Маяковский, лето и хоккей

    ПРЕДЫСТОРИЯ     На днях точная фанатская разведка донесла, что некоторые из представителей любимого хоккейного клуба «Донбасс» проводят вечера культурно в окружении кремовых шелков и драпированных стульев в центре города вместе с великим поэтом в одноименном ресторане «Маяковский».     СОБСТВЕННО ПРОИСХОДЯЩЕЕ     21:01. Смеркалось. Окутанные сумерками скульптуры по парку смотрелись еще загадочнее. Это нечто, то кое-что, а там вообще не понятно что. Ясно было одно – легкая наркомания.     Мы с подругой уверенно шагали по аллейке под раскидистыми дубами. Конечно, мы же шли в сторону детской площадки с качельками. Внезапно подруга остановилась:     - Я хочу есть.     - А как же качельки?     - Сходим потом, - пожала она плечами, и мы резко повернули в другую сторону. - Пойдем сейчас в «Маяковский», глядишь, хоккеистов встретим.     Минут пять мы шли молча, мечтая, как предстанем перед ними в свете всей нашей относительной красоты и абсолютной молодости, но мы-то себя знаем… поэтому в голову сразу пришел насущный вопрос:     - В «Маяковский»? Да нам, чтоб туда сходить, год надо стипендию откладывать, и еще год, чтоб за чай расплатиться.     Мы вывернули карманы и насчитали целых семьдесят гривен и…барбариску. Едва ли хватило бы, чтоб туда за шторку заглянуть. Мы расстроились. И ровно в тот момент, когда мы расстроились, пред нами возникло кафе с впечатляющим названием «харчевня Три Пескаря». Немного отсмеявшись, мы направились внутрь. Кинув свои кости на пластиковые стулья у столика в углу, пора было задуматься о заказе.     За соседним столом пили самогон и ели жареную селедку, еще через столик спорили о футбольных кубах, кто-то некультурно кричал матом, а кто-то рассуждал о туфлях на шпильке.     - Эх, как прожить без хоккея?... – задалась риторическим вопросом я.     - А никак! – Поддержала подруга, и из ресторана напротив послышался звон, падающих ложек. Там к кому-то кто-то спешил. Женского пола. И когда мы синхронно повернулись в ту сторону, я поняла, что от судьбы не уйдешь.     Прямо напротив нас, в такой же позиции в углу за столом сидели пять хоккеистов. Точнее сейчас не сидели, а ползали под столом и доставали ложки, но от этого суть дела не меняется.     - Что будем делать? – Подруга чуть не откусила мне руку, выпрыгнувшей от удивления челюстью.     - Спокойно! Надо придумать план. – И пока мы думали, я заказала нам поесть что-то более или менее не похожее на жареную селедку.     По ту сторону ограждения о чем-то громко спорили на чешском.. или словацком языке.. или не спорили, а просто ругались. Петер Подхрадски, натянув кепку на глаза, лупил Кашпара ложкой по козырьку, Лукаш пытался отбиться правой рукой, а в левой держал стакан с пивом. Вацлав что-то писал под диктовку Яна Лацо, время от времени зачеркивая написанное, а Ян Коларж, сидевший к нам спиной, переводил взгляд с одной парочки на другую, не в состоянии решить, к кому примкнуть, просто ворошил свои волосы.     - Слушай, а у нас есть что-то, на чем можно расписаться? – Подруга была уже готова откусить руку и Коларжу.     - У тебя есть грудь… - половина кафе обернулась(другая половина обсуждала туфли на шпильке с шипами на платформе), пьяные мужики за соседним столиком подозвали официантку и спросили, какие коктейли в харчевне есть.     - Очень смешно. А у тебя есть ПОПА! – обернулась половина улицы, и Подхрадски выпустил из руки ложку, а мужики за соседним столиком заказали одеколон «Гвоздика». Кашпар залпом допил свое пиво и потребовал повторить. Вацлав свернул свои письмена и бережно засунул в карман, потребовав повторить всем.     