Nankurunaisa

Нанами встряхивает пачку сигарет и чуть дрожащими пальцами достаёт одну. Отрывисто вздохнув, он засовывает её в рот, поджигает и жадно затягивается. Дым обжигает лёгкие, но приятно расслабляет натянутые как тетива нервы. На выдохе мужчина оборачивается к стоящему с отсутствующим выражения лица Ино. Руки у парня заметно тряслись, а губы прыгали. Пожалуй, Нанами был не удивлён такой реакции подопечного — он сам очень сильно испугался за Акиру, когда Ино ворвался с ней на руках в кабинет к Шоко Иёри с безумным взглядом и единственной фразой: – Помогите ей… И каким же облегчением для них обоих стало осознание, что в этой ситуации сработало правило «у страха глаза велики»: Акира потеряла сознание от большой траты проклятой энергии в сочетании с использованием одной из своих Связывающих Клятв — «Мартышка» — которая очень сильно изматывала её тело. А то количество крови, которое Ино принял за обильное кровотечение из глубокой раны, оказалось всего лишь неудачным смешение крови самой девушки с кровью Проклятия — в полумраке заброшки и от страха было очень трудно различить, где чья кровь. Поэтому, когда Шоко с мягкой улыбкой сообщила, что с Акирой всё в порядке и сейчас она просто мирно спит (напряжённо прислушивавшиеся Такума и Нанами действительно расслышали сонное сопение с кровати), мужчин отпустило. Но руки до сих пор тряслись у обоих. – Господи, как же я облажался… — закрывая лицо руками и надавливая ладонями на глаза, бормочет Ино, запрокидывая голову. Он хочет привычным движением натянуть шапку, чтобы спрятаться за ней, но запоздало вспоминает, что оставил её в кабинете у Иёри. Поэтому вместо этого он зарывается пальцами в волосы. — Надо же было так… обосраться. Боже. Нанами выдыхает новую порцию дыма и вновь затягивается, медленнее, чем в первый раз. А потом тихо замечает: – Всё в порядке. Не кори себя. Твоя реакция на случившееся абсолютно нормальна и адекватна. Было бы наоборот странно, если бы ты равнодушно принёс её к Шоко-сан и сдал ей на лечение, не сказав ничего. Ино шумно шмыгает носом и нервно трёт лицо, пытаясь успокоится. Подумав немного, Кенто протягивает парню сигаретную пачку в молчаливом предложении закурить. Такума пару мгновений тупо смотрит на сигареты, медленно что-то соображает, а потом всё же берёт одну трясущимися пальцами. Порывшись в кармане штанов, он неожиданно для Нанами достаёт зажигалку и с большим трудом из-за дрожи в руках раскуривает сигарету. Зло и глубоко затянувшись, Ино сжигает сигарету чуть ли не в половину, а выдохнув дым, давится и кашляет до слёз, раздражённо сплёвывая: – Твою мать, жжёт. Отвык за четыре года. Кенто удивлённо приподнимает брови, глядя на младшего шамана. – Ты курил в средней школе? – Ага, — Ино устало прикрывает глаза и делает ещё одну затяжку, внезапно по-щегольски выпуская дым колечками. — Курил. Довольно много, надо сказать. Знаю, не самое хорошее занятие для пятнадцати-шестнадцатилетнего подростка. Вот маман тоже не оценила и лихо отучила от этого, когда узнала, найдя пустую пачку. – Стесняюсь спросить, как же она тебя наказала. – Очень просто и отвратительно действенно: скалкой по хребту. После такого мне не то что брать в рот сигареты не хотелось — смотреть на них было больно. Не могу правда сказать, что я ей совсем за это не благодарен — не курить всё же лучше. Но сегодня… – Сегодня можно, — соглашается с ним Нанами, стряхивая пепел прямо на плитку возле автоматов с разной снедью. – Вы только гляньте на этих двоих. Прожигатели своих лёгких. У неё хриплый от усталости и сна голос, передвигается она медленно и вяло, немного неловко переставляя ноги и то и дело потирая нагруженную «Мартышкой» поясницу. Ссадина на лбу давно уже не кровоточит, но всё ещё грубой красной полосой выделяется на бледной коже. Она замирает на почтительном расстоянии, чтобы не вдыхать сигаретный дым, и опирается плечом об автомат, сунув руки под мышки. Вся её поза и вид говорили о том, как она не одобряет поведение мужчин перед собой. – Да мы по одной только… — каким-то виноватым тоном неожиданно смущённо тянет Нанами, выбрасывая окурок в урну. Ино заметно краснеет, чувствуя себя вновь застуканным матерью подростком — прямо на середине затяжки. Выдохнув последнюю порцию дыма, Такума тоже тушит сигарету и выкидывает. Акира картинно закатывает глаза, неопределённо, но совершенно точно осуждающе взмахивая рукой. – А ты вообще должна быть в постели, разве нет? — Ино, плюнув на культурность поведения, в обвиняющем жесте тычет в неё указательным пальцем. — Ты пострадавшая и должна отлёживаться. Так какого хрена ты шляешься по улице? – Я ей разрешила подышать свежим воздухом, — появившаяся словно из ниоткуда Шоко улыбается, притрагиваясь пальцами к подбородку и разглядывая всех троих. — Акира проснулась, и ей захотелось увидеться с вами. Не могла же я отказать пациентке в столь милой просьбе? – Какой уж тут свежий воздух, всё прокурили! — скрипит Сакураи, мрачно глядя на виновато потупившихся компаньонов. — Курильщики. Лучше пойду пройдусь где-нибудь ещё. Она разворачивается и тихонько ковыляет к зелёной аллее. Заметив то, как Ино дёрнулся за ней, Иёри хмыкает: – Ино-кун, присмотри за ней. Она ещё довольно слаба, не хотелось бы, чтобы она подскользнулась на луже после дождя и упала. Парень, кивнув, нагоняет девушку и позволяет ей опереться на свой локоть. Нанами и Шоко слышат её ворчание: «Боже, от тебя всё ещё несёт куревом» и виноватое хихиканье Ино «Ну прости-прости. Даю слово, больше ни одной сигареты». Акира внезапно оборачивается и совершенно серьёзно обещает: – Я постараюсь больше не доводить вас до сигарет. Честное слово. Кенто чувствует, что наконец-то впервые за этот вечер он может спокойно улыбнуться. Он ей кивает, и Ино потихоньку уводит Акиру под деревья. А Шоко же, хитро улыбнувшись и достав свои сигареты, заговорщическим тоном спрашивает у мужчины: – Ну что, ещё по одной, Нанами? – Да, пожалуй. Но это последняя на сегодня.