Nankurunaisa

Ино устало прикрывает глаза и прижимает руки к нижней половине лица, словно в попытке согреть ладони дыханием. На улице было не так уж и холодно, но ледяные мурашки так и не отпускали кистей и пальцев. «Не хватало нам после Хякки Яко ещё и этого» Наверное, бессмысленно было удивляться тому, что празднование Сэцубун, особенно в таком крупном храмовом комплексе, как Нэдзу, мог бы пройти без происшествий. На лунный Новый год всегда что-то случалось, то тут, то там; один из десяти токийских синтоистских храмов всегда был под прицелом высокоранговых Проклятий. Просто для Ино это был первый Сэцубун, когда он принимал участие в столь масштабном и спланированном Изгнании. И это именно он был виноват в том, что Акира будет приманкой для Проклятья Особого уровня, которое будет искать свою жертву на празднике сегодня. Такума всегда молчал на разного рода совещаниях, на которых присутствовало много шаманов, выше его по уровню. Он давно зарубил себе на носу, что перебивать старших бессмысленно — его всё равно никто не будет слушать. Хотя признаваясь себе честно, иногда его раздражало, что он не может озвучить какие-то очень простые и очевидные истины, потому что он всего лишь двадцатилетний пацан в этой ораве взрослых. – Да ну очевидно же, что это онрё, — бормочет себе под нос Ино, сидя на корточках рядом с занятым Акирой стулом и рассеянно ковыряясь в шнуровке кед. – Что ты сказал, Ино-кун? Парень резко вздрагивает и чуть не падает на пол от столь неожиданно заданного вопроса. Он опасливо поднимает голову и встречается взглядом с ярко-голубым с белёсыми прожилками глазом. Такуму прошибает потом и волосы на затылке встают дыбом. Невозможно было привыкнуть к глазам Сатору Годжо, сколько бы раз ты их не видел. Больше всего Ино хочется натянуть шапку на лицо, чтобы спрятаться, он даже совершает привычное движение рукой к голове, но чувство чужой тёплой ладони на своей лопатке придаёт сил и уверенности. – Проклятье… Это онрё по всем признакам. – Тебе хватило лишь тех жалких крох проклятой энергии, что начали скапливаться в Нэдзу, чтобы понять, что это онрё? — Сатору ухмыляется, оправляя повязку на глазах. Его губы растягиваются в ещё более широкой ухмылке, а длинные пальцы отбивают незамысловатый мотивчик по столешнице. — Вау, я в восторге! Обычно я не заморачиваюсь с тем, что за Проклятье мне предстоит изгнать, но коли у нас есть такие подробности… Можно будет гораздо более эффективно использовать имеющиеся ресурсы. Нанами чуть приподнимает брови, давая понять, что приятно поражён внимательностью и познаниями Ино. Такума густо краснеет и снова хочет спрятаться за шапкой, но чьи-то цепкие пальцы с длинными ногтями не позволяют ему дёрнуть ткань за край и скрыть лицо — шапку крепко держали за конец, оттянув его назад. – Ну, что ещё ты можешь нам поведать, Ино-кун? Всё ещё откровенно нервничая под чужими пристальными взглядами, Ино, неловко опустив глаза, продолжает: – Я думаю, что этот онрё — мужчина. И, кажется, он ищет женщину, чтобы отомстить. Скорее всего, это что-то связанное с любовной драмой, но я в этом ничего не понимаю. – Женщину? — Нанами поправляет очки, пристально разглядывая Такуму. — С чего ты это взял? Ино открывает уже было рот, чтобы обосновать свои подозрения, но с ужасом понимает, что не может озвучить свои догадки вслух. Потому что если он это сделает… – Это всё потому что большая часть той проклятой энергии, что мы почувствовали, постоянно концентрировалась у женских ног. У… моих ног, верно, Ино? Она