Исчезнувшие

1.

— Ну что ж… Детектив окинул помещение внимательным взглядом. Пропала единственная дочь. Родители ничего не знают. Положенные по закону три дня прошли. Заявление о пропаже принимают раньше, если пропал несовершеннолетний, но не тогда, когда потеряшке далеко за двадцать. — Итак… — Нил Джордан медленно осматривал уютную квартиру, переходя из комнаты в комнату. — Ваша дочь проживала здесь одна? — Да, насколько мы знаем. Я повторюсь, что это моя старая квартира, я подарила ее дочери, а мы переехали в другое место. Купили дом в нескольких кварталах отсюда. — То есть вы не уверены? — Джордан неустанно продолжал внимательно разглядывать квартиру и за все цепляться взглядом. — Насколько мы знаем, у нее в последнее время никого не было, — растерянно произнесла женщина. — Кас не особо распространялась о своей личной жизни. Знаю, что встречалась несколько лет с одним человеком… — Как зовут? — Алан. Они немало пробыли вместе, но потом Кас бросила парня, хотя когда-то была влюблена и цеплялась за него. Это я точно знаю. Но они разошлись еще год назад. Вроде бы… — Значит, расстались по инициативе вашей дочери, — Нил подошел к столу, на котором раньше стоял ноутбук. — Вроде бы, — повторил он слова женщины. На компьютерном столе взгляд остановился на трилогии «Миллениум» Стига Ларссона, трех довольно внушительных по объему книгах, и толстенном сборнике «Крылатых латинских фраз и выражений». Нил обратил внимание на закладку. Раскрыв книгу, там где между страниц лежала закладка, он прочел строчки на латыни: «Тебе и огню» «Прощай и люби меня» «Прощай и помни обо мне» «Может она этим что-то хотела сказать, а может и нет», — подумалось тогда Нилу. — Со слов Кас — да. Но по ее виду она не особо переживала. Точнее, я вообще не видела, чтобы из-за этого у нее началась депрессия. Чувства перегорели и они разошлись. — Здесь много книг: в шкафах, на столе… Сборники классиков, современники… — Это старые в основном от меня еще, и от моих родителей. Она покупала новые, но не столь много. Сейчас молодежь читает больше в электронном виде. — Кас любила мистику, триллеры, ужасы разные. Прям с детства обожала подобные фильмы. Я не понимал ее пристрастий к этому. Помню, у нас половина домашней видеотеки было завалено всякой чертовщиной, меня это настораживало, но не думаю, что это имеет место к делу, — вклинился в диалог мужчина. — Все имеет место. Алан, значит. Номерок этого парня есть? — Нет. Откуда? Джордан в ту же минуту посмотрел на Рэйчел. — Близкие друзья, о которых вы бы знали? — Кассандра немного замкнута. Она практически не поддерживала со мной общения, — не к месту сказал отец. — Все с матерью общалась. В это мгновение Сэм Смит кинул быстрый взгляд на жену. Нилу показалось, что мужчина завидовал отношениям матери и дочери. — То что она не поддерживала общение с вами, мистер Смит, не значит, что она была замкнута. Простите, если я вас неправильно понял. — Но она правда… — Я разговаривала с дочерью каждый день по телефону, — прервала женщина, — и старалась видеться хотя бы раз в пару недель. Кас никогда не обрубала концы с семьей, но это не значит, что мы все знали о ней! — Да я вообще толком ничего не знаю о дочери! — С какой-то странной обидой в голосе произнес Сэм. — Тот есть в вашей семье Кассандра общалась только с вами, — Нил выразительно посмотрел на бледную растерянную женщину приятной наружности. У нее был измотанный вид, мешки под глазами, уставший потерянный взгляд, заплаканные глаза. Внутреннее чутье подсказывало детективу, что она точно не причастна к пропаже дочери. Как, скорее всего, и отец. Он не мог знать сразу наверняка, но