Stop Me

      Старскрим не мог сосчитать, сколько он уже… хммм… а что он там считал? Ну, что бы там ни было, он не мог это сосчитать. Он точно знал, что их было больше шести… Шесть – это число… Это он хотя бы помнил…       Сикера качнуло в сторону, и он устроился на подлокотнике кресла, — Не п’нимаю, чего еще ты ожидал… — невнятно произнес он, — Пауки… они коварны, так что им не’зя доверять…       Мегатрон бросил на него испепеляющий взгляд и прорычал: — Да что ты говоришь.       Старскрим чересчур усердно покачал шлемом, — Не. Вот п’чему ты не должен им НИЧЕГО го’рить. А Эйрахнида? ТЫ скажи ЕЙ… скажи ей… Хм… Нет, ТЫ скажи ЕЙ, что эт’ не ее дело. П’т’му что если бы это было ее дело, она бы знала! А она не знает!       Военачальник сложил руки на столе, — И чего именно она не знает, Старскрим?       Старскрим опустился ниже в кресле, задумавшись, — Мм… что она не… чего она не знает… — он яростно посмотрел на Мегатрона, — А ТЫ р’зве должен знать? А?!       Мегатрон прорычал: — Да, Старскрим. Я должен.       Старскрим еще секунду выдержал злобный взгляд, а затем рассмеялся, — О, эт’ хорошо! Я думал, что ты д’лжен был… эм… другое… — он радостно щелкнул пальцами, — НЕ знать!       Военачальник почувствовал приближение процессорной боли. Он знал, что сам виноват в этом, знал, что мог спустить все на тормозах после третьего куба Старскрима, но меха оказалось чертовски сложно расколоть. Теперь же он болтал все и сразу – и ничего полезного. — Почему бы нам не сосредоточиться, Старскрим? — ворчливо предложил Мегатрон, — почему бы тебе не рассказать мне… почему бы тебе не рассказать, с чего все началось? С чего все начало принимать такую форму?       Старскрим серьезно нахмурился, оптика засияла ярче, — В начале был только Праймус…       Мегатрон зарычал: — Не с этого начала! Сосредоточься! — сикер быстро сел ровнее, несмотря на непослушный корпус, и военачальник заговорил медленнее, — Расскажи мне то, чего Эйрахнида не должна знать. Расскажи мне, когда это… знание… впервые стало тебе доступно.       Старскрим прищелкнул глоссой и тяжело задумался, — Какая часть? Потому что сейчас они меняются, и некоторые части я больше не могу рассказать… или могу?.. Нет-нет-нет, только не эти части…       Мегатрон вцепился когтями в стол, — Сколько всего там частей?       Сикер выставил перед собой манипуляторы и растопырил пальцы. Через секунду он едва не в истерике сжал их обратно, — У меня не хватает пальцев! Быстрее! Зови Нокаута, мне нужна операция!       Терпение военачальника истощалось. Он из раза в раз повторял себе, что это все – его вина, и ему нужно просто переждать: рано или поздно избыток химикатов в сверхзаряженном переработается, заставив Старскрима чувствовать усталость вместо неадекватного возбуждения. Ему надо просто подождать… ему просто надо… — И что самое х’дшее! Знаешь, что самое х’дшее? — фыркнул Старскрим, закрывая оптику манипуляторами, — Самое х’дшее в этом всем… какой в этом смысл? Какой смысл в конце всего этого?       Мегатрон молча наблюдал за ним.       Сикер опустил манипуляторы на колени и сжал кулаки, — Ты стараешься… Делаешь ошибки, которые больше никогда не исправить… А что в итоге? Это же что-то особенное, да? Знание? Видеть все и говорить "так, слушай, нет, так мы больше делать не будем, это надо исправить", но зачем что-то исправлять, если это все бессмысленно? Разве в этом есть какой-то смысл?       Военачальник тихо ответил: — Разве есть какой-то смысл в чем? — Знание… — Старскрим крепко сжал кулаки, — оно особенное, должно им быть… — он фыркнул и рассмеялся, — Но Эйрахнида, он-она НЕ знает! И эт’ значит, что она… она не особенная, но очень хочет ею быть. Она х’чет знать то, что знаю я, и она х’чет… она х’чет убить меня, и тебя, и всех остальных, потому что она не знает, как это все будет. Она не знает… не знает, что она тоже встретит КОНЕЦ. И она УМРЕТ, и будет МЕРТВОЙ, но какая в этом разница!? — …Что будет в конце, Старскрим?       Сикер захлопнул оптику и тихо вздохнул: — … Много ярости… много криков… много боли… Боли и снаружи, и внутри, и везде, где только видишь… Но я знаю, — он зарычал, — Я знаю, что она где-то там, и я знаю, что она ждет, а я не готов. Я не готов!       Мегатрон заметил, что корпус Старскрима начало потряхивать - первые признаки усталости. Теперь он должен начинать давить.       Военачальник встал и обошел стол, чтобы оказаться перед мехом. Он взял сикера за подбородок и заставил посмотреть на себя, — Сфокусируйся на моей оптике, Старскрим. Сфокусируйся и подумай: когда это знание о конце и боли – когда ты нашел его?       Старскрим затрясло сильнее, и он всхлипнул: — Я не находил его… я не находил… Я нашел себя, — он едва не икнул и попытался отодвинуться, — Я нашел себя! Но эт’го не до’жно было произойти! Как это произошло?! Я нашел себя!       