✶✶✶
Сонхва нажимает кнопку четырнадцатого этажа и еще раз смотрит на часы. Двадцать минут десятого. Сану, как всегда, нужно напоминать о том, что занимается он, вообще-то, до девяти. Впрочем, Пак не против. Когда ему приходится подниматься за Чхве, изредка счастливится видеть, как тот танцует. Каждый раз слишком ценен для Сонхва. В тёплое время года Сан довольно часто бывает на Хондэ по вечерам, но из-за собственного расписания и репетиторства даже летом, Пак чаще всего наблюдает искусство Чхве только в сторис Ёсана. Тот всегда снимает Сана для Сонхва. Но видеть запись и видеть движения Чхве вживую — абсолютно разные вещи. Настолько, что у Пака всегда сердце в пятки уходит, когда он смотрит на Сана во время танца. Как, наверное, и сейчас, когда он заходит в совсем небольшой зал и прислоняется спиной к двери, глядя на Чхве сбоку. Почему Сан не артист? Почему не связал свою жизнь с танцами, если он раскрывает свой потенциал на всю тысячу процентов именно в них? Почему он только преподаёт в студии, но не продвигается как танцор сам? У Сонхва сердце болит от того, что Чхве убеждён в необходимости «серьёзной» профессии и в том, что танцы — это временно. Господи, как же он прекрасен, агрессивен и резок, пока пропускает через себя биты и настроение трека. При этом все его движения выглядят настолько чётко и легко, будто Сану ничего не стоит двигаться столь непринуждённо и паряще. И опять под какую-то песню для секса, не иначе. Сонхва кажется, что Чхве под другие не танцует. Когда трек подходит к концу, Паку в очередной раз не верится, что он живёт с этим божеством в одном доме и имеет право его касаться. Сан настолько его восхищает, что глядя на него во время танца, душа словно искрится и трепещет, а сердце рискует выскочить из груди. И это не говоря о том, насколько Чхве сексуален. Даже когда закончил и его грудь вздымается, а по шее стекает капля пота. Боже. Сонхва насмерть влюблён в альфу. — Я опять задержался? — спрашивает Сан, глядя на Пака через зеркало, пока подходит к своему телефону, выключая сразу же начавшуюся следом песню. — Немного, — Сонхва рассматривает эту блондинистую катастрофу не моргая. — Так мы опаздываем? — Чхве выдыхает и отключает колонку, направляясь в сторону раздевалки. — Куда? — За мясом и прочим же надо было, — Сан переодевается с открытой дверью, продолжая разговор. — Я уже всё купил, не торопись и остынь, прежде чем выходить на улицу. — Правда? — Сан высовывается и приподнимает брови. — И сельдерей? — Нет, без сельдерея. — Ну слава богу, — облегченно выдыхает альфа и начинает собираться ещё более спешно. Значит, он быстрее окажется дома и в ванной. — Я бы точно с ним подрался, если ещё раз увидел бы его дома. — Он, вообще-то, полезный, — усмехается Пак и наблюдает, как Сан подходит к нему вплотную, выключая в зале свет. — Всё, ты собрался? — Да, — Чхве стопорится и поднимает почему-то неловкий взгляд. Сонхва стоит у двери и будто никуда не собирается уходить. — Можем ехать домой. — Да? — Пак касается талии альфы и ведёт рукой выше, оставляя её на рёбрах. Его тело ещё не остыло, а запах из-за этого более настойчивый. Сан пахнет кислыми красными ягодами и терпким деревом, что от жара тела раскрывается еще и пряностями. — Ты всё ещё очень горячий. Тебя снова продует. Там, довольно ветрено. — Я всегда горячий, — Чхве хмурится и отводит взгляд, снова чувствуя себя странно из-за беспокойства Сонхва. Почему его всегда бьёт странными нервами, когда старший заботится о нём или… Да когда Пак вообще что угодно делает или говорит в его адрес. Сонхва настолько авторитетен и любим, что Сан чувствует себя перед ним, как кролик перед удавом. И от этого ужасно некомфортно. Вроде бы ничего такого, вроде бы всё в порядке, а постоянно ощущение, что это неправильно. Особенно, когда Чхве хочется просто расслабиться и получать удовольствие от любых действий в свою сторону. Особенно, когда он всё чаще задумывается о том, чтобы побыть с кем-то из своих парней снизу. Мерзкий внутренний альфа, который беснуется от выбора Сана и не может позволить ему освободиться от рефлексии и напряжения. Как