предчувствие Нила подводило редко. Этим на службе он и славился. — Чаще всего — да… — Мы не созванивались. Я знаю, что она не хотела меня слышать и видеть особо тоже. Я поздравлял Кас на праздники, всегда волновался, если она, например, заболевала… — Ясно. Сэм стал утомлять своей болтовней. Прямо чувствовалось, что он обижен на взрослую дочь за то, что та игнорирует отца, но чтобы за это что-то сделать с ней… — Когда Кассандра перестала отвечать на звонки, через сколько времени вы забили тревогу? — Мы уже объясняли полиции, когда подавали заявление, что когда наша дочь перестала выходить на связь третьи сутки, мы приехали сюда. Зашли в дом, но оказалось пусто. Подождали до глубокого вечера и стали звонить в полицию. А вы приняли заявление только спустя несколько дней! — По закону… — Да к черту! — Почти одновременно родители зло перебили детектива. Он привык к подобным выпадам и деловым тоном продолжил: — То есть прошла неделя, и вы никому не позвонили из ее друзей, потому что, как я понял, не знаете их номеров? Рэйчел заломила руки, лицо исказилось. Она вот-вот готова была зарыдать. — Нет, черт возьми, особенно я ничего не знаю. Вот такой я хреновый отец! — Заткнись, — рыкнула Рэйчел мужу. — Но про Алана знал, да. Он даже жил где-то недалеко от нас, да, Рэйч? Кас упоминала что-то такое. — Никого не знаете из друзей? Вообще? Ни адресов, ни телефонов? — Нет, — голос Рэйчел характерно надломился. — Обычно родственники, особенно, если они близки с детьми, как, например, вы, Рэйчел, знают хоть пару-тройку контактов самых близких: друзей, сожителей… Хоть кого-то вы должны же знать! Женщина горестно покачала головой и почти упала на постель, где еще недавно спала ее дочь, будто ноги ее не держали. — У нее были друзья, миссис Смит? — Да. Я точно знаю, что да. Но я не знаю как с ними связаться. — Видели лично? Кассандра упоминала их имена и какие-то детали? — Да, — всхлипнула женщина. — Я знаю точно, у нее была подруга Жаклин, она француженка, Кас общалась с ней довольно близко. Жаклин несколько раз приезжала к ней из Франции, они часто созванивались, Кас даже хотела полететь к ней в Париж… — Вы ее видели лично? — Один раз. Симпатичная невысокая девушка с короткими рыжими волосами. Кас говорила, что она танцовщица. Они познакомились в интернете… сейчас все там сидят в соцсетях… Но я не знаю телефонов и адресов, поймите! Помню только несколько имен и все… — Назовите, если можете, имена, которые помните, — Нил уже открыл блокнот. Ему казалось немного странным, что родители не знают никаких контактов в случае чего. Вот как раз такой случай и произошел.  — Вспоминай давай, — приказал Сэм. — А то я чувствую себя беспомощным дураком! Ну не любила меня дочь и я старался не вмешиваться в ее жизнь. Особенно когда девочка стала взрослой. Нила стал раздражать этот человек, но вида он не показывал никакого. На лице детектива каменная маска, полная сосредоточенность и собранность. Он уже начал подозревать, что Кассандра Смит могла что-то скрывать от родителей, возможно двойную жизнь, поэтому максимально ничего не рассказывала ни о личной жизни, ни о друзьях. Мог быть и второй вариант: родители сами не хотели знать информацию, которую считали лишней. Подумаешь не знают контактов? Что такого? — Алисия. Они давно общались… — Подруга со школы? Коллега? — Н-нет вроде. Она из другой страны… я не помню… Кас, кажется, не упоминала… еще помню Ирину, Полу и Анну. Двое из ее старшей школы точно… раньше плотно общались, их тоже видела не раз, но это было давно. — Так. Кого-нибудь еще помните? — Из подруг? — Рэйчел тяжело вздохнула. — Быстрее, — подгонял