Магия не ошибается

Юнджи злостно стучит деревянной ложкой о край котла, стряхивая прилипшие к ней цветочки лекарственной горлянки обратно в зелье. Отказывающееся у нее получаться. Вот уже вторую неделю. Это не первый раз, когда четко следуя рецепту из книги зелий она не может достигнуть нужного результата, но первый раз все затягивается так надолго при, казалось бы, не столь сложном рецепте. Но факт остается фактом: взятый месяц назад большой заказ для местной школы обернулся головной болью и нервотрепкой. Юнджи рисковала не просто не получить оплату за него, потратив при этом свои средства на закупку ингредиентов, а еще и запятнать свою профессиональную репутацию. Ведьма, которая не может сварить зелье — где это видано? Она кладет ложку на край котла, а затем нервно вытирает руки об юбку. Зелье медленно булькает, но все еще не меняет цвет так, как должно. Юнджи гипнотизирует его поверхность взглядом, пытаясь мысленно сначала угрозами, а потом просто уговорами, заставить приготовиться нормально. — Ну, давай же… — тихо бубнит она, насупившись и смотря исподлобья, — Ну будь другом, а?.. — Юнни!!! Юнджи вздрагивает и оборачивается на крик, почти теряя равновесие — подол метнувшейся юбки задевает ложку и она соскальзывает с края котла в угли. — Да чтоб тебя! — вскрикивает ведьма, выхватывая инструмент, пока тот не загорелся, — Хосоль, ну зачем же так орать?! Девушка, ворвавшаяся в кухню как маленький ураган, не обращая внимание на чужое ворчание, стискивает Юнджи в своих горячих объятиях и тянет на себя приподнимая от пола. — За-души-шь… — хрипит Юнджи, морщась, — Хосоль!.. — Просто я так рада тебя видеть! Хосоль улыбается во весь рот — ее глаза светятся, когда она заглядывает в чужое уставшее лицо. Не обращать внимание на чужое недовольство было ее особенной способностью. Она была такой с самой первой минуты их с Юнджи знакомства: без границ, без страхов, без усталости. Она просто появилась на пороге ее дома с двумя сумками в руках — сияющая, яркая, громкая. Противоположность Юнджи, что просто пыталась тихо привести старый ведьминский дом в порядок, чтобы жить в нем в одиночестве и покое. Она росла в большой семье и всегда мечтала именно о такой жизни. Поэтому когда в 13 лет она почувствовала, что ее возрастающая магия тянется к травам, сухоцветам, настоям и зельям, она с облегчением поняла, что ей не нужно будет проводить большее количество времени в прямом контакте с людьми. Она не будет видеть будущее, не будет лечить заговорами или своими же руками, не будет контактировать с призраками. Было множество вариантов выхода магии, при которых люди окружали бы ее постоянно, но к счастью она могла закрыться на кухне наедине с охапками высушенных цветов и корешков, чтобы никто не беспокоил ее. Правда, судьба решила иначе. — А ты соскучилась по мне? — надувает губы Хосоль, продолжая находиться в личном пространстве Юнджи, — Мы ведь с утра не виделись… Она убирает за ухо рыжую прядь и продолжает смотреть испытывающе. Ждет ответа. Юнджи под этим взглядом всегда чувствует себя словно обнаженной, поэтому только и может, что снова выпустить иголки. — А кажется, ты ушла только пять минут назад, — она отворачивается обратно к котлу, чтобы подолом своей юбки взяться за его ручку и снять с треноги. Очередное зелье негодно. Хосоль смотрит, как миниатюрная ведьма кренится влево, потому что котел в ее правой руке почти полный и тяжелый, и тащит его к раковине, чтобы вылить сквозь сито все в канализацию, а затем, отбросив котел к другому такому же — использованному еще с утра и грязному, взяться за новый. — Снова не получилось? — не скрывая беспокойства интересуется младшая ведьма, следя глазами, как Юнджи курсирует по кухне, собирая первые ингридиенты для нового зелья, пока в чистый котел набирается вода, — Может