сама это сказала, и парня пробирает крупной дрожью. «Господи, мне следовало молчать!» – Так вот оно как! Теперь у нас есть превосходный план по тому, как изгнать это Проклятье! Акира-чан станет отличной приманкой для нашего мстительного господина! В этот момент больше всего на свете Ино захотелось заткнуть Годжо его же повязкой. А лучше задушить. Какой бы сильной шаманкой ни была его подруга, он ни за что бы на свете не стал подставлять её под Проклятье. Ни. За. Что. Но теперь было поздно. Поправив ремень упакованной в ткань катаны, Ино агрессивно растирает лицо, чтобы привести себя в чувство. <соберись, пацан. не время наматывать сопли на кулак, онрё близко.> Голос Рю неприятно вонзается в мозг холодной иглой. – Я и без тебя знаю! — зло шипит Ино, хлопнув себя по щекам и морщась. Впрочем, слова одного из Чудищ возвращают его к реальности и позволяют собраться. «Уже ничего не изменить, мы здесь, в Нэдзу. Потому я обязан приложить все усилия, чтобы обеспечить её безопасность» Потерев виски ладонями, он окончательно возвращает себе уверенность и спокойствие. Он здесь по работе, он должен выполнить всё так, чтобы уберечь гражданских и изгнать Проклятье. Он здесь, чтобы… – Ино-кун! Ты обманщик! Этот голос он хотел сейчас слышать меньше всего на всём чёртовом белом свете. – Юна?! Какого чёрта ты тут делаешь? — Такума ошарашенно уворачивается от удара девичьим кулачком куда-то в бок. За фамильярное обращение он тут же получает лёгкую, но довольно звонкую оплеуху. – Я не твоя девушка, чтобы ты звал меня просто по имени! — дурашливо надувая губы, заявляет его бывшая одноклассника из начальных классов. Обиженно топнув ножкой в аккуратное гэта, девушка тычет в него наманикюренным пальцем. — Ты врун! Ты говорил, что у тебя работа, поэтому ты не пойдёшь со мной на Сэцубун! Всё ещё держась за горящую щёку, Ино тупо пялится на Юну с открытым ртом. Шестерёнки в его голове со скрипом начинают вертеться, пытаясь восстановить их последний разговор. Она действительно настойчиво звала его на праздник вместе с собой, но… «Какого чёрта она выбрала Нэдзу?! Что, во всём Токио не нашлось больше храмов для празднования?!» — Такума был то ли в крайней степени бешенства, то ли абсолютно обескуражен и шокирован тем, что встретил тут свою одноклассницу. Единственное, что он мог сказать себе, — это то, что всё очень и очень плохо. – Лжец! У тебя что, свидание с другой девушкой тут? — девушка капризно накручивает прядь крашенных волос. — Но для свидания ты мог бы одеться и поприличнее! Эти чёрные широченные тряпки тебе не к лицу. – Я. На. Работе! — почти гавкает парень, резко отскакивая от Юны. — Так что хватит называть меня лжецом! Я не обещал тебе никакого свидания, чёрт возьми, чтобы уличать меня в обмане. И хватит говорить так, будто бы ты моя девушка! Юна хочет что-то возразить, но их прерывает тихий стук деревянной платформы по плитке. Оба оборачиваются на звук, чтобы увидеть перед собой нечто совершенно необычное даже для такого пёстрого на красивые одежды Сэцубуна. – Ино. Лёгкий наклон головы, от которого отросшая слева чёлка почти касается воротника кимоно. Выбеленные шея и лицо, на котором непривычно ярко и глубоко горят подведённые и подкрашенные голубые глаза. Маленькое пятнышко красной помады на губах, которое, кажется складывалось в крохотное сердечко, визуально уменьшая и сужая до него рот. В волосах лишь небольшая заколка, так как с выбритым виском — и о Боже, как её наглая томбойская причёска идеально сочеталась с