Сэм, на что тут же получит замечание от детектива. — Пожалуйста, мистер Смит, не подгоняйте и не нервничайте так. В каждой семье свои нюансы, свои проблемы и свои… тайны. Если сами ничего не можете вспомнить — не мешайте другим. Сэм тут же махнул рукой и вышел в другую комнату. «Психованный», — вполне резонно подумал Нил. — Вспоминайте, может дочь упоминала хоть кого-нибудь еще, — успокаивающим голосом произнес Джордан. — Кого угодно. — У нее были отношения до Алана. Я думаю, много связей у нее было… я так думаю… Кас — видная, яркая, я видела пару-тройку ее кавалеров, но уверена, список там пошире будет. Я не говорю, что она была гулящая — нет, но просто мне так кажется, что связи были. Она не в меня пошла, — и мокрое лицо Рэйчел исказила горестная ухмылка. — И конечно же вы не можете о них… — Нет. Она особо не распространялась ни о чем. Иногда жаловалась на проблемы в личной жизни, да и то когда была более юной, незрелой. Ну знаете вся эта любовная драма… школа… университет… некоторые парни были уже почти вхожи в нашу семью, я думала, что она уже выскочит замуж, но она ни в какую! Прямо как ее сестра в этом плане! — Так! Сестра? И я только об этом сейчас узнаю?! — Двоюродная, — пояснила Рэйчел. — Живет в Нью-Йорке. Переехала туда давно и общение как-то само собой постепенно сошло на нет. Они с детства соперничали во всем, Кас ее недолюбливала. Тем более у Веро́ники есть проблемы с головой… лечение, хождение по психиатрам… — Депрессия? Шизофрения? — И то, и то, думаю… Но они не сильно похожи, ни внешне, ни внутренне, и уж тем более у моей дочери нет никакой шизофрении! — Я не говорил про это, — так же спокойно продолжал детектив. — И не намекал. — Не думаю, что дочка ушла сама, понимаете? Она бы не поступила так со мной! — Миссис Рэйчел, зачастую родители не знают своих детей. Не знают, чем они живут и как они живут! С кем общаются, с кем проводят дни и ночи… Есть исключения, не спорю, но вот вы знаете все о дочери? Ох, не думаю, и даже знаю это, потому что вы даже, простите меня, не знаете ни одного номера, чтобы мы могли связаться и ускорить поиски. — Когда она была ребенком, я знала телефоны и даже адреса ее самых близких подружек! Могу даже по именам перечислить их, хотя столько лет прошло! У нее была самая близкая подруга детства, Диана, мы хорошо знали ее семью, часто приходили друг другу в гости, но несколько лет назад они все переехали в Германию и остался только интернет для общения. Когда Кассандра выросла, мы думали, что номера совершенно ни к чему! Она долго и близко общалась с Полой, но потом вроде бы общение прервалось. Мне не известно… Фактически чаще всего я слышала о Жаклин в последнее время и еще про нескольких друзей по переписке, но имен уже их не вспомню! Понимаете? — Успокойтесь… — Не говорите мне успокоится, черт возьми! Да, у нее были друзья, но я не просила и не требовала номеров, когда Кас стала взрослой, за исключением лишь одного раза, когда пару лет назад она поехала к какой-то подруге в Сан-Диего. И нет, я не помню ее имени! И телефона тоже не найду! — Миссис Смит… — Один раз я попросила у нее номер Полы, кстати, но она наотрез мне отказала. — Да? Почему, как вы думаете? — Моя дочь, она… оберегала свое личное пространство… не позволяла вмешиваться… не хотела, чтобы если что, ее родители донимали звонками ее друзей. Я так это поняла. Теперь я понимаю, что мне нужно было узнать хотя бы телефон Жаклин, и не важно, что видятся они редко, так как живут в разных странах. Рэйчел расплакалась. В комнату вошел Сэм с мрачным и хмурым видом. Нил чувствовал его беспомощность и от этого раздраженность на весь