personal sex toy.

Чонгук получает сообщение от Тэхёна: «Детка, приедешь?» Парень тяжело вздыхает, ему просто хочется въебать за такое обращение, потому что он никакая ему не «детка», Чонгук — друг Тэхёна, но да ладно, надо ехать. Отправляется в путь и вот уже оказывается в спальне у Кима. — Как у вас с Т/И всё прошло? — практически первое, что спрашивает Тэ. — Я не обязан тебе рассказывать о других своих клиентах, разве что могу сказать, что ей понравилось. — Вот и я такую информацию слышал от неё. Забавно, ведь она тоже много не сказала о том, что между вами было. Видимо, это настолько секретно. — Не секретно, а не твоего ума дело. Чонгук подходит к стеллажу с различными фигурками и рассматривает их, хоть и был в этой комнате не один раз. Тэхён подходит сзади и опаляет горячим дыханием его ушную раковину, отчего по телу Чона бегут мурашки. Ким резко проводит языком по его шее, облизывая Чонгука как леденец. Тэхён вжимает Чонгука лицом в стену, снова накрывает его шею губами и начинает жадно целовать, периодически вылизывая её, задирает его толстовку и начинает щипать его соски, отчего парень тихо вскрикивает своим ангельским голоском. Тэ приспускает с него джинсы вместе с боксерами, отчего тот слегка дрожит, и касается языком его дырочки, начиная лизать там. Чон моментально заливается краской, ведь никто еще не делал с ним подобного, однако Тэ тот еще извращенец. Чонгук тихо скулит, а Тэхён проталкивает язык внутрь, трахая его им там. Проталкивает и лижет, проталкивает и лижет снова и снова. Это так необычно, но приятно, Чонгуку нравится, хоть римминг ему делают впервые. Такие ласки подкупают, заставляют чувствовать себя особенным, ведь именно этого Тэхён и добивается. Сегодня он балует свою детку. Стоны Чонгука становятся громче, из-за чего член Тэхёна каменеет. Ким отрывается от своего дела, снимает штаны, приставляет головку к дырочке Чонгука и резко толкается внутрь. Чон громко стонет, отчего Тэ откровенно кайфует. Обычно в роли пассива выступает сам Тэхён, но сегодня он решил сыграть по другим правилам. Втрахивает тело младшего в стену на безумных скоростях, заставляя того почти плакать, сжимает до побеления его бёдра, периодически издавая громкий рык. Всё, что происходит между Тэхёном и Чонгуком — безумие, однако второй предпочитает называть это «дружбой». Дружбой через анал, если точнее. Сегодня Тэхён другой, как и тогда в туалете, когда настаивал на том, что нисколько не ревнует. Однако сейчас каждый новый его толчок говорит об обратном. Чонгук заметил эти изменения в нем после того, как тот познакомил его со своей подругой Т/И. — Ты же... блять... ревнуешь, — вырвалось во время секса из уст Гука. В ответ на это Тэ прорычал «Нет», повернул к себе голову парня и впился в его губы. У Чонгука много вопросов, но он обязательно обсудит это потом с другом. Внутри младшего узко, вот почему Тэхён изливается в него с громким стоном «Чонгук-и!», параллельно помогая парню кончить рукой. Оба тяжело дышат, а бедный Чон так и не понимает, что произошло. Его губы чмокают, и он что-то чувствует через этот поцелуй, а если точнее... Собственничество. Никто ничего не говорит, Ким просто одевается и помогает с этим Чону, который просто обессиленно валится на пол. Поворачивается к парню лицом и спрашивает: — Что это было? — Ничего, — с безразличным видом ответил Тэхён. — Что, блять, с тобой такое происходит? Я не слезу с тебя, пока не ответишь. — Я зову тебя к себе заняться сексом, так что, думаю, не принципиально кто кого трахнет, тем более я тебя выебал не в первый раз. — Да мне похуй на это, просто я вижу, что с тобой что-то не так. Т/И сказала, что у тебя не встал, когда вы пытались заняться сексом. Дело в этом? Ты гей? В глазах парня резко появилась злость, от которой тот буквально задыхался. Он хотел что-то сказать, но просто не мог, продолжая испепелять Чонгука взглядом. — Так я прав, да? — Иди нахуй, — прошипел старший. — Тэ... — теперь Чон пожалел, что затронул эту тему. — Я бисексуал, не гей, а то, что я не смог трахнуть твою Т/И... Не возбуждает она меня, вот и всё. Я с ней лет с пяти дружу, естественно, у меня не встал. Если ты вдруг возомнил, что настолько особенный для меня, то спешу огорчить — это не так. Мы трахаемся, но это ничего не значит для меня. Чонгук слушает всё это, понимает, что лучше промолчать, но просто не в силах больше слушать весь этот бред: — Ты сам хотя бы послушай, что несешь. Можешь пиздеть сколько хочешь, но я, кажется, понял, что ты влюбился в меня. Глупо, что ты отрицаешь это, ведь по твоему поведению это видно, и насчет своей ориентации ты тоже врешь. Ты ёбаный гей, и ты всегда это знал, но знаешь... — Гук хочет сказать ещё многое, но уже понимает, что сказал много лишнего, — Прости. Я пойду. Нам лучше не видеться некоторое время, — парень разворачивается и идёт к двери. — Я не влюблен в тебя, ты ошибаешься... Чонгук тяжело вздыхает, затем говорит: — Хорошо, как скажешь.

