Волшебное счастье

На изогнутые крыши традиционных домов крупными хлопьями падал снег. Небольшие пруды в садах покрылись тонкой хрустящей коркой льда, а углы окон украшали витиеватые узоры, оставленные накануне морозом. Из печных труб тянулись белесые полосы дыма, а на улице стоял запах хвои и костра — запах приближающегося праздника. Обдавая теплым дыханием покрасневшие на холоде руки, Мэй семенила по скользким тропинкам на окраину деревни, предварительно забрав из дома дедушки Чонгана корзинку с подарками родным и целый мешочек травяного чая от простуды — в последнее время его количество убавилось, потому что Кая постоянно жаловалась на больное горло. И девушка стала догадываться почему, ведь буквально вчера она видела свою дочь в легком кимоно на заднем дворе у Сатоши с катаной в руках. И если девочка действительно тренируется на морозе, то ее ждет неплохая трепка от отца и не менее строгий разговор с матерью. Ибо нечего разгуливать почти посередине зимы в легкой одежде с мечом наперевес. — Добрый день, Мэй, — послышался из-за угла знакомый, спокойный голос главы клана. — Добрый, Такао-сенсей, — присела в небольшом поклоне девушка, улыбнувшись уголком губ. — Кадзу еще не объявился? — поинтересовался беловолосый колдун, окидывая гейшу мимолетным взглядом. — Или так и возится в горах? — Сегодня утром я его не видела, — пожала плечами кицунэ, поправив спавшую с плеч вязаную шаль. — Но раз Кая тренируется на заднем дворе Сатоши, то значит, скоро и Кадзу вернется. Они ведь вместе уходили. — И то верно, — согласился Такао. — Что будешь сейчас делать? — Спрячу подарки, отыщу дочь и попытаюсь хотя бы в этом году сводить ее к ёкаям без происшествий, — по-доброму ухмыльнулась Мэй, вспоминая свою непоседу, которая ежегодно делала из поздравления лесных духов настоящее маленькое приключение и уходила от них как минимум с парой ссадин и синяков. — Не будь к ней так предвзята, ей всего шесть, — с легким укором посоветовал глава, так же слегка улыбнувшись. — Если бы ее выходки заканчивались только этим, то я бы и бровью не повела, — вздохнула девушка. — Тяжело быть членом клана синоби и лисицей-оборотнем одновременно. Особенно, когда ты еще совсем маленькая. — Это пройдет, не беспокойся, — Такао потрепал свою ученицу по плечу. — Хорошего вам с Кадзу праздника. — И Вам того же, — кицунэ одарила сенсея мягкой улыбкой и пошла дальше. Даже при свете дня деревня была похожа на место из старых детских сказок. Благодаря волшебству дзёнина прямо в воздухе витали новогодние фонарики и яркие огоньки, а Мэй создавала различные иллюзии на забаву детям. Так в деревне жили не только ниндзя, но и миниатюрные драконы, летающие из дома в дом, милые бакэнэко, скромные сусуватари, прячущиеся в щелях, кодама, шуршащие на верхушках деревьев в садах, и прочие представители мира ёкаев, которых успела встретить за свою жизнь девушка. А когда заходило за горизонт солнце, мужчины запускали разноцветные салюты, но только не слишком высоко, чтобы не дать обнаружить местоположение клана. Словом, не деревня, а волшебная страна наяву. Кицунэ, шурша заледенелой галькой, подошла к дому, и, стоило ей завернуть в сторону входа, мимо пронеслась хорошо знакомая фигура, на ходу скидывающая уличную обувь и забегающая внутрь. Мэй только скептически бровь выгнула, ступая на теплый татами. Дома пахло еще приятней, чем на улице. Аромат дерева, перемешанный с запахом рисовой бумаги и высушенного тростника, приятно ударил в нос, означая возвращение в любимое жилище. Все стояло на своих местах: низенький стол возле очага, от которого к крыше тянулся дым, сундук с одеждой, полупрозрачная традиционная ширма; и только одна вещь выделялась из привычной домашней идиллии — в дальнем углу, свернувшись клубочком, лежала маленькая рыжая лиса, прикрывая глаза пушистым хвостом, будто это вовсе не она только что неслась по улице как угорелая. — Можешь не делать вид, словно ты ни в чем не виновата и все утро провела здесь, — совершенно спокойным голосом сказала гейша, доставая из корзины мешочек лечебного чая. — Выпьем по чашке и пойдем к Сино-Одори. После упоминания имени знакомого ёкая лисенок моментально оживился, и спустя пару секунд в углу стояла маленькая девчушка с двумя пучками черных волос на голове. Однако за спиной у нее все еще виднелся пушистый хвост. — Ну вот, опять я не полностью превратилась! — захныкала Кая, хлюпая носом. — А ты еще больше в легкой одежде гуляй, и тогда сил на трансформацию вообще не останется, — строго предупредила маленькую кицунэ мать, пододвигая к дочери чашку с лекарством. — Если Новый год будешь встречать с лисьими ушами и подушечками на ладонях, то помогать я тебе не буду, — в ответ юная синоби только фыркнула, глотая горячий напиток. — Папа еще не вернулся? — поинтересовалась девочка, закутываясь в теплый шарф. — Как