же Чхве хочет быть честен с собой и своими близкими. — Это правда, конечно, но… — Просто поехали домой, не думаю, что успею простыть. — Хорошо, — Пак щурится, глядя на эти нахмуренные брови и серьёзное лицо будто загнанного в угол зверя. Что не так? Он выходит из зала и идёт к лифту, пока Чхве закрывает зал. — Что сделать на ужин? — Мясо, — откликается Сан и хмурится теперь уже от голода и от представления вида еды. — Ну кто бы сомневался. И вроде бы всё, как обычно, за исключением того, что Чхве слишком молчалив и задумчив. Он также торчит в ванной почти час, также обнимает сзади и ластится, пока Сонхва готовит, также ноет о том, что уже скучает по Ёсану, также с удовольствием уплетает приготовленный ужин, обещая расцеловать руки Пака. И тот действительно не понимает, в чём проблема и что беспокоит Сана. В свою очередь, это не так уж сильно беспокоит Сонхва. Он довольно хорошо разобрался в своих парнях, чтобы уметь находить к ним подход в любых обстоятельствах. Разобраться с беспокойством Чхве — не больше, чем вопрос времени. Поэтому Пак оставляет Сана в покое, пока заканчивает все свои дела, уделяет буквально полчаса работе и сам принимает душ. Лениво вытирая волосы полотенцем, Сонхва проходит в спальню. Он обращает внимание на часы и думает о том, что уже половина двенадцатого, а Ёсан либо забыл, либо опять позвонит ближе к полуночи. Его вечером — это примерно ближе к часу ночи, когда Сан уже давно спит. И в целом, Чхве уже под одеялом почти с головой — видно только одни глаза и руку с телефоном на уровне лица. — Будешь ложиться? — Сонхва несколько раз пропускает еще мокрые волосы через пальцы и зачёсывает их назад. — А ты нет? Переключи свет, пожалуйста. — И я буду, — Пак выключает светильник у стены и включает неоновую синюю подсветку по периметру потолка, удаляясь повесить полотенце. Как-то у них сформировалась привычка, что выключает окончательно свет всегда Сонхва, который засыпает позже всех и еще может несколько раз сходить попить воды, проверить пару домашних работ студентов или посмотреть в холодильник. Он никогда ничего не ест ночью. — Санни, — Пак залазит под одеяло и мягко прижимается сзади, приобнимая за талию. Он чувствует, как Чхве напрягается. — Что? — Сан осторожно кладёт свою руку поверх чужой и не может сомкнуть глаз. — Я соскучился, — Сонхва произносит это с улыбкой, что слышится даже в интонации. Он слишком медленно несколько раз целует плечо альфы со спины, плавно направляясь к шее. Пак прекрасно знает, как сильно Сан любит ласки и как он перед ними слаб. Возможно, если бы Чхве было проще употреблять алкоголь, то самым простым способом разговорить его являлась бы бутылка вина или чего покрепче. Но Чхве не пьёт. Зато он из тех людей, что теряет бдительность ночью. Сан тот, кто выложит все свои тайны и переживания, и будет философствовать и размышлять обо всём на свете от заката и до рассвета, но никак не днём. И Сонхва обязательно сыграет на этом. Главное, сделать что-то с этим напряжением. — Я тоже, — глухо бубнит Чхве и облизывается. Он медленно глубоко вдыхает запах Пака и снова чувствует внутренний конфликт от того, что его целует альфа, пока сжимает рукой талию, и ему это ужасно нравится. — Как насчёт пары поцелуев? — Сонхва целует шею мокро, постоянно слабо кусая или засасывая кожу. При этом медленно, заставляя таять. — Ты же знаешь, что я не откажусь. — Тогда иди ко мне, — альфа шепчет это на ушко совсем тихо и всё с той же улыбкой, с удовольствием чувствет, как Сан слабо вздрагивает. Тот, немного погодя, разворачивается в чужих объятиях и сам тянется за поцелуем. Но когда они в постели, Пак обожает целовать так, чтобы немного нависать над партнёром. Поэтому и сейчас Сонхва слабо толкает Чхве в плечо и заставляет лечь на спину. Он упирается рукой около головы Сана и, игнорируя странный взгляд, целует. Медленно, тягуче. Забираясь рукой под футболку и настойчиво углубляя, чтобы неторопливо ласкать язык Чхве своим. Сан — раскалённый металл. Он настолько обжигающий и свирепый, насколько мягкий и податливый при правильном обращении. Вот и сейчас он ласково обнимает