***

Чонгук зол, просто-напросто безумно зол на Тэхёна. Дружба с ним действительно значит для Чона многое, и он не хочет терять её. Теперь Гук злится на себя, злится, что согласился на все эти сексуальные отношения с Тэ. Да, тот предложил ему деньги, и он не стал отказываться, но если бы он знал, что у этого будет такая цена... Чонгук занимается сексом за деньги, но при этом не имеет никаких серьезных отношений, кроме дружеских. Дружба с Тэ действительно драгоценная вещь для Чонгука, и вот он сейчас сидит на диване, агрессивно бьет подушку, понимая, что проебал её. Парень корит себя за легкомысленность, за то, что наивно полагал, будто все, что было между ними, ничего не значит. Для него — да, а вот для Тэхёна... И пусть даже он этого не признал, Чонгук знает, что прав насчёт всего. Ему больно оттого, что больно Тэхёну. Чонгук не любит боль, не любит это ноющее чувство, но он ощущает ответственность за свои поступки. Всё настолько злит и бесит, что Чон ложится на диван, кладет голову на подушку, приспускает до лодыжек джинсы вместе с боксерами и начинает надрачивать себе. Водит по члену медленно, постепенно ускоряясь, тихо постанывая про себя. Он хочет снять напряжение, хочет не думать про ебучего Тэхёна и все эти проблемы. Мастурбация всегда была для Чонгука способом решения проблем, хоть и не решала их, ему просто становилось чуточку легче после этого, и он двигался дальше. Некогда разбитый вдребезги мальчик просто научился справляться со своими проблемами самостоятельно. Он просто научился жить дальше. Перед глазами у него разные картины, разные тела, но почему-то он видит тебя, видит, как ты скачешь на его члене, представляет, как сжимает твою грудь, отчего стонет громче и через некоторое время наконец кончает. Вроде полегчало. На следующий день Чонгук приходит в университет и садится тихо один у окна. Ты видишь его, жмешься подойти, но всё-таки пересиливаешь себя и садишься рядом. — Привет, — слегка смущенно, заливаясь краской, произнесла ты. —Привет, — с улыбкой ответил блондин, потому что действительно был рад тебя видеть. — Ты не против, что я села рядом...? — тебе было до ужаса неловко, будто ты навязываешься ему. — Нет, с чего бы, вовсе не против. Пара начинается, и вы больше не разговариваете, молча записываете лекцию в свои тетради. Иногда ты поглядываешь в сторону парня и видишь, как он что-то увлечённо рисует на полях, у него достаточно хорошо выходит. Чонгук замечает твой взгляд и ухмыляется, но не подает виду, что заметил. — Хочешь повторить? — внезапно шепчет тебе на ухо парень, отчего ты моментально багровеешь. — Да... — тихо отвечаешь, закусывая губу. — Тогда пошли ко мне, как эта пара кончится, — снова шепчет он, отчего у тебя мурашки по коже. Молча киваешь, и вы снова возвращаетесь к своим конспектам, будто этого разговора не было. Конечно же тебе хотелось повторить, ещё как, но ты не знала, как заговорить с ним об этом, ведь в прошлый раз за тебя всё сделал Тэхён, которого, к слову, сегодня не было на парах. Позвонишь ему, как выйдешь от Чонгука. Выходите с Чоном вместе из универа и идёте к нему, не проронив ни слова. Снова эта неловкость. По правде, Чонгук никогда душой компании не был, да и ты сама по себе не знаешь, как общаться с малознакомыми людьми, хотя вы уже, конечно, знакомы слишком хорошо. Приходите к нему и располагаетесь в гостиной, а не в спальне, что кажется тебе немного странным, но да ладно. Скромно садишься на край дивана, а после Гук спрашивает: — Какой чай будешь? Этот вопрос немного поставил тебя в тупик. — Эм... зелёный, наверно. Он исчезает и через некоторое время возвращается с двумя чашечками чая. — Держи. — Спасибо, — улыбаешься, сталкиваясь с ним взглядом, и тоже видишь его такую невинную и ребяческую улыбку. Чонгук садится рядом и делает аккуратный глоток горячего чая. — Прости, если всё это лишнее, и тебе просто хотелось переспать, но мне немного не по себе по некоторым причинам, просто захотелось посидеть вот так вот