быть, передохнешь? — Мне нужно понять в чем проблема, — с нотками раздражения отвечает старшая, уже разжигая огонь, — Отдыхая я ничего не добьюсь. — Но и повторяя раз за разом одно и то же ты вряд ли найдешь решение, — пожимает плечами Хосоль и направляется к кухонному столу, запрыгивая на него с ногами — вокруг ее лодыжек блестят несколько золотых браслетов и Юнджи зыркает на ее голые пятки прямо на их обеденном столе, но решает промолчать. Она не любит, когда Хосоль так делает, но чаще всего предпочитает не вступать в спор, потому что за полгода жизни под одной крышей поняла — спорить о чем-то с юной ведьмой бесполезно. Почти два года назад, сразу после того как Юнджи исполнилось двадцать три, она почувствовала, что ее время уйти из отчего дома пришло. В душе поселилась тревога и тяга. Это происходило со многими ведьмами, которые должны были найти свое предназначение в другом месте, а не в родной семье. Уйти куда-то в большой мир, найти свой новый дом — там, где они нужны, где природная магия требовала своего выхода, где некому было помочь людям. И спустя год скитаний Юнджи нашла этот небольшой рыбацкий городок на востоке страны на самом побережье моря, где несколько лет назад умерла старая одинокая ведьма. Сад вокруг ее дома зарос, внутри все покрылось пылью и поросло паутиной, но перешагнув порог Юнджи сразу почувствовала, что это ее место — крошечный дом с кухней, гостиной с камином на первом этаже, и двумя небольшими комнатами на втором, окна которых выходили на море. На следующий же день она написала письмо родителям, что нашла то, о чем мечтала. Она не встретила большой ведьминский ковен, каким была и ее собственная семья — шумная и вечно ссорящаяся, где целая орава младших и старших братьев и сестер никогда не давали ей покоя; где она никогда не чувствовала себя спокойно и на своем месте. Она хотела быть одиночкой и прожить скучную и размеренную жизнь, выращивая новые сорта лекарственных трав, изобретая лучшие формулы зелий, чтобы когда-нибудь написать собственный справочник или книгу о зельеварении. И начиная обживать этот дом, отмывая его, вычищая, а потом медленно перекапывая сад, в глубине которого обнаружилась полуразрушенная оранжерея, ей казалось, что так оно и будет всегда. Пока одним солнечным днем на ее пороге не появилась Хосоль. — У меня есть идея, — уверенно заявляет рыжеволосая, ерзая по столу так, чтобы освободить перед собой место, — Я могу разложить карты. Хосоль вытягивает ногу в сторону и подтягивает юбку выше, оголяя смуглую коленку. Она расстегивает поясную сумку и выуживает из нее пухлую колоду карт Таро, чтобы быстро начать перемешивать ее своими ловкими пальчиками. Хосоль была из тех ведьм, что могла видеть будущее. Ей нравилось работать с картами, потому что людям было проще понимать нечто материальное, яркое и наглядное, как карты. Они были всего лишь инструментом, быть может не таким эффектным как стеклянный шар, например, огонь или руны, но именно карты в ее руках по-настоящему оживали и рассказывали всю правду — о прошлом, настоящем и будущем. Она была истинной ведьмой-гадалкой, раскрывающей людские души и судьбы. — Сними колоду, — вытягивает она руку вперед и выжидающе смотрит на Юнджи, что выглядит скептически настроенной. Она просто не верит, что карты смогут дать ответ на вопрос, что ей делать с зельем — только если на одной из них не написано, в какой именно части рецепта допущена ошибка в пропорциях или времени выдержки, — Ну же, давай, хуже же не будет? Юнджи закатывает глаза, но делает шаг ближе к столу, чтобы толкнуть часть колоды вперед. Она такая слабая, когда дело касается рыжей ведьмы, которая уже быстро начинает расклад. — Ммм, — задумчиво гудит она себе под нос, положив первую карту перед собой и сразу потянувшись за второй, — Ууу… Юнджи, вернувшись к