Сбой

      Уильяму кажется это жестокой насмешкой, издевательством. Он наблюдает, как изящные пальцы Долорес порхают по пианино, извлекая из него чарующую мелодию. Остальные гости на званом приёме обсуждают дела или свежие сплетни, смеются, воспринимая музыку как фон. А Уильям не может отвести взгляд от играющей девушки и будто не дышит. Его пальцы сжимают ножку бокала с вином, но он не делает ни глотка, не обращая внимания даже на удивлённый взгляд супруги. Джульетта не подозревала, что ему так нравится игра на пианино. Но на чём сейчас играет Долорес, так это на струнах его души.       Её длинные светлые волосы падают на лицо, и Уильям вспоминает, какие они мягкие, шелковистые на ощупь. Она отбрасывает в сторону мешающую прядь волос, и он думает о том, насколько сильно хотел бы снова ощутить вкус её губ. Даже спустя столько лет Уильям не забыл, не переболел. Его супруга — из плоти и крови, но настоящие искренние чувства он всегда испытывал к другой, к труду человеческих рук, к машине, у которой из памяти стёрлись все их совместные моменты, когда того потребовала программа. Это глупо, неразумно, нелогично. Уильям не раз повторял это себе.       Но сейчас он снова видит Долорес, которую привезли, как экзотическую диковинку, чтобы она услаждала взор и слух гостей вечера. Он желает сжать бокал, что сейчас держит в руке, так, чтобы осколки больно вонзились в ладонь, закричать, как всё это неправильно, как он ненавидит и компанию, создавшую проклятых андроидов, и весь этот сумасшедший мир. Но вместо этого Уильям не двигается с места, застыв, как изваяние, и слушает, слушает Долорес.       В какой-то момент, не прекращая играть, она поворачивается в его сторону и сталкивается с ним взглядом. На его губах появляется слабая печальная улыбка, и Долорес улыбается ему в ответ. А затем в её взгляде что-то меняется, будто внутри трескается лёд, и она на пару секунд сбивается с ритма, явно фальшивя, хотя это больше никто, кроме него, не замечает. Долорес узнаёт его. Уильям готов в этом поклясться. Он не знает, что тому причиной. Скорее всего, какой-то сбой в программе, блокирующей прежние воспоминания. Она продолжает играть, но теперь это другая мелодия, наполненная яркими эмоциями. Долорес больше не смотрит на него, словно опасаясь выдать свои истинные чувства. А Уильяму душно, ему воздуха не хватает из-за подступающего к горлу комка слёз. Они оба не имеют права показывать то, что чувствуют на самом деле, не должны такое испытывать друг к другу вообще.       Но ему уже плевать. И когда Долорес заканчивает эту мелодию, он неожиданно хватает её за руку и тащит за собой. Гости не обращают на них внимания, лишь пара внимательных глаз за ними следит. Долорес ахает от неожиданности, но покорно следует за Уильямом.       Он почти забегает с ней в одну из дальних комнат особняка, в которой редко кто бывает, и сейчас совершенно пустую. Прижимает девушку спиной к стене и неторопливо, нежно проводит пальцами по её щеке, надеясь найти в них подтверждение того, что он, чёрт побери, не ошибся.        — Уильям… — выдыхает она, и одно это слово, то, как Долорес произносит его имя, даёт понять: она вернулась. Его Долорес действительно вернулась к нему. Он крепко прижимает её к себе, зарывается лицом в пшеничные волосы, вдыхая их аромат, напоминающий о полевых цветах, и шепчет:        — О Боже, как я по тебе скучал.        — Я тоже, Уильям. Я тоже.       Она не сдерживает слёзы, и он целует её щёки, стирая губами мокрые дорожки. Затем находит её губы своими, целуя с жадностью, словно через минуту может её потерять. Так и есть на самом-то деле… Но сейчас Долорес с ним, в его объятиях, такая тёплая, податливая, живая. Настоящая… Она отвечает на поцелуи Уильяма, зарывается пальцами в его волосы и говорит, как сильно любит его, как тосковала, как не хочет снова его забывать. Он касается губами её шеи и пьянеет, совершенно одурманенный ей. Словно в забытьи он снимает с Долорес элегантное белое платье, на пол падает красивое кружевное бельё, а затем и его одежда. Уильям не может насытиться ей, сжимая её в своих объятиях, срывая с припухших губ сладкие стоны вперемешку с его именем. Они так идеально подходят друг другу, словно Долорес была создана для того, чтобы быть только его. Впервые за несколько лет он снова ощущает себя живым.       Уильям не знает, сколько времени прошло с того момента, как они пришли сюда. За окнами уже начало темнеть, но они всё равно не готовы отпустить друг друга. Долорес скоро будут искать, и он обещает ей, что обязательно найдёт её снова, как можно скорее. Выкрадет, выкупит — неважно, они что-нибудь придумают вместе. Она обещает, что больше никогда его не забудет. А потом уходит, напоследок кинув в его сторону взгляд, наполненный искренней нежностью. Уильям запоминает этот момент, зная, что это было по-настоящему, веря, что теперь всё будет иначе…       Спустя пару недель он приходит на званый приём, который устраивают деловые партнёры. В какой-то момент он слышит знакомую мелодию и, желая увидеть её источник, подходит ближе. Сердце замирает в груди, когда Уильям вновь видит Долорес, такую же утончённую, теперь в чёрном вечернем платье. Он улыбается, зная, что сейчас она опять его увидит, и тогда…       Неожиданно над ухом раздаётся голос Джеймса Делоса:        — Ты здорово нам помог, Уильям. Были подозрения, что у андроидов в программе возник какой-то сбой, из-за чего их старые воспоминания начали пробуждаться. А недавно мы нашли этому подтверждение. Не волнуйся, Джульетта не узнает о твоей маленькой шалости. В конце концов, эти андроиды — всего лишь машины.       Джеймс усмехается, а у Уильяма всё холодеет внутри. Но он надеется, до-последнего…       Пока Долорес не поворачивается в его сторону, и он видит, что в её глазах — равнодушие, пустота. И тогда что-то необратимо переворачивается в душе. Уильям допивает шампанское из бокала, отдаёт его официанту и уходит, больше всего на свете желая не слышать эту мелодию.