с тобой, элементарно попить чай и поговорить. Мы плохо знаем друг друга и постоянно смущаемся, как девственники, так что я подумал о том, что было бы неплохо пообщаться. — Нет, все в порядке, мне нравится эта идея. По сути, мы — незнакомцы, от этого и так неловко. — Незнакомцы, которые трахались несколько раз и спали голыми в обнимку. Поначалу ты казалась мне скромницей, но потом сделала мне глубокий минет, и, знаешь, после этого мое мнение о тебе изменилось. Даже в душе ты первая начала меня трогать. — Ну, я и сама от себя такого не ожидала, по правде. Просто понимаешь, с тобой я раскрепостилась. — Говорит человек, который даже в глаза мне смотреть не может. И тут ты смутилась, но все же рискнула посмотреть на него. — Так намного лучше, спасибо. — Прости за эту скованность, я просто не знаю, как должна относиться к тебе. — Я не проститутка, Т/И. Я просто я. Чонгук. Я даже могу быть твоим другом, если захочешь, просто занимаюсь подобным родом деятельности. — Кстати, об этом... — сомневаешься, стоит ли спрашивать, но всё же решаешься, — почему ты спишь с людьми за деньги? Парень тяжело вздыхает, так и знал, что рано или поздно кто-то все же спросит, но не знал, что это будешь ты. «Что ж» — подумал он и решил приступить. — Я даже не знаю, с чего начать... — Чонгук не особо говорил с кем-то по душам за эти годы, и для него выговариваться трудно, хотя он очень хочет попытаться, — Я влюбился в одну взрослую замужнюю женщину с ребёнком, когда был подростком. У нас был роман, я думал, что это всё взаимно, точнее, надеялся на это, но в итоге оказалось, что она лишь пользовалась мной, а когда надоел, выбросила, как поломанный вибратор, — на секунду Чон замолкает, а позже признается в том, о чем молчал вот уже несколько лет, — Я пытался покончить с собой. Ты приоткрываешь рот в изумлении. Спросив о том, почему он занимается этим, ты вовсе не ожидала услышать подобное. — Все было по какой-то ебаной классике, — продолжил парень, — Я валялся в ванной с порезанными венами. Меня спас Тэхён. Он сказал, что зрелище было жуткое, много кровищи. Скорая приехала быстро, и меня чудом спасли. Родители были в шоке, особенно мама, что понятно. Я долгое время был в прострации, ничего не понимал, не понимал, радоваться или нет тому, что выжил. Много думал о разном, много говорил с Тэ и понял, какой я дурак, как все это глупо. Та женщина никогда не заслуживала таких жертв. Мне было стыдно перед родителями, перед Тэхёном, а ещё мне было страшно идти в школу с такими шрамами от порезов после летних каникул. Поэтому я решил набить рукав. Тэ тогда пошел со мной. Я сделал тату, и во мне будто что-то поменялось, я стал другим, будто восстал из пепла, понимаешь? — молча киваешь в ответ, всё ещё пытаясь переварить услышанное, тебя поражает его откровенность, — На какое-то время я закрылся в себе. Отношений больше ни с кем не заводил, стал кем-то вроде одиночки, — и тут ты вспоминаешь, что все эти годы Чон всегда сидел один на лекциях, — Потом одноклассница позвала на день рождения. Я не хотел идти, но подумал, почему бы и нет. Она очень переживала из-за того, что была девственницей, выговорилась мне по этому поводу, а я в шутку предложил заняться с ней сексом, если она заплатит мне. И она согласилась. Как сейчас помню свое волнение. Это был её первый раз, и мне хотелось, чтобы она осталась довольна. Я был нежен с ней, и её это подкупило. Перед тем, как войти в неё, я сделал ей куни, она кончила и заплакала, потому что ей очень понравилось. Первый секс всегда болезненный для девушек, и я это знал, так что просто старался быть аккуратным. Если говорить в целом, она осталась довольна и действительно заплатила мне. Было неловко получить за подобное деньги, но она сказала, что я заслужил. Это был мой первый секс спустя долгое время, и, знаешь, видя её счастливое лицо в тот вечер, я сам стал счастливым. Потом она снова позвала меня к себе, сказав, что заплатит, и с этого всё и началось. Я доводил её до оргазма, а