котлу, помешивает первые ингредиенты ложкой в еще пока теплой воде, стараясь показать всем своим видом, что ей не особенно и интересно, чем там занята младшая. — Ого! — продолжает удивляться Хосоль в то время, как перед ней уже пять карт. Старшая же оглядывает ее через плечо и фыркает, — Так и думала! — прищелкивает пальцами рыжая. — Ну ладно, рассказывай уж… — недовольно тянет Юнджи, закатив глаза, словно сдаваясь, потому что ей ничуть не интересно, — Что там у тебя? Она оборачивается на пятках и складывает руки на груди, испытывающе смотря на Хосоль, что мотала спущенной с края стола ногой в воздухе в своей странной необходимости быть в движении постоянно. Девушка какое-то мгновение смотрит удивленно, а затем расплывается в одной из своих победных и таких противных ухмылок, что Юнджи закатывает глаза второй раз. Хосоль не глядя цепляет кончиками тонких пальцев первую карту с изображением светловолосого парня с огромной охапкой мечей в руках. Старшая начинает беситься, но не показывает виду. — Ты взвалила на себя слишком большую ношу, — авторитетно заявляет Хосоль, а затем берет вторую карту с большим кубком на ней, — Тебе нужно восполнить свою энергию, иначе ты рискуешь собой. — Как предсказуемо… — Согласна, тут все слишком очевидно, но карты никогда не врут, — пожимает плечами Хосоль и проводит по ним указательным пальцем, — Я и будущее твое знаю. Юнджи хмыкает и отходит в другую часть кухни, чтобы взять с полки нужную ей коробку, а затем важно направляется к мойке и выкладывает в нее несколько сморщенных корешков. — И что же меня ждет? — беспечно спрашивает она пока промывает будущие ингредиенты под проточной водой. Хосоль кладет перед собой следующую карту, на которой изображено большое солнце. — Все твои проблемы тебе поможет решить женщина, — тянет еще одну карту, — И у нее есть сила. Это другая ведьма. — И кто это? — Юнджи уже достает разделочную доску и большой нож, чтобы измельчить жесткие корешки, пока вода в котле все еще закипает, — Не знаю ни одну ведьму-травницу или зельеваршу в радиусе сотен километров… — Хм… Я вижу, что эта ведьма должна быть где-то совсем рядом с тобой… — в руках Хосоль карта, на которой изображен трон, — А может быть это я тебе помогу? Девушка смотрит на рыжеволосую недоверчиво, а та лишь легко спускает ноги с края стола и разминает пальчики в воздухе. Несколько из них хрустят. — И каким же это образом? Юнджи буравит взглядом ее еще какое-то время, пока девушка молчит и лишь беспечно болтает скрещенными в лодыжках ногами, заставляя длинные полы шелковой юбки развиваться и блестеть на солнце. Она улыбается, двигает плечами, словно танцует под какую-то песню, что играет в ее голове, и продолжает рассматривать карты в своих руках. Юнджи кожей чувствует, что атмосфера в комнате меняется. Несмотря на то, что старшая ведьма была той, что любила одиночество и рьяно оберегала свое право на частную жизнь, а Хосоль казалась открытой всему миру, открытой книгой она не была — понять и прочесть ее намерения было очень трудно. Юнджи же почти не могла скрыть свои эмоции, у нее всегда все словно на лице было написано. Хосоль же все прятала за вечными улыбками и жизнерадостностью, но бывали моменты, когда ее подавляющая аура вырывалась на поверхность. — С тобой случится нечто хорошее совсем скоро, — заявляет Хосоль, глядя на еще одну карту из колоды. — Что?.. Снова ухмылка в ответ. Снова карта. Хосоль загадочно молчит, разглядывая ее. — О, да… — ее губы растягиваются в улыбку, — Очень хорошее, дорогая. У Юнджи по загривку бегут мурашки. Она совершенно точно знает этот тон. — Что ты задумала? — Юнджи прищуривается и напрягается. Младшая пожимает плечами беспечно, но лицо ее продолжает быть зловещим. — Я лишь читаю то, что говорят мне мои Таро, только и всего, — она спрыгивает со стола и