Хватка Мегатрона усилилась, когда он склонился ниже, кладя один манипулятор на шею меха, а другим удерживая того за плечо на месте, — КОГДА?!       Сикер поморщился и заскулил, пытаясь вырваться, — П-перестань! Мне больно… — И будет еще больнее, если не скажешь, когда! — У… — Старскрим сглотнул, пытаясь оторвать тяжелый манипулятор от своей шеи, — у… — он начал обмякать, — у гробницы… Я был у гробницы…       Мегатрон ослабил хватку, — Чьей гробницы?       Сикер снова заскулил, но не ответил. Военачальник нахмурился. Его взгляд метался по кварте, пока он пытался вспомнить. Когда Старскрим начал действовать иначе? Когда он…       Мегатрон медленно ухмыльнулся, — У гробницы Скайквейка. Когда ты попытался воскресить его с помощью темного энергона. Связь с Юникроном дала мне много кусочков и обрывков, — он бросил меньшего меха обратно в кресло и навис над ним, вцепившись в подлокотники, — и он почувствовал твою попытку принять темный энергон. Но ты, твоя искра, — он схватил когтями нагрудную броню Старскрима, заставив того болезненно вскрикнуть и возобновить попытки вырваться, — твоя ИСКРА! Уголек, что воплощает в себе каждого живого кибертронца?! Она пересилила темный энергон и ОТВЕРГЛА его! Она ОТВЕРГЛА саму кровь Юникрона!       Военачальник наконец отпустил сикера, и тот, тяжело вентилируя, съёжился в кресле, — Я н-не знаю, что произошло! Она просто не сработала!       Мегатрон прорычал: — Как ТВОЯ искра смогла пересилить мощь ЮНИКРОНА?!       Старскрим прикрыл фейсплейт, — Я не знаю! Все, что я знаю и чего не знаю, это вот ЭТО! Что со мной не так?!       Военачальник зарычал и отступил, глядя на дрожащего сикера, — Что не так? Ты не веришь, что я, твой лидер, могу вести тебя, — он медленно протянул манипулятор, — Хватит прятаться, Старскрим. Помоги мне привести Десептиконов к победе! Будь рядом со мной, когда мы вновь обретем Кибертрон и положим начало новому золотому веку нашей расы!       Старскрим посмотрел на манипулятор, а затем перевел взгляд на Мегатрона. Он устал. Его процессор болел. Он просто хотел отдохнуть. Он просто хотел, чтобы весь этот нескончаемый поток проблем прекратился. Что, если Мегатрон мог сделать это? Что если…       Сикер задрожал, протягивая манипулятор в ответ.       Что если…       Его когти почти коснулись когтей большего меха.       Что если… просто предположить…       Старскрим замер в миллиметре от манипулятора Мегатрона. ДА, он устал. ДА, его процессор болел. Но это не значило, что он мог принять это… нет, не мог. Это бы означало предательство всего, чего он хотел.       В начале власть была всем тем, что его интересовало. Что он мог получить, что он мог контролировать. И именно это привело его к гибели. Она пришла за ним в облике Предакинга - чего-то, нет, КОГО-то, кого он никогда не мог контролировать, над кем у него никогда не было власти. Но прямо сейчас власть протягивала ему манипулятор, шептала обещания, прожигала алой, взывающей оптикой. И только напоминала ему, как все пошло наперекосяк.       Сикер отдернул манипулятор и вцепился в кресло, — Ты лжешь… Ты лжешь, — он покачал шлемом, — ты очень долго пытался избавиться от меня… — он зарычал, больше не пытаясь сдержать дрожь – он не мог прекратить ее, так зачем пытаться? — Но мне все равно. Теперь все равно. Я буду стоять на вновь обретенном, восстановленном Кибертроне, Мегатрон, но не рядом с тобой.       Оптика военачальника расширилась, когда Старскрим встал – меньший мех продолжал противостоять ему даже с теми крохами силы, что у него оставались, — Я НЕ повторю этих ошибок снова! Обманы, споры, избиения. Нет! Я терпел это слишком долго в надежде, что из этого что-нибудь выйдет, и знаешь, что вышло?! НИЧЕГО! Вот что стало моей наградой! Но ведь этого было недостаточно, да?! Потому что теперь… — он поморщился, почувствовав, как серво подгибаются, а изображение левой оптики мутнеет, и что-то начинает течь по его лицевой пластине, — т…теперь…       Мегатрон успел подхватить сикера в его падении и осторожно опустил его на пол, с рыком вызывая по КОММлинку медиков. Он взял шлем сикера, чтобы посмотреть на оптику: сфера была наполнена ярко-голубым энергоном, который теперь стекал по фейсплейту - мелкий разрыв топливной линии, никакой угрозы функционированию. Однако Старскрима продолжало трясти, вентиляция стала прерывистой. — Ты не умрешь, — услышал сикер шипение Мегатрона, — ни сегодня, ни пока ты занимаешь пост моего заместителя. А еще? Еще ты расскажешь мне то, что знаешь. Ты последуешь за мной в самые темные уголки вселенной или же к самым ярким звездам. Ты будешь стоять рядом со мной. Почему? Потому что я, знаю, что ты такое. Юникрон не сумел скрыть это от меня. Он боялся того, что ты можешь сделать, потому что сам он такого не мог. Но в то время, когда Повелитель Хаоса боялся искры, что нельзя потушить, я ее поймаю, укрочу и заставлю подчиняться. Я ни за что не позволю тебе сбежать, мой дорогой Старскрим. Это не ложь. Это - обещание.