мир. — Больше домоседка или тусовщица? — Домоседка скорее. По клубам редко. Она устает быстро от этого. И не любит большие компании, сборища… — Интроверт? Рэйчел и Сэм переглянулись, словно они не знали, что значит это слово. Но они знали, конечно. — Скорее да, чем нет. Она как бы вне толпы… «Может даже признаки социофобии или социопатии… Вне толпы. Вне времени», — рассуждал Нил. — Значит так, что мы имеем: друзья есть, знакомства есть, девушка, судя по фотографиям, весьма симпатичная, даже красивая. Сидит в соцсетях. Аккаунт знаете? — Я знаю ее страницу. Я дам вам ее, но когда пыталась зайти, она… как бы это сказать… Рэйчел схватила свой телефон, чтобы тут же найти страницы дочери в инстаграме и фейсбуке. — Закрытый профиль? — Да! Точно! И на него она тоже не заходила все эти дни! Понимаете, детектив, я не шарю в этом. Мы с мужем далеки от этих сетей, я в интернете только новости читаю и сама не сижу нигде, как молодежь. Мы другое поколение! — Я вообще не знаю, как интернетом пользоваться, верите? Хоть вроде и не дряхлый старик совсем, — буркнул Сэм. — Детектив, что скажите? Можно что-то сделать? — Кас никогда не исчезала, никогда бы так не поступила… со мной… Последние слова Рэйчел произнесла тише, с заминкой. Нил Джоржан шумно выдохнул. «Откуда вам знать, поступила бы или нет? Похоже вы плохо знали свою дочь» — Итак, личные вещи пропали. Ни телефона, ни сумочки, большая часть одежды, ноутбук, деньги… Тут с большей вероятностью ваша дочь ушла сама. А вот к кому, куда и зачем — вопрос. — Но… — Такие случае не редки, — прервал детектив, подняв палец вверх, — просто человек вдруг резко хочет что-то поменять в своей жизни и исчезает. — Но мы ей давали полную свободу! У нее отдельная квартира! — А если она не сама? Если ее заставили исчезнуть? И подставили все так, чтобы думали, что ушла по собственной воле? — И такое может быть. Или она чего-то боялась, — предположил детектив. — Мы с напарником покумекаем, посмотрим звонки с ее номера, взломаем страницы, почитаем переписки, авось что-то прояснится. Полиция осмотрит квартиру еще раз на предмет улик. Никогда не исчезала, говорите? Даже подростком не убегала из дома? — Нет! — Одновременно громко сказали Сэм и Рэйчел. — Как с работой у нее? «Или тоже не знаете? — Чуть не задал Нил вопрос в слух, но по отношению к матери он посчитал это жестокостью. — Почти уверен, что родные не замешаны. Отец раздражает, но это не повод на него думать. Но проверить все же надо.» — Кас работает в «Planet Funk». Я заходила к ней не раз, — Рэйчел снова стала плакать. «Работала…» — подумал в тот момент Нил. — Может были какие-то проблемы? Не говорила, что хотела бы уволиться? Поменять работу? — Нет, она недавно туда устроилась и ее все устраивало, — продолжала тихо всхлипывать Рэйчел. — Да даже если бы и что-то не ладилось, разве это повод так убегать? Не предупредив родителей! — Вы не поверите, миссис, сколько детей так исчезает, не удосужившись и слова сказать. — Но это если криминал! — Воскликнул Сэм. — Да не всегда, — ответил Джордан, что-то чиркая в блокнот. — Есть достаточно тех, кто считает, что никто никому ничего не должен, даже если родители не самые плохие на свете и заботились о своем ребенке. Птичка выросла. Птичка улетела. Так бывает. — Кассандра бы не поступила так… — Я это уже слышал, — сухо отреагировал детектив. — Пока многого не знаю, но сдается мне, вы и правда плохо знали дочь. Молчание. — Машину пробьем по базе, посмотрим, может где засветилась она или без нее ваша дочь. Камеры видеонаблюдения часто фиксируют то, что может помочь следствию. Ближайшие магазины, парковки, заправки, бары… Будем