за шею, с удовольствием позволяя себя глубоко целовать. Это то, за что он готов отдать все богатства мира. Или хотя бы это ебучее беспокойство, которое до сих пор не позволяет расслабиться. — Санни, — снова тихо повторяет Пак, когда совсем немного отстраняется и с интересом рассматривает самого красивого лиса под собой. — Ты заставляешь меня переживать. — Что? — Чхве облизывается и сразу ловит еще один короткий рваный поцелуй. Какие же у Сонхва мягкие, но настойчивые губы. — О чём ты? — Я или Ёсан тебя чем-то обидели? В последнее время ты будто отдалился или охладел, — Пак продолжает с нежностью, совсем медленно водить рукой от талии до рёбер и вниз к бедру. — Много думаешь, мало говоришь. Что не так? — Ох, — Сан отводит взгляд и ощущает внутри панику. Ему некуда сейчас убежать или деться. Он чувствует себя в ловушке, потому что без ответа Сонхва не отстанет, а придумать что-то такое, чтобы не говорить, Чхве не может. Да еще и этот намёк на то, что Пак думает, что дело в них с Ёсаном. Ужасно. — Нет, всё в порядке. Если честно, я бы не очень хотел об этом говорить. Не думаю, что это важно. Правда. — То есть ты хочешь сказать, — Пак поднимает руку с тела, оставляя футболку Чхве задранной, к его лицу, и невесомо касается пальцами щеки. — Что есть проблема, которая тебя беспокоит, и которой ты не хочешь делиться со мной или Ёсаном? Боже, лисёнок. Что мне сделать, чтобы перейти с тобой на тот уровень отношений, на котором ты сможешь со мной этим поделиться? — Да блять, я не могу, — вспыхивает Сан и закрывает лицо руками, шумно выдыхая. Дело не в них двоих, а его разорвёт сейчас от целого шквала чувств и эмоций к Сонхва. — Я… Я… Сонхва ждёт и молчит, внимательно наблюдая за Чхве. Он уже не так спокоен и сам начинает напрягаться, невольно выстраивая в голове худшие сценарии событий. — Я не понимаю, почему мне постоянно не по себе, — Сан убирает руки от лица и поднимает разбитый взгляд на альфу. — Чем дольше мы вместе, тем больше я чувствую непонятную тревогу. Недавно я поймал себя на мысли, что хочу, чтобы ты меня взял. Чтобы ты делал со мной то же, что делаешь с Ёсаном по вечерам. Или чтобы это сделал Ёсан. А еще лучше вы вдвоём. Но у меня откуда-то ощущение, что это неправильно. И я не понимаю почему, если я сам этого хочу. Будто я должен вести себя по другому и хотеть другое. Я… Мне ничего не понятно. Я ужасно хочу тебя и вместе с тем не могу говорить о своих желаниях прямо и открыто. Это не нормально, и я устал. У меня в голове было даже то, что я был бы рад, если бы ты взял меня силой и настоял, потому что тогда вся ответственность была бы на тебе, а я просто оказался в таких обстоятельствах. Но ты же никогда так не поступишь, пока я не попрошу. — Боже, лисёнок, — Пак гладит Сана по волосам и в какой-то степени облегчённо выдыхает. — Я счастлив, что ты смог поделиться. Это очень важно и ты зря думал, что не стоит об этом говорить. Я вижу, как тебе тяжело это далось и как ты переживаешь. Но нет ничего странного или неправильного в подобных желаниях. Если ты хочешь принять и побыть снизу, то это не сделает тебя хуже, ты не перестанешь быть альфой, планета не перестанет крутиться. Я всегда говорил, что мне абсолютно безразлична моя позиция, и я готов побыть снизу, если кто-то из вас двоих этого захочет. Если тебе станет легче или это поможет, то можешь взять меня. Или, если ты хочешь, я действительно могу сделать всё сам и не задавать тебе вопросов. Только, конечно, ты скажешь остановиться, если ты утратишь ощущение комфорта, безопасности или в целом будет что-то не так. М? Что скажешь? — Ох, я, — Чхве слабо краснеет и закусывает губу. — Мне нравится второй вариант. — Уверен? — Сонхва слабо улыбается и наконец чувствует, что часть напряжения Чхве отступила. — Да? Меня злит, что я хочу это, но не могу получить. — Поэтому ты такой сердитый последние дни? — Пак негромко смеётся и снова кладёт руку на талию, поглаживая. Он коротко целует в губы и спускается ниже, на подбородок и к шее. — Не правда, я совсем не… — Так, а что я делаю по вечерам с Ёсаном, чего не делаешь ты? — Сонхва говорит это