подходит ближе; Юнджи сильнее вжимается в край столешницы поясницей, — Взглянем еще на парочку? Голос Хосоль едва ли не сахарный — она тянет на кончике языка гласные так, что у Юнджи натягивается все нутро. — Ты… — О, посмотрите, что у нас тут… — не дав договорить продолжает ведьма, а между ее пальцев блестит очередная карта, которую она подносит в своему уху, словно та действительно нашепчет ей что-то, — Эта малышка говорит мне, что ты очень напряжена. Хосоль стоит уже практически вплотную и Юнджи чувствует сладкий запах ее масел для тела и волос, чувствует ее дыхание у себя на щеке и тепло ее тела. Внутри все вспыхивает и сердце начинает биться чаще. Она смотрит как Хосоль облизывает и игриво вытягивает в трубочку губы, а в голове всплывают картинки и ощущения всех тех разов, когда она этими губами… — А вот эта… — перед глазами Юнджи оказывается еще одна карта, черт бы их побрал, — сообщает нам, что это совершенно точно случится сегодня. Юнджи сглатывает, когда край карты скользит по ее щеке от уха ниже к шее, а затем опускается вниз к вырезу вязаного свитера. Хосоль лишь улыбается одним краем губ, видя, как у ведьмы поднимаются мурашки, а затем снова подносит карту к уху. — Ооо, неужели?.. — играет она, будто снова слушая что-то, пока свободной рукой упирается в столешницу рядом с талией старшей, окружая ее собой, — Мне только что сказали, что тебе это принесет очень много пользы и хоть ты будешь надувать губки и отнекиваться, в итоге тебе все очень понравится… — шепчет уже в те самые надутые губы, — Только, упс… это был секрет. — Какая же ты невыносимая! — практически пищит Юнджи, алея щеками. — Я потом попрошу прощения у той карты за то, что все разболтала… Хосоль обхватывает Юнджи за талию обеими руками и тянет ее вверх, заставляя сесть на край кухонной столешницы, затем проводит раскрытыми ладонями вниз по бедрам. — Я не об этом! Твоя магия исчезнет, если ты будешь вот так баловаться со своими картами и говорить неправду… — Что?! И когда же я соврала? — распахивает глаза младшая, а затем резко разводит коленки Юнджи в стороны, располагаясь между ее ног, — Я сказала, что тебе обязательно понравится, верно? Старшая пытается свести ноги, но лишь натыкается на чужие бедра коленками. Она знает, что задумала Хосоль и борется с самой самой — признаться, что ей на самом деле нравится… почему-то оказалось самым трудным. — И-и… что? — она резко втягивает воздух и сдерживает стыдливый вопль, когда Хосоль резко опускается на пол, продолжая крепко держать колени Юнджи разведенными. — И что? — младшая задирает подол юбки, оголяя одну коленку, чтобы почти невесомо коснуться ее губами, оставив едва заметный розоватый след от губной помады, а затем еще один, чуть заметнее, уже на внутренней стороне бедра, — Тебе уже нравится, а я еще даже не начала ничего! — Не нравится мне! — ноет старшая, заваливаясь назад на локти, пока Хосоль лишь гаденько ухмыляется и накрывает свою голову чужой юбкой, полностью исчезая под ней. Юнджи ерзает и хнычет, превращаясь из холодной и сдержанной ведьмы в маленькую девочку, которой и хочется, и колется. Она не первый раз оказывается в таком положении. Они жили под одной крышей уже больше полугода, и практически сразу Хосоль вела себя крайне двусмысленно. Эти ее взгляды, касания, намеки, постоянное нахождение в чужом личном пространстве, поцелуи в щеки и хватания за коленку… не могли не привести их в итоге в одну постель, где Юнджи так же, как и сегодня, ныла и жаловалась, пытаясь убедить больше себя, чем кого-либо, что ничего ей не нравится и вообще не интересно… чтобы всего через несколько минут закрывать свой рот ладонью, пытаясь сдержать собственные стоны, потому что, конечно, нравилось. И Хосоль прекрасно это знала. Она видела, что старшая ведьма питала к ней более глубокие и теплые