подобные мысли не давали девочке спать. Хотя для себя она и решила, что была, есть и будет Бодлер и ни за что не отречётся от Клауса и Солнышко, она также постепенно привязывалась к Дункану, Айседоре и Куигли и эти странные ощущения, которые девочка испытывала каждый день очень пугали её. Доверить свои страхи она, конечно же, никому не могла, так как не хотела возобновлять какую-то тревожность. Все только недавно переехали в новый дом и всё стало относительно нормально и быть причиной раздоров хотелось меньше всего.***
Однажды утром Бодлеры решили все вместе выйти из новой комнаты, которую приготовили им мистер и миссис Квегмайр, и спуститься к завтраку. Так получилось, что миссис Квегмайр нужно было срочно уехать на работу, а мистер Квегмайр отсыпался после ночной смены, так что дети должны были сами приготовить себе завтрак. Дункан, Айседора и Куигли к завтраку ещё не спустились и Бодлеры решили приготовить и им тоже. Если считать, что опыта в готовке у детей Бодлер было не много, да и тот в доме графа Олафа, но это же Бодлеры, они обязательно что-нибудь придумают. Все знают какие эти дети умные и по отдельности, но вместе они были просто прекрасной командой, в которой каждый знал что ему нужно делать. Когда у Клауса из рук выскользнуло одно яйцо, которое нужно было разбить в миску и получить прекрасную болтунью, Вайолет тут же его поймала, отложив поваренную книгу как раз в тот самый момент. — Если в семье есть руки… — начал Клаус знаменитую фразу отца, которую тот говорил при каждом удобном случае. — Мозг… — продолжила её Солнышко. Хоть она и была ещё малышкой, когда родители покинули их, эта фраза чётко отпечаталась у девочки в сознании. — И любящее сердце, то она обречена на успех. — закончила Вайолет и всем стало немного грустно от осознания того, что родителей нет в живых. Буквально в ту же секунду со второго этажа спустились тройняшки Квегмайры. — Всем доброе утро. А чего это вы такие кислые? — спросила Айседора, посмотрев на Бодлеров. — Просто кое-что вспомнили. — перевела тему Вайолет и продолжила готовку. Через пару минут дети могли уже приступить к еде, но не успели они начать, как проснулся и спустился мистер Квегмайр. Его тоже усадили за стол и накормили. Как только трапеза закончилась, в дом вошла миссис Квегмайр с новостью о том, что ей дали выходной и женщина может провести его в кругу семьи. Начало дня прошло на довольно радостной ноте. После завтрака мистер Квегмайр ещё немного рассказал о тайнах ГПВ, как делал каждый вечер в течение всех этих трёх лет. Клаус всегда удивлялся тому, что сколько бы времени не прошло, историй о ГПВ меньше не становится. Как только дети и родители решили заняться своими делами, в дверь позвонили. Мистер Квегмайр сразу же нажал на кнопку, которая включала во всём доме очень тихий звук, который дети научились слышать среди любого шума ещё во второй день прибывания в этом доме. Этот звук был сигналом, что всем детям нужно спрятаться и не выходить из своих укрытий до команды. Было даже разработано специальное укрытие, но в него можно было попасть только если успеешь добежать с одного конца дома в другой, а если нет, то там уж где придётся. Это могло казаться глупым, когда, например, в дверь звонил почтальон или молочник, но неспокойное время ещё не миновало и мистер Квегмайр ил Мистер или миссис Квегмайр обязаны были нажимать кнопку ради безопасности детей, а дети должны были прятаться. Так было и в этот раз. Как только раздался дверной звонок, дети уже спрятались в специальное укрытие, до которого, к счастью, успели добежать. Спустя пару минут послышался другой сигнал, который означал, что никакой угрозы нет и можно было выходить. Первыми из укрытия вышли Квегмайры. Бодлеры же чуть-чуть помедлили. Дело в том, что с самого утра у Вайолет было какое-то предчувствие, а оно, как правило, никогда не подводило. Сложность была в другом, а именно, в том, что девочка так и не поняла хорошим оно было или нет. Так и получилось, что вышла она самой последней. Как только Вайолет вернулась на кухню, она раскрыла рот от изумления. Клаус и Солнышко стояли и обнимали двух неизвестных людей, лица которых были до боли знакомы девочке, но она не понимала чудится ли ей это. Перед Вайолет стояли её живые родители, а она просто смотрела на них как истукан и не могла поверить в происходящее. Заметив дочь, Бертран протянул к ней руки, чтобы обнять, но девочка всё ещё медлила. — Ну чего же ты, дочка, отца не узнала? — спросил мужчина. — Папа… — прошептала она. Тогда Вайолет очнулась и обняла родителей. От волнения и дети и родители Бодлеры, казалось, наплакали целое море. Семья наконец воссоединилась и все были живы и здоровы. Что ещё нужно для счастья? Квегмайры же просто стояли в стороне и не мешали воссоединению. Они сами недавно прошли тот же этап и прекрасно понимали что чувствовали Бодлеры. Потом всех ждал очень долгий разговор. Так как неспокойные дни ещё не кончились, а на Бодлеров велась охота, от которой они нашли временное надёжное укрытие, они хотели знать что предпочтут их дети: безопасную жизнь с Квегмайрами или жизнь полную скитаний и приключений с родителями. — Мы примем любое ваше решение. — сказал Бертран, глядя на своих повзрослевших детей. — Если вы останетесь, мы вернёмся за вами как только всё станет спокойнее. — Я с вами. — сразу же воскликнул Клаус. Мальчик не хотел так рано становиться взрослым и отвечать за самого себя. Живя с Квегмайрами он, хоть и ненадолго, почувствовал себя снова ребёнком. Понятно, что если они всей семьёй будут в бегах, нужно учиться постоять за себя и родных, но гораздо легче сделать это рядом с любящими родителями, а не закрыться в воображаемом мирке и делать вид, что всё хорошо, живя с теми, кто дал тебе приют и не считает кем-то больше, чем приёмным мальчишкой в довесок к родной дочери. Хотя саму Вайолет он считал сестрой даже после всего, что произошло. — Я тоже с вами. — сказала Солнышко. Она была уже почти взрослой, но ей пришлось тяжелее всех, ведь девочка росла без отца и матери. Даже если она будет в смертельной опасности, родители будут с ней и это было самым главным для шестилетней Солнышко. Вайолет же медлила с ответом. Она первой осознала, что родителей больше нет и начала привязываться к новой семье. Теперь же, когда выяснилось, что она очень любит обе семьи, нужно было выбирать. Спустя минуту раздумий девочка сказала: когда в семье есть руки, мозг и любящее сердце… — Эта семья обречена на успех. — закончили они вместе с Клаусом и Солнышко. — Я — Вайолет Бодлер. — громко сказала она. — Я была и буду ей. И я хочу до конца быть со своей семьёй. Она заплакала и Беатрис поспешила утешить дочку. — Я тоже иду. — прошептала Вайолет. Когда Бодлеры всей семьёй собрались в путь, Вайолет немного притормозила. — Это не значит, что я вас не люблю. — произнесла она и обняла в последний раз Айседору. — Мы понимаем. — сказали Квегмайры и все по очереди обняли девочку. — Ты навсегда останешься нашей Вайолет. Тогда девочка улыбнулась и взяла Клауса за руку. Тогда Бодлеры в последний раз видели Квегмайров. И тогда же Квегмайры впервые назвали Вайолет не Лорелин. Они окончательно отпустили свою маленькую девочку.