кимоно! — особо ничего невозможно было добавить. На ней был белоснежный, тонко и изящно расшитый тюфурисодэ, перепоясанный длинным дарари-оби в сочетании с густо-красным шнуром, завязанным причудливым узлом. На плечах покоился меховой воротник, стянутый почти незаметными завязками на груди. Она старалась держаться ровно и спокойно, но Ино всё равно бросилось в глаза, что она слегка нетвёрдо ступает в непривычных для неё коппори. – Похоже, я помешала. Её голос, мягкий и сдержанный, томный взгляд из-под полуопущенных ресниц… Сердце Ино пропустило несколько ударов. Он никогда не видел её такой. Такой какой? Красивой? Чарующей? Внеземной? [Видел. Она же всегда такая, разве нет?] – С ума сойти, — шепчет Такума, нервно выпрямляясь и рассеяно почёсывая в затылке. Юна его, конечно же, слышит, открывает рот, чтобы возмутиться и задать недовольно вопрос «Кто это такая?», но тихий шелест шелковистой ткани фурисодэ совсем рядом заставляет её проглотить не озвученную претензию. – Прошу прощения, Аоки-сан, но боюсь, мне придётся украсть его на весь оставшийся вечер, — вежливо замечает Акира, едва касаясь локтя парня, утягивая его за собой в сторону лавок и лотков. А затем щурится, деликатно улыбаясь. — Ещё раз приношу свои извинения за испорченное свидание. Юна провожает их ошарашенным взглядом. Сам Ино тоже никак не может прийти в себя после такого на редкость эффектного появления подруги. – Э-это было вовсе не с-свидание! — заикаясь от смущения и экспрессивно размахивая руками, заявляет парень, красный как рак. — Т-ты же знаешь, что мы не встречаемся! Вот только красный он не потому что Сакураи застукала его ругающимся с Юной, а потому что она, такая разряженная и благоухающая, буквально увела его под ручку. И уже тише он добавляет: – Это она почему-то решила, что мы всенепременно станем парочкой через пару-тройку недель… – Тогда просто скажи ей, что не хочешь встречаться. Не стоит уповать на то, что она поймёт всё по одной твоей холодности и отстранённости. Общение намёками — плохая затея. Она серьёзно смотрит на него, не моргая. Ино сконфуженно трёт шею, отводя взгляд в сторону. – Да знаю я, знаю! Просто… просто я правда почему-то решил, что после того, как я сказал ей, что мне совершенно не понравилось в парке развлечений и я не хотел бы повторять, она… расхочет со мной общаться. – Ты плохо знаешь женщин, — чуть мягче замечает Акира и тяжело вздыхает, поводя напряжёнными плечами и неуверенно переступая с ноги на ногу. Такума моментально подставляет ей локоть, чтобы она могла опереться о его руку. Девушка, обхватив его предплечье, тихонько шепчет одними губами «Спасибо» и позволяет увести себя в толпу. <будь готов, ино-чан, проклятая энергия онрё уже очень крепко оплела это место. опасайся людей, энергия начала поражать и их> Мягкое шуршание Рэйки где-то на краю сознания заставляет Ино напряжённо оглядеться вокруг. Ему действительно не нравилось выражение лиц окружающих: больно странно они смотрели на Акиру. Он, конечно, мог понять, что впечатляюще белый фурисодэ приковывал внимание к девушке. Но когда смотрят на красавицу в дивном кимоно, на неё не смотрят так, будто хотят убить её. Сакураи крепче сжимает локоть Такумы, прижимаясь к его плечу, так что он чувствовал щекой щекотку от меха воротника — она и так не уступала парню в росте, а теперь так вообще была чуть выше в своих коппори. – Они все ещё в сознании, но Проклятье явно уже настроило их против меня, — она кривовато улыбается, в почти незаметном жесте прикасаясь к оби, а затем бросая быстрый взгляд на катану на плече Ино. — Удивительно, насколько наш онрё ненавидит майко. Ино же был уверен, что дело не в статусе, а в том, что мужчина, ставший онрё на территории Нэдзу, просто сошёл с ума от неразделённой любви к любящей другого будущей гейше. И решил убить, в надежде унять горе от разбитого сердца. <так не доставайся же ты никому, прекрасная онна, да, и-но?