работать, но что-то мне подсказывает, что Кассандра ушла по своей воле. — С чего такая уверенность? — Пока не знаю. Понимаете, чутье меня редко обманывает. — Если она свалила по собственной воле, значит она неблагодарная эгоистка! Детектив ясно услышал резкость и возмущение в голосе отца и задал вполне логичный вопрос, развернувшись к мужчине: — А что бы вы предпочли, мистер Смит? Чтобы ваша дочь ушла сама и была жива, но вы считали ее предательницей до конца ваших дней, или чтобы ее нашли мертвой? — Да что вы себе… — Она хранила оружие? — Не обращая внимания на возмущенно сверкающего глазами Сэма, задал Нил вопрос, смотря на Рэйчел. — Нет, она не покупала, но собиралась… вроде бы… — А в вашем доме? — Да, есть. А что? — Вы проверяли? Оно на месте? — Мы не… А зачем? — Проверьте. Был сравнительно недавно случай в другом штате, когда парень, тоже уже не ребенок, внезапно пропал и семья его обыскалась. Семья ни в каких темных делах не замешана. Парень положительный, любящий, работа, подружка… А потом он исчезает. А перед этим крадет у отца пистолет и это выясняется только спустя время. Его машину находят за несколько сотен километров от дома, а затем и его самого с пулей в голове. От парня одни кости остались к тому времени, да часть одежды — джинсы, пальто и ботинки. Сам он или его — до сих пор точно не ясно. Нил Джордан открыл входную дверь и выше на улицу под гробовую тишину. Сэм Смит неприятный человек, который, по видимому, считал, что взрослая дочь ему за что-то должна, но он не причастен. Как и его жена. Он только начал заниматься этим делом, но опыт и профессиональное чутье, которое у него развито просто фантастически, говорили ему об их непричастности. А вот знакомых и друзей надо просмотреть. Последние звонки, кому писала, с кем общалась… Эта Кассандра казалась ему весьма таинственной личностью, вполне возможно, что пропавшая почистила те диалоги, которые могли бы пролить свет на исчезновение. Если она никогда не сбегала ранее, значит в этот раз что-то пошло не так. Сильно пошло не так. Нил Джордан был уверен, что кто-то из ее круга общения точно должен был знать больше.

2.

— Я не знаю! Не знаю! — метался Джон по дому. — Жена не вернулась домой и я позвонил в полицию. — Когда вы видели ее в последний раз? — Три дня назад. Но я сообщал вашим офицерам, что обратился за помощью в тот же вечер, когда она не пришла домой, но у меня не приняли заявление! — Не приняли, потому что ей двадцать и она могла загулять, уйти к подружкам, например. Затусить. Мы выжидаем определенный срок. Три дня. Таков порядок. Если пропадает ребенок — тут все иначе. — Слушайте, — зарычал Джон, — мы теряем время. Алисия никогда так не делала, понимаете? Никогда! Его слушали, производили осмотр дома. Снимали отпечатки. Задавали вопросы. Узнавали про него, Джона, который был старше Алисии на добрые двадцать пять лет и не особо верили про счастливый брак. Переехали из Венгрии в Борнмут, Алисия всегда мечтала об Англии. — Где ее родители? — Она не поддерживает с ними общение, насколько мне известно. Осталась мать, тетя, брат и бабушка. Все в Венгрии. Хотя вот с бабушкой она вроде общается, даже научила ее пользоваться скайпом… — Почему не поддерживает? — Сложные отношения, — последовал лаконичный ответ. — Послушайте, ее родные точно тут не причем. — Ну вот вы сейчас сказали, что общалась с бабушкой, почему бы ей, например, не уехать ее навестить? — Не предупредив об этом меня? Вы серьезно?! — Ссоры? Конфликты, как вариант? — У нас, как и у всех, бывали сложные периоды, офицер, но она бы так не поступила. — Уверены? — У нее сложный характер, она