совсем тихо и медленно проводит языком от шеи к ушку, пытаясь понять, о чём упомянул Сан. Вроде бы ничего особенного. — Ты… Ах, — Чхве прикрывает глаза и отворачивается, сильнее открывая шею. Сонхва всегда вылизывает и кусает так, будто сытая пантера. Никуда не торопясь и понимая, что она тут хозяйка положения. — Ты всегда его долго целуешь и готовишь, постоянно трогая тело. В нём всегда твой язык и пальцы. — Тебе нравится наблюдать за этим и представлять себя на его месте? — Пак понимает, на самом деле, о чём говорил Сан, поэтому он нехотя поднимается и лезет к шкафчику у кровати. — Нет, я… — Знаешь, — Сонхва перебивает, потому что ему не нужны ответы. Не сейчас. Сейчас нужно напомнить Сану, что им не следует стесняться друг друга. Пак лишь достаёт лубрикант, презерватив и возвращается к Сану, откидывая одеяло. — Мне тоже нравится наблюдать, как ты душишь Ёсана, сжимаешь его волосы в кулак или продолжаешь трахать уже после того, как он кончил. Я бы не отказался побыть на его месте. — Я поступаю так и с твоими волосами, пока ты делаешь мне минет, — Чхве позволяет улечься Сонхва так, как ему надо на бок, и закидывает на него ногу, возвращаясь в объятия. — Да-а, — с улыбкой тянет Пак и оставляет всё принесённое за спиной Сана. Он просовывает одну руку под талию альфы, крепче прижимая к себе, а второй снова продолжает водить по телу. Только не так, чтобы расслабить партнёра, а так, чтобы почувствовать его в своих руках. Прочувствовать его кожу, тепло, напряжение мышц, рельефы. Слабо царапая короткими ногтями и впиваясь пальцами. — Поэтому я не могу не прикасаться к себе, пока беру у тебя в рот. Ты всегда сводишь меня с ума. И Сан бы может и ответил что-то, но его снова целуют, а он моментально размыкает губы. Чхве закрывает глаза и не может унять слабую дрожь от этих грязных разговоров, которые обожает Сонхва, и того, как альфа к нему прикасается. Почему Пак не делал этого раньше? Почему он не сжимал ягодицы Сана в руках так, как это делает сейчас? Медленно, с силой, жадностью и наслаждением. Постоянно немного смещаясь и изредка затрагивая анус кончиками пальцев. Блять, да Чхве в последние дни поэтому и торчит так долго в ванной, на всякий случай подготавливая себя, если решится попросить. Он уже готов скулить от удовольствия и любви, хотя они по сути ещё даже не начали. Сан вне себя от счастья и удовольствия. Он знает, что Сонхва сполна порадует его поцелуями и подобными ласками. И Пак действительно не скупится демонстрировать таким образом нежность, обожание и собственное возбуждение. Он любит красивое тело Сана. А ещё он любит неторопливый медленный секс. В конце концов, завтра воскресенье и им двоим никуда не надо. Сонхва не требуется много времени, чтобы добиться своего. Сан не спешит расслабляться, но в конце концов делает это. Чхве жмётся к альфе и наконец чувствует, что его возбуждение перерастает всю тревогу и мятежные чувства. Сан тихо стонет в поцелуй, когда просовывает одну руку между их телами и забирается под резинку домашних штанов Пака, обхватывая его член пальцами. Вроде он часто прикасается к нему и регулярно берёт в рот, но почему-то именно сейчас это смущает и заставляет испытывать новые чувства. Довольно непривычно держать в руке и медленно мять и гладить сочащийся предэякулятом член, с мыслью о том, что скоро он будет внутри. И именно в этот момент Сонхва ненадолго отстраняется. — Снимай свои блядские штаны, — с лёгким раздражением и озорством в голосе выдыхает Пак. — Чего? Нормальные штаны, — Сан усмехается, но делает то, что ему говорят. А заодно он избавляется и от футболки. — Ты тогда тоже. Слава богу они давно знакомы и Чхве хотя бы не чувствует себя некомфортно без одежды. Напротив, он полыхает еще сильнее, когда они возвращаются в то же положение, но уже без одежды. Кожа Сонхва обжигает, и альфа сам льнёт и снова берётся за член, пока его губы ловят очередной поцелуй. Пак довольно умело, не отрываясь от чужих губ, выливает немного смазки себе на пальцы и, как всегда, совсем немного согревает ее. Он продолжает одной рукой прижимать к себе за талию, пока второй начинает