~> — мурлыкает в самое ухо Кайчи, и от этого звука Ино пробирает неприятной дрожью. Он косится на Акиру и тут же дёргается от странного хихиканья, растворяющегося в голове. – Поставили барьер, — замечает Акира, замедляя шаг и заводя руку за спину, к банту оби. — Люди прокляты, их отсюда эвакуировать не будут. Значит, действуем по тому сценарию, где я должна буду отвести нашего гостя к заброшенному маленькому храму… Она не успевает добавить что-либо ещё — ближайшая к ней группка гуляющий мужчин, оказавшаяся совершенно внезапно рядом, оттесняет Ино и хватает девушку за рукава фурисоды, запястья, кто-то даже попытался схватить её за горло и волосы. Сакураи морщится и щерится, но стоит одному из зомбированных мужчин сжать руку на её бедре, как накрашенные губы расходятся в страшном оскале, обнажая мелкие белые зубы. – Я польщена таким вниманием к своей персоне, но мне не нужен эскорт! — рычит она, выхватывая спрятанный до этого момента в складках дарари-оби тонкий кинжал, отмахивается им от опешивших гражданских и в почти змеином и невозможном движении вырывается из чужих рук. Только меховой воротничок, как незамысловатый трофей, остаётся в руках незадачливого нападающего. Зло цыкнув, Акира дёргает подол кимоно, распахивая снизу так, чтобы обнажить ноги. В любой другой ситуации это был бы абсолютно вульгарный и непристойный жест — да что там, это действие и сейчас выглядело провокационным! — но сейчас было просто необходимым. – Ино! Живо! — рявкает она, срываясь с места и уворачиваясь от ещё одного «ухажёра». — Бегом за подружкой! Онрё дурит только мужиков, у неё могут быть проблемы! – А ты? — огрызается парень, отталкивая обёрнутой в ткань катаной ещё одного проклятого от девушки. — Я тебя тут одну не оставлю! – Идиот, я сама могу за себя постоять. А она — нет. Найди её и сдай Кенто или кому-то у завесы! Давай, не тормози! Откинув полу фурисодэ, девушка пускается в бег по мощённой аллее, прорываясь сквозь хаос сходящих с ума от проклятой энергии людей. – Я… Я найду тебя! — кричит ей в спину Ино, пытающийся справится с бешеным сердцебиением и шумом в ушах. — Ты не пойдёшь в его лапы одна! – А куда ты денешься? У тебя моя катана! — насмешливо бросает Сакураи, прежде чем скрыться в человеческой массе. Стиснув зубы, Такума разворачивается на пятках и бросается в обратную сторону, туда, где они оставили Юну. Но, конечно же, её уже там не было. «Куда ты могла пойти, дура? — бестолково вертясь на месте и злясь на себя, на Аоки и на всех кругом, думает парень, кусая губы. — Где мне теперь тебя искать? Думай, Ино, думай рационально, как Нанами!» <не можешь найти кого-то, воспользуйся нашей силой, такума-кун> — шепчет Кирин над самым ухом, вызывая стайку мурашек вдоль позвоночника своей внезапностью. – Вот незадача, я и сам догадался! — шипит Ино, порывистым движением натягивая шапку на лицо. — Номер первый: Кайчи! Найди Юну и покажи мне путь! Ехидно прыснув, расписной конус, материализовавшийся рядом с его рукой, с тихим свистом рассекает воздух, беря след, как собака-ищейка. «Я должен успеть! Должен!» Но в глубине души он понимал, что