вспыльчива, но вряд ли бы свалила вот так вот молча, — голос Джона Клейна стал менее уверенным. — У нас не настолько плохие отношения, чтобы она ушла от меня. Просто исчезла! — Телефон бабушки есть? — Нет. — Матери? — Нет. — Адреса? — Нет. И я знаю, что основные подозрения в первую очередь падают на ближайших родственников: родителей, супругов, но я не причем, офицер. Могу пройти тест на полиграфе… — Обязательно. — И? И что дальше?! — Что дальше? Будем искать. Посмотрим что нароем. Вы упоминали, что машины у нее нет? — У нее и прав-то нет. Не хочет учится водить, боится. Я не заставляю. С нее был бы плохой водитель, если честно. — Мы осмотрим тогда вашу, если вы не против. — В самом голосе офицера звучал сарказм. Джон кивнул с мрачной миной. — Смотрите, что мы имеем на данный момент: вы рано утром ушли по делам, а когда вернулись, Алисии дома не было. Она любит пешие прогулки, долго гуляет, и вы не волновались и не звонили ей. Она предупреждала всегда, что идет туда-то и туда-то. — Здесь красивые места, стоит хорошая погода и гуляет она иногда по несколько часов. — Ок! Но когда она уже к вечеру не вернулась, вы забеспокоились? — Верно. А потом обнаружил, что большая часть ее вещей пропала. Которые купил ей я, кстати. Я фактически полностью обеспечивал ее. И большой спортивной сумки тоже не оказалось. Я звонил раз тысячу, но никто не снял трубку. — Звонки проверим. Что насчет соцсетей? Это тоже мы тщательно проверяем. — Я знаю ее страницы, но паролей-то не знаю! Заходил через свой ноут, там обычные девчачьи посты, ничего занимательного. Смотрите сами. — Знаете ее подруг? — Парочку знаю, но телефоны мне их неизвестны. — Имена назовете? — Виктория и София. Софию видел несколько раз. Она живет неподалеку. Еще слышал про Кассандру, она проживает в Штатах и мне их знакомство всегда не особо нравилось, по правде говоря. — Почему же? — Кассандра та намного старше моей жены и ее подруг… — Вместе взятых? — Улыбнулся офицер полиции. — Нет, — Джон шутки не оценил. — Просто не нравилась. Интуитивно. — Но причины должны быть! — Не знаю. Она могла влиять на Алисию, как мне казалось, я думал, знакомство с ней будет не на пользу ни Алисии, ни нашему браку. Так же я знал, что не нравлюсь Кассандре. Мы ни разу не общались, но обоюдно недолюбливали друг друга. Хотя с одной стороны, я должен быть ей благодарен, пусть и косвенно, но это она познакомила меня с моей будущей супругой, но каким-то шестым чувством я понимал, что лучше бы Алисия с ней не общалась. Не знаю почему так. Я даже пытался настроить жену против нее и иногда у меня получалось. — Похоже ваша жена исчезла по собственной инициативе, а значит переписки могла почистить, если в них содержалась наводка. Мы проверим. Вы не замечали в последнее время ничего странного? Изменившегося поведения? Тревоги? Апатии? Страха? Может она что-то упоминала вскользь? — У нее случаются перепады настроения, может иногда выпить… Хорошо, я скажу: она два года назад что-то пережила. То, что не хотела бы говорить. И скорее всего никогда не скажет. Что-то ужасное, и она отмалчивается. Я задавал вопросы, пытался узнать, но все без толку. Алисия сильно похудела, не могла нормально есть, спать… Я не знаю, что произошло и не раз ломал голову над этим. — Два года? Вряд ли это имеет место к пропаже вашей жены сейчас… — Может быть. Скорее всего, ведь постепенно все пришло в норму, а пару недель назад я стал замечать ее помрачневшей, неразговорчивой, злой. Она стала нервной, рассеянной. Интимная жизнь полностью прекратилась. Извините… — Вы подозреваете кого-нибудь? Джон медлил с ответом, а затем произнес: — Кассандру.

3.