После того, как мы отбились от настойчивых поклонников лет сорока с их «Гвоздикой», мы вывернули карманы во второй раз. С двоих у нас было целых сорок гривен. Девять из которых были мелочью, восемнадцать по две гривны, восемь по новенькому рублю со сдачи в маршрутке "Петровка-Текстильщик", а оставшиеся пять гривен были, судя по внешнему виду, отобраны у бомжа Васи в переходе у АТБ.     - Нет, с такими деньгами идти нельзя. Блин, что будем делать?     Сначала у меня появилась мысль перелезть через ограждение и попросить поменять мелочь на деньги более крупного номинала. Подруга запротестовала, мол, не под церковью же мы стояли. Потом – идея подойти и честно сказать, что хотели попросить расписаться хоть на деньгах, но на затертой двушке было бы стыдно. «Тоже не вариант», услышала я в ответ. В итоге мы сидели и заворожено смотрели, как ребята после пары бокалов пива спорят, сколько оставить на чай, и негодуют, что им не хватит тогда на бензин в новую машину.     - Новую машину? А какая у них старая? – Честно сказать, для меня машины, как шли, так и ехали, но сейчас проснулся какой-то дикий интерес.     - Небось, на серебристом Ланосе катаются… Звезды!     В соседнем кафе разгорался новый спор. Подхрадски ничего не ел и не пил, но на чаевые с него деньги струсить все-таки пытались. Коларж протягивал руку, Лацо хлопал товарища по плечу, якобы «мужайся, чувак!», а Кашпар, не упустив момента, стукнул по его козырьку бокалом.     - Месть! – Гордо объявил он, и отвернулся, словно ничего не происходит.     - Эй, тебе официантка улыбалась! Петя, имей совесть! – Вацлав не зря полвечера записывал расходы-доходы на клочке рекламной листовки.     - Да я вообще на девушек из кафе НАПРОТИВ смотрел весь вечер! – Закричал возмущенный Петя, и все обернулись в нашу сторону. Я толкнула подругу под столом ногой и мы, опустив головы, словно ни при чем, начали пересчитывать девять гривен по десюлику с огромным интересом и не меньшим звоном.     - Мне кажется, или я их где-то уже видел? – Натянув на себя умные выражения лиц, после трех бокалов пива, хоккеисты начали задумываться.     - А я, кажется, знаю-знаю! – радостно вскрикнул Подхрадски, и вскочил с места, собираясь куда-то убежать.     - Плати! – Сказали все хором, опустив боевого товарища обратно на свое место. Мы поспешили удалиться от греха подальше, засели в ближайших кустах у парковки. В соседних кустах выли собаки, а издали ветер приносил запах лилий.     На стоянке тихо-мирно стоял грязный серебристый Ланос, я заржала в голос и указала на это чудо подруге. Кусты у парковки неприлично зашевелились и захихикали, но в темноте и в исходящей из ресторанов музыке это почти не было заметно.     Со стороны ресторана на парковку вышел представительный молодой человек в костюме, немного впечатлительный с виду и очень нежный. Увидев грязный Ланос, он схватился за сердце и упал на землю. Кусты перестали шевелиться-хихикать и опустели.     ПОСЛЕСЛОВИЕ     Нежным парнем оказался владелец ресторана «Маяковский». А мы же умные девочки, что зря просить за помощь не стали. И теперь мы подрабатывали официантками в самом крутом ресторане, который знали.     Каково же было наше удивление, когда новенький Audi R8 был припаркован на месте грязного серебристого Ланоса, а пять ее владельцев с превеликим энтузиазмом прошли мимо входа в ресторан и направились в харчевню Три Пескаря.     - А все знаешь почему? – Спросила я подругу, когда мы наблюдали эту картину.     - Потому что гладиолус?     - Нет. Потому что мы – победители по жизни! – Подвела итог я и с превеликим удовольствием упустила металлический поднос на пол.