Потихоньку

У них складывается система мирного вечера: они вместе ужинают, затем Кинг идёт в ванную, а Рам кормит собак, потом запирает их в свободной комнате, и пока Кинг залипает в телефоне, сам принимает душ. Потом они занимаются любовью. Иногда на диване, но чаще на кровати в спальне. Уже три с половиной недели они существуют в этой системе, где Кинг встречается с Рамом и последний живёт в его квартире. Кинг наслаждается этим ощущением, которое, как одеялом, окутывает его все эти дни и которое он классифицирует как «самодовольство». Он безмятежно сообщает одному приятелю, что решение всех проблем в жизни — найти идеального бойфренда. Он не помнит, с кем делится этой мудростью; в этот момент Кинг слишком занят, наблюдая в столовой за очередным чудом: Рам покупает обед. — Как же ты бесишь, — заявляет Тинтин, — тогда я выпью твоё молоко. Она так и поступает, но Кинг не спорит. Он всё равно собирается выпить половину того, что купит себе Рам. Чего бы там он ни выбрал. До заката день Кинга идеален. При дневном свете всё кажется простым и ясным, и Кинг ничего не боится. Ночь — совсем другое дело. Ночь коварна. Становится тише, а в квартире только он да Рам. И ещё монстры в свободной комнате. Сонный Кинг открывает дверь ванной и чуть не умирает от страха, когда холодный мокрый нос чудища упирается ему в ногу. Кинг завывает не хуже сирены и захлопывает дверь. Сердце стучит так, как будто он пробежал марафон, и Кинг вопит, переходя на ультразвук: «РАМ!» У них же есть система! К этому моменту слюнявым монстрам полагается сидеть под замком, а не лежать под дверью, подстерегая беззащитного Кинга! Когда Рам не откликается на третий вопль, Кинг делает единственный возможный в данных обстоятельствах вывод: он мёртв. Псины дружно взбесились и сожрали его. И теперь Кинг либо околеет от голода в этой ванной, либо лохматые чудища прогрызут дверь и сожрут его вслед за Рамом. Кинг прячет лицо в ладонях и тяжело дышит. Он не может погибнуть в пасти собаки. Он собирается отойти в мир иной на цветущем лугу, под шелест листвы и в окружении светлячков, и твёрдо намерен придерживаться этого плана. Кинг делает глубокий вдох (и украдкой утирает скупую мужскую слезу), чуть-чуть приоткрывает дверь и кричит: «Сидеть!» Дверь сторожат две из трёх собак. Как ни странно, они подчиняются. Псы издают мерзкие звуки — Кинг уже выяснил, что такие звуки издают только хаски — но садятся. И опять жутко подвывают. Кинг ещё раза четыре говорит себе, что не падёт смертью храбрых, и затем бросается в гостиную. Там он видит Рама и третью собаку. У Кинга гора с плеч падает, когда он видит младшего живым, и у него вырывается жалобное: «Рам…» Но при этом на старшего накатывает страстное желание придушить вновь обретённого бойфренда. Первая любовь Кинга и единственная причина того, что в его квартире поселились слюнявые монстры, сидит в наушниках на диване к нему спиной. Морда третьей собаки лежит у Рама на коленях, и он чешет у неё за ухом. Псина сразу замечает Кинга и сверлит его пристальным взором, но не поднимает голову с колен хозяина. Кинг говорит себе, что не завидует собаке. Через секунду решает, что очень даже завидует. Из-за этого чувства он не может сосредоточиться, чтобы принять достаточно скорбный и обиженный вид. Рам видит Кинга в отражении в окне, вздрагивает и поворачивается к старшему, снимая наушники. — Прости, — говорит он. — Они?.. — Да. — отвечает Кинг и забирается на спинку дивана, как на самое безопасное в данный момент место в квартире. Оттуда можно спокойно дуться на Рама. Младший снова извиняется и с трудом поднимается. Слегка покачиваясь, он уходит с собакой. Кинг со своего высотного наблюдательного поста внимательно отслеживает его передвижения и когда Рам, так же пошатываясь, возвращается без мохнатого зверя, его озаряет. Кинг говорит: «Иди сюда», — и скатывается со спинки на подушки. Рам подчиняется и, когда он подходит достаточно близко, Кинг берёт его за запястье и тянет на себя, пока Рам не садится рядом. — Ты заболел? — спрашивает Кинг. Взгляд Рама на секунду начинает метаться, потом он отрицательно качает головой. — Рам, я там чуть не умер, — спокойно сообщает ему Кинг, — и если ты врёшь, я прямо сейчас придушу тебя этой виноградной лозой. Рам скептически поднимает бровь. — Я люблю её меньше всех. — заявляет Кинг. — Она в последнее время плохо