— Синтия пропала! Эдит голосила на весь дом, рыдая в голос. Ее дочери всего восемнадцать, она только закончила школу. Не вернулась домой даже к глубокой ночи, хотя всегда приходила не позже десяти — одиннадцати. Это первый раз, и у родителей — отца, матери и старшего брата уже начиналась паника. Судя по гудкам, телефон выключен. Подождав еще пару часов, когда стрелки уже близились к трем ночи, Эдит не выдержала и позвонила самой близкой подруге, не боясь разбудить. Плевать. Ее дочь исчезла. Красавица, начинающая модель, но примерная и послушная. Не гулящая по ночным дискотекам, не задерживающаяся допоздна, а если и задерживалась, то всегда звонила. Всегда предупреждала. При ее внешних данных и постепенно нарастающей популярности Синтия оставалась больше домашней девочкой. Может потому, что ей недавно исполнилось только восемнадцать? А может дело в воспитании? Полиция не приняла заявление о пропаже ребенка в первые сутки. Есть восемнадцать? В провинции Онтарио совершеннолетними считались именно с этого возраста, а значит они не бегут искать прямо сейчас. Нагуляется — придет. Молодость, кровь кипит, забыла позвонить, задержалась у парня, сел телефон… Да мало ли причин? Но Эдит чувствовала — здесь что-то другое. Дочь зависима от телефона и социальных сетей, пропадала сутками в инстаграме, старательно набирая подписчиков, раскручивая страницу, делая каждодневные сторис, практически не пропадая из онлайна. Только когда спала, либо днем на часа два-три, когда ну уж чем-то очень занята, Синтия не высвечивалась онлайн. Эдит это знала. Выучила за годы. У Эдит тоже имелась страничка в инстаграме, и она не редко оставляла драгоценной дочери хвалебные отзывы. И вот, значка онлайн не стало. Ни в инстаграме, ни в фейсбуке. Пошли вторые сутки. Третьи… четвертые… Поиск. Расследование. Стандартные вопросы в таких делах. Мать писала всем знакомым, всем, кто чаще всего светился на ее странице, не говоря уже о школьных, но стояла тишина. Никто ничего не знал. Не слышал. Не видел. Лучшая подруга, Рут, виделась с Синтией последний раз за несколько дней до ее исчезновения. Рут вспомнила странные, тревожные слова: «А вдруг я исчезну? Вдруг придется? Раз — и нет меня. Была, и не стало. Вдруг в одно мгновение придется от всего отказаться? И неизвестно, вернусь ли я обратно, увижу ли семью, тебя…» Рут по памяти передала слова полиции и родственникам. Она не придумывала. Синтия казалась неспокойной, ее что-то сильно тревожило, она признавалась, что почти перестала спать по ночам. Рут заметила, как у Синтии под глазами появились круги, а хорошенькое личико осунулось и даже постарело. — Что происходит? — Ничего… — Поделись со мной, Синти! Тебя ведь что-то беспокоит, у тебя даже выражение глаз стало иным... Ты меня беспокоишь своим состоянием. — Пускай… — Да что, черт возьми, не так? Что происходит? Если ты говоришь, что дело не в парне! — Да причем тут они? Ты помнишь ту темную историю, когда мне только стукнуло пятнадцать, я тебе рассказывала о… — Я, черт тебя возьми, даже слушать не хочу! — Так вот… — Нет-нет-нет! — Да, черт возьми. И Кассандру, помнишь такую? Я говорила о своей старой знакомой из… — Она живет в Америке, я помню. Старше тебя минимум на десяток лет. И она знает намного больше меня, потому что я ничерта об этом не хочу знать! Не говори, что ты влезла с ней в какое-то в дерьмо! — Ты всего не знаешь, Рут… — Не говори мне, что дело в этом. В них! Рут вспоминала их разговор. Дело в них.... В них. Неужели? Тогда Синтия только кивнула, на личико словно упала тень. Она стала молчаливой, замкнутой. И будто часто хотела что-то сказать, да не могла. Переписки с Кассандрой исчезли, хотя Рут пребывала в уверенности, что они были. И сама Рут думала, что это сделала точно не Синтия.