тревога за Юну не идёт ни в какое сравнение со страхом за Акиру, оставшуюся один на один с ужасающей толпой «ухажёров» и высокоуровневым Проклятьем-онрё… И, конечно же, как и всегда бывает в таких отвратительных ситуациях, он не успел. Причём, что самое мерзкое, ему не хватило буквально каких-то пары минут, чтобы вовремя схватить бестолковую одноклассницу под носом у неизвестно откуда явившегося огромного костлявого мужчины в белом. Совсем чуть-чуть и… – Твою мать! Она врезается в него слишком внезапно, так что они оба чуть не валятся на плитку: Ино еле успевает откинуться корпусом, перенося вес на левую ногу, а Акира больно впивается ногтями ему в плечи, почти без сил повисая на подставленной руке. – Я не успела! Я… Скотство! Сакураи упирается лбом в плечо Ино, пытаясь отдышаться. Похоже, всё это время она бегала, не используя на себе ни капли проклятой энергии, и это вымотало её. Приподняв голову, она угрюмо улыбается на его невысказанный вопрос: – Стоит мне начать выпускать хоть немного проклятой энергии, как эти твари пиявками присасываются к ней. Я не намерена кормить нашего ревнивца своей энергией — так даже никакой «Бочки» не хватит. Проклятье мерзко и тонко смеётся, сотрясаясь всем телом. Тонкие когтистые пальцы крепче сжались на бессознательном теле Юны, пока ещё не пытаясь вонзить когти в плоть. Онрё словно издевается, дразнит, противно посмеиваясь. – Хватит! Вот она я, перед тобой! Тебе ведь нужна я, не так ли?! — раскинув руки, рявкает Акира, выступая вперёд, перед Проклятьем. — Так возьми меня и оставь девочку в покое! От былой благородной красоты майко почти ничего не осталось — заколка потеряна, волосы разлохмачены, меховая накидка оставлена в пальцах нападающих, а воротник фурисодэ надорван и раскрыт так, что видны ключицы и ложбинка груди, подол распахнут, открывая взгляду голые ноги. Ино понимает, что безбожно пялится на крепкие икры, круглые коленки и полные бёдра подруги, и тут же одёргивает себя, аж давясь воздухом на вдохе. – Я пришла к тебе сама! Отпусти девочку и забирай меня к храму, ты же хочешь отомстить! Акира всё ещё пытается увещевать онрё, но, кажется, это бесполезно. – шЛюХа! — визгливо вскрикивает проклятый, сжимая свою жертву чуть ли не до хруста костей, отчего Сакураи готова кинуться на него уже так, как есть, лишь с тоненьким кинжальчиком. — тЫ бУдЕшЬ мОлИтЬ мЕнЯ нА кОлЕнЯх, СуЧкА! Дух отмахивается от девушки, как от мотылька, взвивается в воздух и с громким хохотом уносится к облупившимся ториям, которые должны были указывать на путь к стареньком и давно уже заброшенному храму безымянному богу. Туда, куда Акира, по изначальной их задумке, должна была сама завести онрё. – Я всё запорола, — она свешивается вниз, упираясь руками в колени. — Теперь у него есть преимущества в виде заложника. И всё потому что я не успела. – Хватит винить себя! — Ино задирает шапку наверх и, шагнув к Акире, распрямляет её, тряхнув за плечо. — Это я должен был уследить за Юной и отвести в безопасное место! Это только моя вина, ничья больше. Это… я не успел вовремя. – Ладно, если мы так и будем причитать, то не спасём твою подружку, — хмыкает шаманка, сжимая его запястье. – Она не моя подружка! — огрызается Ино, дёргая её за руку в сторону, куда умчалось Проклятье. — Но я приложу все усилия, чтобы собственноручно оторвать этому уроду руки. – Отличный настрой. Пустим его в дело, как только доберёмся до храма. А сейчас немного облегчим задачу. В глазах Акиры отражается шальной огонёк, на несколько