чувства, чем показывала, а потому просто не обращала внимания ни на что. Она предпочитала действовать, а не болтать, потому что раскрасневшаяся и запыхавшаяся от удовольствия Юнджи была всегда более сговорчива. — Тебе настолько не нравится… — воркует Хосоль из-под юбки, поэтому ее голос приглушен, — что ты уже вся мокр… — …мо-молчииии! — верещит Юнджи не своим голосом сквозь заливистый смех младшей и поэтому совершенно не слышит стук в дверь, а затем и то, что она распахивается. На пороге, открыв в изумлении рот, стоит девушка. Юнджи кричит еще громче, подтягивая колени к груди и практически запрыгивая на стол с ногами. Юбка слетает с головы Хосоль, заставляя ее, растрепанную и ошарашенную, понять, что что-то не так, и обернуться на дверь. — Я-я… — еле слышно блеет гостья, так и держа руку, толкнувшую дверь, в воздухе, — Простите! Хосоль поспешно вскакивает на ноги и, как ни в чем не бывало, пересекает кухню, приветственно улыбаясь незнакомке. — Пожалуйста, проходи! — вскидывает руки она и поправляет волосы; всегда становится суетливой и неловкой, когда смущается, — Ну же, не стой на пороге! Как тебя зовут? — Джуна, — отвечает тихо, пока Хосоль хватает ее за руку и практически втаскивает ее, оторопелую, внутрь. Юнджи щурится, внимательно и подозрительно рассматривая незнакомку, пока та, в свою очередь, осматривает комнату и все, что в ней находится: охапки сушащихся трав под потолком, полки с всевозможными баночками и коробочками, два больших осиновых стола, на одном из которых свалены ингредиенты для зелья, старую деревянную кухню, каменный очаг с висящим в нем и уже всеми позабытом котелке. Её взгляд задерживается на медленно булькающем недоваренном зелье, а затем возвращается к столу. — Что это… — осторожно указывает она на разделочную доску, а затем на котелок, — Это зелье «Крепкое здоровье осенью»? Младшая ведьма удивленно открывает рот и еле слышно шепчет: «Откуда ты знаешь?», пока Юнджи уверенно заявляет, отвечая на вопрос: — Она одна из нас. — О, — выдыхает Хосоль и смотрит на новенькую словно другими глазами, а затем понимающие хлопает ладошками, — Ну конечно!.. Но Джуна словно их не слушает. — В это зелье кладут Калибрахоа, — спокойно говорит она, аккуратно поддевая веточку с цветком и листочком, выложенную на разделочную доску, — А это Петунья. Юнджи беззвучно шевелит губами и ее брови подскакивают под челку; она подлетает к столу, хватая, как ей казалось, нужный ингредиент, и подносит его к самому носу. — Быть этого не может… — Ты сама вырастила их? — Мы еще не восстановили оранжерею, поэтому… — тихо отвечает Хосоль за старшую, пока та бросается уже к кухне и выдвигает все подряд ящики, пока не выуживает из одного нужную ей записную книгу, — …покупаем, еще и втридорога. — Я же все перепроверила! — вдруг вскрикивает Юнджи, продолжая перелистывать страницы и обращаясь к самой себе, — Заказ был верен!.. — Их на самом деле трудно отличить, не расстраивайся… — Не успокаивай меня тут! — вдруг шипит старшая, резко развернувшись, — Кто ты вообще такая? Почему ты можешь отличать травы? — Юнджи! Так нельзя! — вступается за гостью Хосоль, — Джуна же помогла тебе! — Я не травница, если ты переживаешь об этом! Я не пришла, чтобы претендовать на твою землю! — не обращая внимание на грозный тон ведьмы, она начинает тараторить, — Травницей была моя бабушка, она и научила меня всему, чтобы я когда-нибудь заменила ее, но я не пошла по ее следам, а потом меня вообще потянуло прочь из дома и я… И вот я здесь… — О, Боги! — вскрикивает Хосоль и ее глаза расширяются, а руки взлетают вверх, чтобы накрыть рот, — Ты наша! — Что?.. — Она наша, Юнджи! — еще громче голосит Хосоль, прежде чем кинуться Джуне на шею с объятиями, — Третья сестра! Кухня наполняется заливистым смехом рыжей ведьмы и звоном ее браслетов, топотом