видишь. Думаю, к вечеру объявится, — пожала плечами Мэй, выходя на улицу. Но стоило ей обернуться, глаза у нее моментально округлились. — Кая, даже не смей! Но было поздно. Перед девушкой уже стояла маленькая пушистая лиса, весело виляющая длинным хвостом. На мордочке сияло до жути довольное выражение. Тихо тявкнув, животное с разбегу прыгнуло в ближайший к дому сугроб и, радостно скуля, валялось в белом снегу. «Боги, за что вы мне ее послали?» — тяжко вздохнула взрослая кицунэ, поманив дочь за собой к входу в лес, где обитали их таинственные знакомые. — У-у-у? — вопросительно провыла лисичка, снизу вверх глядя на мать. — Мы с тобой уже говорили на эту тему, — недовольно ответила девушка. — Превращаемся только тогда, когда будем полностью окружены деревьями. И не надо на меня так смотреть, все равно не подействует. Ответом послужил презрительный фырк и снег, кинутый хвостом за воротник зимнего кимоно. Мэй же в отместку пустила в дочь иллюзию в виде летящей навстречу вороны. Кая, не ожидавшая такого препятствия, резко опустилась на живот и проехалась по заледенелой тропинке прямиком в запорошенный снегом куст. Выглядело это со стороны очень забавно. Как с недовольной моськой отряхивается кицунэ-младшая, и как звонко смеется над своим чадом старшая. В ответ на это легкое издевательство лисица пренебрежительно тяфкнула, а на легкие поглаживания по голове клацнула в воздухе зубами, за что получила легкий щелбан по носу. А как иначе воспитывать эту непослушную недотепу? *** Возвращались из леса уже затемно. По заснеженной лесной тропе, подсвечивая дорогу иллюзионными фонариками, излучающими приглушенный синий свет, гордо ступала серебристого цвета лиса с девятью огромными хвостами, а следом за ней семенил своими маленькими лапками ее маленький рыжий отпрыск, что периодически пытался создать что-нибудь наподобие светлячков, чтоб путь стал еще чуточку ярче. Но стоило вдали показаться деревне, ёкаи в один миг обратились в свой человеческий облик. Мэй продолжила неспешно и плавно идти, как ее много лет назад научили в окия, а Кая же то отставала позади, отряхивая кимоно от снега, то бежала впереди, периодически подпрыгивая от предвкушения праздника. Гейша на это только улыбалась уголками тонких губ. Пусть носится. Ведь у нее самой веселое детство отняли. — Папа! — закричала своим звонким голосом девочка, бросаясь на руки Кадзу, стоящему на пороге их дома. Мужчина с легкостью подхватил дочь, будто она нисколько не весила, и ответил на ее радостный взгляд теплой улыбкой. — Поздравили наших лесных духов, пушистая? — поинтересовался ниндзя, опуская Каю на ноги. — Поздравили! И даже без приключений, как сказала мама, — у юной синоби от переизбытка эмоций резко выскочили рыжие уши. — Ой… — Помогать не буду, — улыбнулась Мэй, целуя Кадзу в его сухие, теплые губы. Он же в ответ приобнял жену за талию, проводя семейство в дом, где уже все было готово к празднику. — Ого! — только и вырвалось у двух кицунэ одновременно. В углу, где буквально сегодня утром лежала Кая, стояла изящная и безумно красивая мотибана — еловые ветки, украшенные разноцветными лепешками моти. Стол был накрыт разными новогодними вкусностями, под потолком и на полу лежали еловые ветки, а на сундуке покоились аккуратно упакованные подарки. По легкому щелчку пальцев в воздухе возникли праздничные фонарики, а на украшения сели маленькие светлячки. — Чур, сначала подарки! — скомандовала девочка, уносясь в свою комнату за презентами родителям. — Раз уж на то пошло, неведьма, — Кадзу ухмыльнулся, вспомнив старое прозвище своей возлюбленной. — То я вспомнил, что много лет назад отдал тебе вещь, которую ты долго и бережно хранила и очень расстроилась, когда потеряла. Надеюсь, ты будешь рада ее замене? — мужчина протянул девушке утонченно запакованный подарок. Сняв обертку, Мэй ахнула: в руках она держала точную копию того самого ножа, который ниндзя подарил ей перед тем, как она отправилась на юг к отцу. По бледному лицу потекла соленая слеза, которую молодой синоби тут же вытер своей шершавой, но в то же время нежной рукой. — А это тебе, — девушка положила в руки Кадзу объемистый сверток. Развернув подарок, парень увидел новое красивое мужское кимоно, идеально подходящее для выполнения в нем заказов. Черное, удобное, максимально незаметное. Но кое-что отличало его от обычного — маленькая вышивка золотой лисьей мордочки под поясом. — Сама вышивала, — Мэй заправила темную прядку за покрасневшее ушко. — Чтобы про нас с Каей не забывал. — Я о вас никогда не забуду, красивая, — Кадзу тепло улыбнулся, нежно поцеловав девушку в губы. — С Новым годом, милая. — С Новым годом, — прошептала кицунэ, уткнувшись носом в мерно вздымающуюся грудь мужчины, слушая биение родного сердца. Пожалуй, за всю свою необычную жизнь Мэй впервые была так счастлива.