мгновений её окутывает голубая плотная аура проклятой энергии, которая тут же словно всасывается в её тело, усиливая хозяйку. – Вот так-то лучше. Сразу чувствую себя посвежевшей! — плотоядно усмехнувшись, она хрустит костяшками пальцев. «Стоило ли доверяться беспечности Годжо и отпускать его в другой храм?» Нанами с самого начала не понравилась идея того, что Акира станет приманкой в Изгнании. И тот факт, что выродив сей «блестящий» план, Сатору сделал им ручкой, сказав, что они и без него тут замечательно справятся, бесил Кенто больше всего. Невозможно было скидывать всю ответственность только на одного шамана, даже если он первого ранга — вот в чём был уверен Нанами, напряжённо выжидающий у покосившихся тории. И как бы он ни доверял Акире и Ино, который должен был её поддерживать, сердце мужчины было не на месте. – Нанами-сан, все гражданские в радиусе завесы наконец-то усыплены! — вытянувшись в струнку, отчитывается Акари Нитта, выразительно глядя на старшего шамана. — Появление Проклятья было зафиксировано у рёмона комплекса, но… Мы его практически тут же потеряли. Похоже, оно переме… Акари не успевает закончить, как что-то ужасающее, жуткое и мощное с оглушающим свистом, жутким гоготом и воплем «шЛюХа!» врывается под свод торий, чуть не сбив молодую женщину с ног. – Дерьмо, — рычит Нанами, запоздало вытаскивая из-под пиджака клинок и разворачиваясь на каблуках. — У него же... – Заложница… — едва слышно ахает Нитта, скорее догадавшись по лицу Кенто, чем увидев хрупкое тельце в когтистых лапах Проклятья. Понимая, что теряет драгоценное время, Нанами напряжённо крутит головой от неровной дорожки, уходящей вверх по склону холма и скрывающейся в полумраке деревьев, обратно к мощённой аллее, не решаясь выбрать ни один из путей. – Кенто! Мужчина оборачивается на женский голос и видит Акиру с Ино, спешащих к ним от храмового комплекса. Они явно торопились как могли, одновременно с этим пытаясь сэкономить хоть сколько-нибудь сил; впрочем, скорость девушки ещё сдерживал шикарный, но уже порядком потрёпанный фурисодэ, белоснежным пятном выделяющийся в общем пейзаже. Такума придерживался темпа подруги, чтобы не вынуждать её прилагать больше усилий, чем нужно. – У онрё девчонка! Мы идём за ним! Этот ублюдок оказался куда хитрее, чем мы рассчитывали! – Понял. Я иду с вами. Акира с Ино уже почти достигли торий, и Нанами был готов присоединиться к эти двоим, как жёсткий порыв ветра взвивается над землёй, поднимая пыль столбом и царапая до крови лица и руки шаманов. А из пыли на них с жутким воем опускается огромная дубина. По логике, тяжеленное оружие стража торий, сотрясшее при ударе землю, должно было остановить магов от преследования. Но Ино и Акира, на одних рефлексах и инстинктах уворачиваются — девушка в непостижимом заячьем прыжке перелетая через дубину, а парень проскальзывая ровно под локтем чудища — и продолжают свой бег уже вверх по стёртым плиткам дорожки. Лишь на мгновение они тормозят, чтобы обернуться к старшему товарищу: – Кенто! – Нанами! – Я порядке, — Нанами, привычным жестом поправляя очки, отмахивается клинком от угрожающего выпада стража. — Но, похоже, вам придётся идти без меня. Переглянувшись, они кивают и подрываются вверх. За ними тут же стягивается тёмная, полупрозрачная дымка. – Завеса? Этот онрё действительно очень умён и хитёр, если оставил здесь сторожевую собаку и барьер. Нитта-сан, — Кенто оборачивается к кашляющей от пыли Акари. — Будьте добры, отступайте, этот противник не для