готовить. Совсем медленно и осторожно вводит один палец, внимательно прислушиваясь к ощущениям альфы в его руках. И, чёрт возьми, тот только сильнее приоткрывает рот и начинает активнее ласкать член пальцами. Сан сходит с ума, ощущая изменения в поведении Сонхва и то, как тот разгорается. Его поцелуи становятся ещё более настойчивыми, длительными и тягучими, а руки напрягаются. На талии Сана точно останутся следы, но сейчас он думает лишь о том, что хочет получить такой же поцелуй, когда Пак войдёт. Если ему уже сносит крышу от осознания, что в него в той или иной степени проникает альфа, от одних только пальцев и поцелуя, то что будет дальше? Чхве в предвкушении, и он наконец-то разрешает себе получать удовольствие в чужих руках осознанно. Сонхва же осторожно разводит внутри два пальца, старательно растягивая. После привычного, более подготовленного Ёсана, Сан ощущается очень тугим и в то же время хрупким. Конечно, Пак не ожидал, что растяжка, да еще и для первого раза, да ещё и альфы, будет лёгкой, но его руки уже потряхивает от нетерпения. Однако Сонхва никуда не торопится. — С ума сойти, лисёнок, — альфа ненадолго отстраняется и добавляет на свои пальцы смазки, чтобы продолжить уже тремя пальцами. — Ты такой узкий и горячий. Пак бы спросил, как тот себя чувствует и всё ли нормально, но раз Сан не хочет на себе никакой ответственности, то приходится продолжать только по внутренним ощущениям. — Я думаю только о том, что хочу больше, — Чхве тяжело выдыхает и не понимает, почему цветом страсти считают красный, когда в этой синей подсветке Сонхва с влажными чёрными волосами и ассиметричной ухмылкой выглядит, как олицетворение похоти. И ему вообще всё равно на дискомфорт от пальцев. Не до этого. В комнате достаточно темно, и синий неяркий свет — единственное, что создаёт слабую видимость, еще сильнее накаляя обстановку. Пиздец. И вот это ощущение Сан упускал? Конечно, он был зол последние дни. Как он без такого жил? — Всё, что пожелаешь, Санни, — Пак поднимается только тогда, когда чувствует, что три пальца проникают достаточно легко, чтобы продолжить. Он немного отходит, стоя на коленях, и тянется за презервативом. — Вон подушка под живот или поясницу. Ложись так, как хочешь. Альфа ничего не отвечает, когда со стеклянным взглядом делает то, что ему говорят. Конечно, он ложится на спину. И когда Сонхва разводит его ноги и пристраивается между них, Сан уже хочет кончить. Он вроде бы не раз видел Пака в этом свете и без одежды, но почему его расплавляет собственное возбуждение и восторг от происходящего именно сейчас? Ему хочется сдохнуть от того, насколько Сонхва сейчас красив. И, когда Пак начинает медленно осторожно входить, Сан не может оторвать взгляда. Он судорожно стонет и хватается за простынь не от боли из-за первого проникновения, а от мысли, что внутри него этот альфа, от которого он впадает в безумие. — Вот так, — Сонхва вскидывает подбородок и не может сдержать улыбки, облизываясь. — Хороший мальчик. Ты принял меня полностью, — Пак не понимает, почему его так несёт от Сана, его запаха и всего происходящего. — Молодец, мой лисёнок. Потерпи немного. И не сжимайся так сильно. И Чхве бы ответил что-то внятное, но он лишь всхлипывает и немного ёрзает, устраиваясь удобнее и немного сжимая бёдрами талию Сонхва. Альфа и подумать не мог, что когда-нибудь будет скулить от члена внутри и подобных слов в свой адрес. Полный пиздец. Сану хочется ещё. Но от этой мысли его отвлекает его телефон, оставленный на месте отсутствующего Кана. — Это Ёсан? — Пак совсем немного покачивает бёдрами и выдыхает от того, как приятно делать это с Саном. — Лисёнок, в тебе так узко и горячо. — Ну а кто еще будет звонить мне в полночь, — Чхве дотягивается до телефона и не отвечает на видеозвонок. Тот самый, который Кан обещал Сонхва перед отъездом. — Блять, как вовремя… — Ответь. — Ты шутишь? — Нет. Ответь, — Пак ухмыляется покорности Чхве, когда тот проводит пальцем по экрану и всё-таки отвечает. — Я слишком поздно? — голос Ёсана несколько сонный, но раздражённый. — До вас не допишешься и не дозвонишься. Сонхва