она платила мне деньги. Потом она рассказала обо мне нескольким близким подружкам, и те тоже захотели заняться со мной сексом за деньги. Мне казалось всё это какой-то грёбаной шуткой, но это было реальностью, и я подумал «Чувак, ты не умер тогда в реанимации, тогда почему бы и нет». Конечно я согласился. Я спал с ними, чувствуя себя как никогда живым. Единственное, чему меня научила та женщина, которая разбила мне сердце, так это тому, как заниматься сексом. Я, блять, ничего так хорошо не умел и не умею, как это. Клиентская база росла, обо мне узнавало больше людей, а я, откровенно говоря, кайфовал от этого всего, радуясь тому, что все же не умер. Мне было приятно, когда моим клиентам было приятно, мое кредо — это удовольствие моего партнера. Когда они все до единого кончали, я чувствовал себя значимым, и это, пожалуй, самое ахуеное в том, чем я занимаюсь. Когда накопил достаточно денег, начал снимать квартиру и жить отдельно от родителей. Они переживали, да и все ещё переживают, что я суициднусь, но у меня больше нет мыслей об этом, теперь я другой человек. Я люблю людей и секс. Ну и деньги, конечно. Ну и да, заранее догадываясь о твоем вопросе, я не сплю с кем попало, но об этом, кажется, я уже упоминал. Я сплю с теми, кто мне симпатичен. Мне нравится быть полезным, ведь, согласись, даже тебе я помог с твоей проблемой, и на данный момент это мое самое ценное достижение. Ты слушаешь его, не замечая того, что на твоих глазах выступили слёзы, сам Чонгук этого не заметил, увлёкшись своим рассказом и смотря в одну точку на стене. Ты плачешь с того момента, когда он начал рассказывать о том, как пытался покончить с собой, и вот, наконец, он это замечает. — Боже... Почему ты плачешь? — ему не по себе от твоих слёз. А ты ничего не отвечаешь, ставишь чашку с чаем на журнальный столик, выхватываешь из рук Чонгука его чашку и ставишь её рядом со своей, после чего просто касаешься той самой руки с порезами и трепетно проводишь по его татуировке, зная теперь, что они скрывают. — Та женщина... я её ненавижу, — говоришь в слезах ты, смотря ему в глаза. Чонгук смотрит на твои красные глаза, на то, сколько боли в них, и сам роняет слёзы. Притягивает тебя к себе за затылок и целует, впиваясь жадным поцелуем в губы. Отвечаешь на его ласку, сама не замечая того, как внезапно оказываешься на диване, придавленная чужим весом. Всё происходит без слов, ведь они излишни, вы просто целуетесь и плачете, не в силах остановиться. В том, что происходит сейчас, столько много чувств и спонтанности. Чонгук все так же целует тебя, одновременно расстегивая пуговицы на твоей рубашке, освобождает грудь от бюстгальтера, покрывая её несдержанными поцелуями. Снимает с тебя джинсы, сам раздевается, предварительно вытащив из кармана презерватив. Раскатывает его по уже вставшему члену, трогает твою промежность, чтобы убедиться, что там хоть немного влажно. Да, ты все же действительно намокла, пусть и несильно. Приставляет член к твоему лону и резко входит, впиваясь в губы поцелуем. Ты вся дрожишь, дрожишь от этих ощущений, дрожишь, потому что это Чонгук, который только что излил тебе душу, который, чёрт возьми, охуенно трахается, охуенно целуется, который в целом охуенен. От его фрикций и этих мыслей о нём ты течешь. Чон напористый, он буквально втрахивает тебя в этот диван, а ты радушно принимаешь его глубже, обвивая его торс ногами. Целуетесь, как безумцы, постанывая время от времени. Стоны Чонгука звучат так сексуально, из-за чего ты почти на грани. Его губы спускаются ниже к твоей шее, ставя на нежной коже алую метку. Снова засосы, только теперь на видимом месте. Если раньше секс с Чонгуком был другим, то сейчас он безудержный, будто он сорвался с цепи, на которую сам же себя посадил. Трудно понять, как такой трогательный момент и нежные поцелуи перетекли в жесткий секс. Чон не позволял себе быть таким с клиентами, но сейчас он просто делает, что хочет, и ни о чем не думает. А ты... тебе нравится