Вас. Удостоверьтесь, что среди гражданских больше нет потерь и, если предоставится возможность, позовите кого-нибудь на подмогу. Нитта, агрессивно закивав, убегает, оставляя Нанами один на один с огромным стражем. Кенто ослабляет галстук и разминает шею с плечами. – Что же, придётся поучить тебя хорошим манерам, здоровяк. Рядом с первым гигантом возникает из пыли и грязи второй, поигрывающий тупым мечом палача. Нанами раздражённо фыркает, молча прикидывая, с кого теперь ему стоит начать. Но внезапно один из стражей, тот, что был с дубиной, заваливается на левый бок: его правая нога оказывается отсечена по колено. – Ох, ну и ну. Меньше всего я хотел бы напрягаться с этими образинами размером с треть главного здания Нэдзу. Но, похоже, придётся попотеть. Не всё же веселье оставлять Вам, а, Нанами-сан? – Вы как нельзя вовремя, Кусакабе-сан. Атсуя Кусакабе, лениво перекатив леденец из одного уголка рта в другой, несколько вымученно хмыкает и принимает боевую стойку, опуская ладонь к рукояти катаны. – Тогда только после Вас, Нанами-сан. – Чёрт возьми, — сдавленно всхлипывает Акира, без сил приваливаясь к столбу тории. — Это не обувь, а какая-то издёвка! С бессильным рыком она срывает сначала одну из сандалий, а затем избавляясь и от второй, бездумно отбрасывая их куда-то прочь. – Босиком? Но твои ноги… Ино, тоже уже порядком запыхавшийся и вымотанный этой бешеной гонкой, подходит к ней, растерянно глядя на её ступни. – Я скорее свихнусь и переломаю себе лодыжки в них. Без них безопаснее и надёжнее. Она утирает пот со лба, отбрасывая волосы с лица. Такума видит, как от запястья к локтю ползёт тонкая струйка крови. – Твоя рука... — он тянется пальцами к её коже и рассеянно замечает, что у него тоже кровь: глубокий порез, похоже оставленный пылевым торнадо, неприятно сочится, оставляя красное на ладони. – Я в норме, это не помешает мне держать катану, — Акира отмахивается от него, как от глупого ребёнка. Но руку не выдёргивает, когда он настойчиво сжимает её ладонь в своей. – У тебя тоже кровь, дурачок, — устало замечает она, позволяя тащить себя вверх по расползшимся ступеням. – Я знаю. Мне это тоже не помешает. Давай, идём. Мы должны поспешить. Они не видели, — или же просто не придали этому в такой ситуации значения — но в месте, где их мизинцы переплетались, кровь смешивалась, издалека напоминая тоненькую красную нить судьбы, причудливо связывающую их руки между собой. – Номер второй: Рейки! Она, словно призрак, скользит по водной глади, созданной Рейки вокруг; длинные рукава фурисодэ едва слышно хлопают, словно крылья птицы, а катана с тихим свистом покидает ножны и рассекает одну из костлявых рук онрё. Противный визг разрывает благодатную тишину, окружающую крохотный брошенный храм. На белом кимоно расцветают неприглядные сизые пятна крови Проклятья. Она будто бы танцует, изящно и гибко благодаря снятой Клятве «Мартышки» уворачиваясь от остальных когтистых конечностей онрё. Ещё один взмах катаной — рука, удерживающая бездыханное тело Юны, отлетает с неприятным чавкающим звуком. Метнувшись стрелой вперёд, она ловко ловит девушку в воздухе, хитрым кувырком уходя от дёрнувшихся вдогонку за жертвой скрюченных пальцев. Оставив Аоки рядом с Ино — и когда она только успела оказаться так близко? — она вновь порхает над гладью Рейки, как смертоносная колибри, откусывая одну за другой руки проклятого ревнивца, лишая его преимущества. Такума понимает, что сейчас вовсе не время, но не может не любоваться завораживающим танцем смерти, который