разве лёг уже? Почему он… — Малыш, мы немного заняты, — Пак нависает над Саном так, чтобы попасть в зону видимости. И сразу осторожно толкается внутрь, начиная совсем медленно двигаться и целовать грудь альфы. — Оу, — Кану плохо видно, что происходит в таком освещении, но судя по глухим стонам Сана, ритмично вздрагивающей руке и тому, что Сонхва сверху, омега всё понимает. — Ну ебать, я только приехал, а теперь хочу домой. И почему вы этого не делали при мне? — Ты был прав, — Пак лукаво улыбается, начиная совсем медленно набирать скорость. Так, чтобы и Чхве было комфортно, и самому не сходить с ума от слабого темпа. — Санни слишком большая стесняшка. — Что? Вовсе нет, просто, — Сан краснеет и окончательно разбивается, когда Сонхва затыкает его глубоким поцелуем, а аккуратные толчки становятся чуть более сильными и глубокими. Пара секунд, и он роняет телефон на постель, потому что тело окончательно перестаёт слушаться. Наконец-то он получает то, о чём думал последние полчаса и несколько дней — язык Сонхва, который нагло проникает в рот, пока тот входит по самое основание. — Ладно, не мешаю, — Ёсан зевает и, вообще-то, он бы не отключался, но зная Сана, лучше оставить их наедине. — Перезвоните, пожалуйста, потом. После этого он сбрасывает вызов, на который никто уже не обращал внимания. Им двоим совершенно не до этого. Сонхва очарован первым разом Сана и тем, как тот стонет в поцелуй, а Чхве впервые за долгое время получает от секса столь сильное именно моральное удовольствие. В какой-то момент альфа не выдерживает и отстраняет Пака от себя за плечи, захлёбываясь собственными стонами и всхлипами. Внутри всё словно горит и стягивается тугим узлом, особенно, когда Пак толкается под определённым углом и всё внизу живота будто прошибает током. Еще и его чёртов запах, который въедается в лёгкие изнутри, и с каждым вздохом Сан ещё сильнее растворяется в альфе. — Мой лисёнок такой молодец, — Сонхва выпрямляется и с широкой улыбкой зачёсывает волосы назад, начиная толкаться более амплитудно, но не грубо. С оттяжкой, заставляя Сана метаться по постели и вскрикивать. — В тебе чертовски горячо и приятно, малыш. — Блять, я, — Чхве хватается за запястья Сонхва и обвивает его талию ногами, заставляя остановиться. — Хватит. Сан сам насаживается несколько раз так, как ему нужно, чтобы довести себя до белых вспышек перед глазами и оргазма. Альфа бы точно не выдержал сейчас лишних движений, и ему требуется около минуты, чтобы хоть немного отдышаться и прийти в себя от сошедшего на тело оцепенения. Минута, что кажется Сонхва на грани оргазма с невозможностью что-либо сделать, бесконечностью. Когда Чхве немного расслабляется и позволяет члену выскользнуть из себя, Пак нетерпеливо стягивает презерватив и доводит себя рукой, даже не добавляя смазки. Ему не хватило совсем немного, чтобы кончить. Но в целом так даже приятнее. Кончать не внутрь резинки, а между ягодиц, упираясь головкой в колечко мышц. Сан лишь убирает из-под поясницы подушку и прикрывает глаза, со странным удовольствием ощущая, насколько у него мокро между ног от спермы и лубриканта. — Ты как, Санни? — голос альфы бархатистый и всё такой же улыбающийся. — Поясница в шоке, конечно. Я её не осуждаю, — а вот голос Чхве немного охрип, и Сонхва думает о том, что это безумно сексуально. Чхве приподнимается на локтях и хотел бы потянуться за поцелуем, но получает его быстрее, чем действует. На этот раз лёгкий, ласковый и почти невесомый. Сонхва мягко гладит альфу по волосам и быстро отстраняется, падая вместе с ним обратно на подушки. — Люблю тебя, — выдыхает Чхве и приобнимает альфу в ответ. — Это было шикарно. Ты нечто. — Это ты нечто, лисёнок, — Пак тычется носом в шею и расстраивается только из-за того, что не получится уснуть прямо сейчас. — Надо ещё Ёсану перезвонить и постельное поменять. И в ванную. — Ещё я проголодался. — Поздний ужин? — Угу. — Ты больше не беспокоишься? — Я думаю о том, что теперь хочу вас с Ёсаном по очереди.SеongHwa|San
7 октября 2022 г. в 00:05
— Так когда ты в итоге вернешься? — Сонхва закрывает багажник и следует за Каном.