себя ведёт. Одна морока. И если будет надо, я пущу её в ход. Это пойдёт на пользу вам обоим. — Со мной всё в порядке, просто устал. — голос у Рама мягкий и успокаивающий, и Кинга он сильно отвлекает. Кинг всё же целует Рама в лоб: так всегда делает его мама, когда он болеет. И понимает, что это ничего ему не даёт: младший как был тёплым, так и остался. Рам закатывает глаза и снова пытается встать, но пошатывается и в последний момент успевает опереться о плечо Кинга, чтобы не упасть. — Оно видно. — говорит Кинг, вставая и кладя руку Рама себе на плечи. — Ты в полном порядке, Вира. — Не называй меня так… — в десятый раз за месяц просит Рам. Он склоняется к Кингу и делает шаг в сторону спальни. Но Кинг игнорирует этот факт и спокойно спрашивает: «Ты зубы почистил?» Рам качает головой и старший транспортирует его в ванную. Там Рам отцепляется от Кинга и опирается обеими руками о раковину. Потом поднимает голову и говорит: — Я приму душ, а ты иди спать. Всё будет нормально. — Да чёрта лысого. — ласково откликается Кинг. Он прислоняется к стене всего в нескольких сантиметрах от Рама, чтобы в случае необходимости успеть подхватить младшего. — В этой квартире только я лично знаю, что такое сотрясение и потеря сознания. Одного тебя я не оставлю. Ещё не хватало, чтобы ты рухнул в ванной, разбил себе голову и утонул. Рам открывает рот, чтобы возразить, но захлопывает его, так ничего и не сказав. Кинг довольно улыбается и награждает своего послушного парня ещё одним поцелуем. На этот раз он касается губами татуировки под ухом. — Ты сегодня прямо одержим смертью. — замечает Рам. Он всё ещё держится за край раковины, вцепившись в неё так, что костяшки пальцев белеют. — Иди уже в душ, пока я не передумал и не оттащил тебя прямо в постель. — отвечает Кинг. Искушение сильно, но Рам не решается провоцировать Кинга. Пока он моется, Кинг сидит тут же на полу и играет в телефоне. Когда Рам выключает воду и отодвигает занавеску, Кинг стоит наготове с развёрнутым полотенцем. — Мне не шесть лет. — морщится Рам. — Не выпендривайся. — в тон ему отвечает Кинг. У Рама аргументов не находится и он лишь вздыхает. Двумя минутами позже его заворачивают в полотенце и Рам изо всех пытается не улыбнуться, пока Кинг держит его в объятиях и мурлычет ему на ухо о том, как мило он выглядит с мокрыми волосами, прилипшими ко лбу. Десять минут спустя они лежат в постели и Рам окончательно лишается сил. У Кинга градусника нет, но он говорит, что сходит за ним утром перед первыми парами. А пока он приносит младшему целый стакан воды и велит выпить. У Рама нет сил сопротивляться, поэтому он просто выполняет приказ Кинга. Потом падает на бок и, прикрыв глаза, по-прежнему настаивает: — Я не заболел. Просто очень устал. — Да-да, врунишка. — соглашается Кинг. Он обнимает Рама за талию и тянет на себя, чтобы прижать покрепче. Но младший дёргается, шепчет: «Подожди», — и смотрит на Кинга широко раскрытыми глазами. Кинг хмыкает: «А в чём дело?» Рам замирает. — Ты же всегда обнимаешь меня перед сном. — говорит старший. — И почему сегодня не хочешь так засыпать? Есть какие-то особые причины? На выразительном лице Рама написано возмущение. — А может, кто-то не совсем здоров и не хочет, чтобы его милашка-бойфренд заразился? Они лежат так близко, что их носы почти соприкасаются. Кинг видит лихорадочный блеск в глазах Рама и желание подразнить ослабевает. Он очерчивает пальцами скулы Рама и нежно поглаживает большим пальцем щёку, пока Рам не закрывает глаза и тихо выдыхает. — Я всё понимаю. — шепчет Кинг. Он целует Рама в макушку и ласково гладит его по спине. — Расслабься. Если вдруг тебе станет хуже, поедем в больницу, ладно? У меня есть ты. И я тебя понимаю. Младший прижимается лицом к шее Кинга и глухо говорит: «Чувствую себя отвратно». Кинг утыкается подбородком Раму в макушку и отвечает: «Я знаю». Наступает тишина, которая изредка нарушается жутким стуком когтей по полу трёх мохнатых чудовищ, запертых в соседней комнате. Рам засыпает почти сразу же, а Кинг прикрывает глаза и продолжает гладить своего парня по спине. Ночь коварнее дня и Кинг не особенно её любит, потому что в тишине все его страхи расцветают буйным цветом. Но сегодня Кинг не слышит тишины из-за шумного дыхания Рама, а его голова занята мыслями о том, как поставить своего парня на ноги, когда вновь встанет солнце.