дарила Акира обезумевшему от неразделённой любви онрё. – Пора с этим заканчивать. Совершив нечеловеческий толчок, она взмывает в воздух, замахиваясь катаной в решительном выпаде, способным обезглавить Проклятья. А чтобы добиться стопроцентного результата, Ино вносит свой финальный штрих. – Номер первый: Кайчи! Полосатый конус с восторженным писком вгрызется в лоб завывшего онрё. В тот же момент Акира одним мощным, но безгранично грациозным движении отрубает голову чудищу. И, следуя за бессознательным порывом, Ино бросается к рассыпающемуся в прах Проклятью, чтобы поймать обессилившую подругу на руки. С гулким уханьем и уже совсем не изящно она валится в его руки, морщась от боли в спине — неизменного последствия «Мартышки». – Лучше бы ты так ей ловил, а не меня, — фыркает Акира, аккуратно задирая на нём маску и утирая большим пальцем пот с виска. — Я бы уж и сама как-нибудь справилась. – Плевать мне на Юну, — шепчет Ино, устало опускаясь на колени и крепче прижимая Сакураи к гурди. — Мне главное, чтобы ты была в порядке. Она тихо смеётся, запрокидывая голову и похлопывая парня по плечу. – О, да наши ребятки тут смехом заливаются, как я погляжу! Говорил же я Вам, Нанами-сан, они в полнейшем порядке! Гляньте-ка, даже заложница целёхонькая! Кусакабе довольно цокает языком над Юной, бережно подхватывая девушку на руки, а Нанами спешит к ним, на ходу убирая клинок в заплечные ножны под пиджаком. – Вы в порядке? — Кенто опускается на одно колено рядом с Такумой, бережно прикасаясь одной рукой к плечу парня, а второй к колену Сакураи. – В полном! — в унисон отзываются младшие шаманы, показывая большие пальцы. Нанами в глаза на секунду бросаются в глаза перепачканные кровью ладони и мизинцы этих двоих, но он тут же отбрасывает эту ненужную деталь. Главное, что Акира с Ино целы — и изгнали онрё прочь из этого мира. – Я рад это слышать, — отбросив холодную формальность, мужчина прижимает их к себе. — Вы молодцы. Без вас у нас бы ничего не получилось. – Что с твоим лицом? — удивлённо тянет Акира, пристально рассматривая Ино, потягивающего колу из банки, купленной в автомате в крытом дворике Колледжа. — Такое ощущение, что тебе залепили чем-то очень тяжёлым. – Трёхтомником «Пятьдесят оттенков серого». Я думал, эту макулатуру прекратили печатать, ан нет, — беспечно отзывается парень, почёсывая красную и припухшую щёку. – За что же ты удостоился такой чести, как схлопотать по лицу «шедевром» книжной БДСМ индустрии? — жалостливо изогнув брови, спрашивает девушка, тоже покупая себе колу и прикладывая холодную банку к щеке парня. – Я просто сказал Юне на все её обвинения в том, что я ей не звонил и не беспокоился о ней после Сэцубуна, что не буду с ней встречаться. И что мне абсолютно пофиг, что она там себе напридумывала про наши с ней потенциальные отношения. И про мои с тобой отношения. И вообще. Что я в принципе не собирался с ней встречаться, потому что до сих пор помню, как она надо мной смеялась в началке. Акира удивлённо хлопает глазами, глядя на него почти в упор. – Вот как. – Ага. Я решил, что нет смысла бегать вокруг да около. Так что, может, мне съездили по роже и заслуженно, раз я оскорбил глубокие девичьи чувства. Зато у меня как гора с плеч рухнула! Так что лучше одному, чем в нежеланных отношениях. Он гордо задирает нос, а Сакураи прыскает в кулак. – Ничего-ничего, я тебя ещё сдам взажёны, мальчик мой. – Чего? – Да нет, ничего. Говорю, что ты правильно поступил, что поговорил с ней и разрешил всю ситуацию.