ног, когда она прыгает на месте от восторга и нетерпения. Джуна выглядит смущенно, но ее лицо озарено скромной улыбкой. Юнджи стоит на том же месте, открыв рот в неверии, пытаясь переварить произошедшее. Она пытается осознать, что к ним пришла еще одна ведьма, чтобы присоединиться к их паре и образовать настоящий ковен. Поблизости не было других свободных земель, чтобы поселиться, да и ведьминское чутье крайне редко ошибалось, поэтому шанса, что Джуна не должна была стать «их», был крайне мал. Магия всегда была права. И тут ведьму осенило. — Так твой расклад был настоящим, Хосоль! — вскрикивает она, вперившись грозным взглядом в свою младшую, — Вот это все «тебе поможет женщина, и она другая ведьма», было, оказывается, про нее?! Рыжая ведьма застывает около мнущейся Джуны, которую она продолжала обнимать, мять и щупать все это время. — И правда же! Я была права, да! — и снова подпрыгивает. — В каком это месте, Хосоль? Я думала ты все это выдумала, а ты оказывается настоящий расклад истолковала как возможность мне залезть под юбку, ты сумасшедшая! — Это все детали, Юнджи. — Детали?! — старшая обходит стол, берет с разделочной доски нож и грозно его втыкает в доску так, что он остается стоять в ней, — Мы могли знать о ее приходе заранее! — Ты же знаешь, что смотреть будущее ведьм трудно, да еще и свое собственное! У меня нет навыка! — ноет Хосоль, подходя ближе и пытаясь обнять Юнджи, пока та извивается в сопротивлении; Джуна продолжает стоять практически в дверях, — И вообще! Каждый имеет право на ошибку. А ты сегодня ходила такой милой бурчащей тучкой, ну как можно было не захотеть залезть в твои маленькие труси… — Хосоль!!! — взвизгивает Юнджи одновременно с громким: — Кар!!! Все вздрагивают и поворачивают голову на звук — на подоконнике сидит никем ранее незамеченный огромный черный ворон, на лапах которого блестят серебряные браслеты с изумрудами и рубинами. Джуна тут же бросается к окну. — Простите, он со мной, — оправдывается она, протягивая ворону руку, чтобы он на нее деловито уселся. Хосоль и Юнджи впервые замечают, что на предплечье у ведьмы кожаный шнурованный браслет, служащий защитой от острых когтей ворона. — Твой фамильяр? — с удивлением в голосе догадывается Юнджи, рассматривая огромную птицу. Она слышала, что ведьмы порой создавали помощников для работы со своей силой, но это встречалось не часто, потому что далеко не всякая магия требовала подобного. Только очень сильная, непредсказуемая, а посему нуждающаяся в сдерживании и контроле… например, темная. Юнджи прищурилась. — Что у тебя за магия? — Некромантия, — тихо отвечает Джуна, потупив взгляд; видно, что она сталкивалась с множеством предубеждений на свой счет ранее, — Но я больше практикую спиритизм... — Говорящая с призраками? — глаза Хосоль горят в восхищении. Юнджи тяжко вздыхает, рассматривая Джуну сквозь новые знания о ней и ее силах. Девушка стоит, опустив голову, словно чувствуя вину. Высокая, с длинными руками и ногами, в нелепом синем платье с клиньевой юбкой и белым кружевным воротничком… Она увидела в ней словно себя несколько лет назад, когда она была просто травницей среди своих более успешных родственников, смотрящих на нее свысока. Джуна же была явно другой. Но какой? Не заслуживающей свою магию? Опасной? Какие людские слова заставили ее тупить взгляд и оправдывать свою магию? — У тебя сильная магия, — тихо говорит Юнджи, смягчив взгляд, и добавляет смущенно, — Добро пожаловать. Домой. Хосоль вскрикивает и снова кидается на шею Джуне. — Я все покажу тебе! — возбужденно тараторит она, утягивая новенькую в сторону лестницы, — У нас всего две комнаты наверху, но ты можешь спать и со мной, даа?.. — Хосоль!!! — рявкает Юнджи с кухни. — Ладно-ладно! Обычно я сплю вместе с той обломщицей, так что одна комната свободна…