то, что он делает. В уголках твоих глаз парень видит слёзы, но теперь знает, что они от наслаждения. Ты так мило стонешь, что он готов спустить в любую секунду. У вас обоих фетиш на стоны друг друга. Снова целуетесь, только на этот раз более чувственно, даже толчки внезапно становятся слишком медленными. Неодобрительно мычишь, потому что привыкла к быстрому темпу, но он и не думает ускоряться, видишь это по ухмылке на его лице. — Чонгук... пожалуйста... — совсем с красным лицом просишь ты безумно милым голосочком, отчего Чон почти готов сдаться, но нет, его так просто не возьмешь. Вместо ответа просто чмокает тебя в губы, снова присасываясь к твоей шее, оставляя на ней новые метки, а после снова возвращается к губам. Нежно. Теперь он слишком нежный, но ты уже на грани, отчего жалобно хнычешь, но на него это никак не действует. Эта пытка длится безумно долго, до тех пор, пока ты всё-таки не содрогаешься в оргазме, как после и он, устало валясь на твою грудь, оставляя на ней короткий поцелуй. — Не плати мне денег за этот секс, ладно? — совсем тихо говорит Чонгук. — Почему? — Потому что я сделал это для себя, это было неправильно. — Ты жалеешь? — с опаской спрашиваешь ты. — Как раз таки не жалею, — отвечает он, снова целуя твою грудь. Неуверенно кладешь руку на его голову и начинаешь гладить Чонгука, пропуская меж пальцев блондинистые волосы. Он блаженно закрывает глаза, мечтая о том, чтобы этот момент длился как можно дольше. И он длится. Вы лежите так ещё долго, не проронив ни слова. Чонгуку одновременно и стыдно, и как-то тепло на душе. Часть его не понимает, что он делает, и осуждает такого рода слабость, а другая часть просто говорит забить и наслаждаться моментом. — Останься, пожалуйста, ещё ненадолго, — просит он, безумно боясь отказа. — Я останусь на столько, сколько тебе будет нужно. — Спасибо, — только и смог выдать Гук, с трудом сдерживая слёзы. Он так сильно запутался в этой жизни. Уже темнеет, а вы и не торопитесь вставать. Вдвоем на диване узко, но вы продолжаете так лежать, просто смотря друг на друга. — Ты красивая, — наконец нарушает тишину Чон, заправляя тебе за ухо прядь волос. Улыбаешься от его слов, абсолютно ничего не понимая, но понимать и не нужно, тебе просто нравится то, что он делает и что говорит. — Ты серьезно так считаешь? Парень молча кивает, а после целует. Сегодня с его стороны столько тактильного контакта, что для него самого в новинку. Ему просто хочется целовать тебя. — Я не считаю то, чем ты занимаешься, плохим, я понимаю, — наконец ты решила прокомментировать его рассказ, — Но скажи, ты бы бросил это? — Трудно сказать, я привык к этому. — А если бы, теоретически, встретил ту самую? — спрашиваешь ты, переплетая ваши пальцы. — Я не знаю, — честно отвечает он, а ты лишь слабо улыбаешься. Вы молчите, смотря друг на друга, погруженные каждый в свои мысли. — Так значит, как ты и говорил, ты можешь стать моим другом? — Ага, — Чон облизывает пересохшие губы, смотря на тебя с неким голодом. — Значит, отныне мы друзья, — улыбаешься и чмокаешь его в губы. — Д-да, друзья, — заикаясь, ответил Чон, жутко смущаясь и понимая, что до этого определенно сказал что-то не то, чем испортил момент. — Ладно, мне нужно идти, — и вот ты говоришь слова, которых он так боялся. — Угу, — совсем тихо произносит он и встает на ноги. Следом встаешь и ты, находишь свою одежду, а после одеваешься, как и Чонгук. Неловко смотрите друг на друга, былая атмосфера легкости и непринужденности будто растворилась. Вибрирует чей-то телефон, окончательно разрушая ваше уединение, Чонгук понимает, что это его мобильный, и спешит ответить. — Да, Чимин, — парень начинает ходить взад-вперед, останавливаясь наконец напротив окна, — Ты серьезно? Этот уёбок совсем без тормозов, — слушает дальше друга, хлопая себя по лбу, — Ладно, давай завтра поговорим об этом в универе, я сейчас не один... — однако, обернувшись, Чон заметил, что ты ушла. А потом он заметил на столе оставленные тобой деньги.