— Давай я напишу? — Ёсан еще раз проверяет время и число на своем билете, в которых удостоверился сегодня уже множество раз. Он останавливается у входа и оборачивается. — Я не уверен, что захочу пробыть у родителей всю неделю. Честно говоря, я ещё не уехал, а мне уже хочется домой. Скорее всего, как мне кажется, вернусь в среду или четверг. Не уверен, что проживу без вас неделю.
— Хорошо, только не забудь предупредить заранее, чтобы я или Сан тебя встретили.
— Ладно, — Ёсан блокирует телефон и медленно обвивает шею Пака руками.
Он спускает маску с лица на подбородок и коротко целует того в губы. Кан улыбается, когда альфа свободной рукой прижимает к себе за талию и ласково отвечает. И неважно, что вокруг люди и они в общественном месте. Ёсан ненавидит видеть чужие поцелуи, если это не его альфы, но сам себе не отказывает в удовольствии попрощаться. Пусть и коротко. Кан довольно быстро отстраняется и надвигает обратно маску на нос, забирая у Пака свою сумку.
— Кстати, о Сане, — Ёсан в очередной раз опускает глаза на часы. Ещё почти пятнадцать минут. — Тебе не кажется, что он в последнее время странный?
— Кажется. Я думал об этом. Не знаю, что ему сделал и почему он со мной так холоден, но попробую поговорить с ним без тебя.
— Да, может ему нужен кто-то один, чтобы разговориться. В любом случае напиши, пожалуйста, потом, что кого.
— Обязательно. А ты не забудь написать, когда доберёшься, а не как обычно, — Сонхва слабо улыбается и не может налюбоваться на своего мальчика.
— Ой, ну подумаешь из головы вылетает, ну будто меня кто-то убьёт по пути. А если убьёт, то писать будет уже поздно. Ты сейчас за Саном? — Кан снова смотрит на часы и думает о том, что пора бы идти.
— Нет, он же в девять закончит. Пройдусь по магазинам, пока жду. Ты не опоздаешь?
— Опоздаю, если так и не оторвусь от тебя, — Ёсан разворачивается уходить, небрежно помахав рукой не оборачиваясь. — Всё, пока. Позвоню вам в любом случае вечером.
— Пока-пока, — Пак провожает того взглядом и неторопливым шагом направляется обратно к машине.
Его раздражает, что Ёсан абсолютно всегда забывает написать, что он добрался домой или что он в порядке. Так ещё и сообщения читает только когда вздумается. Зато как на паре сидеть в телефоне, так он в первых рядах. Тяжело вздохнув, Сонхва всё с той же слабой улыбкой садится на водительское. Ему нужно забрать Сана через полтора часа, а домой ехать смысла нет. Так что лучшее решение и правда отправиться за покупками. Конечно, он больше любит делать это с Ёсаном или Саном. Вернее, вопрос даже не в предпочтениях, а в том, что Сонхва уже привык, что рядом всегда кто-то есть, и даже подобная ежедневная рутина становится интересным и, зачастую, забавным занятием. Сан с Ёсаном абсолютно любому занятию сделают смысл. Даже если это выходное ничегонеделанье. Но лучше сейчас сделать полезное дело, а после сразу поехать домой, чем тратить время потом.