Stop Me

      Не было на свете таких слов, которые могли бы описать дискомфорт Старскрима, который он испытывал при взгляде на меха перед собой. По какой бы причине Мегатрон не ушел ранее, почти час назад, именно это и поставило сикера в эту неловкую ситуацию.       Шоквейв немедленно отвел Старскрима и Предакинга в мед.отсек, оставив зверя снаружи охранять помещение. Тем самым не оставив сикеру ничего иного, кроме как наблюдать за ним в полнейшей тишине, на которой так сильно настаивал фиолетовый мех. При других обстоятельствах это бы не сильно беспокоило Старскрима, поскольку он и так ни о чем не хотел говорить с этим психом, однако Шоквейв решил сесть напротив сокровища своего господина и пялиться на него практически весь этот час. Это медленно сводило серебристого меха с ума. Ни разговоров, ни единого слова, одно только молчаливое разглядывание.       Старскрим поерзал на мед.платформе и аккуратно вывернул скованные запястья. Он решил осмотреть комнату, отчаянно надеясь заметить хоть какую-нибудь заметку или слово, которые могли бы ему подсказать, во что тут играл этот сумасшедший ученый, однако все мониторы были выключены. В мед.отсеке Нокаута, где обычно царил творческий беспорядок, все было убрано и прибрано. У Шоквейва явно не было никаких проблем с тем, чтобы полностью ужиться на новом месте.       Сикер тихо вздохнул, бросая взгляд на дверь.       — Ну… — в итоге выдохнул он. — Было очень… приятно… пообщаться… но, думаю, мне уже пора ид…       Шоквейв поднял когтистый манипулятор, тут же затыкая Старскрима, а его оптика вспыхнула, продолжая буравить меха словно операционный лазер. Он смотрел не из желания вызвать дискомфорт, это уж серебристый сикер знал точно, однако что бы ученый ни пытался разгадать, для него это оставалось загадкой. Старскрим тихо хмыкнул: что же он мог вынести из такого простейшего метода изучения?       Большие крылья дрогнули, и сикер попытался еще раз:       — Что бы ты ни делал, это не слишком-то ценится. Я хочу…       — Твои желания не имеют значения, Старскрим.       Тяжелый тон, которым это было произнесено, шокировал сикера намного больше, чем сами слова. Сама фраза была понятным фактом. Однако тон фиолетового меха, эта уверенность и непоколебимость – отнюдь. Сикер не был готов к нему. Складывалось ощущение, что за этим предложением должно было идти еще одно. «Твои желания не имеют значения. Потому что…»       Старскрим не смог скрыть своего поражения и попытался нахмуриться.       — Не надо играть со мной, — полу-прорычал, полу-проворчал он. — Мегатрон поставил тебя за главного только для того, чтобы ты проследил, что я никак не нарушу его так называемые «планы». Он поставил тебя за главного только для того, чтобы я снова не навредил себе.       — «Снова». — Казалось, Шоквейв немного развеселился. — Да, второе покушение на твою жизнь было бы весьма неприятно, не так ли?       Сикер почувствовал, как его искра обрывается, а корпус начинает трясти. Его оптика округлилась, и он едва не сорвался на писк:       — Э-это будет уже моя третья…       Фиолетовый мех сел прямее.       — Когти Инсектикона могут быть весьма схожи с твоими, однако урон от них намного серьезнее ввиду заметного различия в размерах.       Шлак. Просто шлак.       — Я уже могу сказать, что ты думаешь, — пророкотал Шоквейв, снова заставляя Старскрима вздрогнуть. — И единственная причина, по которой я еще не рассказал об этом Мегатрону – потому что в этом не будет никакого смысла. Он ничего не приобретет и не потеряет от этой информации. На данный момент единственная его цель – привязать тебя. — Он немного помолчал, словно оценивая серебристого меха. — Словно ты все еще тот жалкий, слабый, предательский паразит, которым ты был раньше.       Старскрим почувствовал, как его страх заменяется злостью. Он зарычал уже более явно и собрался встать, не отступая даже тогда, когда Шоквейв сделал то же самое. Они оба встали в сантиметрах друг напротив друга.       — Я все еще не уверен, что ты такое, — заявил фиолетовый мех. — Но ты по-прежнему мех, как и все из нас. Ты сломаешься. С тем же успехом ты можешь сдаться сейчас и отдать свою силу нашему господину до того, как он тебя сломает.       — Я никогда не прекращу сопротивляться, — прошипел в ответ сикер. — Потому что то, чем я являюсь сейчас, чем я стал — оно намного сильнее всего, что ты можешь себе представить. Ни один эксперимент или график не смогут измерить это для тебя. Ты не сможешь увидеть это, или коснуться, или превратить в какие-то глупые вычисления, нельзя разобрать на химикаты, формулы или числа. Это не то, что можно отдать или взять, это то, что я заслужил. — Оптика Старскрима вспыхнула, а крылья на спине гордо поднялись. — Ты никогда не сможешь дать Мегатрону то, чего он хочет: это то, что он никогда не сможет получить.       — Твоя сила…       Сикер фыркнул.       — Я говорю не о моей «силе». Я говорю о своей воле. Пусть он унижает, ломает меня, да хоть разорвет на куски, если ему так хочется. Потому что если он так хочет эту шлакову проклятую силу — пусть берет. — На его фейсплейте расплылась ухмылка. — Сразу после того, как он найдет способ сломать мою волю.       Шоквейв внимательно осмотрел меха перед собой. Хотя его заявления о том, что его силу невозможно было проанализировать с помощью устройств или разбить на составляющие в пробирке были правдой, фиолетовый мех понял, что его не сильно волнуют слова Старскрима. У всех есть предел. У всех есть порог, который рано или поздно можно перешагнуть. Старскрим был упертым, закаленным собственной жизнью, но он ничем не отличался от остальных. У него тоже есть что-то, после чего он сломается.       — Ты говоришь так, будто ты уже вынес все, что мы могли с тобой сделать. Но позволь мне исправить это ошибочное суждение, — хмыкнул Шоквейв. — Когда Мегатрон наконец позволит мне вскрыть твою нагрудную броню, твой шлем, и каждый твоей сенсор полыхнет огнем гнева Десептиконов, ты не только отдашь свою силу — ты будешь молить о смерти. Но я сохраню тебя в живых, Старскрим, я буду держать тебя трепыхающимся в агонии весь остаток твоего функционирования – столько, сколько наш лидер разрешит гореть твоей искре.       Старскрим пронзил его мрачным взглядом.       — Дай-ка я тоже тебе кое-что проясню, Шоквейв, — выплюнул он. — Я нахожусь в самом худшем месте для того, чтобы хранить надежду или планировать побег. Но я – Автобот, и на этом точка. Автобот никогда не сдается, никогда не отступает и всегда находит путь даже в самый темный час.       Шоквейв почувствовал острый укол электричества в том месте, где их нагрудники соприкасались. Он немного отклонился и с невыразимым удивлением увидел крошечные всполохи и вспышки, пробегающие по корпусу и вокруг самого сикера. Между его крыльев то и дело мелькали небольшие молнии.       — Я завершу то, ради чего они погибли, — заявил серебристый мех. — Я сделаю то, чего они не смогли, и я освобожу эту вселенную от тирании монстра, который забрал столько жизней, включая единственных мехов, фемки и людей, которым не было на меня плевать. Может, я и не настолько силен, героичен или поразителен, как были они. — Серебристый фейсплейт обожгли слезы, однако мрачный взгляд Старскрима остался таким же непоколебимым. — Но я – Автобот. Я – воин. Я – выживший. Меня не остановят и не одолеют. Я – Старскрим.       Замерев, Шоквейв перевел взгляд. Его внимание привлек тихий гул в его аудио, и он тут же потянулся вперед, хватая сикера за скованные запястья. Всполохи энергии внезапно исчезли.       — Ты можешь говорить что угодно, — ответил фиолетовый мех. — Однако настало время изменить свое мнение. — Он почти насмешливо притянул его ближе. — Наш господин вернулся. И у меня есть множество… «подарков», которые я подготовил для тебя по приказу лорда Мегатрона. И он желает, чтобы я преподнес их тебе сейчас.